Фото 1. Примеры эксплуатации эвакуационного выхода

На фото представлены разные способы эксплуатации эвакуационных выходов. Влияет ли это нарушение на время эвакуации tэ? Конечно, напрямую. Делают ли они недостоверными расчетные методы оценки на этапе эксплуатации здания? Да. Получается, что в реальностиtэ увеличивается, причем на неопределенную величину.

А что же со второй величиной tбл? Может она меньше зависит от действий собственника? Посмотрим примеры.

Основными путями распространения опасных факторов пожара по зданию являются коммуникационные помещения, соединяющие этажи здания между собой. Это могут быть помещения для лестниц, лестничные клетки, лифтовые шахты, атриумы. Именно поэтому дверные проемы лестничных клеток должны защищаться. Именно поэтому в разных нормативных документах есть требование о том, что двери лестничных клеток должны быть оборудованы устройствами для самозакрывания, которые не должны разбираться. И именно поэтому нас, как специалистов в области пожарной безопасности, смущают ситуации, когда мы видим, например, сломанный доводчик:

Фото 2. Разобранное устройство для самозакрывания двери лестничной клетки

Фото 3. Устройство для самозакрывания дверей отсутствует.

Возникают прежние вопросы. Влияет ли это на величину того самого риска, которым оценивается пожарная безопасность объекта? Конечно, ведь время распространения пожара сокращается и тоже на неопределенную величину.

Казалось бы стройная зависимость tэ<tбл становится настолько неактуальной, что становится страшно, когда на ее основе принимаются серьезные решения о мерах пожарной безопасности на различных объектах.

В дискуссиях по данной теме наши оппоненты обычно говорят: «Да, и что? В расчетах рисков все эти факторы учитываются на уровне рекомендаций. А сами расчеты нужны, чтобы уходить от избыточных требований при проектировании и строительстве. Методика не имеет отношения к тем нарушениям, на которые вы указываете».

Согласны, расчеты никак не относятся к обозначенным нарушениям правил пожарной безопасности. На этапе проектирования и строительства с определенным допущением можно принять результаты расчетов в качестве довода при выборе средств защиты. Но на этапе эксплуатации риск-ориентированный подход не применим в принципе, он не учитывает непреодолимое желание Собственника нарушать в угоду своему пониманию приоритетов те или иные правила в процессе эксплуатации, а ведь и люди и имущество будут гореть именно на этой стадии жизненного цикла здания. И остановить Собственника сейчас практически некому, ведь в условиях, когда главная официально задекларированная задача МЧС при осуществлении надзора не обеспечение пожарной безопасности, становится некому следить за тем, чтобы двери не были заблокированы, а доводчики были на своих местах.

По мнению апологетов риск-ориентированного подхода это – не проблема. На нее вроде как отвечает их постулат № 2, против которого мы тоже возразим, опираясь на собственную практику взаимодействия с бизнесом по вопросам пожарной безопасности.

Постулат №2.Бизнес имеет право рисковать имуществом, поэтому нужны негосударственные методы контроля и надзора, позволяющие бизнесу решать самостоятельно, что ему делать со своей собственностью, а коррумпированные пожарники только мешают

Раньше задачи по контролю за выполнением требований пожарной безопасности на стадии эксплуатации находились в зоне ответственности ГПН (см. рис. 1). Однако пожнадзор следует по пути реформирования и внедрения системы оценки пожарных рисков в повседневную практику.

Многие предприниматели выражали недовольство работой сотрудников Госпожнадзора, которые «кошмарили» бизнес, привлекали собственные фирмы по монтажу пожарной сигнализации или продаже огнетушителей. Это, конечно, в корне неправильный подход, незаконный, отвратительный, порочащий честь пожарной охраны. Но давайте посмотрим, изменилось ли что-либо в результате реформ и внедрения риск-ориентированного подхода?

По сообщениям СМИ «в конце октября 2016 года правоохранители задержали двух сотрудников отдела надзорной деятельности и профилактической работы г. Архангельска. Летом прошлого года те проверяли Северный государственный медицинский университет на соответствие требованиям пожарной безопасности. По версии следствия, желая заработать на служебном положении, работники подразделения МЧС обратились к сотруднику учреждения, отвечающему за пожарную безопасность, и предложили взамен назначения штрафных санкций устранить нарушения путем выполнения расчетов пожарного риска. Позже в деле руководителя подразделения появились еще два коррупционных эпизода. Следствие установило, что в 2015 и 2016 годах работники пожнадзора выявили нарушения требований пожарной безопасности в торговом центре «Соломбала» и в частном детском саду» (фрагмент новости с портала news29.ru).

Примечателен и тот факт, о каких объектах идет речь в сообщении из Архангельска. В 2009 году в интервью газете «Московский комсомолец» заместитель директора Департамента надзорной деятельности МЧС России утверждал, что расчет «может быть использован для высотных зданий, торговых центров, объектов оборонного комплекса, атомной промышленности, других уникальных объектов. Доля таких объектов – 0,001 %. В остальных 99,999% расчеты производить не нужно» [Грекова О. «Расчет пожарного риска применяется в редких случаях.Интервью с А. Гилетичем», Московский комсомолец,19 октября 2009 года, стр. 7]. Что, в свете сказанного, было уникального в университете или детском саду, чтобы вместо реальных мероприятий предписывать проводить расчеты рисков – непонятно. И самое важное – первоначально, этот инструмент – независимая оценка рисков, расчет индивидуального пожарного риска — планировалось, по сообщению одного из высших должностных лиц МЧС применять в исключительных случаях. Спустя восемь лет, декларируемая политика поменялась настолько, что только во Владимирской области действует 301 заключение по независимой оценке пожарного риска. Из них 73 офисных помещения и 45 торговых объектов. Что может в них быть уникального? И в этой связи возникает вопрос, когда МЧС говорило и поступало правильно? В 2009 году, утверждая, что пожарный риск нужен только для уникальных объектов или в 2017, навязывая его детским садам?

