Первый вопрос. Познание и психологическая специфика его изучения. Познание и сознание. Познание и мотивация (1:50).

Ни в одном психологическом словаре не найдется определения познания. Потому что для психолога познание – это нечто совершенно очевидное. Познание изучает не только психология. Познание – это процесс поиска (построения), сохранения и воспроизведения знания. Определения познания очень похоже на определение памяти. Как в определении памяти, так и в определении познания нашли, сохранили и воспроизвели. Это привет от Платона. Дело в том, что Платон как философ считал что идеи (знания, понятия) вещны и существуют всегда. Он об этом говорил на особом абстрактном языке – идеи как души бессмертны. Когда каждый из нас что-то понял, что-то узнал, он вспомнил о чем-то вечном. Познание изучают несколько наук.

Представим себе круглый стол, за которым присутствуют различные специалисты со своей точкой зрения на процесс познания. Первым специалистом будет философ, скажем обычный школьный психолог. Следующая фигура за столом – это будет логик. Третья фигура – это социолог или шире историк или уже культуролог, специалист по общественным культурам (он занимается историей в том смысле, в каком говорят о наскальных рисунках, священных текстах и др.). Четвертая фигура за столом – это специалист по информатике (классическое название этой науки кибернетика). Но грубо говоря, кибернетика в классическом варианте не состоялась, а состоялась как техника моделирования познания (познавательных процессов). Пятая фигура за круглым столом – психолог. Ему будет даваться слово всякий раз после того, как скажет каждый из специалистов.

Первое слово философу. Это не какой-то выдающийся герой, а обыкновенный преподаватель ВУЗа. Первое что он сделает, это выделит три формы познания. Ощущение, восприятие, мышление. Кто-то наверняка вспомнит, что об этих процессах немного уже говорилось в курсе. И эти процессы дали названия трем стадиями развития психики – сенсорная, перцептивная и интеллект. Ощущение и восприятие – это чувственное познание. Основа – это органы чувств. Различие между ними. Ощущение (сенсорика) – это отражение отдельных свойств предметов (цвет, звук, запах, вкус[267] и т.д.). А восприятие есть отражение предметов в целостных образах. Образ не сводится к сумме ощущений – об этом сказали гештальтпсихологи. Восприятие особый процесс по сравнению с ощущениями, хотя психологи прошлого века и философы древности считали ощущения началом психики и игнорировать это слово по-крайней мере пока было бы невежливо. И тем не менее, первичным для чувственного познания является образ. Третий процесс мышление. Мышление выходит за пределы органов чувств, мыслить можно о том чего ты не воспринимаешь непосредственно. Единица мышления это понятие. Понятие мы когда-то определяли. Понятие – это, во-первых, обобщение, во-вторых, наличие средств и, наконец, это есть отражение существенных не конкретных свойств предметов. Мышление - это обобщенное и опосредствованное познание существенных свойств и отношений реальности.

Немногое добавит к словам философа психолог. Во-первых, все эти определения принимаются, но в качестве основы. Все эти процессы для психолога реально взаимодействуют. Философ прекрасный человек, мыслит чисто. А психолог имеет дело с людьми реальными, которые не всегда такие, какими были ученики Платона. Современный философ сказал: мыслить – это, во-первых, мыслить самому, во-вторых, так чтобы понял другой и, в-третьих, мыслить логически. Последнее пояснит Мамардашвили. Он говорит: мыслить логически значит не противоречить самому себе. Объяснить просто, сделать трудно. Значит если сказал А в первой фразе, то в следующей можно сказать Б, но главное не говорить НЕ А. Мыслит ли человек в обыденности сам? Конечно, нет, он часто пользуется мнением другого. Мыслить самому – это особое переживание. Оно есть у любого из нас. Когда решал головоломку и потом не заглянул в ответ, а сам решил. Обычно школьник заглядывает в ответ, сам не решает задачи. Психологи европейцы (историки, социологи, культурологи) несколько веков считали туземцев своей искаженной копией. Они туземцев не принимали как людей. Знали, что туземцы есть, что они как-то дико мыслят. Это означает типовую ошибку – европоцентризм. Сегодня две трети людей европоцентристы, считают что свое мнение единственно верное. А учет мнения другого – это огромный труд, который начинается в 6-7 лет. Пиаже его называл словом децентрация. Ребенок 4-5 лет обычно эгоцентрист (считает себя центром мира; считает свой взгляд на мир единственным; как я вижу так оно и есть; мышление находится в плену у восприятия). И только в 6-7 лет (а иногда и позже) постепенно появляется необходимость учета точки зрения другого. Скажем, ребенок должен учесть точку зрения взрослого. Детей дошкольного возраста можно и нужно изучать, хотя у них пока децентрации не наблюдается. Третье, мыслить логически значит мыслить понятиями. Дошкольник покажет своим поведением, что он мыслит комплексами. В реальной жизни встречается не только понятийное, а также допонятийное мышление.

