Арифмосемиотические принципы самоорганизации

Арифмосемиотическую систему триграмм можно проинтерпретировать с точки зрения синергетики. Эта новая, еще только становящаяся наука полагает своей целью выявить принципы самоорганизации открытых диссипативных систем (т.е. образующихся за счет рассеяния энергии). При всем отличии подходов, используемых в разных направлениях синергетики, в ней уже сформировался ряд понятий, которым приписывается междисциплинарная значимость, — диссипация, неравновесность, нелинейность, когерентность, бифуркация, автоколебания и проч. Ничего подобного, разумеется, древние китайцы не знали. И все же китайскую арифмосемиотику можно рассматривать как высокоразвитую синергетическую теорию, поскольку в ней отражены оригинальные принципы самоорганизации, имеющие определенное философско-космологическое обоснование и достаточно четкую формализацию.

Древнекитайская космология носит эволюционный характер, не предполагающий существование Бога-творца. Космос, согласно этой космологии, никем не создавался, а возник путем самоорганизации из некоего первичного начала, о причинах и форме существования которого затруднительно говорить, поскольку оно по своей сути является непроявленным, неопределенным и хаотичным. Рождение такого космоса не обусловлено актом “божественной воли” или каким-либо детерминистическим законом, а происходит спонтанно. Он возникает как некая гигантская флуктуация (т.е. случайное отклонение от равновесия) в глубинах первоначала и остается погруженным в него при всем своем дальнейшем развитии. Будучи “открытой” самоорганизующейся системой, китайский космос постоянно вбирает в себя из первоначала элементы спонтанности, что позволяет ему прогрессивно эволюционировать и не превращаться в заиндевевшую конструкцию, подверженную законам энтропии.

Как описывается во многих древнекитайских источниках, фаза самоорганизации космоса начинается с разделения первоначала на два полюса — Неба и Земли или, в триграммной символике, Цянь и Кунь. В том, что прежде было хаотичным, возникают первые формы космической упорядоченности — поляризация. Следует отметить, что поляризация на элементарные силы ян и инь существовала и в хаотическом исходном состоянии, и разделение на Цянь и Кунь — это лишь перенесение ее на масштаб некой выделенной системы данных сил.

В синергетике И. Пригожина и И. Стенгерс различаются два вида хаоса — “динамический” и “диссипативный”. Первый “лежит у самого основания микроскопической физики, он включает в себя нарушение симметрии во времени”. Второй относится к “макроскопическим явлениям, управляемым вторым началом термодинамики, в число которых входят приближение к равновесию, а также диссипативные структуры”. Динамический хаос служит фундаментом всем диссипативным явлениям, которые “представляют собой макроскопические реализации хаотической динамики” (Пригожин, Стенгерс 1994: 256—257).

В китайской космологии этим двум синергетическим видам хаоса можно поставить в соответствие исходное первоначало и выделенную в нем область для самоорганизации космоса. Терминологически они не различаются и выражаются в словосочетании хунь дунь, которое можно перевести двояко: “смешанная мутность” и “беспорядочный поток”. В первом случае хунь дунь выражает идею изначальной всесодержащей безраздельности, а во втором — расходящиеся энергии начавшейся поляризации.

Следствием данной поляризации является установление двух встречных потоков — от Цянь к Кунь и от Кунь к Цянь. Продукт встречи этих потоков — это уже новая реальность, из которой путем увеличения организованности образуется весь видимый космос. Таким образом, для самоорганизации необходимы три составляющих: Цянь, Кунь и срединная структура. Видимо, сходная мысль выражается в следующем пассаже из “Дао дэ цзина”:

Дао порождает Единое, Единое порождает двоицу, двоица порождает троицу, а троица порождает все множество вещей (Дао дэ цзин, 42).

Троичность образовавшейся структуры приводит к тому, что ее компоненты для более эффективного взаимодействия также подразделяются на три составляющих. Только после этого можно говорить о том, что первый этап самоорганизации сопровождался не просто разделением единого на два полюса, а на Цянь и Кунь — на троичные структуры с противопоставлением на янские и иньские силы в каждой позиции (111—000). Установившиеся между ними сочетания потоков также троятся, что выражается в появлении “младших” триграмм. Эти триграммы образуют систему, для которой Цянь и Кунь являются чем-то внешним, источниками энергии, входом и выходом, внешней средой, всем одновременно. Данная нечеткость в определении “старших” триграмм дает возможность широкому применению образовавшегося конструкта, делает его “междисциплинарным”. От космологической тематики с ним можно перейти к описанию самоорганизации самых разнообразных открытых систем в уже сложившемся космосе. Обоснованием этому может быть утверждение китайской арифмосемиотики, что часть имеет схожую структуру с целым. Космос, изучавшийся китайцами, не являлся абсолютной единичностью, которой ничего не противостоит. Иначе уподобление структур космоса и его частей было бы неправомочным. В “Дао дэ цзине” говорится, что Единое рождается из Дао, в “Си цы чжуани” Великий предел возникает из Перемен, а у Чжоу Дуньи — из Беспредельного. Все это названия непроявленной реалии, в недрах которой и образуются отдельные упорядоченности, системы с проточным равновесием, одной из которых и является наш мир.

Итак, на стыке потоков между Цянь и Кунь возникают “младшие” триграммы. Можно предполагать, что первоначально появляются небольшие области потоков, отличающиеся своими свойствами от окружения. Эти домены группируются, и все пространство между энергетическими полюсами делится на шесть частей — по числу возможных комбинаций янских и иньских сил по три при условии их разнородности (2 ян и 1 инь — 110, 101, 011; 2 инь и 1 ян — 001, 010, 100). Эта же разнородность определяет неустойчивость данных образований, что приводит к их взаимодействию и взаимопереходу. И то, и другое при наиболее экономном режиме, требующем минимальных затрат энергии, будет происходить по циклу “ротатора” (100—110—010—011—001—101), поскольку в этом цикле достаточно изменения только в одной позиции между соседними триграммами.

