Специфика жанра, или имитация темы?

Читатели, наверное, помнят, как с настойчивостью, право же, достойной лучшего применения, российский кинематограф рубежа 70-х - 80-х заботливо культивировал особые фильмы для молодежи. Их авторы, вероятно, очень беспокоились о душевно-интеллектуальном состоянии молодых зрителей: как бы те избыточно не переволновались, не испугались или, что еще хуже, не предались бы непосильным для их юного разума размышлениям.

В основном в ход пускалась одна и та же годами шлифовавшаяся схема – на экране сотни жизнерадостных, с иголочки одетых учащихся самозабвенно, дружно и, разумеется, успешно «выводили в люди» одного-двух заблудших ровесников. Примеров здесь можно привести множество. Именно в это время в молодежной теме наметилось своего рода направление, у которого нашлись, само собой, и свои лидеры. Вернее, не направление даже, а некое поветрие в сюжетосложении, где строго вычерченные, откровенно сентиментальные, примитивные по уровню психологической разработки события, разыгранные для «пущего правдоподобия» молодыми актерами-дебютантами, внешне неотличимо похожими на «простых», «обыкновенных» людей, неизбежно вели к умилительно-счастливому финалу.

Между тем многие молодые зрители интересовались совсем иными фильмами, по настоящему проблемными и правдивыми. Именно об этом и шла речь на организованном киноклубом «круглом столе», посвященном молодежному кинематографу.

Мне как ведущему хотелось узнать у старшеклассников и студентов, чего они ждут от молодежной темы в кино, и что получают в ответ на эти ожидания. Услышать их размышления о причинах появления на экранах тех или иных фильмов о молодых.

Разговор начал студент педагогического института Вадим Л. – один из лидеров любого спора об искусстве:

- Для меня самое главное – то, как кино помогает зрителю разобраться в самых важных вопросах нашей жизни. Ведь каждый из нас должен рано или поздно решать вопросы, которые всегда волновали человечество. Кто я? Для чего живу? Как помочь человеку сделать выбор в противоречивом мире?

Вадим сразу задал беседе серьезный тон. Здесь, наверное, было бы приятно написать, что вдумчивое отношение к кинематографу сформировалось у него в ходе занятий киноклуба. Но это не так: он и три года назад, когда впервые появился на киноклубном просмотре, был, на мой взгляд, почти таким же: элегантным, подтянутым, сосредоточенным, холодноватым в оценках, неторопливо и взвешенно произносящим фразы. Разве что слабее ориентировался в фамилиях известных киномастеров.

- От молодежных фильмов я жду правды, - вступает в разговор Ольга С. – А во многих картинах, если и возникают проблемы, то вскользь, мимоходом. Среди картин, которые я видела, лишь немногие заслуживают высокой оценки – «Чучело», «Пацаны», «Маленькая Вера».

Ольга говорит почти без пауз, ровным, хорошо поставленным голосом отличницы. Она, в самом деле, учится хорошо. Но, к счастью, без желания превратить учебу в некий культ или механическую зубрежку. Много читает. Восторженным и эмоциональным оценкам предпочитает тщательно обдуманное мнение, окрашенное порой едва заметной иронией. Искусством, по-моему, увлекается всерьез.

Вижу, тянется еще одна рука. И еще… Даю слово Юрию З. Хорошо, что он сегодня пришел, - его резкие, несколько самоуверенные выступления обычно выводят любой спор с накатанного пути вариаций общего единодушия. На мой взгляд, Юрий относится к числу тех зрителей, восприятие которых словно «окостенело» на уровне, когда, скажем, какой-нибудь блокбастер с Ван Даммом кажется вершиной мирового киноискусства, а «8 1/2» через 10-15 минут вызывают здоровый сон…

- Ну, вот – опять заладили: проблемность, актуальность… Я считаю, наоборот – слишком много проблемных фильмов сейчас развелось. Во всем нужна мера. Скучных фильмов о молодежи у нас миллион. А вот интересных, захватывающих – почти нет. Нужно больше юмора, трюков, комедий и детективов. А еще лучше поставить хотя бы десяток профессиональных «фильмов-ужасов». Сколько раз я уже говорил – простые люди не хотят в кино и по телевизору видеть то, чего они достаточно насмотрелись вокруг себя: на работе, на улице, в школе. Им, наоборот, надо отвлечься, расслабиться…

- Я во многом не согласен с Юрой, - говорит тихим голосом невысокий блондин Николай Л. – Но мне кажется, в его словах что-то есть. Проблемность не должна быть скучной. Я жду от фильмов для молодежи динамичной, яркой зрелищной формы. Пусть действие будет, на первый взгляд, в виде игры, развлечения, но при этом ненавязчиво говорит о серьезных проблемах. Так, например, сделан «Курьер». Но я считаю, Вадим прав, - хочется, чтобы фильмы о молодых заставляли размышлять о своей судьбе. Так ли я живу? Чтобы после просмотра можно было задуматься о том, что я сделал, чтобы стать нужным людям. Хотелось бы понять в себе и в других то, о чем до фильма не догадывался.

Николая, пожалуй, не отнесешь к эрудитам или острословам. Он приехал в город из далекого села. И к большинству фильмов подходит со своего рода «воспитательной позицией»: чему данное произведение может научить зрителя? Подход, обычно свойственный взрослой аудитории. Однако и среди молодых есть его сторонники.

- Фильмы о молодежи должны не только ставить вопросы, - считает Татьяна С. – А давать на них четкие ответы. Ведь почти все фильмы сейчас оставляют зрителей наедине со своими мыслями. А надо помочь решать наши проблемы. Но только помочь по-настоящему!

Мнение Татьяны, однако, не получает поддержки у большинства участников спора. Им такая точка зрения справедливо кажется потребительской, пассивной по отношению к искусству.

- Я думаю, - говорит Елена С., - что фильмы не должны изображать мир только с хорошей или только с плохой стороны, как это часто бывает на практике. Они должны отражать наболевшие молодежные проблемы, которые надо показать сейчас, чтобы жить дальше. И вовсе не обязательно, Таня, давать на экране выход из того или иного положения. Достаточно поставить вопрос, показать жизнь такой, какая она есть, ничего не приукрашивая. Конечно, проблемы не надо выдумывать, их надо брать из жизни. Но очень мало пока фильмов, правдиво говорящих о наших проблемах. Например, крушение идеалов, попытка найти себя… Часто на нас смотрят глазами постороннего наблюдателя или осуждающе настроенного человека… Если взять такие ленты, как «Баламут», то возникает впечатление, что их герои живут в фантастическом мире…

Елена С. на обсуждениях всегда держится особняком. Учится она крайне неровно. Увлеченная литературой, киноискусством, с трудом, к примеру, осваивает премудрости иностранного языка. Может позволить себе иногда «расслабиться» и не прийти на занятие… Но ей не откажешь в самостоятельности мыслей, в умении отстоять свою точку зрения.

Что же касается упомянутого в реплике Елены С. «Баламута», то эта молодежная комедия в свое время пользовалась успехом у аудитории. Однако весь ход обсуждения в киноклубе показал, что молодые зрители в большинстве случаев были привлечены не художественными достоинствами (которые, на мой взгляд, отсутствовали), а самим фактом обращения экрана к проблемам молодежи.

Эту ленту поставил режиссер В.Роговой, предыдущий фильм которого «Несовершеннолетние» вызвал заметные по тем временам споры. Вопреки замыслу авторов лидером «Несовершеннолетних» стал некий юный супермен по кличке Гоголь. А герои, по идее призванные нести в массы положительное начало, получились на экране серыми, скучными статистами.

