Переходы бояр и слуг; жалования и кормления.

Бла­годаря неясности идеи подданства между князьями и их боярами и слугами, продолжали сохраняться те самые договорные отношения, которые установились между ними в то время, когда и князья не были территориаль­ными владельцами и бояре не были землевладельцами. Тот или другой боярин и слуга служил князю не пото­му, что обязан был ему служить как государю страны а потому, что он «приказался» ему служить, находя это для себя выгодным. И это справедливо как относитель­но перехожих бояр и слуг, так и относительно оседлых, ибо последние всегда могли уйти от своего князя. Право вольного перехода бояр и слуг, несомненно, было насле­дием прежнего дружинного быта Киевской Руси. Но если оно так долго продержалось в удельную эпоху, уже при оседлости боярства, то только потому, что в эту эпоху не прояснилась идея подданства.

На почве договорных отношений между князьями и боярами и слугами развились явления, соответствовавшие западноевропейской раздаче бенефициев. Бояре и слуги приезжали к тому или другому князю на службу, били ему челом (западноевропейский homagium), а он давал им жалование, beneficium, которое они получали до тех пор, пока служили. На западе в качестве бенефиция раздавались большей частью земли. И у нас князья раз­давали некоторым слугам дворцовые земли, участки сво­их домен, которыми заведовали дворские, соответство­вавшие западным мажордомам, пфальцграфам и т. п., В духовной грамоте 1388 года перечисляются «села и слободки» за слугами. В другой грамоте упоминаются «деревни - княжеское жалование», время пожалования которых относится к началу XV века. И так же, как на западе, князья отнимали эти земли у своих слуг, если они отъезжали от них. Об одном из таких слуг, условно владевших пожалованным ему селом, о Борисе Воркове Иван Калита говорит в своей духовной 1328 года: «аже имать сыну моему которому служити, село будет за ним; не имать ли служити, село отнимут». В догово­рах между собой князья условливались об этих слугах: а кто тех выйдет из уделов... ин земли лишен». Но по особенностям нашей страны земля долгое время не была главным объектом раздачи бенефициев. Земли везде было вдоволь, она имела мало цены для князей, и бояре и слуги позаняли ее много без всяких условий, по молча­ливому или гласному признанию князей. Развившееся вотчинное боярское землевладение долгое время исклю­чало надобность в раздаче земли в качестве бенефиция или, как у нас говорилось, поместья. У нас на Руси в удельное время получила преимущественное развитие другая форма бенефиция — раздача должностей в качестве жалования за службу, кормленья, т. е. не fief-terre, a fief-office. Поэтому и в грамотах наших князей ветречаем такие выражения: «пожаловал есми ясельничим в  кормленье за их к нам выезд», т. е. за вступление в службу; или: «пожаловал есми Ивана Григорьевича Рыла... волостью Лузой (т. е. волостелем в Лузу) за их к нам выезд в кормленье. И вы, все люди тое волости, чтите их и слушайте, а они вас ведают, и судити и ходити велять у вас тиуном своим, а доход имать по наказному списку». Кормленья на волостях стали обыч­ным признаком вольных бояр и слуг. «А вольным слу­гам воля, кто в кормленье бывал и в доводе при нашем отце и при нас». Эти кормленья на западе, как известно, сделались наследственными ленами: там герцоги, наши воеводы, графы, наши наместники, вицеграфы или ви­конты, наши волостели, сделались наследственными об­ладателями своих должностей и сопряженных с ними доходов. Но у нас кормленья не сделались не только наследственными, но даже и пожизненными, давались обыкновенно на года и вообще на короткие сроки. При­чиной этого была бедность наших князей, которые не имели возможности зараз кормить всех своих слуг, а должны были соблюдать в этом отношении известную очередь, и кроме того отсутствие связи должностного кормления с землевладением. На западе кормленщики кроме доходов получали известный земельный надел на должность, и этот надел, становясь, как и все лены, с течением времени наследственным, тянул за собой и саму должность. У нас в удельную эпоху, как уже было сказано, бояре и слуги мало нуждались в земле, обеспе­ченные вотчинным землевладением, и потому у нас и не развилось явлений, подобных вышеуказанным.

Черты феодализма в воззрениях, языке и быте удель­ной эпохи.

