Фраза обрядового текста: некоторые ее особенности

Итак, включив в наше описание реалии, мы получили достаточно полную формулу обрядовой фразы. Ее составляют конкретное обрядовое действие, совершаемое в определенном месте и в определенный момент, исполнитель (исполнители) этого действия и предметы, с помощью которых или над которыми это действие совершается. Все компоненты этого невербального высказывания выражают определенные темы и метафоры содержательного уровня обряда. Отметим некоторые особенности, присущие обрядовой фразе.

Первая ее характерная черта (что особенно очевидно в профилактических актах) — информационная избыточность. Одно и то же значение может выражаться и самим действием, и обрядовым предметом; и действием, и агентом действия; и предметом, и его особой характеристикой.

Например, при действии «пересечь дорогу смерти» (ударить по дороге топором, колуном и под.), - «топор», «колун», «косырь», избыточны: ср. удар гробом о порог. С другой стороны, одного топора (колуна и т. п.) хватило бы для выражения этой семантики, без действия «рубить»: так, топор просто кладется на пороге после выноса (гуцул. (Кузеля 1912, 151]) или при посещении блазна (арханг., запись Т. А. Тюриной).

Такая же информационная избыточность наблюдается в соединении обрядового предмета и его признака (например, «белый» + «полотно»: и полотно, и белизна по отдельности выражают ту же семантику очищения), действия — и его агента (как, в такой примете скорой смерти: «кукушка стучит в стену дома» — при существовании примет о «стуке в стену» и «прилете кукушки»). Однако обрядовый текст не только не избегает таких плеоназмов — напротив, он использует их обильно и настойчиво. Этот принцип проводится не только в строении обрядовых фраз, но и в обычном для обряда утроении одного действия (3 раза обойти гроб, 3 раза ударить топором и т. п.), утроении предметов (3 покрова «смертного платья», 3 стола и т. п.). Усиление одного семантического признака путем его повтора (полного или с вариациями) само по себе составляет особую семантику обрядового текста (как и всякого сакрального текста или текста магической прагматики). Принцип усиления смысла путем повтора или опевания одной темы[78] воплощается в композиции и образности обрядовых плачей: см., например, композицию нанизывания в передаче общего смысла «невозможность вернуться никаким путем»:

На кораблях ли ты ко мне выплывешь,

На конях — то ли выедешь,

На травах ли ты вырастешь,

На цветах ли ты выцветешь.

(костр. [Смирнов 1920,81J)

Он воплощен и в излюбленном принципе соединения однокоренных слов в плачах — figura ethymologica (типа: «Ты ведь собрала породу родовитую»).

Вторая особенность обрядовой фразы — это возможность поотдельной связи ее компонентов с разными элементами содержательного уровня. Например: «Хозяйка передает носильщикам гроба полотенца» Общий смысл действия «передавать» и два его агента (хозяйка и носильщики) соотносятся с темой «доли», «дележа», тогда как полотенце (а не просто полотно или хлеб, что было бы более простым выражением «жертвы») вносит сюда свою устойчивую символику пути, осложняя этим общий смысл акта.

Глава 5. Обрядовая терминология: семантический анализ метафорики