Мистер Уэммик дома и на службе: философия частной жизни в романе Диккенса «Большие надежды»

Чарльз Диккенс считается создателем одного из главных английских культурных мифов – поэзии домашнего очага, HearthandHome. Опишите этот миф, подумайте, каковы были социально-экономические основы формирования этого мифа. Прокомментируйте фрагмент из главы XXV:

Я было погрузился в размышления о всемогуществе моего опекуна, но Уэммик опять заговорил:

– Что касается отсутствия серебра, тут, понимаете ли, все темно, как в омуте. У реки свои омуты, у него свои. А возьмите его цепочку от часов. Она-то настоящего золота.

– И очень массивная. – заметил я.

– Массивная? – повторил Уэммик. – Еще бы. И часы золотые, с репетицией, сто фунтов стоят, ни пенни меньше. В Лондоне примерно семьсот воров знает про эти часы, мистер Пип; и все они, мужчины, женщины и дети, признали бы каждое звено этой цепочки и отскочили бы от нее, как от раскаленного железа, доведись им к ней прикоснуться.

Начав с этого, а потом беседуя о разных других предметах, мы с мистером Уэммиком коротали дорогу и время, пока он не сообщил мне, что мы добрались до Уолворта.

Уолворт представлял собою множество переулков, канав и садиков, – место, по-видимому, тихое и скучноватое. Дом Уэммика, маленький, деревянный, стоял в саду, фасад его вверху был выпилен и раскрашен наподобие артиллерийской батареи.

– Моя работа, – сказал Уэммик, – не правда ли, красиво?

Я рассыпался в похвалах. Я, кажется, никогда не видел такого маленького домика, таких забавных стрельчатых окошек (по преимуществу ложных) и стрельчатой двери, такой крошечной, что в нее едва можно было пройти.

– Вон там, видите, настоящий флагшток, – сказал Уэммик, – по воскресеньям на нем развевается настоящий флаг. А теперь смотрите сюда. Я перешел по мосту, сейчас подниму его, и кончено, сообщение прервано.

Мост представлял собой доску, перекинутую через ров и четыре фута шириной и два глубиной. Но приятно было видеть, с какой гордостью Уэммик его поднял и закрепил, улыбаясь на этот раз не одними губами, а всем сердцем.

– Каждый вечер в девять часов по гринвичскому времени стреляет пушка, – сказал Уэммик. – Вон она там. Когда вы ее услышите, так, наверно, признаете,что это сущий громобой.

Орудие, о котором он говорил, было установлено на крыше крепостцы, построенной из фанерной решетки. От дождя его защищало замысловатое брезентовое сооружение вроде зонтика.

– А позади дома, – сказал Уэммик, – не на виду, чтобы не нарушать картины укреплений, - я ведь так считаю, что раз у тебя есть идея, проводи ее в жизнь последовательно и все ей подчиняй; не знаю, согласны ли вы со мной...

Я сказал, что совершенно согласен.

– ...позади дома я держу свинью, и кой-какую птицу, и кроликов: еще я соорудил парничок и сажаю огурцы; за ужином вы сами убедитесь, какой у меня вырос салат. Так что видите, сэр, – сказал Уэммик и снова улыбнулся, но тут же серьезно покачал головой, – если мои скромные владения подвергнутся осаде, здесь черт знает как долго можно продержаться – припасов хватит.

Затем он повел меня к беседке, до которой было по прямой шагов пятнадцать, но дорожка так прихотливо извивалась, что путь туда занял довольно много времени. В этом уединенном местечке для нас уже были приготовлены стаканы; пунш был погружен для охлаждения в декоративное озерцо, на берегу которого стояла беседка. Посреди этого круглого озерца (с островом, который я чуть было не принял за предназначенный к ужину салат) Уэммик устроил фонтан, и стоило только пустить в ход небольшую мельничку и вынуть пробку из трубы, как кверху взлетала струя такой силы, что вся ладонь у вас сразу становилась мокрая.

– Я сам себе и механик, и плотник, и садовник, и водопроводчик, и мастер на все руки, – сказал Уэммик в ответ на мои похвалы. – И это, знаете ли, неплохо. Смахиваешь с себя всю ньюгетскую паутину, и Престарелому интересно. Можно, я вас сейчас познакомлю с Престарелым? Это вас не затруднит?

Я искренне заверил его в обратном, и мы пошли в замок. У камина сидел глубокий старик в байковой куртке: чистенький, веселый, довольный, ухоженный, но совершенно глухой.