По этому же правилу могут образовываться и разнообразные циклы, включающие в себя “старшие” триграммы. Их полная классификация не имеет в данном случае значения, что позволяет ограничиться только примерами: четверичный — 000—100—101—001; шестеричный — 000—100—101—111—011—010 восьмеричный — 000—100—101—111—110—010—011—001. В совокупности они могут рассматриваться как образующие микромасштабную структуру хаоса, в которую входит также и “ротационный” цикл. Выделение его из ряда других как основы для самоорганизации связано с противопоставленностью “старших” триграмм “младшим” как устойчивых и неустойчивых комплексов позиционных сил.

В цикле “ротатора” различие между позициями у триграмм выражено очень слабо. Это первая степень упорядоченности. Различаются только фазы позиционных циклов — они сдвинуты на 120° относительно друг друга. В сумме эти циклы, если их представить как синусоидальные колебания, дают нулевую амплитуду, а если рассматривать в дискретном виде, то образуют равномерные чередования янских и иньских сил (рис. 2.2.19).

Рис. 2.2.19

Переход янской доминанты от позиции к позиции в “ротационном” цикле является линейным. Этот вывод опирается на правило, согласно которому для триграмм с одной янской чертой доминанта будет соответствовать позиции нахождения данной черты, а в триграммах с двумя янскими чертами доминанта окажется между ними. При равноправности позиций триграмма Ли (101) может быть графически представлена как переход на следующий виток, в котором она примет (за счет перемещения верхней позиции под нижнюю) следующий трансформированный вид — 011*, что позволяет продолжать линию смещения доминанты за пределы одного цикла.

Равноправность позиций “младших” триграмм еще означает, что взаимодействия с ними “старших” триграмм не имеют смещений. По принципу изменения только одной черты Цянь (111) будет равноправно взаимодействовать с “женскими” триграммами (110, 011, 101), а Кунь (000) — с “мужскими” (100, 010, 010). Но это все только при минимальных энергетических затратах, соответствующих элементарной форме упорядоченности системы. При увеличении энергии, идущей от Цянь и Кунь, равноправие нарушается, и срединная система обретает вторую степень упорядоченности.

Для дальнейшего разговора об арифмосемиотических принципах самоорганизации будет небесполезным обратиться к представленному в “Дао дэ цзине” образу этой системы как пространства (цзянь, букв. “промежуток”) между Небом и Землей:

Разве пространство между Небом и Землей не такое же, как в кузнечных мехах или во флейте? Опустошаешь, а не истощается. Приводишь в движение, и изливается вовне (Дао дэ цзин, 5).

Не ясно, о каких конкретно мехах (то) идет здесь речь — о примитивном устройстве с растягивающимися кожаными складчатыми стенками или о достаточно эффективных поршневых мехах двойного действия, которые китайцы имели уже в IV в. до н.э. (если было бы известно доподлинно, что эти строки из “Дао дэ цзина” написаны ранее указанного времени, то вторая версия, разумеется, сразу бы отпала). Возможно, в данном пассаже имеются в виду не кузнечные мехи, а музыкальный инструмент, состоящий из мехов и короткой флейты (юе). Но все это не столь важно, поскольку во всех указанных случаях производится периодическое нагнетание воздуха за счет некой внешней силы. По аналогии Небо и Земля также периодически должны воздействовать на срединное пространство. Но тогда будут ли происходящие в нем циклические процессы рассматриваться как самоорганизующиеся?

В современной теории самоорганизации помимо свободных затухающих колебаний различаются вынужденные колебания, которые совершаются с частотой и амплитудой, навязывающимися внешним воздействием, и автоколебания — незатухающие колебания в диссипативной системе, которые поддерживаются внешним непериодическим источником энергии. Внешний источник энергии может быть и периодическим, но параметры его колебаний не должны прямым образом отражаться на характере циклических процессов, происходящих в системе. Автоколебания определяются свойствами самой системы, которая преобразует внешние воздействия в колебания за счет специфических взаимодействий своих элементов. При таком условии только и можно говорить о чистой самоорганизации, примеров которой не так уж много по сравнению с примерами совмещения различных видов колебаний.

Пожалуй, китайцы, не производя строгую дефиницию, отразили в своем учении представления обо всех трех видах колебаний. Опустим свободные колебания, которые не характерны для таких устройств как кузнечные мехи и флейта и которые древние ученые изучали на примере вибраций струны. Периодическое сжимание и растягивание мехов приводит к периодическому выходу воздуха их них. Китайская научно-техническая мысль не поднималась до вопроса, что происходит внутри мехов. Поэтому проблема действия мехов целиком принадлежала к области знаний о вынужденных колебаниях. В случае с флейтой периодичность или непериодичность вдувания в нее воздуха не имеет влияния на высоту ее звучания. Здесь уже наличествуют автоколебания, которые относятся к элементарной форме самоорганизации.

Мехи и флейта — это только образы. В действительности же китайцы по преимуществу интересовались периодическими процессами, связанными с календарными циклами, которые понимались как результат взаимодействия между Небом и Землей, определяемого на основе видимого движения Солнца, Луны и звезд вокруг Земли. В сфере их внимания также были и некалендарные периодические процессы. Например, упомянутые музыкальные звуки, смены династий, функциональные циклы в живом организме, имеющем помимо суточного множество других ритмов, о которых знали древние медики.

Разграничивание вынужденных колебаний и автоколебаний для китайских мыслителей было не столь актуально. Они имели тенденцию видеть связь всего со всем, поэтому для них не имело особого значения отделять источник колебаний от колебательной системы. Для описания вынужденных колебаний и автоколебаний в арифмосемиотике использовался один и тот же триграммный аппарат. А в нем вынесение Цянь и Кунь из колебательной системы является достаточно условным. Все восемь триграмм, безусловно, представляют собой систему. Поэтому, если даже “старшие” триграммы являются не только поставщиками энергии, но и задают определенную частоту колебаний для остальных триграмм, то, все равно, в целом систему триграмм можно рассматривать как самоорганизующуюся систему.

Если вернуться к рассмотрению изолированного цикла “ротатора”, то можно констатировать, что в нем также проглядывают свойства самоорганизующейся системы. В этом цикле шесть “младших” триграмм выстраиваются в замкнутую цепочку по принципу наименьшей траты энергии. Энергия “старших” триграмм распределяется в этом цикле равномерно, что определяется стремлением к сбалансированности всех его составляющих, т.е. сбалансированности не только триграмм между собой, но и позиций внутри каждой из них. Это же стремление может задавать частоту цикла “ротатора”.

