Человек как индивид в системе биогенеза.

Человек как индивид в системе вида. В системе биологи­ческого вида Homosapiens человек выступает как «инди­вид», целостное генотипическое образование, которое в ходе индивидуальной жизни реализует историю своего вида. Системообразующим основанием биологического вида «чело­век» является специфичный для этого вида образ жизнедея­тельности. Функционально-структурные качества индивида, данные ему при рождении и приобретаемые в ходе его со­зревания, исследуются, например, биологией человека, генетикой человека и т.д. — словом, комплексом естествен­ных наук, изучающих историю развития человека. Струк­турно-функциональные качества биологического индивида, доставшиеся ему в наследство, гибко пригна­ны к условиям образа жизнедеятельности вида. Однако, как и биоэнергетические свойства человека, они уже присущи индивиду как «элементу» в системе вида, явля­ются его собственными свойствами, неотделимы от него самого.

РОЛЬ ИНДИВИДНЫХ СВОЙСТВ ЧЕЛОВЕКА В РАЗВИТИИ ЛИЧНОСТИ

Эволюционный аспект изучения индивидуальных различий между людьми

«Идея о человеке как о венце творения, воспринимавшаяся на первых порах как выражение че­ловеческой гордыни, как дерзкое посягательство на не принадлежа­щее ему место, давно стала тривиальной. Люди так привыкли к своим действительно незаурядным деяниям, что перестали удивляться много­му, что заслуживает удивления, и забыли о своем недав­нем прошлом: рудиментарной психике, волосатом теле, неловких руках, сжимавших сучковатую палку, страхе перед хищниками и грозными явлениями природы. Сей­час это недавнее прошлое кажется нереальным сном, кото­рый не может служить безграничной верой в человеческое величие. Но сон напоминает о себе многим: ...став людь­ми... люди несут в своей телесной организации наследие далекого прошлого, а с ним и пережитки управляющих им биологических законов». В этих строках одного из ос­нователей исторической антропологии В.П.Алексеева под­нимается ряд сложных вопросов, касающихся роли индивидных свойств в развитии личности человека современной истори­ческой эпохи.

Первый из этих вопросов затрагивает проблему изуче­ния историка-эволюционных закономерностей, которым подчиняется развитие индивидных свойств человека в ант­ропогенезе и онтогенезе. Время непосредственного разви­тия индивидуальных свойств во власти биологической эволюции прошло; оно пережито человечеством. Однако эти закономерности, став «пережитками» и включившись в процесс развития человека в условиях социально—исторического образа жизни, преобразовались, изменили свой характер в естественноисторическом процессе раз­вития человечества. В связи с этим без предварительных представлений о преобразованной форме действия био­логических закономерностей в условиях социального об­раза жизни характеристика развития индивидных свойств человека в процессе становления личности в обществе будет неполной.

Второй вопрос связан с тем, что представляют собой индивидные свойства человека, на какие классы и подклассы они подразделяются в современной психологии.

Третий вопрос — это вопрос о месте индивидных свойств человека в организации личности и ее развитии. В зависимо­сти от того, как он решается, складываются разные пред­ставления о роли индивидных свойств в развитии личности и о методах их исследования.

Вопрос об историко-эволюционных закономерностях, определяющих возникновение и генезис индивидуальных различий между людьми, практически не ставится в психоло­гии личности и психологии индивидуальных различий. Дан­ное обстоятельство кажется особенно парадоксальным, если учесть, что пионером психологии индивидуальных разли­чий, или, как ее чаще называют, дифференциальной пси­хологии, был английский исследователь Ф.Гальтон, в конце прошлого века начавший изучение роли фактора «наследственности» в индивидуальных различиях между людьми. Образно говоря, работы самого Ф.Гальтона так­же появились под влиянием его «наследственности» и «сре­ды», так как он был двоюродным братом Ч.Дарвина. Именно теория эволюции Ч.Дарвина обусловила интерес Ф.Гальтона к изучению наследственных факторов в раз­витии различных человеческих способностей, и прежде всего в выраженности интеллекта. Ф.Гальтон является ав­тором работы «Наследственность таланта, ее законы и последствия» (1869), которая была первой работой по ев­генике — учению об «улучшении» человеческого рода путем вмешательства в биологические механизмы наслед­ственности. В этой книге Ф.Гальтон доказывал, что зако­ны развития человека подчиняются законам генетики и естественного отбора, а тем самым с помощью селекции и увеличения полезных и устранения вредных качеств можно не только облагородить, но и вывести новую че­ловеческую породу.