Школьники и студенты, заполняя предложенные мною анкеты, выясняющие их зрительские предпочтения, ни разу не назвали ленты, подобные «Баламуту» и «Моей Анфисе» среди самых любимых. Мы обсуждали их в киноклубе, когда тогдашний «заводила» обсуждений Григорий С. готовился уходить в армию. Последнее обстоятельство волею случая пресекалось с судьбой главного героя «Моей Анфисы» - студента Николая. Под влиянием невесты – маляра и передовика производства – тот прыгал с парашютом и шел служить в десантные войска. На этом, правда, «перекличка судеб» кончалась. Григорий – человек, по-настоящему увлеченный: фотография, съемки любительских фильмов, освоение смежной профессии киномеханика. Кстати, это пригодилось Грише и в армии – он показывал фильмы в солдатском клубе. А вот Николай на экране каких-либо интересов практически лишен. Он, как правило, либо многозначительно молчит, либо лениво произносит банальные реплики…

Конечно, у мелодраматического жанра свои законы, право на камерность сюжета и ситуацию традиционного «любовного треугольника». Однако и от мелодрам мы вправе ждать подлинных конфликтов и неординарных характеров. Между тем часто получается так, что актеры безуспешно пытаются оживить шаблонные схемы, а решающие поступки героев получают смехотворные объяснения. Да и вся жизнь экранных персонажей изображается авторами в «комиксном», утрированном стиле, годном разве что для пародии. Но, к несчастью, это не пародии. Напротив, нас все время пытаются убедить в обратном. Но поверить трудно – мешают и блекло-невыразительные персонажи, и бедность мыслей, сводящихся к прописям, и вымученные финалы.

Увы, подобные примитивные схемы долгие годы процветали в российском кино на молодежную тему, где авторы пытались достичь успеха знакомым путем – дескать, снимем «попроще», «подушещипательнее», авось молодые «клюнут»… Нечто похожее произошло, к примеру, и в картине И.Вознесенского «Признать виновным».

Главный отрицательный герой этой криминальной драмы из жизни "юных правонарушителей" - некий девятиклассник Коля, сын обеспеченных родителей. Актер В.Шевельков не жалеет черной краски для своего персонажа. Сигареты, вино, жестокость - наиболее ходовой набор интересов и склонностей юного "сверхчеловека". Вот характерная для общей трактовки образа сцена: Николай сидит в комнате, сверху донизу увешанной рекламными плакатами. В одной руке у него - книжка на английском (паренек-то не без способностей!), в другой - ножичек с выдвигающимся лезвием. На лице шаловливо блуждает самодовольная улыбка...

Сцена - плакат. Хоть вставляй в рамку и помещай на страницах "Крокодила". Между тем авторы продолжают нагнетать "отрицательность" Коли в том же ключе. Николай избивает и грабит пьяного, обижает первоклашку, крадет из чужой машины водку. Топит в ледяной воде беззащитную собачку...

Позвольте, скажет читатель, но так ведь бывает! И пьяных обирают, и водку крадут, и беззащитных собачек топят... Верно, бывает. И в этом смысле фильм отражает реальность. Беда в том, что делается это излишне прямолинейно, назидательно, без попытки проникнуть в психологию характеров.

Мысль авторов ясна - виновный должен понести заслуженное наказание. Но создатели картины, очевидно, хотели, чтобы для юных зрителей события фильма были максимально понятны. Отсюда контраст между Николаем и его одноклассниками - они скромно одеты, говорят правильные слова-лозунги, занимаются самбо, а если и балуются, тот тут же уезжают в Сибирь и там мгновенно перевоспитываются...

Фальшь, лексика не свойственная обычным школьникам, несоответствие возраста актеров их героям - все эти погрешности сразу замечаются молодыми зрителями. Между ними и экраном возникает барьер отчуждения. Тут уж не спасают ни бодрая музыка, ни яркие краски...

В самом конце картины возникает эпизод, взятый словно из другого фильма. Легко представить, как выглядела бы сцена суда, решенная в духе назидательного плаката – с речами обвинителя, с показаниями свидетелей, с последним словом обвиняемого. Но сцена целиком построена на черно-белых стоп-кадрах, в которых камере удалось уловить, а режиссеру отобрать поразительные по емкости моменты. Каждый герой картины появляется лишь на несколько секунд, в двух-трех кадрах. Но за ними, даже не видя самого фильма, можно угадать характеры, судьбы. Остановленные движения, мимика лиц, выражения глаз без диалогов и монологов говорят сами за себя. Если бы такое вдумчивое, внимательное отношение к событиям распространялось на всю картину!

Кстати сначала И.Вознесенский хотел включить в фильм черно-белую хронику. Планировался стык между игровой частью и документальной. Но, возможно, оттого, что похожий прием был использован Д.Асановой в «Пацанах», замысел не осуществился. И это жаль – такой стык вполне вероятно мог существенно повлиять, если не на драматургию, то на стилистику картины «Признать виновным», сделать ее более приближенной к действительности.

Обсуждения подобных картин в молодежном киноклубе показали: такой расчет был не лишен основания. Определенная часть аудитории (в основном девушки – киноклубные новички) словно не замечала прямолинейно-назидательных диалогов, в промежутках между которыми камера вышивала незамысловатые узоры пейзажей, не ощущала сглаженности любых мало-мальски острых поворотов, плакатности и сухости положительных героев.

Впрочем, у большинства участников обсуждения, особенно у старожилов киноклуба, такого рода опусы получали, как правило, негативную оценку.

- Название фильма «Пощечина, которой не было» и сюжет, описанный в рекламе, интригуют. Но потом наступает разочарование. По-моему, о достоинствах картин о подростках можно судить по реакции зрительного зала. Дети – народ непосредственный. Потому скрип стульев, тихие смешки, разговоры во время сеанса – лучшее доказательство, что картина не удалась и для «своих» зрителей не подошла. После таких картин возникает чувство вторичности увиденного. Всё это уже было во многих лентах. Этим фильмам не хватает живых жизненных ситуаций. А их герои говорят и движутся как-то неестественно, чересчур натянуто. Нет ни одной индивидуальности, характеры расплывчаты. Музыкальное оформление тоже не представляет интереса. Словом, мне не понравилось.

Это мнение студентки педагогического института Елены С. поддерживают многие участники киноклуба.

В самом деле, в полудетективной мелодраме «Пощечина, которой не было» 17-летний парнишка, вопреки названию картины, дает звонкую оплеуху своей бывшей однокласснице, которая из ревности подкинула учительнице «компромат» - фото, запечатлевшее робкий поцелуй двух старшеклассников. В результате учительница, она же директор школы, вызывает милицию, настаивая на том, чтобы на парнишку завели уголовное дело, а лирический снимок объявляет ни больше ни меньше как порнографией.

Можно ли представить себе такое поведение педагога?

- Судя хотя бы по роману Анатолия Рыбакова «Дети Арбата», можно. Например, в школе 1937 года, - говорит Ольга С. – Тогда из-за поцелуя десятиклассников созывали экстренные комсомольские собрания. А неудачная заметка в школьной стенгазете грозила более строгим наказанием… Но действие «Пощечины…» происходит в 80-х, а не 50 лет назад!

С доводами Ольги трудно не согласиться. В 80-х у школы и у школьников были совсем другие проблемы. Давно уже не выглядели сенсацией интимные отношения старшеклассников. Зато всерьез обсуждались проблемы абортов, наркомании и токсикомании у, как принято было говорить, «отдельных учащихся»…. По сравнению со всем этим стерилизованный мир «Пощечины…» казался невероятно архаичным и фальшивым. А если к этому добавить актерский пережим – в жестах, мимике, интонациях, - небрежность изобразительного ряда, то общая безрадостная картина вырисовывалась окончательно.

Кроме того, чтобы стандартные ситуации «любовного треугольника» выглядели на экране достоверно, нужен особый такт в изображении интимных чувств человека. К примеру, в фильме «Двое на острове слез» не слишком умело разыгранные молодыми актерами сцены не в силах «осовременить» даже «смелые» постельные ракурсы, которые как-то неловко назвать эротическими, настолько скованно, зажато ведут себя в кадре «влюбленные персонажи». Отсутствие навыка работы с актерами, драматургический непрофессионализм ощутимы буквально в каждом эпизоде «Двоих…», что было подмечено многими киноклубниками.

По мнению большинства участников обсуждения, серьезного разговора о проблемах молодежи не получилось и в картине «Забавы молодых».