“Ротационный” цикл лежит в основе других циклов, которые могут возникнуть в системе “младших” триграмм. Появляются эти циклы, как уже говорилось, при увеличении поступающей в систему энергии, и тут снова уместна аналогия с флейтой. Увеличение энергетического воздействия в случае флейты выражается в более интенсивном вдувании в нее воздуха. При этом наступает так называемый эффект “передувания” (Тэйлор 1976: 156), когда звучание флейты может соскочить с первой гармоники на более высокую, например, на вторую. Вот так и колебательная система “младших” триграмм перестраивается с первой гармоники на вторую.

Формальная операция симметризирования, рассмотренная выше (см. рис 2.2.14—18), — это описание установления следующей по счету гармоники, отличающейся от предыдущей удвоенной частотой колебаний. С энергетической точки зрения, этот процесс соответствует перестройке структуры системы “младших” триграмм за счет “передувания”. Из “ротационного” цикла в таком случае может образоваться любой из циклов серий А и В (см. табл. 2.2.1).

Выбор конкретного цикла может определяться внутренними флуктуациями системы. Но в конечном итоге этот выбор окажет влияние и на состояние “старших” триграмм, поскольку позиции в триграммах станут неравнозначными, а это будет означать, что Цянь и Кунь будут связаны по преимуществу с одной из пар дополнительных “младших” триграмм. С парой 110—001 Цянь и Кунь будут коррелировать в циклах А3 и В2, с парой 011—100 — в А2 и В1, с парой 101—010 — в А1 и В3. Если перестройка системы будет определяться “старшими” триграммами за счет выбора изменяемой позиции, что автоматически приведет к налаживанию связи с конкретной парой “младших” триграмм, то установление одного из двух циклов, соответствующих этой паре, будет определяться начальными условиями данной перестройки, а именно, направлением циркуляции по “ротатору”, которое “старшими” триграммами, в принципе, не задается.

Установление в системе триграмм циклов из серий А и В будет соответствовать второй степени упорядоченности. Она требует больших энергетических затрат и связана с функциональным разграничением каждого из циклов. Ведущую роль здесь играют циклы “взамопорождения” (A3) и Фуси (B1) (см. рис. 2.2.17), а остальные циклы в данных сериях могут рассматриваться как зависимые от них. Поэтому арифмосемиотическая теория рассматривает переход к третьей степени упорядоченности, также связанной с повышением энергетических затрат, только по отношению к этим ведущим циклам, выводя их них “космогонический” (C3) и “современный” (D1) циклы (см. рис. 2.2.18) и на этом останавливаясь, поскольку данный аппарат оказывается вполне достаточным для описания тех явлений самоорганизации, которые были в сфере интересов древнекитайских мыслителей.

Пневмы и меридианы

Триграммы и пневмы

В древнекитайской космологии исходное состояние Вселенной мыслилось как “изначальная пневма” (юань ци) и уподоблялось “хаосу” (хунь дунь), “Великому единому” (тай и), “Великому пределу” (тай цзи) и т.д. В ходе эволюции “изначальная пневма” делится на пневмы инь и ян, из которых затем возникают первичные субстратно-динамические образования, являющиеся фундаментом для формирования вещей-у и подразделяющиеся на “земные” и “небесные”. К первым относятся пять или шесть стихий (син), а ко вторым — пневмы (ци), которых также насчитывается пять или шесть и которые имеют варьирующиеся названия.

Например, в “Шу цзине” приводится следующий пятеричный список: “дождь” (юй), “солнечное сияние” (ян), “жара” (юй ао), “холод” (хань), “ветер” (фэнь). В “Нэй цзине” говорится о пяти таких пневмах: “влажность” (ши), “сухость” (цзао), “тепло” (шу), “холод” (хань), “ветер” (фэн). Иногда к подобным спискам добавляется еще шестая пневма, одноименная стихии “огонь-министр” (сян хо). В названиях всех этих видов пневм отражено представление о них как о метеорологических явлениях. В “Нэй цзине” имеется еще список шести пневм, в названиях которых отражена их классификация на ян и инь: “великий ян” (тай ян), “малый ян” (шао ян), “янский свет” (ян мин) или “конечный ян” (цзюе ян) и “великая инь” (тай инь), “малая инь” (шао инь), “конечная инь” (цзюе инь). В соответствии с этим набором в древнекитайской медицине классифицируются меридианы и виды пульса. Он разными способами связывается с “метеорологическими” пневмами.

В китайской традиции не зафиксирована прямая корреляция пневм с триграммами. Те и другие связываются между собой через посредство стихий, и это дает основания полагать, что представления о такой корреляции существовали на ранних этапах развития арифмосемиотики, но затем были забыты. Поскольку указанное опосредование стихиями многозначно и приводит к противоречивым результатам при попытке выяснить с его помощью корреляции между пневмами и триграммами, то для решения этой задачи необходима специальная реконструкция, учитывающая некоторые дополнительные данные, в частности, связанные с так называемыми “диграммами”.

Четыре диграммы, или “символа” (сян), являются промежуточным продуктом при дифференциации Великого предела на восемь триграмм. По названиям (табл. 2.3.1) они совпадают с четырьмя пневмами из представленного в “Нэй цзине” шестеричного набора, подразделяемого на 3 инь и 3 ян. Поэтому можно считать, что тем самым фиксируются корреляции диграмм и пневм, а преобразование диграмм в триграммы должно сопровождаться переносом этих корреляций на последние. Но из каждой диграммы возникает по две триграммы, а в качестве коррелята с соответствующей пневмой необходимо выбрать только одну. Поэтому дополнительным условием будет то, что выбранная триграмма должна быть связана с той же стихией, что и исходная диграмма (ср. табл. 2.2.1 и 2.3.1).

В диграммах верхняя позиция связывается с Небом, а нижняя — с Землей. Трансформация диграмм в триграммы может быть осуществлена за счет наращивания третьей позиции в любом месте относительно двух имеющихся позиций — сверху, снизу или посередине. При построении порядка Фуси третья позиция добавляется сверху, что предполагает перенесение на нее символа Неба со второй позиции. Чтобы преобразовать диграммы с сохранением символики их позиций, в них надо вставить среднюю позицию, для которой символом является Человек (рис. 2.3.1). К тому же введение именно средней позиции, а не верхней или нижней, позволяет при переходе от диграмм к триграммам поддержать преемственность в их корреляциях со стихиями.

