Взаимодействие в контексте ситуации. Интеракционизм, это генетический подход

В рамках парадигмы интеракционизма общество как таковое представляет собой совокупность взаимодействующих друг с другом людей в тех или иных значимых социальных ситуациях. Взаимодействие может быть непосредственным, но это не основная форма человеческого общения. По преимуществу наше общение с другими опосредовано символами (язык, речь) и существенно зависит от социальной ситуации, в которой оно разворачивается. Связь получается приблизительно такой:

Я — социальная ситуация — символическая интерпретация ситуации — другой человек.

Прежде всего человек интерпретирует ситуацию, в которой он вместе с партнером оказался, а затем строит взаимодействие с ним в соответствии с этой интерпретацией.

Идея символической интерпретации ситуации взаимодействия оказалась очень продуктивной и с теоретической, и с экспериментальной точек зрения. С ней работали многие исследователи. Ставилось преимущественно два вопроса:

176

1. Как, каким образом социальная ситуация задает людям параметры взаимодействия, диктует им логику развития отношений?

2. Как люди «считывают» информацию об особенностях социальной ситуации? На что они при этом ориентируются?

В поиске ответов на эти вопросы зарубежные и отечественные исследователи приходили к разработке различных типологий, реестров и номенклатур социальных ситуаций взаимодействия. В одних случаях такие типологии брали свое начало в теоретических построениях, в других были следствием эмпирического исследования проблемы.

Автор этогенетического подхода Р. Харре, постулируя в качестве важнейшей социально-психологической способности человека его умение интерпретировать, понимать свое социальное окружение, рассматривает поведение человека как последовательность внутренне организованных эпизодов, фрагментов поведения. Он выделяет три группы эпизодов в соответствии с тем, как и в какой мере они регулируются социальными правилами, навязанными человеком извне, а также шаблонами, или планами поведения, которые созданы им самим. Это биологические, формальные и проблемные эпизоды. В биологических эпизодах (снах, например) автономность человека минимальна, поведение подчиняется физиологическим регуляторам. В формальных эпизодах — различных ритуально-культурных ситуациях — поведение человека в основном регулируется правилами. В проблемных эпизодах его активность максимальна, также значительно больше возможностей для действия не по правилам, а по планам. В проблемном эпизоде человек прежде всего интерпретирует социальную ситуацию и в соответствии с выбранным ее определением надевает ту или иную социальную маску (осуществляет я-идентификацию) (132).

Примером эмпирической типологии могут служить результаты исследований, проведенных под руководством М. Аргайла в Оксфорде. При проведении своих широкомасштабных социально-психологических исследований он опирался на следующее понимание

177

социальной ситуации, в духе идей Д. Мида и Р. Харре. Социальная ситуация — это естественный фрагмент социальной жизни, определяемый:

√ включенными в него людьми;

√ местом и временем действия;

√ характером развивающихся в процессе общения действий и деятельностей.

То есть люди + место действия + характер действий есть социальная ситуация. Следующее важное допущение состояло в том, что всю или почти всю социальную жизнь человека, все функционирование общества можно свести к некоторому устойчивому набору воспроизводимых социальных ситуаций. Проведя крупное и сложное по своей обработке исследование, группа Аргайла пришла к выводу, что существует 7 принципиально отличных друг от друга типичных социальных ситуаций, в которых чаще всего разворачиваются отношения между людьми (в скобках отметим: существует на сегодняшний день в современном американском обществе, так как вряд ли направление, придающее такое большое значение языку и традициям, станет настаивать на механическом распространении этих выводов на другие культуры и другие времена).

Итак, 7 видов социальных ситуаций по Аргайлу:

• официальные социальные события;

• личностное взаимодействие с близкими людьми;

• случайные эпизодические встречи со знакомыми;

• формальные контакты на работе и в сфере обслуживания;

• асимметричные ситуации — обучение, руководство;

• конфликты и переговоры;

• групповые дискуссии (10, 132).

Под полученные в результате обработки методом факторного анализа данные не подводится никакой теоретической базы. Вот естественные фрагменты социальной жизни: совершенно различные по жанру, частоте использования. Трудно не согласиться с тем, что все они имеют место в социальной жизни. Но почему именно эти?

178

Почему бы не выделить в особый вид Интернет-кафе или «боление» за команду на стадионе? Есть ощущение, что на сегодняшний день идея значительно богаче своего конкретного воплощения. А идея состоит в том, что партнер по общению является, несомненно, фигурой в нашем сознании, но фигура существует только на фоне, она раскрывается нам через свой фон. Так и партнер раскрывается нам через ситуацию, в которой происходит общение, точнее, через нашу субъективную ее интерпретацию. «Короля играет его свита».

В разработках группы Аргайла есть еще один очень интересный аспект. Да, социальная ситуация задает способ взаимодействия людей. Но взаимодействие этих же людей, вышедшее за привычные, культурно устойчивые рамки, может создавать новые социальные ситуации. Будучи сначала новыми и непривычными, они имеют шанс через какое-то время стать всеобщими. Мы не являемся страдательной, пассивной стороной в организации взаимодействия. Социальные ситуации структурируют наше общение, но они не могут полностью перекрыть все поле человеческих отношений. Всегда остается место и возможность для творчества и созидания будущего.

В отечественной психологии также разрабатываются различные типологии ситуаций взаимодействия. Скажем, М. С. Каган подходит к этой проблеме с точки зрения целей общения, естественным образом соотносящихся со средствами, то есть способами действия участников. В его подходе выделяются 4 функционально-целевые ситуации общения и соответственно 4 вида общения. Каждый вид реализуется своими средствами, и правильное прочтение ситуации общения позволяет выбрать адекватные формы поведения.

179

Эта стройная теоретическая типология имеет практический смысл даже больший, чем эмпирическая типология Аргайла. Знакомство с типами ситуации и их соотнесение с различными вариантами социального поведения может иметь развивающий, формирующий эффект, использоваться как элемент обучающей социально-психологической работы. Социальным ситуациям как способам структурирования времени уделяется много места в транзактном анализе Э. Берна. Однако его подход больше интересует нас в другом аспекте.