Непрерывность процесса расширения контекста

Непосредствен­ным контекстом строчки является целое стихотворение, а что же должно служить контекстом стихотворения? Вероятно, вся совокупность стихотворений, писем, высказываний, все творчество поэта, которое выражает, насколько это вообще возможно, его жизненный опыт, а стало быть, субъективное пространство его личности. Но и это еще не предел — мы тем лучше понимаем данного автора, чем больше знаем о его творчестве, современниках, эпохе, культуре этой эпохи. И далее — мы тем лучше понимаем поэзию вообще, чем больше знаем произведений разных поэтов различных стран и времен. И мы лучше понимаем поэзию, если любим и понимаем также: прозу, музыку, архитектуру... Кажется, нам не суждено остановиться: мы лучше понимаем искусство, если разбираемся и в науке, мы лучше понимаем настоящее состояние культуры, если знаем ее историю...

Для высказывания Е=мс² относительно полным контекстом будет вся физика, во всей совокупности ее понятий и представлений, ее специфического языка, всего опыта, накопленного ею за столе­тия работы по истолкованию неживой природы. Но физику лучше понимает тот, кто знает и другие науки. Но науку лучше поднимает тот, кто искушен и в философии — кажется, и на этом пули нет предела возможности расширения контекста. Из сказанного следу­ет, в частности, что ни один человек не может претендовать на абсолютно полное и объективное понимание чего бы то ни было, такого понимания — полного и объективного — просто не бывает, не может быть.

Парадокс наблюдателя

Исключительная погруженность в кон­текст данной области культуры, отсутствие взгляда на нее со стороны, с более широкой точки зрения не дают возможности воспринимать эту область как контекст для чего-то, как определенную систему, отдельно, саму по себе. Об этом прекрасно говорит чаньская притча

{13}

 (чань-буддизм — китайская разновидность одной из ветвей буддиз­ма): «Маленькая рыбка спросила морскую королеву что такое это море, о котором все говорят? Я никогда его не видела». Софизм «Эпименид», кстати, будет восприниматься как парадокс только теми, кто знает, что Эпименид — сам критянин (если не сказать об этом в скоб­ках), в противном случае парадокс пропадает, а остается только по­верхностное высказывание вроде: «Все французы — легкомыслен­ные», — эту плоскую фразу мог произнести какой-нибудь не очень тактичный немец или англичанин.

Здесь главное в том и состоит, что герой парадокса сам принадле­жит к сообществу тех, о ком высказывается: контекст как таковой и определяемые им смыслы всех слов и выражений обнаруживаются именно на границах культур. В семиотике (науке о знаковых систе­мах) существует так называемый парадокс наблюдателя: принадлежа­щий к данной культуре человек не может ее описывать, поскольку она для него является тем же, чем было море для той маленькой рыбки из чаньской притчи, — она им не ощущается и не осознается, если он не соприкасался ни с какой другой; он не может взглянуть на свою культуру со стороны, потому что весь его контекст восприятия мира только ею и задается.

Контекст понятия «образование»

Какой же контекст слова «об­разование» как представления и понятия будет необходимым для этой книги? (Говорить о достаточности не имеет смысла — выше уже сказано, что процесс расширения контекста не имеет конца.)

Мы смотрим на образование, как на некое достояние личности, выявляющееся в ее поведении. Оно заключено в психике субъекта, принадлежит его индивидуальной культуре, формируется в процессе общения с другими людьми, в процессе приобретения личного опыта познания мира. Образование зависит от среды, в которой протекает развитие человека, оно в большой мере определяет индивидуальный контекст его мировосприятия. Образование — сложная система, являющаяся подсистемой индивидуальной культуры, поэтому для более полного его понимания необходимо привлекать различные мо­дели. Образование — непрерывно протекающий процесс, в ходе которого огромное значение имеет личное творчество субъекта обра­зования. Конечно, полной однозначности в выборе составляющих контекста образования не может быть, но те, которые в этом абзаце выделены курсивом, как нам кажется, необходимы.

{14}

Система

Все объекты, с которыми имеет дело философия образования, представляют собой сложные — живые и социальные — системы. Поэтому естественно начать сплетать контекст с этой нитки. Однако нужно заметить, что ни самого лучшего, ни тем более единственного способа расположить этот материал в определенной последователь­ности не существует.