Впрочем, у этого фильма нашлись в киноклубе и сторонники:

- Я знаю, что некоторым этот фильм не понравился, - начала свое выступление Ирина Б. – одни думают, что главная героиня нетипична для нашего общества. Другие говорят о недостатках режиссуры. А я считаю главную героиню обычной девушкой, нормальной студенткой. По-моему, она естественна в своих срывах. Да, она мечется, не может принять верного решения, но это проявление ее личности. Конечно, отстаивая свою точку зрения, я не пытаюсь доказать, что героиня «Забав…» - идеал для подражания. Но нашим современницам следовало бы пристальнее присмотреться к окружающей жизни, чтобы не быть «серой половиной человечества». Короче говоря, я верю, что героиня могла полюбить своего учителя…

У Ирины уже есть определенный жизненный опыт – она окончила педагогическое училище, несколько лет проработала воспитателем детского сада. Однако к кинематографу она, на мой взгляд, подходит только с этической позиции, не анализируя фильм как произведение искусства. Вот и в этом выступлении Ирина, как мне кажется, увлекается морализаторством, минуя оценку художественного воплощения заявленной авторами фильма проблемы.

Разумеется, сюжет с весьма фривольной завязкой дает повод для этических размышлений: чтобы получить зачет, студентка проникает в квартиру 50-летнего преподавателя, пытается завязать с ним «роман», о ее поступке узнают родители и педагоги… 

Но в отличие от Ирины Б. многие участники киноклуба замечают немало существенных просчетов фильма.

- Картины об идеальной жизни, о молодых людях, у которых всегда все хорошо, со счастливым концом, слава Богу, уходят, - считает Анна Б. – Становится больше фильмов, рассказывающих о сложных жизненных ситуациях. Я люблю картины про любовь, какой она бывает, и какой должна быть, о проблеме ответственности человека перед людьми и обществом, о доброте, которой так не хватает многим из нас. Тема фильма «Забавы молодых», конечно, острая. Но картина меня разочаровала – не покидало ощущение, что авторы делают всё возможное, чтобы перевести рискованные ситуации в благополучное, привычное русло.

Анна – одна из старожилов киноклуба. В педагогическом институте, где она учится, ее знают многие – она редактирует факультетскую стенгазету, опубликовала несколько заметок о кино в городской прессе, не раз выезжала на всероссийские семинары киноклубов, не пропускает ни одного номера «Искусства кино». К кинематографу относится критически. Ее не смутил, к примеру, хор похвал маститых журналистов в адрес «Забытой мелодии для флейты» Э.Рязанова. И она резонно отметила вторичность мелодраматической линии и затянутость сюжета этой, думается, далеко не лучшей работы режиссера.

- Почему-то одни фильмы смотрятся легко и запоминаются надолго, а другие – посмотришь, выйдешь из кинотеатра и забудешь почти сразу, - продолжает разговор Ольга Н. – Это случается даже с фильмами, где снимаются известные, популярные артисты. Конечно, «Забавы…» я еще не успела забыть. Но, думаю, скоро забуду. Хотя картины о молодежи стали правдивее, все равно часто ощущается фальшь: проблемы ставятся и слишком легко и быстро разрешаются. А в жизни не так…

Анна Б. и Ольга Н. – подруги. Они часто обсуждают вместе просмотренные фильмы. Ольга – не только активная участница киноклуба, но и руководитель школьного кинокружка. Мне приходилось бывать на этих занятиях. Она старается провести их с выдумкой, в форме увлекательной игры. Особенно удачно прошла встреча команд школьного клуба веселых и находчивых, где семиклассники соревновались друг с другом в знании киноискусства.

Воплощение молодежной темы на экране особенно не терпит фальши. И здесь никогда не спасали и не спасут никакие модные направления и поветрия. К примеру, за кульбитами брейка в «Танцах на крыше» отчетливо просвечивает всё та же изобразительная аляповатость, банальность разрешения подлинных конфликтов. Главный герой ленты – старшеклассник, - решая дилемму: «легкая жизнь» или честная работа на заводе, быстренько выбирает последнее после того, как добродушный дружинник ловит его с поличным за спекуляцию билетами на эстрадное шоу. Здесь авторы явно ведут с молодыми зрителями недостойную игру, заставляя их в тысячный раз смотреть то, чего они давно и в избытке насмотрелись: сладкую ложь о молодежи вместо честного разговора. И это снято после «Чучела» Ролана Быкова и «Пацанов» Динары Асановой!

Разумеется, было бы преувеличением утверждать, что большинство отечественных лент на молодежную тему поставлено столь примитивно и однообразно, как «Танцы на крыше». Были и попытки своего рода «пограничного» направления, где жанровые атрибуты легкодоступного зрелища дополнялись по мере возможностей и минимальными размышлениями о жизни молодых.

В «Кузнечике», к примеру, затрагивалась одна из острых тем жизни молодежи – желание получить все жизненные блага сразу и любыми средствами.

- Мне показалось, - сказал на обсуждении фильма Евгений М., - что фильм «Кузнечик» портит финал, слишком смягчающий проблему. Авторы заставляют героиню одним махом бросить всё достигнутое материальное благополучие. Откуда такой поворот на 180 градусов? Разве в жизни так просто? Лучше бы фильм закончился чуть раньше. А концовка, легко выпрямляя острый угол, создает впечатление, что всё, что случилось с главной героиней – легко исправимая ошибка… Кроме того, мне не понравилась игра актеров: много «пережимов»…

Последняя фраза для Жени М. Отнюдь не случайна. На занятиях городской школьной любительской киностудии он уже приобрел определенный актерский опыт. Снялся в главных ролях в двух короткометражных фильмах, выезжал с ними на любительские фестивали. Вот почему к актерской игре на экране Евгений относится с особым вниманием. Пытаясь понять эту профессию изнутри, он чутко улавливает малейшую неточность жеста, мимики, интонации.

Участники киноклуба во время обсуждений отметили, что проблемность осталась намеченной, но не раскрытой и в мелодрамах «С любимыми не расставайтесь», «Двое в новом доме» и «Школьный вальс», хотя там и были основания для серьезных размышлений.

Хорошо помню, например, какую бурю споров вызвал в момент своего появления «Школьный вальс». Казалось, он опрокидывал все былые представления о «школьном фильме», ассоциировавшемся у многих либо с примитивными опусами о чистеньких, опрятных отличниках, либо с элегической грустью «Ста дней после детства» С.Соловьева или с комедийными неурядицами «Точки, точки, запятой» А.Митты и «Автомобиля, скрипки и собаки Кляксы» Р.Быкова.

В самом деле, школьная тема в отечественном кино претерпела очевидную эволюцию. На экранах 50-х незаурядный, но чересчур гордый старшеклассник, отбившийся от «здорового коллектива», дружно водворялся обратно, очищенный от малейшего налета индивидуальности. К началу 80-х именно незаурядные личности, «выскочки» стали задавать тон в таких картинах, как «Розыгрыш» В.Меньшова или «Ключ без права передачи» Д.Асановой. Нам недвусмысленно давали понять, что вопреки лозунгу «Будь как все!» даже в отечественных учебных заведениях могут встретиться талантливые и неординарные школьники и студенты.

Неспроста они появились на экране – эти вундеркинды. Сначала как исключение. Затем их собралось побольше, чуть ли не целый класс. А в фильме «Расписание на послезавтра» - уже экспериментальная «школа гениев» от математики и физики. И если можно усомниться, как удалось героине «Ключа…» превратить обычный класс в «малое подобие Царскосельского лицея», то тут всё иначе. Особая школа. Особые учителя. Особые ученики с особыми проблемами?

- Никаких особых проблем я лично не заметила, - сказала на обсуждении Елена Ц. - Всё, как в «нормальном» кино о «нормальной» школе. То есть «всё хорошо, прекрасная маркиза!». Разве что все поголовно бредят физикой с математикой. Правда, скажу честно – мне было интереснее смотреть на учителей, а не на учеников. Учителя сыграны талантливо. А ученики – серо и невыразительно…

Киноклубники хорошо чувствовали не слишком высокий уровень проблемности «молодежной темы» кинематографа тех лет. Увы, им почти не с чем было сравнивать. Наиболее сильные ленты о зарубежной молодежи тогда не приобретались для проката. А лучшие российские картины о молодежи прошлых лет («Мне 20 лет» М.Хуциева, «Три дня Виктора Чернышева» М.Осепьяна) я в киноклубе показать не мог – в городском прокате не осталось копий.