 Из всего сказанного можно видеть, что в русской древности удельного времени было много черт, роднящих ее с западноевропейским феодализмом. Мы встречаем здесь те же учреждения, те же отношения и воззрения, что и на феодальном западе, иногда в пол­ном развитии, иногда в менее определенных чертах. В наших грамотах встречаются фразы, представляющие собой как бы буквальный перевод соответствующих ла­тинских текстов. Для важнейших феодальных учрежде­ний в русской древности были специальные термины, соответствующие западноевропейским. Коменданты на­зывались у нас закладнями; для обозначения феодаль­ной коммендации употреблялись слова задаваться, зак­ладываться. Русский дружинник, как и германский, назывался мужем; боярин же так же, как вассал, — слугой господина великого князя. Для обозначения бе­нефиция у нас было специальное слово жалование; это слово у нас имело столь же широкое распространение, как на западе слово бенефиции, лен. Жалованием на­зывалась и земля, пожалованная в условное владение (поместье), и должность, и иммунитетные льготы. При сходстве социально-политического строя замечается и сходство быта. Дух розни, особности, свободы и неза­висимости парит и в русском обществе удельной эпохи, как и в западном феодальном. Феодальная свобода и независимость вели у нас так же, как и на западе, к насилиям и самоуправству, особенно со стороны бояр, которые нередко предпринимали разбойничьи наезды друг на друга. Характерной чертой западных феодалов была их военная профессия, их воинский дух. Эта черта выразилась в рыцарстве. Наши бояре и князья в значи­тельной степени утратили рыцарские черты, которые свойственны были их предшественникам и так ярко об­рисованы в «Слове о полку Игореве». Тем не менее и они все были воинами. Во время постоянных удельных меж­доусобий всем им часто приходилось сражаться во главе отрядов их слуг и людей. Духовные владыки не высту­пали сами в поход, но взамен себя посылали своих вое­вод, предводительствовавших их слугами. Одной из ти­пичных черт западного феодализма является, в обычном представлении, укрепленный замок с бойницами, рва­ми, подъемными мостами. В удельной Руси не было каменных замков. Но каменные замки заменялись ук­репленными городками на холмах, на возвышенном бе­регу реки или на старинных мерянских курганах. Эти княжеские городки и кремли удовлетворяли той же по­требности, что и западные феодальные замки. Духовные владыки наши также возводили укрепления. Монасты­ри строились одинаково с княжескими кремлями, обык­новенно при озере или реке. Оба окружались стенами однородной архитектуры с башнями, бойницами, воро­тами. У бояр XIV-XV веков не было таких укреплений, но каждая боярская вотчина даже в позднейшее время, в XVII веке, представляла собой вооруженный стан, ок­руженный частоколом. Значит, в данном случае разни­ца Руси с Западной Европой была не столько качествен­ная, сколько количественная.

Западноевропейский феодализм вообще пошел в сво­ем развитии гораздо дальше, чем феодализм русский. На Руси не выработалось той системы феодальной, тех строго очерченных правовых институтов, обычаев, по­нятий, того житейского ритуала, которые можно наблю­дать в западных странах в средние века. Русский феода­лизм в своем развитии не пошел дальше первичных, зачаточных форм, которым не удалось отвердеть и упро­читься. Причина этому — зыбкая общественная почва, на которой он создавался, подвижность населения в не­прерывно колонизующейся стране, с одной стороны, а с другой — напряженное давление извне, будившее ин­стинкты народного самосохранения и вызывавшее к жизни и творчеству государственное начало в настоя­щем, истинном смысле этого слова.

* * *

Пособия:

Вышеуказанные труды Д. И. Багалея, Д. И. Иловай­ского, С. М. Соловьева, М. А. Дьяконова, А. Н. Филип­пова, и сверх того:

В. И. Сергеевич. Вече и князь (Русские юридические древности. Т. 2. СПб., 1893).

Б. Н. Чичерин. Опыты по истории русского права. М., 1858.

В. О. Ключевский. Боярская дума древней Руси. М., 1909. Изд. 4-е.

Н. П. Павлов-Сильванский. Феодализм в древней Руси. СПб., 1907 г. Сочинения. Т. 3. СПб., 1910.

      лекция пятнадцатая