Рис. 2.3.1

На рис. 2.3.1 представлен порядок А1 — “взаимопреодоление” (читается справа налево), но при введении средней черты в диграммы можно также получить зеркальный “взаимопреодолению” порядок В3. В обоих случаях янские и иньские диграммы должны порождать соответственно янские и иньские триграммы. При трансформации диграмм в триграммы их названия сохраняются в следующих случаях: 00 ® 010, 10 ® 110, 01 ® 011 и 11 ® 101. Тем самым определятся корреляции с триграммами четырех пневм, имеющих аналогичные названия — тай инь, шао ян, шао инь, тай ян (табл. 2.3.2). “Старшие” триграммы Цянь и Кунь не должны иметь корреляций с пневмами из исследуемого набора, но и они имеют “пневменное” название — Цин (“чистые”) ян и инь. Оставшиеся две триграммы, 001 и 100, могут быть связаны с пневмами Цзюе инь и Ян мин на основании своего происхождения соответственно из иньской и янской диграмм — 01 и 10.

Годовые подъемы и спады

Реконструированная корреляция шести пневм и триграмм позволяет проанализировать структуру некоторых арифмосемиотических схем, в которые входят данные шесть пневм. Так, в “Хуан-ди нэй цзин су вэнь” говорится о том, что эти шесть пневм, соотносимые с “верхом” и “низом” мироздания, в течение года поочередно занимают различные положения в пространстве, что определяет их поочередное преобладание друг над другом:

Император сказал:

— Прекрасно! Учение говорит, что Небо и Земля — это верх и низ тьмы вещей, а левое и правое — это направление пути инь и ян. Что это значит?

Ци Бо ответил:

— То, что называется верхом и низом, это видимые местоположения инь и ян при их годовых подъемах и спадах. Левое и правое — это вот что. Когда при взгляде вверх видим Цзюе инь, то слева — Шао инь, справа — Тай ян; видим Шао инь, то слева — Тай инь, справа — Цзюе инь; видим Тай инь, то слева — Шао ян, справа — Шао инь; видим Шао ян, то слева — Ян мин, справа — Тай инь; видим Ян мин, то слева — Тай ян, справа — Шао ян; видим Тай ян, то слева — Цзюе инь, справа — Ян мин.

Таковы значения, когда, обратившись лицом к северу и называя эти позиции, говорят об увиденном.

Император спросил:

— А каковы значения при направлении вниз?

Ци Бо ответил:

— Цзюе инь находится вверху, соответственно Шао ян находится внизу, слева Ян мин, справа Тай инь; Шао инь находится вверху, соответственно Ян мин находится внизу, слева Тай ян, справа Шао ян; Тай инь находится вверху, соответственно Тай ян находится внизу, слева Цзюе инь, справа Ян мин; Шао ян находится вверху, соответственно Цзюе инь находится внизу, слева Шао инь, справа Тай ян; Ян мин находится вверху, соответственно Шао инь находится внизу, слева Тай инь, справа Цзюе инь; Тай ян находится вверху, соответственно Тай инь находится внизу, слева Шао ян, справа Шао инь.

Таковы значения, когда, обратившись лицом к югу и называя эти позиции, говорят об увиденном (Нэй цзин 1963: 371).

Смена местоположений пневм описывается с точки зрения земного наблюдателя, становящегося лицом то к северу, то к югу и смотрящего вверх. В первом случае слева от него будет запад, справа — восток. Пневмы поочередно проходят все направления пространства (табл. 2.3.3).

Во втором случае слева от наблюдателя — восток, справа — запад. Говорится еще о положении пневмы сзади него. Поскольку при этом он смотрит на юг и вверх, то пневма сзади будет внизу и на севере (табл. 2.3.4).

Примечательно, что смена пневм в каждой позиции происходит в последовательности “ротационного” цикла (R), если рассматривать их в перекодировке в триграммы: 001—011—010—110—100—101. Это наводит на мысль сопоставить данные преобразования пневм с порядками триграмм А- и В-серии. Но для этого необходимо определить элементы базис-схемы, которые можно связать с положениями вверху, внизу, слева и справа.

В китайской традиции триграммы имеют несколько пространственных определений, но они все плоскостные. Реконструкция движений шести ци требует выявления объемной корреляции триграмм. В этом может помочь преобразование пространственной корреляции стихий. Четыре стихии соотносятся со странами света следующим образом: дерево — восток, огонь — юг, металл — запад, вода — север. Почва соотносится с центром, который не определен по месту на вертикальной оси. Но ничто не препятствует считать, что почва символизирует не просто центр, а нижнюю часть космической оси, простирающуюся в китайской геоцентрической модели мира от Земли к Небу. Данная пространственная структура может быть применена и к набору младших триграмм. Тогда Сюнь (110) будет символизировать восток, Ли (101) — юг, Дуй (011) — запад, Кань (010) — север, а Гэнь (100) — низ, надир. Триграмму Чжэнь (001) остается соотнести с зенитом. Аналогичное соотнесение приобретет коррелирующая с ней стихия. По Шао Юну, это — дерево. С другой стороны, при соотнесении “младших” триграмм с шестеричными списками стихий или пневм, в которых имеется “огонь-министр”, на место коррелята с триграммой Чжэнь автоматически устанавливается эта стихия или пневма.

Базис-схема для рассмотрения преобразований шести пневм должна содержать триграммы в порядке А3 (“взаимопорождение”) с выявленными пространственными отношениями (рис. 2.3.2). Примечательно, что пространственные оппозиции на схеме предстают как диаметрально противоположные и символизируются противоположными по структуре триграммами (инверсными-дуй и перевернутыми-фань).

Рис. 2.3.2

В “Нэй цзине” при описании движения шести пневм по направлениям пространства не учитываются зенит и надир. Наблюдатель становится лицом к северу или к югу и определяет верхние или нижние пневмы не как находящиеся в зените или надире, а как принадлежащие верхнему или нижнему мирам со своими “зенитами” и “надирами”. Поэтому в первом случае, когда наблюдатель стоит лицом к северу и смотрит вверх, верх следует соотнести с севером. О взгляде вниз не говорится, но низ, естественно, будет также связан с севером. Слева от наблюдателя будет запад, справа — восток. Все движения пневм описываются порядками триграмм В-серии, начиная с В3 (рис. 2.3.3). Во всех шести схемах остается неизменной пространственная символизация, зафиксированная в порядке А3, который незримо присутствует в качестве основы базис-схемы.