Конечно, кинематограф на молодежную тему менялся вместе со временем. К примеру, в памятной картине Ю.Райзмана «А если это любовь?» (1962) отважно утверждалось право на возвышенную «школьную любовь» в выпускном классе. Но уже в 70-х – начале 80-х молодые зрители смотрели фильмы о любви не только в десятом классе, но и в девятом, восьмом... Лидером этой темы стала мелодрама «Вам и не снилось…». Право юных на любовь стало неоспоримым. Кинематографисты пытались, каждый по-своему, передать мысли и чувства молодых героев, их отношения друг с другом и со взрослыми, первые самостоятельные шаги, победы, заблуждения и поражения.

И все-таки в этом ряду «Школьному вальсу» принадлежит особое место. Пожалуй, именно тут впервые в нашем кино авторы решились показать, что в школе возможна не только платоническая любовь.

- Я вот никак не могу понять поступок главного героя Гоши, - сказал на обсуждении «Школьного вальса» Евгений М. – Он бросает якобы любимую Зосю с ребенком на руках, заявляя, что больше всего на свете ценит личную свободу. Но тут же безропотно женится на другой бывшей однокласснице – Дине. Где логика? Да и играет этого Гошу актер слабовато.

- Женя, а, может быть, это такой характер у Гоши непоследовательный? – пыталась защитить картину Ирина Б. – Вспомни, когда он убегает из загса, то внезапно соглашается выпить в подворотне с первыми попавшимися под руку алкашами…

- И Зосины переживания, и Гошины даны в фильме как-то примитивно, - поддержал Евгения Григорий С. – Они похожи на стандартные сигаретные затяжки героев многих других лент, которыми авторы хотят заменить психологию и актерское мастерство.

Обсуждения со старшеклассниками и студентами доказали мне, что, несмотря на смелость темы фильма, молодежная аудитория отлично почувствовала фальшь бодряческого финала, когда гордая Зося, покинув с ребенком родительский дом, самостоятельно и без лишних хлопот справляется с судьбой матери-одиночки. К сожалению, жизненный опыт молодых зрителей говорил об ином. Многие из них сами росли в так называемых «неполных семьях», с их трудностями и невзгодами, моральными и материальными проблемами…

На первый взгляд, кажется, что в картине «Детская площадка» разговор с молодежью ведется намного серьезнее. Она – бывшая детдомовка. Он тоже вырос без родителей. Их отношения складываются непросто, но за внешней грубостью и вульгарностью нельзя не увидеть искренности чувств, желания быть счастливыми.

В начале обсуждения некоторым киноклубникам показалось, что сравнение со «Школьным вальсом» идет на пользу «Детской площадке».

- Картина заставляет задуматься над тем, кто нас окружает, с какими людьми мы живем рядом. Ведь часто бывает, что на неокрепшую душу может оказать, как говорится, дурное влияние, более «опытный» человек. «Детская площадка» интересна с психологической стороны. Фильм мне очень понравился. Молодая актриса хорошо сыграла главную роль. В ее дерзком, озлобленном, своенравном характере ощущаются доброта, отзывчивость, желание жить честно.

Это мнение новичка киноклуба Дины С. было поддержано еще несколькими участниками обсуждения. Однако старожилы клуба отнеслись к «Детской площадке» более строго.

- Характеры героев в начале фильма заданы интересно, с этим я согласна, - продолжила разговор Анна Б. – Но потом авторы, по-моему, напрасно увлеклись детективным сюжетом, который вышел на первый план. Было бы лучше, если бы в фильме обошлось без преступников и милиционеров. Их у нас на экранах и так более чем достаточно.

Анна, на мой взгляд, верно определила основной драматургический просчет картины. Бесспорно, в бытовой, лишенной романтических атрибутов жизни молодоженов трудно создать драматическую ситуацию, легче пойти на поводу детективной интриги или комедийных недоразумений. Возможно, поэтому фильм «Двое в одном доме» - одна из немногих экранных попыток рассказать о проблемах молодой семьи всерьез.

Итак, перед нами двое – рабочий радиозавода, он же студент-заочник Сергей и Нелли – гид «Интуриста». Основной конфликт картины прост, если вспомнить модную теорию эмансипации женщин и феминизации мужчин: Сергей хороший, любящий супруг и отец, но чересчур мягок, тактичен, не всегда умеет постоять за себя. Для него поймать такси – и то проблема. Сергей, как принято говорить, «непробивной», что как раз и не нравится Нелли. Желание быть рядом с «сильным мужчиной» приводит ее к некому Владимиру Васильевичу – супермену, занимающему солидную должность…

Случилось так, что фильм «Двое в новом доме» мы обсуждали в киноклубе с некоторым опозданием, одновременно с вышедшими в прокат после долгого хранения на полке картинами К.Муратовой «Короткие встречи» и «Долгие проводы». Сравнение было, надо признать, не в пользу более «нового» фильма.

- Конечно, если сопоставить «Двоих…» с нашумевшей лентой «Прости», где похожая ситуация решается в надрывном, истерическом ключе, - сказала на обсуждении Ольга С., - то видно, что авторы «Двоих…» находят во многих сценах правдивые детали. Но в то же время многое в этой картине оказалось недосказанным. Особенно, если сравнивать с фильмами К.Муратовой.

Известно, что многие кинематографисты всегда стремились делать картины, похожие на «слоеный пирог», рассчитанный на зрителей с разным жизненным опытом и уровнем художественного вкуса. С элегантным профессионализмом «европейского стандарта» эти режиссеры снимали и снимают зрелищные, яркие по форме ленты, которые «некинообразованные» зрители могут воспринимать на уровне штампов. Однако за этим скрываются намеки на нечто большее. Пусть не слишком глубокое, но достаточно серьезное. Оно и понятно – балансировать на грани развлекательного фильма и многозначительной аллюзии довольно трудно.

Помнится, режиссеру А.Стефановичу крепко досталось от рецензентов за мюзикл «Душа». Впрочем, упреки были справедливы – слабая сценарная разработка, невыразительная игра актрисы, отсутствие свежей мысли… Недостатки эти никак не компенсировались ни замысловатой изысканностью декораций, ни музыкой «Машины времени».

Легко предположить, что к следующей картине А.Стефановича - «Начни сначала» - отношение у автора этих строк было настороженным. Но фильм был показан в киноклубе.

- Мне очень нравится группа «Машина времени», - сказал после просмотра активный сторонник рок-музыки и фотограф-любитель Игорь О. – Поэтому я остался доволен фильмом «Начни сначала». В нем ставится проблема трудной судьбы талантливого музыканта, на пути которого стоят бюрократы, бездушные чиновник.

- А я считаю, что Андрей Макаревич способен на большее, - продолжил разговор Вадим Л. – Мне, например, понравился в фильме только Игорь Скляр, сыгравший как бы пародию на самого себя. Вернее, на своего эстрадного и телегероя, который где угодно, когда угодно и кого угодно без конца готов звать в Комарово…

- Заметь, Вадим, при этом Скляр не делает своего героя негодяем, - добавила Елена Ц. – Согласись, не каждый телекумир заботится о приятеле-неудачнике. Еще хотелось бы сказать о поклоннице главного героя фильма. По-моему, она списана с натуры – типичная эстрадная фанатка.

Разумеется, если судить по большому счету и сравнивать главного героя «Начни сначала» с теми мастерами, для которых музыка и поэзия могут быть только бескомпромиссной исповедью души или беспощадной сатирой (недаром А.Стефанович вставляет в кульминационную сцену запись одного из последних выступлений Высоцкого), то сопоставление это будет не в пользу Николая Ковалева (А.Макаревич). Хотя его камерным песням-балладам не откажешь в драматичности и лиризме. Об этом тоже говорили участники киноклуба, отмечая, что фильм А.Стефановича в известной мере выделяется среди потока пошлости.

Обсуждали мы на занятии молодежного киноклуба и другую, пользовавшуюся немалой популярностью картину, ориентированную на структуру «слоеного пирога» - «Скорость» Д.Светозарова.

На первый взгляд, - и это сразу отмечали многие молодые зрители, - фильм этот ясен и прост. Конфликты вычерчены резко, характеры заявлены четко и определенно. И история рассказана вроде бы традиционно-назидательная. Немало мы уже видели на экране юношей, которые в погоне за деньгами отказывались от «высоких идеалов», но затем благополучно возвращались на путь истинный.