Следующая фигура – логик. Логика является первой наукой о познании (о правилах познания, о нормах мышления, о правилах адекватного рассуждения). Логик психологу всегда укажет на то, что есть три правила адекватного познания. Первая – это понятие. Вторая - суждение[268] (приписывание понятию определенного свойства; не бывают истинными или ложными, а общими и частными). Третья – умозаключение или силлогизм. То есть своеобразная триада. Общее суждение (большая посылка), частное суждение (малая посылка) и, наконец, вывод. Причем вывод на основании логического субъекта. Основание для суждения это логический субъект, логическое подлежащее.

Психолог скажет. Логик занимается предписаниями к адекватному познанию, а психолог пытается описать. Поэтому область психологической практики всегда шире, чем область логики. С этим очень болезненно сталкивались многие люди в том, что практика шире чем её логическое объяснение. Не лишним будет психологу указать на то, что даже логик может ошибаться. С собственной точки зрения логик не ошибется никогда, но вот ошибиться с психологической - может. В 30-40 годы психологи (клиницисты, детские психологи, психологи, изучавшие первобытных людей) часто сотрудничали. Скажем, отождествление себя с животным существует и у так называемого первобытного человека и у больного (скажем, шизофренией), и у многих других. И вот логик берется объяснить закон паралогики. Работа об этом была выполнена на материале больных шизофренией, но результаты обобщены. Было сказано, что примерно также с логической точки зрения мыслят и дети и мыслят туземцы. Грубо говоря, они обобщают по предикату. В чем секрет логики больного шизофренией? Он логичен? Логик скажет да больной логичен. Например, все олени быстро бегают. Некоторые люди быстро бегают. Напрашивается вывод по предикату: некоторые люди являются оленями. Формально логик прав. Но логик будет не прав, так как тотемизм это отождествления себя с социальным целым. Факт тотемизма человеку традиции более важен, чем логическая мысль. Принадлежность своему социальному целому важнее. Дюркгейм сказал «Наша потребность не в том, чтобы познавать мир, наша потребность в том, чтобы жить в этом мире, а жизнь всегда шире, чем познание».

Третий участник круглого стола – социолог. Изучают ли социологи познание? Социолог изучает не само познание, а его общественные условия. Мы живем, воспринимаем мир, пытаемся в нем что-то понять, и мы подчас не замечаем, что у нас есть предрассудки[269]. В 40-е годы и в Европе и в Америке возникла школа, которая получила название историческая психология. Причем она была создана не психологами, а историками. Историки поняли психологию так: берут текст древнего грека, читают его и задают себе вопрос «А каким должен быть человек, который поймет и с интересом прочтет данный текст?» Каков психический образ древнего грека. По текстам можно восстановить психические способности. Нам древний текст непонятен, но мы пытаемся познать контекст, в котором данный текст будет понятен. Есть и психологи, которые занимаются тем же. Например, Выготский. Его концепция называется культурно-историческая. Он активно изучал познание. И каждый раз он смотрел, где есть сам процесс, а где его общественный контекст.

Маленький подвопрос: познание и сознание. Созвучие этих слов многих смущает. Скажем, для философа познание и сознание это одно и то же. А вот для психолога и для современного социолога есть необходимость различать одно от другого. Эту необходимость в ХХ в. открывали с существенным трудом. Две позиции. Одна позиция будет традиционной относящейся к 19 веку: познание и сознание это одно и то же, корень «знак». Вторая современная позиция коротко звучит так: сознание есть условие и ограничение познания. Могу познавать то, что сознаю. И, например, призыв невротика «Хочу все знать!». Но все знать не в силах человека, человек имеет ограничения.