Рис. 2.3.3

Второй случай описания движения пневм в “Нэй цзине” предполагает соотнесение верха с югом, низа с севером, правой стороны с западом, левой — с востоком. Здесь пневмы соотносятся с порядками А-серии, начиная с порядка, обратного порядку А2 (рис. 2.3.4). Заканчивается описание цикла трансформаций на порядке А3, который совпадает с порядком, выбранным в качестве основы базис-схемы.

Рис. 2.3.4

“Метеорологические” пневмы

Можно рассмотреть еще один аспект учения о пневмах, развиваемого в “Нэй цзине”.

Император Хуан Ди: “У того, кто говорит хорошо в начале, конец (заключение), несомненно, также будет интересным. Тот, кто хорошо знает настоящее, равным образом хорошо знает будущее, освоивший этот высший принцип становится мудрецом. Мне бы очень хотелось, чтобы вы, мой учитель, изложили (развили) его столь упорядоченно, чтобы он стал понятен и недвусмыслен для любого человека, с тем, чтобы принцип этот можно было бы легко вспоминать, и он превратился в вечный закон”.

Гуай Юй-чжи: “Ваша просьбы исполнена мудрости! Как я слышал, первый и шестой исторические годы были управляемы царством земли, второй и седьмой — царством металла, третий и восьмой — царством воды, четвертый и девятый — царством дерева, пятый и десятый — царством огня и так далее”.

Император Хуан Ди: “А как годы соответствуют трем Инь и трем Ян?”

Гуай Юй-чжи: “Первый и седьмой год соответствуют Шао инь, второй и восьмой соответствуют Тай инь, третий и девятый — Шао ян, четвертый и десятый соответствуют Ян мин, а пятый и одиннадцатый — Тай ян, а шестой и двенадцатый — Цзюэ инь. Шао инь отмечает начало исторических времен, Цзюэ инь отмечает конец цикла в шестьдесят лет.

Цзюэ инь соответствует ветру (фэнь), Шао инь — жару, Тай инь — влажности, Шао ян — огню-министру, Ян мин — сухости, Тай ян — холоду. В принципе, все Инь и Ян суть лишь некие эмблемы; ветер, жар, влажность, огонь-министр, сухость, холод суть фундаментальные энергии, дочери той самой первичной, сущностной энергии, о которой я вам уже говорил, вот почему их также называют “шестью сущностями космологии”.

Император Хуан Ди: “Все вами сказанное вполне понятно. Я велю выгравировать все это на яшмовой плите, которая будет спрятана в золотой сундук, на крышке которого я повелю высечь такую надпись: “Учение о космосе”” (Нэй цзин 1994: 183).

В данном случае в шестидесятеричном годовом цикле сочетаются пять стихий и пневмы 3 ян и 3 инь, причем последние сопоставляются с “метеорологическими” пневмами (табл. 2.3.5).

Последовательность пяти стихий здесь задается группами годов 1—5 и 6—10, и эта последовательность, построенная по принципу “взаимопорождения”, ритмически повторяется затем в течение оставшихся лет шестидесятеричного цикла. Направление развития стихий такое же, как и при их связи с “небесными стволами”, только там каждая из них объединяет по два года, а не по одному, и цикл начинается с дерева, а не с почвы.

Группы годов 1—6 и 7—12 задают порядок погодного доминирования пневм 3 инь и 3 ян, который повторяется до конца 60-летнего цикла. Этот же принцип повторения по коррелятивной зависимости переносится на “метеорологические” пневмы. Оставляя в стороне хронологические аспекты данного учения, рассмотрим корреляции двух видов пневм (табл. 2.3.6).

Выразим пневмы 3 инь и 3 ян через триграммы. “Метеорологические” пневмы имеют традиционное соответствие со стихиями, что также позволяет определить их корреляцию с триграммами. При сравнении данных списков триграмм можно заметить, что в них образуются четыре инверсные пары. Две другие пары могли бы стать инверсными, если в них переставить триграммы. Примечательно, что порядок пневм 3 инь и 3 ян при их перекодировании в триграммы образует “ротационный” порядок. Поэтому целесообразно совершить перестановку в списке “метеорологических” пневм (табл. 2.3.7). Тогда они тоже встанут в “ротационный” порядок, но сдвинутый относительно первого на три шага.

Не исключено, что в “Нэй цзине” отражен только фрагмент полного учения, в котором предполагается, что посредством движения по “ротационному” циклу пневм 3 инь и 3 ян последние дают шесть вариантов корреляций с “метеорологическими” пневмами или со стихиями, зафиксированными на базис-схеме в порядке “взаимопорождения”. Данную зависимость можно выразить и таблично (табл. 2.3.8). На третьем шаге подобных движений (столб. 4) все три набора рассматриваемых категорий совпадут в своих корреляциях с триграммами.

Схожим образом могут быть реконструированы и другие коррелятивные схемы пневм, представленные в “Нэй цзине” и других древнекитайских текстах. Однако при этом остаются неясными выбор конкретных схем из множества им подобных и принципы их соотнесения с конкретными временными ритмами.

Сплетение Неба и Земли

В проведенной в предыдущей главе реконструкции было выяснено, что порядок “взаимопорождения” в триграммном выражении (А3) — это развитие некоего абстрактного процесса сверху вниз, от Неба к Земле. Порядок Фуси (В1) — это развитие подобного процесса снизу вверх, от Земли к Небу. Иначе говоря, один из них — “небесный”, а другой — “земной” (табл. 2.3.9). И тот и другой образуют полные циклы, включающие фазы подъема и спада. Производные от этих порядков “космогонический” (C3) и “современный” (D1) порядки описывают только одну из этих фаз, но более дробно, и их также следует рассматривать как “небесный” и “земной”. При их обратном прочтении, которое является естественно вытекающим из реконструктивных схем и, по сути дела, прямым (просто традиционные “космогонический” и “современный” порядки стихий, названия которых здесь используются, направлены в другую сторону), они описывают подъем, а при противоположном прочтении — спад.