Итак, жил-был в неком райцентре талантливый изобретатель-самоучка. Его автомобиль приглянулся известному конструктору-профессионалу. И вот парнишка принят в институт, испытывает сверхскоростную машину «Игла» (по имени конструктора – Игорь Лагутин). Но… в силу трудного характера и «обаятельной неинтеллигентности» изменяет призванию и занимается бизнесом на станции техобслуживания. Однако, встретившись с бывшим наставником, вновь возвращается к настоящему делу…

Что ж, фильм можно понять и так. Авторы откровенно идут навстречу подобному уровню восприятия. Пульсирующе-напряженная музыка «Машины времени», ритмичный монтаж, не позволяющий героям картины, как говорится, растекаться мыслью по древу… Все это позволяет воспринимать «Скорость» как яркое зрелище с полезным воспитательным смыслом.

Между тем за почти фольклорной фабулой внимательному взгляду открывается сюжет далеко не столь однозначный.

- Мне кажется, - говорила Ольга С., - что профессор Лагутин похож на предыдущего героя Алексея Баталова из фильма «Москва слезам не верит» в основном внешне: манерой разговора, поведения, уверенностью в себе. Но на деле конструктор Лагутин ради успеха ранит души своих близких. Ради этого успеха идет на любые жертвы…

- И все-таки, Ольга, по-моему, авторы не стремятся превратить Лагутина в отрицательного героя, - продолжил разговор Николай Л. – Личное обаяние Баталова делает его довольно притягательным. Да и герой Харатьяна – бывший детдомовец Гриша, - наверное, тоже не так прост. Есть в нем и талант, и эгоизм. Конечно, он не блещет интеллигентностью. Но бросает спорт и институт вовсе не потому. Гриша не может простить своему учителю его фанатизма в достижении успеха.

- А вот в сцене ресторанного банкета, - спорил Вадим Л., - всё снято прямолинейно. Сытые рожи дельцов, лицемерная ложь… Да и счастливый конец картины кажется мне тоже слишком назидательным. Не очень-то верится, что герой, неожиданно бросив денежную работу, возвращается в село, а там, словно по волшебству, появляется профессор Лагутин, и всё начинается с нуля. Думаю, в жизни финал не мог быть таким. Ведь это драма двух неудавшихся судеб, несбывшихся талантов. Но многие зрители ждут счастливой развязки, и авторы дарят им эту соломинку надежды…

Так, в ходе обсуждения киноклубники пришли к выводу, что «Скорость» при всех ее профессиональных достоинствах подменяет откровенный разговор о молодежных проблемах визуальными эффектами и символами.

Впрочем, имитационный кинематограф на молодежную тему может идти и путем повтора, тиражирования образов, героев и конфликтов произведений-открытий. Например, сценарист А.Александров в фильме «Серафим Полубес и другие жители Земли» снова продолжил свою заветную тему духовности и бездуховности, первой влюбленности и встречи юных героев с миром взрослых. Вслед за драматургом режиссер В.Прохоров тонко, с ностальгической интонацией решает сцену на танцплощадке, где влюбленные пары молчаливо танцуют под дождем, раскрыв разноцветные зонтики. Эта тема пронзительно ощутима и в образе младшей сестры главной героини, безответно влюбленной в гитариста из местного ансамбля. Да и в характере студентки Даши, приехавшей в родное село на каникулы, заметны мотивы прежних героинь А.Александрова («Сто дней после детства» и др.): поэтическая трепетность, душевная незащищенность, доверчивость…

- Мне нравятся люди, способные совершать решительные поступки, - призналась на обсуждении Елена С. – И здесь, в финале фильма, герой выпрыгивает на ходу поезда, чтобы доказать себе и Даше, что в нем еще жива душа, что его жизнь еще не окончательно превратилась в тараканьи бега за карьерой. И благодаря актерскому обаянию это не выглядит сюжетным просчетом.

- Я скажу больше, - добавил Григорий С. – Даже использование автором известной композиции картины Рембрандта «Возвращение блудного сына» воспринимается вполне нормально, хотя похожее уже снимал тот же оператор Лебешев в финале «Спасателя» Сергея Соловьева…

Почти профессиональная, «операторская» дотошность Гриши С., любимое занятие которого – съемка короткометражек, позволила киноклубникам выйти на размышления о вторичности «Серафима…». Сравнивая этот фильм с картинами С.Соловьева, участники киноклуба сошлись во мнении: «Серафим…» не стал заметным явлением в кинематографе. Влияние, пусть даже лучших кинообразцов, оказалось сильнее собственного авторского стиля фильма. Правда, картину можно назвать одной из наиболее талантливых имитаций «большого кино». Увы, комплимент этот кажется мне сомнительным…

Да, редкими удачами радовали нас картины о молодежи. Но все-таки они были. Но вот парадокс – немалая часть из них современности предпочла ретроспекцию. Случайность? Об этом поговорим чуть позже.

Молодость в стиле «ретро»

Мне не раз приходилось сталкиваться с мнением, что жизненная убедительность героя произведения искусства не связана с наличием или отсутствием в его характере недостатков и слабостей. В подтверждение тому приводились примеры идеальности шекспировской Джульетты или героев фильмов А.Довженко.

Однако, беседуя с молодыми зрителями, я пришел к выводу, что сила воздействия кинематографа на многих из них зависит от временной отстраненности аудитории (во всяком случае – аудитории молодежной) от экранных героев. В идеал прошлого поверить легче. С современным героем дело обстоит куда сложнее. Он живет рядом с нами, быть может, мы с ним даже знакомы. Мы отлично знаем его достоинства и недостатки. И попытка сделать его идеальным вряд ли когда-либо увенчается успехом. Между тем нередко слышатся жалобы – мол, в фильмах о молодежи нет положительного примера для подражания.

А всё же: положительного или идеального? Если идеального, то в лучших картинах о молодых его, в самом деле, нет. Но кто знает, сколько юных зрителей, «недоросших» до понимания красоты Моны Лизы и «старомодных» стихов Лермонтова вместе с Митей из фильма «Сто дней после детства» С.Соловьева прошли трудный путь к открытию для себя мира Поэзии и Добра. Причем Митю или Лену из «Чучела» Р.Быкова не назовешь идеалами. Они реальны, узнаваемы, в то время как «киноангелы» моментально вызывают недоверие и скептицизм у молодежи, очень чувствительной к неправде и фальши.

Но обвинять одних кинематографистов в том, что на экране долгие годы царствовали ангелоподобные молодые люди, которые произносили высокопарные слова хорошо поставленными голосами, было бы неверно. Здесь сошлось многое – цензурные требования, желания значительной части публики… Кроме того, современная тема десятилетиями рассматривалась начальством под самым крупным увеличительным стеклом под названием «как бы чего не вышло». Так что не случайно, что многие яркие фильмы о молодежи 70-х – 80-х были поставлены в ретроспективном ключе.

Разумеется, было бы наивно утверждать, что создание, к примеру, «Подранков» - результат воздействия «внутреннего» или «внешнего» редактора. У художника во все времена была и будет потребность обращаться к прошлому своего поколения. И все же, согласитесь, раньше талантливый российский мастер мог показать острые конфликты и противоречия (особенно, если дело касалось молодежи) только в «ретростиле», рассказывая, скажем, об эпохе 40-х или 50-х.

Вместе с тем, постоянно общаясь с молодежной аудиторией, я убедился, что далеко не все «ретрофильмы» о молодых, пусть даже поставленные на самом высоком художественном уровне, пользуются успехом. Потом понял: причина в недостаточном знании истории. Многие события и исторические фигуры тех лет входили в пресловутые «белые пятна» не только школьных, но и вузовских учебников. В лучшем случае о них рассказывалось вскользь в виде короткой информации. Отсюда, вероятно, трудность, с которой воспринималась иными киноклубниками достаточно жесткая по фактуре картина Сергея Соловьева «Чужая Белая и Рябой».

Об этом фильме много спорили профессионалы, критики и зрители. И, выбирая «Чужую Белую…» для обсуждения в киноклубе, я очень хотел, чтобы она не осталась в стороне от интересов молодежной аудитории. И я не ошибся. Фильм вызвал споры.