В дискуссиях о роли биологических закономерностей в истории человечества В.П.Алексеев выделяет две поляр­ные точки зрения.

Первая точка зрения, которая по содержанию близка к социал-дарвинизму, состоит в убеждении, что естествен­ный отбор продолжает оставаться основной движущей силой эволюции. Помимо непредсказуемых последствий эта позиция приводит к таким биологическим выводам, как, например, к выводу о подчинении морфофизиологического развития человека законам естественного отбо­ра в его биологическом варианте, а тем самым к появлению со временем «нового вида человека».

Вторая точка зрения сформировалась в борьбе с соци­ал-дарвинизмом и привела к выводу о том, что любое влияние биологической эволюции с началом развития человеческого общества практически исчезло. Такого рода крайняя позиция, в том числе смешение морфофизиологической эволюции с эволюцией образа жизни, логи­чески должна привести к отрицанию законов развития природы в естественноисторическом процессе человече­ства. На смену «биологизаторству» приходит «социологизаторство». А крайности, как известно, сходятся.

Позиция, признающая непосредственное влияние ин­дивидных свойств человека на развитие его личности, и позиция ее независимости от индивидных свойств чело­века в равной мере антиисторичны. Следуя концепции А.Н.Северцова, следует признать, что продолжающаяся в истории человечества эволюция образа жизни приводит к преобразованию закономерностей биологической эво­люции, поскольку сам образ жизни становится социаль­но-историческим образом жизни. Быстрая эволюция социального образа жизни ведет к тому, что в своем раз­витии индивидные свойства человека начинают развивать­ся за счет возникновения «функциональных органов» (А.Н.Леонтъев), обладающих безграничной возможностью адаптации к изменяющемуся миру.

Представитель традиционной биологии назовет подоб­ный подход социологизацией, отрицанием биологичес­ких закономерностей в развитии человечества. Сторонники традиционного историко-культурного подхода к развитию человека, отрицающие влияние биологической эволюции на историю человечества, могут назвать такой подход ва­риантом «биологизации». В действительности историко-эволюционный деятелъностный подход к пониманию личности в принципе по-иному ставит сам вопрос о соотношении биологического и социального в развитии лич­ности человека. В соответствии с этим подходом соци­ально-исторический образ жизни приводит к преобразованию закономерностей биологической эволюции человеческого вида и к выработке в культуре «средств» (Л.С.Выготский), с помощью которых человек в определенных пределах начи­нает подчинять себе свои «функциональные органы» и по­рой поднимается в овладении ими до поражающих воображение вершин искусства саморегуляции.

Решение вопроса о преобразованных формах эволю­ции при переходе к социально-историческому образу жизни человечества, о его влиянии на индивидные свой­ства человека пока находится в области гипотез. Но без этих гипотез психология индивидуальных различий в це­лом, психофизиология индивидуальных различий и психогенетика окажутся в прокрустовом ложе антропо­центрической парадигмы мышления о человеке, будут выводить отличия одного человека от другого из конститу­ции самой по себе или, по выражению К.Маркса, выис­кивать отличия людей от животных по «ушной мочке».

В 1909 г. учеником Гальтона Пирсоном был начат цикл исследований, в которых предпринималась попытка уста­новить корреляцию между антропоцентрическими характери­стиками черепа, тела и... интеллекта. Р.Мейли отмечает, что эти работы дали полностью отрицательные результаты, то есть корреляции между величиной черепа и выраженностью интеллекта не было обнаружено. Вначале причины развития интеллекта (Пирсон), а затем личности искали под поверх­ностью черепа, то есть логика анализа двигалась по пути поиска корреляций между внешними физическими характеристиками индивида и психическими аспектами личнос­ти. За такой логикой выступает антропоцентрическая пара­дигма мышления о человеке, изучающая его вне общества и вне развития. В связи с этим для прогресса дифференциаль­ной психофизиологии имеют первостепенное значение как изменение направленности логики изучения человека, так и осмысление полученных данных в ходе истории диффе­ренциальной психологии в контексте общих историко-эво-люционных закономерностей.