В китайской традиции имеется схема, которая некоторым образом объединяет эти два порядка, позволяя описывать процессы, происходящие на стыке “небесного” и “земного” действия. Середину между Небом и Землей как космическими силами занимает Человек. Поэтому схема, о которой идет речь, должна описывать его динамическую структуру. Эта схема зафиксирована в китайской медицине как схема циркуляции пневмы-ци по 12-ти “основным” (или “парным”) меридианам. Меридианы же связаны со всеми функциональными системами организма, как физиологическими, так и психическими. Поэтому посредством данной схемы выражается целостная динамическая структура человека.

В китайской медицине чаще говорится о суточной циркуляции пневмы по меридианам. Но такая же схема циркуляции пневмы по меридианам связана и с годовым циклом. В обоих случаях начало циркуляции, определяемое активностью меридиана легких, коррелирует с 3-м циклическим знаком (рис. 2.3.5).

Рис. 2.3.5

В суточном цикле начало циркуляции приходится на зарю (часы с 3 по 5). Суточное время делится на 12 двойных часов-ши, соответствующих 12-ти циклическим знакам. 1-й циклический знак обозначает время суток с 23.00 по 1.00, 2-й — с 1.00 по 3.00 и т. д. В годовом цикле начало циркуляции связывается с началом года, приходящимся в сельскохозяйственном солнечном календаре на 4—5 февраля, что соответствует середине между днями зимнего солнцестояния и весеннего равноденствия, или на подвижный день в зоне от 21 января до 19 февраля по лунно-солнечному календарю. Первый и второй сезоны 24-сезонного солнечного календаря и первый месяц лунно-солнечного календаря коррелируют с 3-м циклическим знаком.

“Основные” меридианы объединяются в пары, которые символизируются соответствующей стихией из обратного “современного” порядка с добавленной между водой и деревом стихией “вторичный огонь”. Это как раз то место, где в реконструированном “современном” порядке находится стихия “дерево”, коррелирующая с триграммой Чжэнь (001). Исходя из этого структурного соответствия, возможно соотнести меридианы, разбитые по парам, с триграммным обратным “современным” порядком.

Меридианы, объединенные в пары, подразделяются на янские и иньские (янские меридианы на приведенной схеме обозначаются светлыми кружками, иньские — темными). Янские меридианы связаны с органами-фу, а иньские — с органами-цзан. Каждая пара меридианов вместе с соответствующими органами, по названиям которых они и именуются, образует некую функциональную систему. Через посредство символики стихий, связанной с этими парами, с ними коррелируют многие другие комплексы понятий, с помощью которых китайцы описывали психофизическую структуру человека. Таким образом, человек в целом может быть рассмотрен как состоящий из шести поляризованных внутри себя функциональных систем. Эти системы не имеют особого названия, и поэтому их остается наименовать по входящим в них парам органов и их меридианов.

Меридианы еще подразделяются на ручные (шоу) и ножные (цзу). Отвлекаясь от физиологической стороны дела, можно сказать, что в этом подразделении заложена полярность ян—инь, которую можно было бы перенести на любые корреляты соответствующих функциональных систем. Другая классификация меридианов подобна тому, как классифицируются шесть пневм: “великий ян” (тай ян), “малый ян” (шао ян), “янский свет” (ян мин) и “великая инь” (тай инь), “малая инь” (шао инь), “конечная инь” (цзюе инь). Каждому варианту инь и ян соответствует по два меридиана (табл. 2.3.10).

Шаги реконструкции

Для реконструкции схемы циркуляции пневмы по меридианам следует использовать выявленную выше связь пневм и триграмм. Каждый меридиан при этом получит в соответствие одну из шести “младших” триграмм. Однако чтобы эти соответствия имели некоторую логическую строгость, необходимо сделать одно исправление, а именно каналы легких и селезенки отнести по классификации не к “великой инь” (тай инь), а к “малой инь (шао инь) и, соответственно, каналы почек и сердца отнести не к “малой инь”, а к “великой инь” (табл. 2.3.11). Иначе говоря, при соотнесении триграмм с меридианами на основе их подразделений на три ян и три инь, следует совершить перестановку триграмм 010 и 011.

Это исправление позволяет показать, каким образом может быть построена схема циркуляции пневмы по меридианам. Для этого в качестве исходных используются два порядка триграмм, которые будут задавать “земной” и “небесный” (см. табл. 2.3.9) структурные компоненты пневматического цикла. Первый — порядок Фуси (В1), второй — “взаимопорождения” (А3). Последний порядок сдвинут на полпериода на базис-схеме (рис. 2.3.6) относительно положения в приводившихся выше его записях (см. рис. 2.2.4 и др.).

Рис. 2.3.6

Из порядка “взаимопорождения” методом “симметрично-дихотомического” деления (ср. рис. 2.2.14) получим “космогонический” порядок, точнее, два симметричных (обратный и прямой) “космогонических” порядка (рис. 2.3.7).

Рис. 2.3.7

Схему с порядком Фуси (рис. 2.3.6, B1) совместим с получившейся схемой, в которой янские и иньские меридианы, символизируемые триграммами из “космогонического” порядка, будут обозначаться соответственно белыми и черными кружками (рис. 2.3.8). Попутно отметим, что при этом обнаружится следующая закономерность: каждая триграмма из порядка Фуси охватывает две триграммы из “космогонического” порядка таким образом, что одна из них с нею совпадает (на схеме подчеркнута).

Рис. 2.3.8

Далее следует произвести симметричное преобразование порядка Фуси, подобное тому, что приводилось выше как способ получения “современного” порядка (см. рис. 2.2.15). Отличие заключается в том, что при данном преобразовании будут учитываться связи порядка Фуси с триграммами “космогонического” порядка. Для этого, во-первых, триграммы порядка Фуси надо отнести с шестеричных подразделений круга на двенадцатеричные, а во-вторых, чтобы при преобразовании сохранялись корреляции триграмм из порядков Фуси и “космогонического”, следует выделить диполи из “космогонического” порядка и привязать их к тем из двенадцатеричных подразделений, которые маркируются триграммами порядка Фуси (рис. 2.3.9).