Впрочем, и прежде не все участники киноклуба принимали своеобразную поэтику «Ста дней после детства», «Спасателя» и «Наследницы по прямой». Начиная с «Избранных», почерк режиссера стал суровее, и иные сцены казались вовсе непривычными, близкими к натурализму. Быть может, потому обсуждение «Чужой Белой…» началось с резко критического зачина Юрия З.:

- Я в киноклубе бываю редко. Считаю, полезнее ходить в спортивную секцию, чем без движения часами сидеть в темном зале. Но вот сегодня пришел – опять: голод, холод, шпана подзаборная, страсти-мордасти из-за каких-то паршивых голубей… Вы меня никогда не переубедите, и я остаюсь при своем мнении: кино должно быть отдыхом для нервной системы, увлекательным, ярким, зрелищным…

- Не могу согласиться с Юрой, возразила Татьяна С. – Кино нужно не только для развлечения. Думать надо тоже. Но зачем Соловьев показывает столько жестокости? И почему половина фильма снята на цветную пленку, другая – на черно-белую?

- Мы и так слишком долго закрывали глаза на всё жестокое и мерзкое в нашей жизни, - ответил Татьяне Вадим Л. – А чередование коричневых и цветных кадров, по-моему, сделано для контраста между «старым» и «новым» миром Соловьева. Прежним – поэтическим – и нынешним, напоминающим фильмы Алексея Германа. Конечно, режиссер мог сделать в таком плане всю картину, но он, как мне кажется, хочет показать, что и в 1946 году люди иногда были счастливы.

Мнение Вадима нашло поддержку у многих участников обсуждения. В самом деле, в цветных, вернее, светоцветовых кадрах, восхитительно снятых оператором Ю.Клименко, ощутим знакомый поэтический ракурс, меняющих суть обыденных вещей. Так, словно по волшебству, преображается скромная комната, где подросток-казах старательно играет на рояле. А его приятель по кличке Седой, на какое-то мгновение заглянув в стекло соседней двери, видит, как сушит промокшие русые волосы молодая обнаженная женщина. Контуры фигур, кажется, плавятся в световых потоках, струящихся из окон, за которыми слышен дурманящий шум дождя… И такой манящей желтизной окутаны фонари городского сада, и так восторженно сотни блестящих глаз смотрят на экран летней киноплощадки, что даже дождь не силах помешать людскому счастью: 1946 год, позади война, впереди – для тех, кто выжил, - целая жизнь!

Смотришь эти поэтические кадры, и вспоминаются слова одного из героев фильма А.Германа «Мой друг Иван Лапшин»: «вот вычистим землю, посадим сад, и сами в том саду погуляем…». Что ж, мечта сбылась?

Но в одном монтажном ряду с этими сценами возникают черно-белые, вернее, желтовато-выцветшего оттенка эпизоды, вызывающие совсем иные чувства. Отец главного героя – бывший художник, а теперь однорукий военрук – беспомощно бьется в конвульсиях на цементном полу грязного сортира. Окровавленный человек, в лицо и тело которого впилась колючая проволока того самого, еще недавно такого романтического городского сада. Покончившая с собой женщина под белой простыней. Яростная драка подростков возле изуродованного каркаса боевого самолета… В этих кадрах, снятых на контрастных перепадах света и тени, заметно влияние стиля картин А.Германа. Этот мир открывает нам творчество С.Соловьева незнакомой прежде гранью.

И думается прав Вадим: с одной стороны, черно-белые кадры нелегкого и сложного времени, в которое происходит становление личности главного героя – подростка. А с другой – уверенность авторов, что и тогда, как и в любое другое самое трудное время, в мире находилось место для поэзии счастливых мгновений.

Постижение Доброты, Сострадания, Противостояния злу. Говорить об этом языком минорной ностальгии было бы лишь частью правды. И в памяти сегодняшнего Седого, который смотрит на Землю из иллюминатора космического корабля, вспыхивают воспоминания тех далеких лет, когда почти все мужчины небольшого городка были охвачены «голубиной эпидемией».

- Мне кажется, - продолжила обсуждение студентка педагогического, активистка киноклуба Наталья А., - в этих «голубиных страстях» у героев фильма переплелось очень многое: добро и зло, дружба и вражда, любовь и ненависть, мечта о счастье, желание самоутверждения…

- Я бы добавил сюда и стремление хоть в чем-то вознаградить себя за жизненные неудачи, за раны войны, - поддержал Наталью Николай Л. – Ведь война искалечила судьбы многих героев картины.

- Это еще ни о чем не говорит! - возразила Анна Б. – Отца Седого, в прошлом художника, и бывшую актрису война лишила профессии, радости творчества. Остались только воспоминания, фотографии, письма… Но они-то голубей не гоняют! И не способны на подлость. Вспомните, как однорукий отец Седого яростно кричит: «Никто не отнимет у нас права быть порядочными людьми!».

- Думаю, Анна права, - сказала Ольга С. – В конце фильма Седой наконец тоже понимает, как трудно сохранить свои убеждения. Только тогда он по-настоящему становится близок с отцом, который приходит к нему на помощь в трудную минуту. На наших глазах Седой превращается в личность…

Обсуждая «Чужую Белую…» некоторые киноклубники сравнивали ее с картинами «Вторая попытка Виктора Крохина» и «Ночь коротка», действие которых происходит примерно в то же послевоенное время.

Помню, Григорию С. история простого паренька Вани из фильма «Ночь коротка», который ждет с фронта отца, впервые влюбляется, связывается с дурной компанией и т.д., показалась ностальгично-сентиментальной, как слова известной песни, давшей название картине. А тщательно воссозданные приметы быта и нравов первого десятилетия без войны – повторением «Подранков» и «Пяти вечеров».

- Строго ты, Гриша, судишь, - продолжил разговор выпускник филологического факультета, лидер любительской киностудии Владимир Б. – По-моему, ты не учитываешь главного – искренности авторов. Многие эпизоды поставлены так, что чувствуешь – такого не придумать. Это надо пережить.

…Ослепший на фронте солдат на ощупь, непослушными пальцами лепит из пластилина самолет, высоко поднимает его над собой и отдает детворе. Ребята восторженно подхватывают его и мчатся по кольцу внутреннего двора, который только в полдень полностью освещается солнцем.

В этой сцене пронзительная глубина достигается без слов и многозначительных крупных планов. Камера поначалу статично снимает общий план жильцов шумного четырехэтажного дома, собравшихся отпраздновать годовщину Победы. Затем приближает к нам фигуру ослепшего солдата, сидящего за общим столом. И пластилиновый самолетик, переходящий из рук в руки. Возникает щемящий образ, печальный и оптимистичный одновременно: невозвратимость утраты и надежды на будущее.

- Когда в картине дом показывают с большой высоты, - сказал Евгений М., - то он напоминает подкову – по народной примете – символ счастья. И эта подкова притягивает не только Ваню. По-моему, фильм говорит о том, что судьба человека зависит не только от него самого, но и от дома, где он вырос, от близких и друзей…

- Думаю, Женя прав, - добавил Владимир Б. – Вера в лучшее проходит через весь фильм. Заметьте, что драматические повороты в Ваниной судьбе имеют светлую, лирическую развязку. И еще – в картине много солнца. Оператор даже подчеркивает это кадрами скоротечного солнечного затмения.

- Я продолжаю считать картину вторичной, - снова включился в разговор Григорий С. – Но операторская работа отличная, согласен. Да и художник потрудился, чтобы на экране возникли коммуналки конца 40-х. Хотя здесь нет любованием этим «ретро», как это часто можно встретить в кино…

Во время обсуждения участники киноклуба справедливо определили, что «Ночь коротка» по сути – монофильм. Многочисленные его персонажи эпизодичны. Всё авторское внимание обращено к главному герою, хотя общий рисунок роли задан режиссером достаточно традиционно для фильмов о военном детстве. При внешней сдержанности мимики – взрывчатость, импульсивность поступков, упорство в достижении цели, безотчетное стремление к счастью, любви, доброте.

