Канонизация русских святых.

Так вновь восторже­ствовала идея «святой Руси». Мы видели, что русские люди в своих пререканиях с Максимом Греком указыва­ли ему как на доказательство национальной святости на существование множества святых в русской церкви, про­славившихся при жизни и по смерти своими чудесами. Но значительная часть этих светильников русской церк­ви и ее молитвенников оставались еще не прославлен­ными церковью, не канонизованными. Другая часть по­читалась в отдельных только местностях, но не во всей Русской земле. До 1547 года было канонизировано 68 святых, из них лишь только семь, в качестве святых всей Русской земли (св. Борис и Глеб, Феодосии Печерский, мит. Петр и Алексей, Сергий Радонежский и Ки­рилл Белозерский). Перед самым собором 1547 года было причислено к лику святых всей русской церкви еще 15 святых. Около 46 святых оставались до 1547 года местночтимыми. Политическое объединение Руси и про­будившееся национальное чувство в связи с идеей свя­той Руси вызвали потребность в объединении и украшении русского неба сонмом всех святых. Этой потребнос­ти удовлетворил митрополит Макарий. На соборах 1547 и 1540 годов он провозгласил общерусскими святыми двадцать двух местночтимых святых и восемь угодни­ков, которые оставались еще прославленными, так что количество общерусских святых увеличилось более, чем вдвое. После этих соборов было канонизовано при мит­рополите Макарий еще шесть новых святых. Так как некоторые из канонизованных святых вовсе не имели житий или же имели неисправные, митрополит Мака­рий распорядился, чтобы жития были составлены вновь. Таких житий насчитывается до 10.

Великие Четьи Минеи митрополита Макария.

Русь в сознании своих сынов XVI века стала сосудом истин­ного благочестия, сокровищницей истинного христиан­ства. В ней хранились в полноте церковные предания, наставления и правила, в ней обращались все святые книги. Но, чтобы не растерять эти сокровища, надо было так или иначе привести их в известность, совоку­пить воедино. Объединение Руси должно было совер­шиться и в этой духовно-религиозной сфере. За это дело взялся тот же самый митрополит Макарий. Еще в быт­ность свою архиепископом Новгородским Макарий за­дался целью собрать «все чтомые книги, яже в Русской Земле обретаются». Двенадцать лет, по его словам, тру­дился он над этим делом, «многим именьем и многими различными писари, не щадя серебра и всяких почес­тей». В числе его сотрудников по собиранию и составле­нию житий русских святых были дьяк Дмитрий Герасимович Толмачев и боярский сын Василий Михайлович Тучков. Плодом его трудов, которые он продолжал и в Москве уже будучи митрополитом, были 12 фолиантов Великих Четьих Миней. В них Макарий поместил не только краткие (прилежные) и пространные (минейные) сказания о праздниках и жития святых, но и все суще­ствовавшие на те дни слова и все принадлежавшие дан­ным святым творения, какие мог найти; в конце каждого месяца им помещены церковно-учительные сочинения писателей несвятых и безымянные. Число вновь состав­ленных житий русских святых доходит в Минеях до 60. Макарий окончательно утвердил в нашей агиографичес­кой письменности то направление, которое возникло еще в XIV веке, когда слагатели житий на первый план ста­ли выдвигать нравственное назидание читателю, просто­ту изложения стали заменять витиеватым сплетением словес, народный и русский язык церковно-славянским, краткие молитвы святому похвальными словами в честь него и описаниями чудес, совершившихся от него по смерти.

В истории закрепления религиозно-национальной русской идеи сыграл известную роль и церковный собор 1551 года. На нем узаконены были различные местные особенности русской церкви, как непреложные истины православия, например, о сложении двух перстов, о сугу­бой аллилуе и т. д. Собор дал довольно полное уложение, коим устранялись различные непорядки и злоупотребле­ния в церковной практике, но вместе с тем утверждалось и санкционировалось то, что считалось уставом, преда­нием русской церкви.