Пример из конкретных психологических исследований, которые проводились под руководством Выготского в 30-е годы в нашей стране. Автором экспериментов в Узбекистане был А.Р.Лурия. Он изучает познавательные процессы у двух групп людей. Первая группа – это те люди, которые ходят в школу. Другая – неграмотные люди (обычно пожилые крестьяне), которые в школу не ходят. Надо сравнить эти две группы по познавательным способностям. Нас интересует только группа неграмотных, чем оно ограничено, каковы условия их познание. Есть обычная клиническая проба – предъявляются четыре предмета один из них лишний, надо выделить общее свойств трех и убрать лишний. Пила, топор, лопата, бревно. Школьник: первые три орудия труда, бревно лишнее. А вот неграмотный крестьянин скажет например так: пилой бревно можно распилить, топором - разрубить, лопата лишняя. Спрашивается: как он мыслит, есть ли у него понятия? Это функциональные понятия, он мыслит не абстрактно, а конкретно.

Основной пример другой, из методики межкультурного познания, методика незавершенного силлогизма. Задача: предъявляется испытуемому большая посылка, малая посылка, а вывод формулируем в форме вопроса. Если ответишь «да», значит логические способности сохранны. Если «нет» или возникнут сомнения, значит они нарушены. Конкретный пример из Лурии. Первый случай. Силлогизм: большая посылка «Там где тепло и влажно – растёт хлопок»; малая посылка «Около хижины старика N тепло и влажно». Вопрос: «Растет хлопок около этой хижины или нет?». Ответ испытуемого неграмотного крестьянина «Конечно хлопок там растет». Ответ положительный, значит, логические способности сохранны. Второй случай: большая посылка «На севере где вечно лежат снега все медведи белые»; малая посылка «Хижина старика N находится на севере»; вопрос «Белые медведи около этой хижины или нет?». Дословный ответ из протокола: «Я не знаю, если тебя это интересует тебе бы надо спросить того старика, он там был и он знает, я там не был и лгать не буду». Лурия в 30-е года это немножко человек традиции. Рассуждает так: ответ не получен; по классике логические способности нарушены. Если материал знаком испытуемому, то логические способности сохранны, а если нет, то они нарушены. Вроде бы формально справедливо. Но на самом деле испытуемый хотел сказать, что он не познает того, чего не видит. Испытуемый говорит не о познании, а о его границах.

Лурия догадался в 70-е когда опубликовал этот материал, что туземец говорил не о логике, а о её условиях: «Я рассуждаю конкретно, я не говорю о том, чего я никогда не видел в собственной практике. И поэтому я никогда не ошибусь». Подобные ограничения должны быть и в современном познании. Для человека традиции говорить о том, чего он не видел сам, значит лгать. Почему не отдают детей в школу? Потому что там учат лгать, рассуждать о том, чего не видел сам. А если всё-таки человек традиции идёт учиться в школу, надо сказать об ограничениях. И.Кант говорит: что мы познаем? Перед нами вещи раскрываются как явления, а мы познаем сущности явлений. Так мы и познаем, переходя от явлений к сущностям. А чего мы не можем познавать? Вещи сами по себе. В конкретном мышлении достоверность эмпирическая, в абстрактном мышлении достоверность логическая. Вещь сама по себе не познаваема, рассуждать можно только о том, о чем ты имеешь понятие – говорит Кант. Не рассуждай о том, чего не понимаешь.

Психологами именуют не только выпускников псих. факультетов. А где-нибудь на Арбате сидит человек, на нём написано «психолог», он о чём-то говорит (высшие силы, внеземной разум и т.д.). Кант вместе с Фрейдом спокойно смотрят на него и говорят: милый, ты рассуждаешь о том, что тебе понятно? Если этот человек честен, это у меня такое наитие. Я кто – я ясновидящий. Ты психолог? Психолог. Ты какой психолог? Честный скажет, житейский психолог, ваших книжек не читал. Но зато я всё ясно вижу, я ваши проблемы вижу насквозь, без всяких специальных знаний. Вспомним о Канте и спокойно скажем. Не надо вообще с ним разговаривать, если он не мешает жить. А если мешает: есть процесс восприятие, а есть мышление. Вы ясно видите, но этого мало, вам ещё надо ясно мыслить. Видеть – это восприятие, а современный человек – это человек мыслящий. И я буду с вами говорить, когда мы вместе будем не ясно видеть, а когда мы будем ясно мыслить, то есть логически.