- Меня заинтересовала судьба героя фильма, - сказала Наталья А. – При этом понравилось, что картина не ограничивается рамками мелодрамы. Тут есть и комедийные эпизоды: квартирный вор, которого мальчик принимает за отца, вернувшегося с фронта. Есть и трагические ноты – танец контуженного матроса на базаре. Очень хорошо подобрана музыка тех лет.

Не прошло и трех лет, как режиссер М.Беликов словно продолжил судьбу своего героя, из школьника провинциального городка второй половины 40-х превратившегося в студента начала 60-х. Это было время «оттепели» и покорения космоса. В 80-х об этой эпохе М.Беликов решил рассказать в фильме «Как молоды мы были».

И снова убедительная точность примет былого – начиная от музыкальной фонограммы и кончая бытовыми штрихами. Камера, вырываясь из тесных, тускло освещенных коммуналок, купаясь в многоцветье ярких красок дня и зеркальных бликах, переносится на широкие проспекты, заполненные людьми, восторженно кричащими одно и то же слово – «Гагарин!». А из заполненной фейерверком огней танцплощадки - на изумрудные луга и скалистый морской берег.

Вместе с героем фильма Сашей мы попадаем в шумное студенческое общежитие, где идет оживленный обмен кастрюли свежесваренного борща на белоснежную рубашку, а «магнитофона с записями» - на модные ботинки. Первые лекции, первые свидания, первая ночная разгрузка вагонов. Типичная судьба обычного студента, знакомая многим по собственному опыту. Авторы делают своего героя удивительно незащищенным, открытым добру, влюбчивым, способным на опрометчивый поступок и сострадание. Плотная ткань реальной жизни наполняет искренностью мелодраматическую историю любви Саши и его подруги Оли, заболевшей лейкемией.

Правда, в памятном фильме М.Хуциева «Мен 20 лет» главных героев мучили не только любовные проблемы. Они жили напряженной духовной жизнью. Их волновала историческая, политическая и моральная атмосфера времени. В картине «Как молоды мы были» ностальгия воспоминаний обращается лишь к одной грани молодежной темы – любовной. Наверное, здесь и проявились авторские пристрастия. «Мне 20 лет» - психологическая драма. «Как молоды мы были» - ностальгическая мелодрама. Кому-то из участников обсуждения картины это пришлось по душе, кому-то – нет. Мне, к примеру, жаль, что М.Беликов приглушил социально-исторические акценты, лишил своего героя активного духовного начала.

Последнее, впрочем, подметили многие киноклубники.

- Саша, по-моему, ничем не озабочен, кроме любовных переживаний, - сказал Вадим Л. – Всё бы ничего, если бы при этом авторам не изменял вкус. Но главное – умилительное отношение авторов ко всем поступкам главного героя. Почему так? Неужели Саша их идеал?

- Я согласна с Вадимом, - продолжила разговор Елена Ц. – На «чистом листе» характера героя можно рисовать любые узоры. И эта детскость 20-летнего человека не вызывает авторского осуждения. Фильм «Ночь коротка» был глубже, правдивее. И «Фотографии на стене», пожалуй, тоже. И «Покровские ворота» - хотя это и комедия, но веришь ей больше.

- У тебя, Лена, завышенные критерии, - спорила с ней Ирина Б. – Если сравнить «Как молоды мы были» с десятками серых лет о молодежи и для молодежи, то разница очевидна. Так стоит ли говорить о недостатках талантливой картины, если рядом полно плохих и невзрачных лент?

Что ж, в вопросе Ирины, на первый взгляд, есть резон. Однако судить художника надо, исходя из той точки отсчета, которую предложил он сам. «Ночь коротка» такой рубеж дала. И большинство участников киноклуба вели спор о фильме «Как молоды мы были» с этих позиций.

Дилогию М.Беликова киноклубники еще не раз вспоминали во время обсуждения снятого с «полки» фильма «Вторая попытка Виктора Крохина».

- Жаль, что выпуск картины на экран задержался на целых 10 лет, - сказала Анна Б. – Мы восхищались игрой Людмилы Гурченко в «Пяти вечерах», а ведь она делала эскиз этой роли именно во «Второй попытке…». Мы обсуждали фильмы М.Беликова, а ведь послевоенное детство – не детдомовское, как в «Подранках», а «домашнее», тоже не сладкое, - впервые показано тоже в «Крохине». Но фильмы Михалкова, Беликова, Соловьева вышли на экран, а о «Второй попытке…» почти никто не знал. А сегодня она кажется многим зрителям повторением давно пройденного.

- Ты хорошо сказала, Аня, о том, что картина теперь выглядит устаревшей, - продолжила разговор Елена С. – Причем, по-моему, это касается не только современных, более слабых эпизодов, но и основной «ретрочасти». Недавно в телепередаче о Высоцком показали фрагмент его несостоявшейся роли во «Второй попытке…». Обидно, что он ее не сыграл. Тогда считалось, что молодежи нужнее белозубый «Баламут», чем горькая и честная исповедь человека…

Анализируя картину «Вторая попытка Виктора Крохина», участники киноклуба попытались вспомнить другие картины ее режиссера И.Шешукова, поставленные позже. Увы, ни одна из них толком не запомнилась, не обратила на себя внимания. Видимо тяжелая травма запрета, нанесенная постановщику, привели к дополнительной самоцензуре, заглушившей настоящее творчество.

Но, разумеется, были и есть художники, которые находят силы преодолевать эту самоцензуру. Среди них – Э.Ишмухамедов, автор фильмов «Нежность», «Влюбленные» «Прощай, зелень лета!»

… Здесь лето такое солнечное, что в глазах вспыхивают ослепительно-радужные круги. И зима такая мягкая, и прозрачный воздух так чист, что заснеженный южный город кажется сказочным. Здесь ребята, затаив дыхание, смотрят знаменитого «Бродягу», а потом счастливые плывут по реке на залатанных автомобильных камерах. Здесь девочка с чуть раскосыми глазами самозабвенно танцует индийский танец, грациозно подражая известной кинозвезде, а на улице после шумного карнавала запоздалый салют фиолетовой грустью огней освещает брошенный кем-то букет цветов…

Окончен фильм, но память снова возвращает к этим кадрам, и долго еще звучит музыка, в которой полузабытые мелодии отзываются то нежной печалью, то тревожным драматизмом, то зажигательным весельем праздника.

Картина «Прощай зелень лета» как будто бы совсем проста. Сюжет в коротком пересказе может показаться даже банальным, напоминающим сентиментальные мелодрамы восточного образца. В самом деле, главные герои – Тимур и Ульфат – рождаются в один день, с детства тянутся друг к другу, но… чистую и пылкую любовь обрывает злая воля родственников девушки, подобравших ей выгодного жениха.

Авторы идут навстречу зрительским предпочтениям – используя каноны хрестоматийной мелодрамы, они вначале строят картину как романтическое воспоминание о юности, о послевоенном времени шумных коммунальных квартир и первых праздников Победы. Эти сцены сняты на резких перепадах контрастного света, где в традиционную для стиля ретро гамму желто-коричневых тонов врываются вспышки белого солнца. Здесь всё ясно и просто в этом послевоенном детстве. Общие радости, общие беды. А теплые южные вечера кажутся еще теплее в лабиринтах старых двориков на окраине города. Наверное, у каждого из нас были в жизни такие минуты, потому так пронзительно остро воспринимаются эти эпизоды фильма.

Но для авторов первая часть картины не только возвращение в прошлое, но и воспоминание о своих первых фильмах, открыто прочерченная связь между прежними и нынешними героями. Отсюда и самоцитаты, и желание напомнить зрителям стилистику «Нежности». Но для режиссера это не самоцель. Меняется время, и как бы нам не были дороги дебютные открытия 60-х, судьбы прежних героев-романтиков берутся на изломе реальных противоречий бытия.

Закончен пролог, изображение обретает полноцветность, и мелодраматичность сюжета постепенно переходит совсем в иное русло. Разлука с любимой становится для Тимура решающим испытанием на прочность: он поддается искушению власти и денег.