Общая характеристика

Слово «система» по-гречески буквально означает «целое, составленное из частей», «соединение». В самом общем смысле слова система это нечто такое, что мыслится как упорядоченная целостность, имеющая определенную структуру. Дан­ное понятие применимо и к реальным материальным объектам (сол­нечная система), и к абстрактным, являющимся продуктом теоре­тической деятельности (система элементов Дмитрия Ивановича Мен­делеева), а также к таким сложным объектам, включающим чело­веческую деятельность, в существовании и функционировании кото­рых материальное и идеальное слиты нераздельно (система работы актера над собой Константина Сергеевича Станиславского). Что мо­жет быть общего между револьвером системы «наган» и теорией функ­циональных систем Петра Кузьмича Анохина? Только структурная упорядоченность того и другого объектов.

Владимир Иванович Даль определяет систему как план, порядок расположения частей целого, предначертанное устройство, ход чего-либо в последовательном, связном порядке. Интересно, что в качестве примеров Владимир Иванович приводит, наряду с солнечной систе­мой и классификацией Линнея растительного и животного мира, систему «ученья, воспитанья». Системой можно назвать также: сово­купность принципов, служащих основанием для теоретического труда или практической деятельности; форму общественного устройства (государственная система); совокупность частей, связанных общей функцией (нервная система); форму, способ устройства, организацию чего-то (избирательная система). Системой называют и сам по себе порядок, правильность в расположении частей. «Система есть одно из названий порядка, противоположность хаосу» (Стаффорд Вир).

С середины XX века это понятие является одним из ключевых в философской методологии и во многих частных теориях. Различают системы: материальные и абстрактные, простые и сложные, искусст-

{15}

венные и естественные, органические и неорганические, статичные и динамичные, детерминированные (вполне определенные) и стохастичные (вероятностные), закрытые и открытые, стационарные и нестационарные.

Принцип целостности

Для понимания поведения системных объ­ектов главным является принцип целостности: свойства системы как целого невозможно свести к сумме свойств составляющих ее частей; ее свойства нельзя вывести из свойств отдельных частей; все элемен­ты, процессы и отношения внутри системы зависят от структурного принципа организации целого. Используя понятие контекста, это можно выразить и несколько иначе: система как целое является контекстом для своих элементов, она определяет собой их смысл и значение.

Данное положение легко проиллюстрировать на примере такой относительно простой (искусственной и неживой) системы, как, скажем, радиоприемник: его свойства не сводятся к свойствам состав­ляющих его деталей — конденсаторов, резисторов, катушек индук­тивности; при разборке на элементы свое системное качество принимать из эфира электромагнитные волны и превращать их в звуковые он утрачивает полностью; из деталей, составляющих радио­приемник, можно собрать и генератор, и усилитель; свойства целого быть именно радиоприемником задает его структура — электрическая схема.

Именно структура, принцип построения целого существенны в первую очередь и для системы Станиславского, и для системы Мен­делеева, и для предметно-классно-урочной системы организации учебного процесса (Ян Амос Коменский) и других подобных объек­тов. Даже для рассмотрения неживой, но достаточно сложной систе­мы, например твердого (кристаллического) тела, приходится при­влекать характеристики, относящиеся не к отдельным атомам, а ккристаллу в целом: про твердое тело уже нельзя сказать, что его свойства определяются атомами, из которых оно состоит: в твердом теле отдельные атомы как таковые уже не существуют, электроны твердого тела принадлежат всему кристаллу в целом.

Целостность и структура

Часто говорят, что система состоит из элементов, тем или иным способом связанных друг с другом. Дейст­вительно, для простых систем (например, неживых материальных),

{16}

как правило, можно точно указать определенные элементы и описать характер связи между ними (например, это было довольно легко сделать для упомянутого выше радиоприемника). Для сложных сис­тем высокого уровня организации обычно не удается достичь согласия относительно того, из каких, собственно, частей (элементов) они со­стоят и как эти части друг с другом связаны. В частности, все мы имеем приблизительное представление о том, что означает понятие «личность», однако сказать, из каких элементов она состоит, очень нелегко, а главное — невозможно сделать это однозначно.