Последняя фигура за круглым столом – это информатик, специалист по моделированию познавательных процессов. Уже когда началось моделирование (конец 40 начало 50-х), уже тогда будущие информатики сформулировали по-крайней мере два положения: первое – не выделять специфики познавательных процессов (все познавательные процессы рассматриваются как прием и переработка информации, т.е. здесь нет разделения познавательных процессов); второе – высшие познавательные процессы сводятся к элементарным (а это накладывает существенные ограничения). Как повлияла информатика на развитие психологии? Она предложила язык для когнитивной психологии. Первые когнитивные психологи по профессии были представителями техническими наук. И поэтому язык информационного подхода для них был очень удобен, и изучали они процессы элементарные в особых искусственных условиях. Но затем (и уже в 60-е годы) возврат от искусственных лабораторных условий к жизненной практике. Этот этап называют иногда экологической психологией и вводят ещё один вид достоверности – экологическая, то есть соответствие реальным жизненным условиям. Далеко не всё в психике человека можно смоделировать. Уровень операций, любых, в том числе познавательных, можно смоделировать, потому что это автоматизмы. Уровень действий можно смоделировать? Это особый вопрос. В полном объеме нет. В действиях можно смоделировать не всё, а некоторые этапы. Положим, человек решает творческую задачу. Перед тем как приступить к умственному труду изучил предшествующие решения проблемы, проанализировал условия. Вот это можно смоделировать. Но вот он начинает решать задачу и рано или поздно наступает самый важный момент решения (инсайт). Так вот этот акт, а он самый главный в решении задачи, по определению смоделировать нельзя. Если вы смоделировали творчество, вы его превратили в механизм, в алгоритм[270], в автомат, а значит, это перестаёт быть творчеством.

Познание и мотивация. Как только мы оказались на уровне деятельности мы стали изучать мотивацию. В когнитивной психологии есть правило, которое когнитивные психологи пытаются соблюдать. Там четко различают познавательную и мотивационную сферы. Почему? Ответ очень простой. Потому что познавательную сферу, по-крайней мере в каких-то важных её частях смоделировать можно, а мотивационную сферу смоделировать нельзя. Не стоит строить человека с искусственными мотивами. У искусственного механизма есть способности, но не мотивы или желания. Жизнь всегда богаче, чем познание. Например, Пиаже оставляет в стороне мотивационную сферу, потому что он изучает познание. Но не все так строги как Пиаже. У реального когнитивного психолога, который уже отличается от информатика, мотивация является одним из факторов познавательных процессов. Только что он различил мотивацию и познание, но потом говорит что мотивация это один из факторов, влияющих на познание.

Маленькая история из практики Брунера. В начале 50-х г. Брунер проводит эксперименты по восприятию и заявил, что открыл новый взгляд. Когнитивный психолог открыл очевидную для себя вещь: мотивация влияет на восприятие; наше восприятие определяет нашу личность. Брунер предъявляет испытуемым геометрические фигуры для сравнения их по размеру. Один предмет геометрический круг, второй – точно такая по размеру, но монета. Устойчиво видят, что монета по размеру больше.

Итог. Когда психолог сравнивал себя с философом, он сказал, что предмет психологии познания шире, чем логическое мышление. Когда психолог сравнивал себя с логиком, он сказал, что изучает также формы предпонятийного познания, занимается описанием реального человека, а реальный человек не обязательно мыслит логически. И даже есть целый этап в развитии познания, который ещё не зависит от логики. Когда психолог сравнивал себя с социологом, он сделал вывод, что желательно в психологическом исследовании учитывать не только факты, но и их контекст. И, наконец, полемизируя с информатиком,психолог сделал вывод, что он не ограничивается моделированием познания, он изучает также и те процессы, которые пока смоделировать нельзя. В целом можно сделать вывод, что психолог изучает реального конкретного индивида.