- Тема измены идеалам юности в кино не нова, - заметила во время обсуждения фильма Ольга С. – Но в картине «Прощай, зелень лета!» она звучит, как мне кажется, особенно остро. Когда главный герой с помощью влиятельных людей продвигается «наверх», авторы не скрывают своего отношения к этим «дядям», которые всегда могут уговорить, украсть, даже убить того, что стоит на их пути…

- Только я думаю, Ольга, - продолжила обсуждение Наталья А., - что финал картины получился слишком уж эффектным. Драматическая тема борьбы Добра и Зла, верности себе, способности совершить Поступок и без этого хорошо прочитывается с экрана. Герой отлично понимает, что «зелень лета» позади, как и бодрая фраза о том, что впереди целая жизнь…

С обсуждением еще одного фильма о молодежи, действие которого происходит в середине 50-х, - «Прощай, шпана замоскворецкая…», киноклубникам особенно повезло. Они получили возможность не только посмотреть картину, но и встретиться с ее режиссером А.Панкратовым, услышать его рассказ о том, как он выбирал 15-16-летних актеров, как долго бился на тем, чтобы создать достоверную атмосферу…

Сравнивая картину А.Панкратова с фильмами «Ночь коротка» и «Чужая Белая и Рябой», киноклубники заметили, что «Прощай, шпана замоскворецкая…» тяготеет к жанру «городского романса». Вернее, «блатного романса», из тех, где подруги «королей» блатного мира влюбляются в чистых и наивных парнишек, за что немедленно следует страшная и жестокая месть…

- Конечно, здесь нет полутонов Соловьева, и коричневато-синеватые кадры сняты просто и скромно, без шика, - сказал Вадим Л. – Но фильм мне все равно понравился. Особенно финал: возвращение из сталинского лагеря отца героя.

- Фильм, по-моему, в чем-то перекликается с романом «Дети Арбата», - заметила Ольга С. – Даже главные герои похожи по характеру и судьбам. Хотя мне больше понравилась «Чужая Белая…». В картине «Прощай, шпана…» все-таки слишком ощущается жесткий сценарный каркас, по-моему, излишне театральный. Словом, «все ружья стреляют». Хотя авторы и постарались сделать всё, чтобы это не бросалось в глаза…

При обсуждении ретро-фильмов у участников молодежного киноклуба неизбежно возникали вопросы, выходящие за рамки искусства, особенно о так называемых «белых пятнах» истории: почему отечественный кинематограф раньше обходил стороной эту тему?

Спасибо телевидению – как раз после долгого перерыва была показана картина Г.Чухрая «Чистое небо», касающаяся драматической темы сталинской диктатуры. Обсуждение этого честного и искреннего фильма прошло практически одновременно с разговором об экранизации повести Бориса Васильева «Завтра была война».

…Самоубийство старшеклассницы, у которой по ложному обвинению арестован отец. Директор школы, снятый с должности за «пособничество врагам народа». И всё это переплетается с историей наивной и чистой девушки Искры, воспитанной суровой матерью в традициях «военного коммунизма», но с каждым шагом убеждающейся в жестоком несоответствии официальных лозунгов и происходящих вокруг трагических событий…

Что-то из показанного на экране было знакомо участникам киноклуба по рассказам дедушек и бабушек. Что-то из литературы. Что-то они узнали впервые. Не удивительно, что картина вызвала острую полемику.

- Этот фильм нужен был давно. Надоело видеть на экране вранье или недомолвки. У многих родственники были арестованы в 30-х и 40-х. Миллионы были сосланы и брошены в лагеря, - несколько сбивчиво начала разговор Елена С.

- Ты хвалишь фильм за тему. Да, тема острая. Но она была и в повести Васильева. Давайте лучше посмотрим, как повесть перенесена на экран. Меня, например, страшно покоробила одна режиссерская небрежность – все парни начала 40-х щеголяют по школе с довольно длинными прическами по моде 80-х. Хотя по фотографиям и хронике известно, что у мужчин (особенно школьников) того времени были короткие стрижки типа «полубокс». Казалось бы, мелочь, но она мне сильно мешала нормально смотреть картину.

Это мнение, высказанное Николаем Л., пыталась оспорить Наталья А.:

- А я думаю, что это не главное. Я вот тоже заметила, что режиссер пригласил на роли старшеклассников актеров, хотя и молодых, но по возрасту годящихся скорее в студенты, чем в школьники. Но все равно была увлечена сюжетом, сопереживала героям. Особенно Искре и ее матери.

- Главное, - вступила в разговор Ирина Б., - что авторы смогли сказать самое важное – о необходимости доверия к человеку, уважения его права иметь собственное мнение. О настоящей дружбе.

Да, картина небесспорна, ее шероховатости, что называется, видны невооруженным глазом. Задуманная как курсовая, а затем как дипломная работа, она несет, на мой взгляд, следы ученического экзерсиса, которые особенно проступают в сцене загородного пикника или в некоторых эпизодах школьной жизни. Создается впечатление, что многие молодые актеры, так и не прочувствовали атмосферу предвоенного времени, не смогли отрешиться от штампов.

Но есть в фильме и удачи, о них тоже говорилось на обсуждении.

- Хочу отметить сыгранную Ниной Руслановой роль матери Искры, - сказала Анна Б. – Актриса прекрасно передает безуспешные попытки убедить себя и других, что все идет хорошо, что жертвы были и будут… Или классная руководительница по кличке Валендра в исполнении Веры Алентовой. По-моему, самое страшное в Валендре это не жестокость и отсутствие собственной позиции. Самое страшное – ее полное соответствие «требованиям 1937 года». На примере одного из одноклассников Искры хорошо видно, какую «смену» хотели воспитать такие «учителя»: предателей и подхалимов, спокойно наблюдавших, как люди из «черных воронков» забирают «врагов народа».

Немало споров у киноклубников вызвал и фильм А.Хамраева «Сад желаний», действие которого разворачивается в последние мирные дни 1941 года.

Неторопливое, плавное начало фильма и отсутствие «звезд» настраивало некоторых учащихся на волну скуки. Тонкости музыкального сопровождения и изобразительного ряда, использующего все богатство полутонов и светотеней цветного кинематографа, не замечалось. Фильм оказывался просмотренным, но не увиденным. Таким зрителям разобраться в авторской концепции картины было не так-то легко.

Анализ фильма мы начали с выбора эпизода, наиболее яркого в плане художественных закономерностей построения произведения. Здесь аудитория предлагала эпизоды, связанные с неудавшейся любовью главной героини – задумчивой, каждой клеточкой ощущающей счастливое единение с природой Аси, приехавшей в довоенное лето погостить в бабушкину деревню, и по контрасту – эпизоды, связанные с тем, как в лесу неподалеку от деревни «энкаведешники» ловят и убивают сбежавшего из лагеря Павла – репрессированного сына бывшего священника.

Какой из этих эпизодов можно считать ключевым?

Проблемная ситуация натолкнула участников обсуждения на мысль о диалогичном, параллельном существовании совпадающих по времени и пересекающихся в авторской концепции эпизодов безмятежной жизни юных сестер и жестоких преступлений тоталитаризма. Учащиеся поделились своими звукозрительными впечатлениями от этих эпизодов, являющихся основными для понимания художественной концепции фильма.

Они отметили, как чуткой камере оператора В.Климова удались и тонкие по цветовой гамме пейзажи, и притягательные, разнообразные по психологическому рисунку портреты трех героинь, и ирреальность их снов. Даже такой вроде бы архаичный прием, как "наплыв" получил второе дыхание в любовной встрече одной из сестер с деревенским пареньком.

Киноклубники говорили о том, как надолго остаются в памяти глаза "врага народа", перед тем, как люди из "черных воронков" нанесут ему смертельные удары. И завороженные глаза сельчан перед экранным полотном, где бравые герои добро распевают победоносную песню о том, как в "бой пошлет товарищ Сталин"... И темные, глубокие глаза героини, которые словно предчувствуют близкие взрывы бомб и снарядов, и пламя над разваливающимися на части домами...

Среди участников обсуждения были и такие зрители, которые посчитали возможным упрекнуть авторов фильма в эклектике причудливых сновидений, наполненных изысканными символами, соседствующими на экране с натуралистическим эпизодом, где один из героев разрывает на части и ест живую рыбу, пойманную в лесном ручье. А вслед за восхитительно снятыми кадрами рассвета, увиденного через марево колышущихся трав, была отмечена сцена, в которой звучат слова отнюдь не литературного происхождения…