Гипотеза «рассеивающего отбора». Помимо общих сис­темных аспектов развития человека в эволюционирующих системах для дифференциальной психологии представляют большой интерес положения В.П.Алексеева о так называ­емом «рассеивающем отборе», бережно поддерживающем ва­риации, акцентуации, которые возникают в условиях социально—исторического образа жизни. Рассеивающий от­бор в человеческих популяциях качественно отличается от тех форм отбора, которые действуют в биологической эволюции других видов. «... Как бы широко ни был рассе­лен вид любого животного, его адаптивные возможности ограничены, да и виды с широкими ареалами, приспо­собленные к разнообразным биотипам, составляют мень­шинство. Человек освоил практически всю планету и представляет собой едва ли не самый панайкуменный вид Земли. Но это автоматически вызывает широкий диапа­зон изменчивости у современного человека.

Большой размах изменчивости, необходимый для про­цветания и жизнестойкости человеческого вида, представ­ляет собой результат многонаправленности действия отбора, причем многонаправленность эта осуществляется не последовательно, а в отличие от животных одно­моментно, в каждую единицу времени. Отбор не стабили­зирует изменчивости вида в целом, а, наоборот, подхватывает и закрепляет каждую отклоняющуюся вариацию, потому что всегда или почти всегда для нее находится подходящее мес­то в разнообразной и вечно меняющейся природной и обще­ственной среде; в каких-то условиях любая вариация может получить преимущество перед другой. Поэтому отбор у человека, несомненно в прошлом будучи формообразующей силой, в современном обществе ослаблен и выступа­ет не в стабилизирующей, а в рассеивающей форме, и чем дальше, тем эта рассеивающая форма отбора выра­жена сильнее.

При такой форме отбора нет оснований говорить о направленных изменениях человеческого вида в целом»(Курсив мой — А.А.)

Гипотеза В.П.Алексеева о рассеивающем действии от­бора в условиях жизни человека в обществе, о поддержа­нии вариативности объясняет столь широкий разброс различных индивидных свойств современного человека, возможность вариативности и эволюционный смысл раз­личных задатков, темперамента, особенностей телосло­жения. Рассеивающий отбор индивидных свойств человека в условиях социального образа жизни — порождение историко-эволюционного прогресса, действующего в направлении уве­личения вариативности личностей как потенциальных возможностей творческого процесса развития культуры.

Иная логика изучения индивидуальных отличий — логи­ка перебора «случайных» отличий единичного существа ле­жит в основе дифференциальной психофизиологии. Причем конституциональная психология (Э.Кречмер, У.Шелдон, К.Конрад), дифференциальная психология (Р.Кэттелл, Г.Айзенк, Дж. Гилфорд, Л. Терстоун), характеро­логия (Ф.Лерш, Э.Шпрангер), персонология (Г.Мюррей), гу­манистическая психология (А.Маслоу, Г.Олпорт, К.Рождерс), психоанализ сходятся в своей формальной характеристике индивидуальных различий как неповторимых, уникальных, са­мобытных черт «единичного» человека, а не концентриро­ванного выражения интегральных качеств личности, самим своим происхождением обязанных образу жизни в данной культуре и предшествующей истории.

Постановка в контексте историко-эволюционного под­хода вопроса об эволюционном смысле различий индивид­ных свойств человека в развивающихся социокультурных системах приводит к разведению двух различных направлений исследования психологии личности — феноменографического и историко-эволюционного.