– Ну-с, как дела, Престарелый Родитель? – шутливо приветствовал его Уэммик, с чувством пожимая ему руку.

– Превосходно, Джон, превосходно! – отвечал старик.

– Вот, Престарелый Родитель, представляю тебе мистера Пипа, – продолжал Уэммик, – жаль только, что ты не расслышишь его фамилию. Покивайте ему, мистер Пип, он это любит. Прошу вас, покивайте ему, да почаще!

– У моего сына замечательный дом, сэр, – прокричал старик, в то время как я изо всех сил кивал ему головой. – И красивейший сад, сэр. После смерти моего сына государство должно приобрести этот участок земли и прекрасные сооружения, кои на нем находятся, и предоставить его для народных гуляний.

– А ты и рад, Престарелый, ты и горд! – сказал Уэммик, любуясь отцом, и его жесткое лицо совсем смягчилось. – Ну, давай я тебе кивну, – и он яростно тряхнул головой, – ну, давай еще разок, – и он тряхнул головой еще яростнее, – ты ведь это любишь, верно? Если вы не устали, мистер Пип, – хотя я знаю, с непривычки оно утомительно, – ублажите его напоследок! Вы и не представляете себе, как это его радует.

Я добросовестно ублажил его напоследок, и старик совсем развеселился. Он стал собираться на птичник, кормить кур, а мы вернулись в беседку и занялись пуншем; и здесь, покуривая трубку, Уэммик сказал мне, что ему потребовалось немало лет, чтобы довести свой участок до теперешней степени совершенства.

– Все это ваша собственность, мистер Уэммик?

– О да, – сказал Уэммик, – я приобрел ее постепенно, понемножку. Теперь я, можно сказать, землевладелец.

– Вот как? Надеюсь, мистеру Джеггерсу нравится ваш дом?

– Он и не видел его, – отвечал Уэммик. – И не слышал о нем. И Престарелого никогда не видел. И не слышал о нем. Нет; контора – это одно, а личная жизнь – другое. Когда я ухожу в контору, я прощаюсь с замком, а когда прихожу в замок, прощаюсь с конторой. Если это не составит для вас труда, прошу вас, поступайте так же, вы меня очень обяжете. Мне бы не хотелось, чтобы там говорили о моем доме.

Литература:

Зарубежная литература второго тысячелетия. 1000 – 2000: Учеб.пособие / [Л.Г. Андреев, Г.К. Косиков, Н.Т. Пахсарьян и др.]; Под ред. Л.Г. Андреева. М., 2001. См. статьи: Толмачев В.М. Где искать XIX век? Венедиктова Т.Д. Секрет срединного мира. Культурная функция реализма XIX века.

История зарубежной литературы XIX века / Под ред. Е. М. Апенко. М., 2001.

История зарубежной литературы ХIХ века (Под редакцией Н.А. Соловьевой) М.: Высшая школа, 1991. 2-е изд. М., 1999.

Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001.

Диккенс

Гениева Е.Ю. Чарльз Диккенс: Великая тайна. М., 1993.

Ивашева В.В. Творчество Диккенса. М., 1954.

Катарский И.М. Чарльз Диккенс. М., 1960.

Михальская Н.П. Чарльз Диккенс: Биография писателя. М., 1989.

Набоков В. Лекции по зарубежной литературе. М., 1998

Нерсесова М.А. Творчество Чарльза Диккенса. М., 1957.

Оруэлл Дж. Диккенс // Оруэлл Дж. Эссе. Статьи. Рецензии. Пермь, 1992.

Пирсон Х. Диккенс / Пер. с англ. М. Кан. М., 2002.

Сильман Т.И. Диккенс: Очерк творчества. Л., 1970.

Тайна Чарльза Диккенса: Библиографические разыскания. М., 1990.

Тугушева М. Чарльз Диккенс: Очерк жизни и творчества. М., 1979.

Уилсон Э. Мир Чарльза Диккенса / Пер. с англ. Р. Померанцевой и В. Харитонова. М., 1975.

Цвейг Ст. Чарльз Диккенс // Цвейг Ст. Собр. соч.: В 7 т. М., 1963. Т. 6.

Честертон Г.К. Чарльз Диккенс / Пер. с англ. Н. Трауберг. М., 1982

Тема 10. Гюстав Флобер (1821 – 1880), Госпожа Бовари, 1856.