Рис. 2.3.9

Затем производятся указанные выше преобразования, при которых с переносом триграмм на противоположные стороны схемы одновременно переносятся и связанные с ними диполи (рис. 2.3.10). При этом учитывается их расположение относительно хода времени (на схеме символизируется направлением по часовой стрелке): при переносе каждого диполя на противоположную сторону он разворачивается так, чтобы сохранялась его прежняя направленность во времени. В результате получается схема, символика которой и пространственно-временная ориентация совпадают со схемой циркуляции пневмы по меридианам.

Рис. 2.3.10

Отдельные закономерности

“Космогонический” порядок после произведенных выше трансформаций приобрел новые формы выражения. На схеме имеются две цепочки триграмм, находящихся в “космогоническом” порядке (рис. 2.3.11). Первая соответствует обратной последовательности нечетных циклических знаков, начиная с 1-го. Вторая образует фигуру, связывающую по три пары соседних и диаметрально противоположных четных циклических знаков.

Рис. 2.3.11

Используя первую цепочку триграмм, можно представить процесс построения данной схемы в упрощенной форме (рис. 2.3.12). Разделив “космогонический” порядок на три цикла, следует произвести в каждом из них операцию симметрирования.

Рис. 2.3.12

Триграммы из “космогонического” порядка на схеме циркуляции пневмы по меридианам выстраиваются по определенным закономерностям. Каждой триграмме из обратного “современного” порядка, символизирующего шесть функциональных систем организма, соответствуют две триграммы из “космогонического” порядка, одна из которых идентична ей. Выделенные таким образом триграммы из “космогонического” порядка являются дополнительными. То есть триграмме 011 соответствует пара дополнительных триграмм 011—100 и далее: 100 — 100—011, 101 — 010—101, 010 — 101—010, 001 — 001—110, 110 — 110—001.

Все триграммы из “космогонического” порядка образуют три группы, в которых одинаковые триграммы расположены симметрично (рис. 2.3.13). Эти три группы составляют “младшие”, “средние” и “старшие” триграммы в “семейной” символике триграмм, причем “взросление” происходит по ходу времени и начинается с 3-го циклического знака, обозначающего начало года и раннее утро. В каждой группе меридианные пары символизируются дополнительными триграммами из обратного “современного” порядка (011—100, 101—010, 001—110).

Рис. 2.3.13

Указанные три группы триграмм соответствуют трем меридианным подсистемам, выделенным с точки зрения их соединений (рис. 2.3.14). Эти соединения классифицируются на 5 видов в соответствии со своим местоположением: на голове, руках, груди, животе, ногах. Каждая подсистема начинается и заканчивается соединениями на груди и животе, между которыми имеются внутренние связи, позволяющие рассматривать эти подсистемы как относительно независимые образования со своими кругами циркуляции пневмы.

Рис. 2.3.14

Пространственно меридианы различаются подобно паре “ян — инь”: “верхние” (или “ручные”) и “нижние” (или “ножные”); “задние” и “передние”.

Ручные и ножные меридианы группируются на схеме по чередующимся парам (рис. 2.3.15). Эти меридианы символизируются триграммами из обратного “современного” порядка, в которых для ручных меридианов в позиции Z приводится янский знак (1), а для ножных — иньский знак (0).

Рис. 2.3.15

Передние и задние меридианы различаются как инь и ян в шести пневмах (рис. 2.3.16). Их кодировка триграммами из “космогонического” порядка характеризуется тем, что в позиции X иньским меридианам соответствует иньский знак (0), а янским меридианам — янский знак (1).

Рис. 2.3.16

Итак, можно видеть, что триграммная символика достаточно хорошо описывает закономерности схемы циркуляции пневмы по меридианам. Для ее применения было сделано всего два допущения. Первое — была предложена корреляция стихии “вторичный огонь” с триграммой Чжэнь (001). Эта корреляция не упоминается в традиционных китайских текстах. Но ее использование позволило связать схему циркуляции пневмы по меридианам с обратным “современным” порядком триграмм. Второе — была совершена перестановка в названиях двух меридианных пар — тай инь и шао инь. Данное допущение позволило выделить в символике меридианов следы “космогонического” порядка. В целом все это дало возможность вывести схему циркуляции пневмы по меридианам из неких первичных схем и принципов. Последнее означает, что учение о циркуляции пневмы по меридианам является результатом определенного типа теоретизирования, а не стихийных эмпирических наблюдений, как его часто рассматривают историки китайской медицины.

Пространство и время

Мировой континуум

Традиционные китайские концепции пространства и времени формировались на основе архаических представлений, возникших еще в эпоху неолита и являющихся достаточно схожими с имевшимися в других родовых обществах. Специфика древнекитайских взглядов на пространство и время появляется тогда, когда они сливаются с арифмосемиотическими идеями.

Многие исследователи отмечают, что архаические космологии не содержат в себе представления о пространстве и времени как о чем-то изолированном. Пространство и время образуются из хаоса вместе с вещами, с которыми находятся в отношениях взаимообусловливания. Архаике свойственно соединять природное с духовным и социальным. Поэтому пространство и время одухотворяются, обретают антропо- и социоморфные черты. Пространство и время образуют некий качественно неоднородный континуум, который организуется по подобию общества и внутренней организации человека. Особо значимой для архаики является идея центра, из которого расходятся как время, так и пространство. Вне пространства и времени, сцепленных с вещами мира, ничего нет. Гибель мира приводит к уничтожению пространства и времени (см.: Гуревич 1984: 46, 112; Евсюков 1988: 67—68, 103; Лосев 1977: 31—35; Потемкин, Симанов 1990: 14—15; Топоров 1982: 15; Трубников 1987: 47—48; Элиаде 1994: 52—53).

Символы арифмосемиотики достаточно органично сочетаются с подобными представлениями, определенным образом оформляя их и наделяя важными деталями. Как уже отмечалось (см. гл. 2.2, 2.3), наборы триграмм, стихий и пневм обладают структурой, достаточно удобной для описания циклов времени. Однако арифмосемиотика не ограничиваться чисто описательной функцией и содержит в себе интересный взгляд на природу времени. Что касается пространства, то ниже будет показано, как посредством арифмосемиотических символов выражается его связь со временем, его динамичность и специфическая процессуальная организованность.