Феноменографическая тенденция в изучении личности ограничивается перечислением различных черт, консти­туций, типов темперамента и высшей нервной деятель­ности, склонностей, переживаний, способностей и мотивов, отличающих одного человека от другого. Такие представители разных направлений дифференциальной психологии, как Р.Кэттелл, Г.Айзенк и Дж.Гилфорд, слов­но включились в игру «А кто меньше?», создавая списки «описательных переменных», «факторов», «параметров» личности, в которые на равных правах входят циклотомия, богемность, практичность, конформность, эмоци­ональность, общительность, серьезность... и т.д. до 171 «описательной переменной» (Р.Кэттелл). За такого рода исследованиями индивидуальных различий личности без труда просматривается заимствованная из естественных наук объектная парадигма анализа человека, описывающая его в психологических характеристиках точно так же, как и в физиологических характеристиках. Эта объектная па­радигма, превращающая человека в изолированный «объект с различными свойствами», существенно преоб­разуется, когда психологи переходят к субъектной пара­дигме анализа индивидуальных различий и используют методические процедуры, учитывающие активность лич­ности, деятельностную природу человека (А.Г.Шмелев). Однако как для «объектной», так и для «субъектной» па­радигм анализа индивидуальных различий общим знаме­нателем остается то, что в их рамках даже не ставится вопрос о том, чем вызвана к жизни удивительная вариа­тивность личности, разнообразие ее черт. Иными слова­ми, в контексте феноменографического направления изучения индивидуальных различий исследователи огра­ничиваются постановкой вопроса: «Как происходит явле­ние?»; реже ставится вопрос: «Почему оно происходит?». При решении первого вопроса главным занятием диффе­ренциальной психологии становится кропотливое описа­ние и «коллекционирование» индивидуальных различий личности. Решая второй вопрос, исследователи сосредоточивают внимание на механизмах функционирования личности. Вопрос же об эволюционном смысле индиви­дуальных отличий людей друг от друга, о том, «для чего» (Н.А.Бернштейн) они возникают в эволюционирующей системе, лишь в самое последнее время начинает в тех или иных вариантах изучаться при анализе индивидных свойств человека (Б.Г.Ананьев, А.И.Белкин, Н.Н.Брагина, Т.А.Доброхотова, В.А.Геодакян, В.П.Казначеев, Т.В.Карсаев-ская, И.С.Кон, П.В.Симонов, В.В.Фролькис). В этих исследова­ниях выступает тенденция анализа индивидных свойств человека в перспективе историко-эволюционного процес­са, а не их замыкание в границах тела одного человека или превращение в автономные блоки в структуре лич­ности.

Организация личности и индивидные свойства человека

Понимание природы индивид­ных свойств человека, их роли в регуляции поведения личности, методов изучения зависит от того, какое место отводится индивидным свойствам в органи­зации личности.

Существуют две предпосылки, затрудняющие поста­новку проблемы изучения структуры или организации личности в современной психологии. Первая из них заклю­чается в неявном отождествлении структуры личности со структурой того или иного физического объекта, например с анатомической структурой организма. Этот способ мыш­ления толкает исследователей на путь атомарного анализа личности, анализа «по элементам», в ходе которого пред­мет изучения разлагается на элементы, утрачивающие свойства, присущие этому предмету как целому. Так, как бы детально ни исследовались свойства атомов О₂ и Н, из анализа их свойств не удастся получить представления о свойствах молекулы воды Н₂О (Л.С.Выготский). Яркими примерами подобного атомарного подхода к изучению структуры личности являются концепции, в которых структура механически собирается из наборов различных факторов, параметров, черт личности или блоков темпе­рамента, мотивации, прошлого опыта, характера и т.п.

В исследовании, посвященном критическому анализу различных направлений изучения структуры личности, Р.Мейли отмечает, что за понятием «личность» стоит со­вокупность психических качеств, характеризующая каж­дого конкретного человека, где бы он ни находился — на улице, на работе или во время отдыха. Эти психические качества отдельного человека Р.Мейли, а вместе с ним большинство представителей традиционной психологии личности, как правило, разбивает на три класса: харак­тер, темперамент, способности; познавательная сфера; мотивационно-потребностная и волевая сферы.

Характер, способности и темперамент проявляются в действии, анализируя которое можно выявить функцио­нальное значение любого из этих проявлений личности. Р.Мейли указывает, что исследователь может задать три вопроса, посредством которых вычленяются функции тем­перамента, способностей и мотивации. Вопрос о том, как осуществляется динамика действия, ставится при изуче­нии темперамента — энергетических характеристик дей­ствия: темпа, скорости и интенсивности реагирования, регулярности действия. Вопрос о том, какими средствами достигаются цель действия, какие исполнительные меха­низмы участвуют при развертывании действия, связан с изучением способностей и интеллекта. При ответе на воп­росы, в чем смысл и какова цель действия, исследуется мотивация поведения. Р.Мейли при выделении трех аспек­тов организации личности как бы незаметно отождеств­ляет «характер» либо с мотивацией, либо с темпераментом. Другой исследователь, А.Томас более четко ставит воп­росы, поднимаемые в психологии личности при изуче­нии темперамента, мотивации и способностей. Когда исследуют темперамент, то отвечают на вопрос, как, ка­ким способом реагирует индивид, и не касаются вопроса о содержании его поведения. При анализе способностей изу­чают то, насколько эффективно выполняется поведение. Когда же речь заходит о мотивации, то решают пробле­мы, зачем и почему животные или люди начали действо­вать. Вопрос, связанный с исследованием «характера», А.Томасом также обходится.