Национальное движение 40-х гг. Рипилеры. «Молодая Ирландия»

  «Эмансипация католиков» и отмена десятины не удовлетворили широкие круги участников национального движения. По-прежнему лендлорды нещадно грабили крестьян, а террористический режим, установленный Дублинским замком, превратил политические права массы католиков в пустой звук. Наиболее популярным оставалось требование разрыва унии с Англией, объединявшее самые различные круги. К тому же верхи ирландского общества, связанные с партией вигов Личфильдхаузским соглашением, с приходом в 1841 г. к власти в Англии правительства тори, возглавляемого Пилем, лишились ряда преимуществ, оговоренных этим соглашением. Они снова заговорили об отмене унии.

В 1841 г. по инициативе Даниэла О'Коннела была создана Национальная лояльная ассоциация рипилеров (от слова «repeal» - отмена, разрыв), провозгласившая своей целью отмену унии исключительно конституционным путем. Сам О'Коннел, как и его ближайшее окружение, готов был довольствоваться обещанием со стороны правительства установить «хорошее управление» Ирландией и выполнением им обязательств, данных в свое время вигами. Но демократические круги, поддерживавшие Ассоциацию рипилеров, были намерены добиваться полного разрыва унии.

Особенно широко движение рипилеров, охватившее значительные слои ирландского населения, развернулось в 1843 г. Этому способствовало включение Ассоциацией в свою программу требований фиксации арендной платы, расширения избирательных прав для всех ирландцев, уничтожения ценза для депутатов парламента, перераспределения избирательных округов. В каждом графстве и городе, в церковных приходах и поместьях создавались отделения Ассоциации рипилеров, во главе которых обычно стояли представители либо духовенства, либо помещичьих кругов. Еженедельно созывались митинги, где принимались резолюции с требованием отмены унии; об этом же писали ирландские газеты, об этом же говорилось во время церковных служб. В то же время официальные ораторы Ассоциации не забывали повторять слова О'Коннела, что за отмену унии «не должно быть пролито ни капли крови».

В ответ правительство Пиля увеличило английский гарнизон в Ирландии, наводнило страну шпионами, расквартировало вокруг Дублина дополнительные воинские части. Особую тревогу правящей партии тори вызвало совпадение агитации рипилеров с подъемом чартистского движения в самой Англии, Национальная чартистская ассоциация в петиции 1842 г. потребовала уничтожения унии Англии с Ирландией и предоставления ирландскому народу права на самоуправление, таким образом открыто поддержав его движение. Это способствовало вовлечению в чартистское движение тысяч находившихся в Англии и Шотландии рабочих-ирландцев.

  Однако лидеры рипилеров выступили против чартистов. О'Коннел, который еще в 30-х годах требовал запрещения тред-юнионов в Ирландии, принял самые энергичные меры, чтобы не допустить союза ирландских масс с британскими рабочими. Чартисты, по его словам, представляли собой «бесчинствующие банды», «толпы убийц» и т.п. Такова же была позиция и высшего католического духовенства.

Летом 1843 г. движение рипилеров достигло апогея. На митингах в Корке, Килкенни, Нине и других городах собирались сотни тысяч ирландцев, готовых выступить по призыву О'Коннела. В августе 1843 г. на одном из таких митингов в присутствии почти полумиллиона человек О'Коннел заявил: час освобождения близок, не пройдет и года, как Ирландия получит свой парламент, даже если Англия откажется отменить унию. Руководители Ассоциации назначили на 5 октября общеирландский митинг, на котором должно было быть принято «последнее обращение» к английским властям Митинг намечался в пригороде Дублина — Клонтарфе, там, где в 1014 г. была одержана победа над вторгшимися в страну норманнами. Теперь Клонтарф должен был стать местом «бескровной победы» над англичанами. О'Коннел полагал, что под нажимом массового движения британское правительство пойдет на уступки. Авторитет О'Коннела — «освободителям, как звали его в народе, в это время был необычайно высок (этому способствовало и назначение его в 1842 г. на пост лорда-мэра Дублина). Лишь незначительная часть ирландских демократов понимала подлинный смысл политики О'Коннела, его готовность идти на компромисс с партией тори.

Фридрих Энгельс, который в это время находился в Англии, подчеркивал, что О'Коннел вовсе не ставит своей целью уничтожение унии, а только использует разоренный и угнетенный ирландский народ для того, чтобы вырвать у Англии определенные уступки в пользу ирландских имущих классов.

  Последовавшие события подтвердили правильность этой оценки. Британское правительство решило положить конец «беспорядкам». Был введен очередной закон, запрещающий хранение и ношение оружия, увеличилась переброска солдат из Англии в Ирландию. Вокруг Дублина была расположена полевая артиллерия.

  5 октября 1843 г. за несколько часов до открытия митинга на стенах домов Дублина появилось подписанное главным секретарем по делам Ирландии и командующим военными силами извещение, запрещавшее его созыв в Клонтарфе. Дублинский замок поставил руководство Ассоциации рипилеров перед дилеммой: либо не подчиниться и тем самым довести дело до столкновения, либо отказаться от созыва митинга, что было равносильно капитуляции. О'Коннел выбрал второе. Совет Ассоциации срочно разослал своих посланцев по всем дорогам Ирландии с сообщением об отмене митинга. Но британские власти все же арестовали девять руководителей Ассоциации якобы за участие в заговоре «против английской королевы» и «за призыв к мятежу».

В январе 1844 г. Даниэл О'Коннел, его сын Джон, редактор еженедельника «Нэйшн» («Нация») Чарлз Даффи и другие ирландские деятели предстали перед судом. Судьи своим приговором фактически засвидетельствовали несостоятельность обвинений, выдвинутых британским правительством. Все обвиняемые были приговорены лишь к шести месяцам тюрьмы. Но когда 70-летний О'Коннел вышел на свободу, в самой Ассоциации рипилеров уже назрел раскол. Против его политики решительно выступили радикально настроенные демократы.

  Еще в октябре 1842 г. в первом номере «Нэйшн» его издатели: Чарлз Даффи, Джон Диллон, Томас Дэвис и поддерживавшие их представители нового поколения демократов, воспитанные на идеях Уолфа Тона и Эммета, отвергли политику сделок и компромиссов с английскими властями. «Можете ли Вы охарактеризовать тон нового журнала? — спросил своего коллегу один из членов Верховного суда Англии "Могу, — ответил тот, — это Уолф Тон"». «Молодая Ирландия» — так стали называть это движение по аналогии с буржуазно-демократическими «Молодой Германией» и «Молодой Италией» — мечтала объединить всех ирландцев в едином независимом государстве. «Молодые ирландцы» говорили и писали о будущей великой, славной, свободной Ирландии.

«Если бы вы дали нам завтра наилучшие в мире условия аренды, — писал в 1844 г. Дэвис, обращаясь к англичанам, — если бы вы дали нам самое полное представительство в вашем парламенте, если бы вы восстановили в правах наших изгнанников, избавили бы нас от долгов и вознаградили за все несправедливо взысканные с нас поборы... мы все же заявили бы вам... что с презрением отвергли бы ваши дары, если бы Ирландия продолжала оставаться английской провинцией... Несмотря ни на что, ни на подкуп, суды, полицию или войну, мы заявляем вам от имени Ирландии, что Ирландия будет независимой...»

     В то же время выступления «молодых ирландцев» показали ограниченность их программы, и, прежде всего непонимание ими неизбежности классового расслоения ирландского общества. Они полагали, что ирландский народ представляет собой некое «единое целое».