Вертикаль

Пространственные модели древних китайцев можно разделить на три вида: вертикальные, плоскостные и трехмерные.

В первом случае пространство членится на три вертикальных уровня, соотносимых с тремя космическими силами — Небо (тянь), Человек (жэнь), Земля (ди). Небо — янский принцип, Земля — иньский. Высший мир доминирует над низшим. Они постоянно взаимодействуют. Мир Человека образуется как соединение двух встречных потоков. Подобная модель была принята многими древнекитайскими мировоззренческими школами. Например, живший в позднеханьскую эпоху даосский философ Юй Цзи (ок. 110—200) в книге “Тайпин цзин” (“Книга Великого спокойствия”) пишет следующее:

Небо — это великая сила ян, Земля — это великая сила инь. Человек находится в центре, как и все сущее. Небо непрерывно обращено книзу, его жизненные начала истекают вниз. Земля непрерывно получает от верха, ее жизненные начала сливаются с верхом. Оба начала соединяются в центре, поэтому Человеку удобно находиться посередине. Оба начала постоянно соединяются и взаимодействуют, сливаясь в центре, они сообща порождают все сущее. Все сущее воспринимает эти два начала, отчего образуются формы, путем их слияния создаются его свойства (Юй Цзи 1990: 337).

Посредническая область космоса наполнена большей динамикой и, по сути, более ценима, чем пределы. Середина выступает как начало космоса и как ориентир для его гармонического устройства. Субстанционально началом служит некая “изначальная пневма” (юань ци), мыслимая как “первозданный хаос” (хунь дунь). “Изначальная пневма” в акте космогенеза начинает расширяться, образуя верх и низ, Небо и Землю. При этом янская пневма поднимается вверх, а иньская пневма опускается вниз. В исходном состоянии они почти неразличимы, а в конце разделения их противоположные качества доходят до предела. Но там, где предел, там и превращение в иное. На Небе янская пневма превращается в иньскую, на Земле иньская пневма превращается в янскую. Снова янская пневма поднимается, а иньская — опускается. На стыке образуется срединный уровень, который и принадлежит Человеку как космической силе. Подобное описание космогенеза можно встретить у Ван Фу (76—157), в его книге “Цяньфу лунь” (“Суждения затворника”):

В древнем-древнем мире во времена великой пустоты [существовало] без формы и признаков изначальное ци, состоящее из слитых воедино субстанций. Его нельзя было обуздать, им невозможно было управлять. Так продолжалось долго, но [потом] оно вдруг начало изменяться, оно разделилось на чистое и мутное, которые превратились в инь и ян. Инь и ян уже обладали формой; упорядочиваясь в мире, они сформировали небо и землю. Когда небесное ци и земное ци соединились, зародилось все сущее. Гармоничное слияние инь и ян породило и человека, чтобы он управлял всем сущим.

Вот почему небо берет начало от ян, земля берет начало от инь, а человек — от их гармонии. Каждое из [этих] трех начал [теперь] имеет свое предназначение, но [прежде], формируясь, они зависели друг от друга. Затем каждое [из этих трех начал] пошло своим путем, и, наконец, все они пришли к гармонии, равновесию.

Путь Неба — созидание, путь Земли — изменения, путь Человека — деяния. Деяния — это то, что направлено на установление связи между инь и ян, чтобы получить наиболее ценное. Человек своими поступками воздействует на Небо и Землю в такой же мере, в какой [он], сидя в колеснице, управляет четверкой лошадей [либо], находясь под навесом лодки, управляет ею, загребая веслом (Ван Фу 1990: 348).

Таким образом, космос имеет три вертикальных уровня, а срединный уровень — две ипостаси: предшествующую развитию космоса и являющуюся его завершением. Древние китайцы определяли их как “предшествующую Небу” (сянь тянь) и “последующую Небу” (хоу тянь). Разумеется, о предшествовании и завершении в данном случае можно говорить только условно, поскольку основная идея китайской космологии — нескончаемая динамика. Они, скорее, являются только определенными фазами циклов становления и разрушения космоса. Фаза, связанная с Человеком, — проявленная, а противоположная — непроявленная. Она антропоморфологизируется китайцами и тогда соотносится с Первопредком (ди) как обожествляемым родоначальником человечества (рис. 2.4.1).

Рис. 2.4.1

В орнаменте расписной керамики баньшань и мачан часто встречается сюжет с антропоморфной фигурой с согнутыми руками и ногами, упирающимися в верхнюю и нижнюю границы росписи (см.: Евсюков 1988: 35). Л.С. Васильев считает, что данный сюжет имеет космологическое значение, подобное тому, что содержится в мифе о Первопредке Паньгу (Васильев 1976: 199) — родившемся в “первозданном хаосе” гиганте, который раздвинул Небо и Землю и затем долго удерживал их в таком положении, боясь, что они вновь сомкнутся.

Миф о Паньгу впервые был записан в III в. н.э. Исследователи считают, что он некитайского происхождения и заимствован от южных соседей — племен группы мяо-яо (см.: Евсюков 1988: 39). Буквально имя “Паньгу” означает “свернутая [в кольцо] древность” (см.: Григорьева 1992: 96; Кравцова 1999: 154). Этот образ символизирует изначальную нерасчлененность, подобную нерасчлененности “первозданного хаоса” (хунь дунь). Близость Паньгу и хунь дуня проявляется не только в том, что они присутствуют при начале возникновения космоса, но и в их срединном положении по отношению к нему. Интересно, что в притче из “Чжуан-цзы” существо Хуньдунь является владыкой середины земли (см.: Чжуан-цзы 2002: 110). Мифическому первопредку-императору Хуан-ди по символическим корреляциям также соответствуют центральные области мироздания (см. табл. 1.3.1), что сближает его образ с Паньгу и Хуньдунем.

Таким образом, идея некоего срединного первоначала, из которого возникает и вокруг которого организуется космос, является достаточно устойчивой китайской мифологемой. Идея срединности как результата соединения небесной и земной энергий присуща китайской натурфилософии. В последней эти два вида срединности являются соответственно “серединой” (чжун) и “гармонией” (хэ), “отсутствием” (у) и “наличием” (ю), “беспредельным” (у цзи) и “великим пределом” (тай цзи), “корнем” (бэнь) и “верхушкой” (мо).