Коррупция в Государственном пожарном надзоре – постыдное и реальное явление. Но внедренный риск-ориентированный подход не привел к решению этой проблемы, а только усугубил ее. Если раньше коррупция (что никак ее не оправдывает) приводила к выполнению на объектах реальных мероприятий, пусть и усилиями аффилированных фирм, то в результате внедрения риск-ориентированного подхода эта коррупция не исчезла, а перешла на новый уровень. Проще говоря: раньше уровень пожарной безопасности объекта повышался, закупались огнетушители, монтировалась сигнализация, выполнялись огнезащитные работы. В настоящее время все чаще вместо выполнения реальных действий надзорные органы предлагают «оформить» нужный отчет.

Например, в городе Покров, Петушинского района Владимирской области в результате проведения аудита выявлена необходимость выполнения работ по оборудованию здания системой пожаротушения и противодымной вентиляции стоимостью около 2 000 000 рублей. По результатам проведения независимой оценки стоимостью 100 тыс. рублей обоснована возможность не выполнения данных мероприятий. Это информация из официального доклада МЧС. И тут же проходит сообщение в СМИ. В городе Москве в 6-м Загородном проезде, вл. 5 загорелся ангар со складированным картоном. Площадь пожара внутри металлического ангара составила около 1,2 тыс. кв. м. Такой ангар должен был защищаться автоматическим пожаротушением. Но, очевидно, раз ангар выгорел, то и тушения там не было. Видимо тоже кто-то обосновал возможность его не делать. И что в результате. Сгорело имущество, нанесен урон экологии. Причем если кто-то считает, что это проблема собственника имущества, то он ошибается, хотя бы потому, что то, что сгорело — уменьшило ВВП нашей страны. Это сгорело, этого больше нет. Что-то подсказывает нам, что владелец ангара после пожара был бы не против если бы его «покошмарили» до того, как у него сгорело несколько миллионов. Но вместо этого, ему предлагают «инновационные» и современные методы контроля – страхование, пожарный аудит и т.п. Исключительно в целях его защиты.

При этом никто не берет во внимание тот факт, что страховщик или эксперт аудиторской компании – это тот же инспектор, только без погон, и, как следствие, без ответственности, и независимости от того, кого он должен проверять, что сводит на нет весь смысл проверки.

Схема страхования в своей основе на первый взгляд кажется логичной:

1. Закон предписывает страховать риски, т.е. вносить в страховой фонд определенную сумму.
2. Бизнес сам выбирает страховщика.
3. Страховщик оценивает объект, в том числе смотрит на выполнение правил при эксплуатации.
4. При нарушении правил бизнес платит столько, чтобы страховать ему было невыгодно.

Схема могла бы работать, если бы не одно «но»: бизнес сам выбирает страховщика.

Предположим, придет компания №1 и скажет: «Заплатите 1 000 000 рублей, у вас много нарушений, иначе мы вас не застрахуем». Тогда предприниматель подумает о том, чтобы найти другого страховщика, погибче, полояльнее. Компания № 2, в свою очередь, предлагает оформить страховой полис за 100 000 рублей. Понятно, что бизнес выберет вторую фирму. Понятно, что эта фирма может обанкротиться и вообще ничего не выплатит. Те, кто пытался что-то получить от страховых компаний понимают это очень хорошо.

В результате ничего не изменится: нарушения требований безопасности, как были, так и останутся, пожаров меньше не стало.

Постулат о том, что собственники бизнеса заинтересованы в сохранности своего имущества, в большинстве случаев не работает. Главный интерес бизнеса – прибыль, поэтому ко всем требованиям пожарной безопасности он относится как к излишним и неэффективным расходам, потому что пожар может быть, а может и не быть.

Павел Казимирович Яворовский, один из основоположников пожарного дела в России, высказывал по этому поводу следующее мнение: «При попытке дать объяснение такого явления, приходится предположить, что в былое время боязнь потерять свое имущество от пожара была больше, чем теперь<…>.Отчасти под влиянием улучшения мер огнетушения, <…> вследствие расширения и удешевления страхования от огня: в настоящее время можно встретить, немалое количество владельцев имуществ, которые на все указания о необходимости противопожарных улучшений в их владениях равнодушно и безапелляционно отвечают: «У меня все застраховано!»

<…>. Вот главный мотив». [Яворовский П.К. «Об условиях безопасного в пожарном отношении возведения строений», Тверь, Издательство журнала «Страховое дело», 1914 год, стр. 16, 17].

Таким образом, удешевление страховых услуг в области пожарной безопасности, приведет только к ослаблению значимости средств пожарной безопасности и к пренебрежению правилами со стороны бизнеса.

К таким же результатам уже приводит пожарный аудит от частных компаний. Поскольку «неудобного» эксперта независимой оценки пожарного риска можно подвинуть, убрать, расторгнуть c ним договор. Это приводит нас к опровержению третьего постулата, который столь же далек от реальности, сколь и наивен.