Указать точно, из каких элементов состоит система, можно лишь при условии, что теоретическое рассмотрение реальной системы отвлекается от сложных явлений и процессов, не входящих в предмет исследования. Только это позволяет жестко постулировать наличие определенных элементов и законов связи между ними. С точки зрения небесной механики солнечная система, например, состоит из таких элементов, как Солнце и планеты, большие и малые, связанных между собой гравитационным взаимодействием. Так что, когда пред­метом исследования является только взаимное расположение планет, можно спокойно игнорировать такие планетарные явления, как жизнь и цивилизация, не входящие в предмет небесной механики. Аналогичным образом кибернетика рассматривает организм и обще­ство в плане выявления структуры управления в них, не интересуясь культурными аспектами в обществе и химико-биологическими в организме.

Для рассмотрения поведения живых и тем более мыслящих систем приходится использовать представление не об элементах, а о подсис­темах. Приставка «под» означает, что она входит в состав системы бо­лее высокого уровня организации. Выделенные подсистемы могут пе­рекрываться, в их состав могут входить одни и те же составляющие, так что деление на подсистемы не эквивалентно расчленению на отдельные четко разграниченные части.

В частности, подсистемы могут быть выделены по отношению к виду деятельности, осуществляемой системой, причем в различные виды деятельности могут вовлекаться во многом одни и те же струк­турные составляющие. Например, в эстетическую подсистему лич­ности вовлечены ее внимание, воображение, фантазия, воля, память, но все те же составляющие вместе с другими образуют подсистему, отвечающую, например, за профессиональную деятельность. По дру­гому основанию можно выделить сознательную и бессознательную

{17}

подсистемы личности, которые непременно окажутся в составе всех подсистем, выделенных по отношению к любому виду деятельности.

Системные качества проявляются только на уровне целостности, они определяются структурой целого, их нельзя свести к деятельности отдельных подсистем или элементов. Простейший пример этой осо­бенности дают состояния вещества: лед, вода и пар состоят из одних и тех же молекул, но свойства их различаются весьма существенно, поскольку они обладают разными структурами связей между молеку­лами. Аналогичным образом нельзя понять работу клетки, зная толь­ко, какие атомы и молекулы входят в ее состав, но не принимая в расчет хранение и передачу информации в ней, синтез белка и т. п. Нельзя также исследовать особенности психики, рассматривая только нейронные цепи в мозге и не зная ничего о мыслях, чувствах, ощу­щениях, восприятиях, переживаниях.

Системный подход требует определения структурной единицы рассмотрения, соответствующей уровню организации системы и от­ражающей ее качественное своеобразие, притом именно в интересу­ющем исследователя аспекте. Так, клетка может считаться основным элементом организма, пока и поскольку речь идет о биохимическом уровне рассмотрения, но она никак не может служить структурным образованием, пригодным для описания поведения.

Естественные системы

Искусственные и естественные системы существенно различны по своей природе. Искусственные создаются человеком с определенной целью, при их создании люди руководст­вуются выводами науки, которые диктуют, какой должна быть общая структура данной системы (например, электрическая схема радио­приемника). Естественные (экологические — тайга, тундра, сосновая роща; живые — организм, стадо; социальные — личность, общество) уже давно существуют в мире — прежде всяких попыток их теорети­ческого описания. Поэтому вопрос о том, какими они должны быть в соответствии со своим назначением, не имеет смысла в естествен­но-научной (нерелигиозной) картине мира. (Конечно, вопросы о том, какими должны быть личность и общество — самые жгучие вопросы философской проблематики, но с точки зрения нормальной позитив­ной науки нет никакого смысла спрашивать, какими они должны быть, можно только внимательно исследовать, какими они бывали и бывают.) При теоретическом рассмотрении естественных систем по­знание движется не от заранее известных, искусственно полученных

{18}

или теоретически постулированных элементов к целому, а от имею­щейся в наличии целостности к предполагаемой структуре. Самые сложные из естественных систем — социальные, обладающие психи­кой и культурой. Они исследованы пока что крайне мало.