Психика и формы поведения животных.

Психика, являясь одним из важнейших механизмов приспо­собления, дает возможность живым организмам обитать в самых разнообразных условиях существования. Это достигается бла­годаря тому, что психика является регулятором поведения жи­вых существ, которое строится, с одной стороны, в строгом со­ответствии с достигнутым уровнем развития психики, а, с дру­гой стороны, в соответствии с конкретными условиями суще­ствования.

На стадии элементарной сенсорной психики, которая начи­нает функционировать у беспозвоночных с появлением простей­шего психического явления - ощущения, появляется способность реагировать на действие, как на биологически важных веществ, так и нейтральных агентов, простейшими движениями, направленными на ов-

59

ми веществами или на отстранение от них. Эта простейшая форма по­ведения может иметь как врожденный, так и приобретенный характер. Но преимущественно поведение этих существ регулируется жесткими врожденными программами, возникающие же при этом ощущения яв­ляются пусковыми сигналами для их осуществления. Так, например, актиния захватывает питательные вещества щупальцами, подносит их к ротовому отверстию и заглатывает. Если же около актинии окажется индифферентное вещество, например, кусочек бумаги, то она схватит ее щупальцами, поднесет ко рту и проглотит. Затем, после нескольких повторений она перестает это делать и даже начинает отбрасывать бу­магу. Но образовавшаяся связь между действием нейтрального веще­ства и движением, направленным на его отстранение, является неустой­чивой и через некоторое время исчезает.

На стадии перцептивной психики, у таких животных как членис­тоногие, рыбы и др. низшие позвоночные, появляются более сложные формы поведения, имеющие также врожденный, наследственный ха­рактер. Такие сложные видовые врожденные формы поведения, на­правленные на удовлетворение биологических функций организма, на­зывают инстинктами. Пусковыми сигналами, вызывающими инстинк­тивные формы поведения, могут быть высокодифференцированные ощу­щения и перцептивные образы, возникающие при действии стимулов на органы чувств. Эти психические регуляторы жестко привязаны к определенным движениям и действиям и автоматически вызывают их. К. Фабр следующим образом описывает инстинктивное поведение зем­ляной осы. Для выведения своего потомства оса делает в земле норку, в которую втаскивает парализованное животное и откладывает в нем яичко, из которого появится потом личинка. В тот момент, когда оса притащила к своей норки кузнечика и отправилась осматривать норку, Фабр отодвину л его от норки. Оса, поискав кузнечика и найдя его, сно­ва подтащила к норке и опять полезла ее обследовать. Сорок раз уда­лял Фабр кузнечика от норки и каждый раз она, прежде чем втащить его в норку, обыскивала ее, чтобы убедиться в том, что она свободна. Связь между образом, воспринимаемой норки и кузнечика, и системой инстинктивных действий осы является жесткой и имеет стереотипный характер, вследствие чего инстинктивное поведение осы в изменив­шихся условиях становится нецелесообразным.

Такая же жесткая связь между перцептивными образами и инстинктивным поведением наблюдается и у более развитых жи-

60

частности, у позвоночных животных. Причем, эти образы очень часто являются малодифференцированными и расплывчатыми, вследствие чего стимулами, вызывающими инстинктивные действия, становятся объек­ты, сходные между собой. Так, лягушка бросается на любой движущийся в воздухе объект, напоминающий по форме летящую муху. Цыплята пря­чутся и замирают, если в их поле зрения попадается крестообразная фи­гура, напоминающая силуэт коршуна. Чайки, живущие в колониях, всегда возвращаются на свое гнездо, так как хорошо ориентируются в простран­стве. Но если заменить яйцо шариком или кубиком чайка этого не заме­тит, сядет на свое гнездо и будет высиживать птенца.

Наряду с врожденными инстинктивными формами поведе­ния у животных с перцептивной психикой большую роль начина­ют играть приобретенные формы поведения - навыки. Преиму­щественно навыки проявляются, в явно выраженной форме, у высших животных, имеющих кору больших полушария, так как в их основе лежат временные нервные связи, образованные в клетках коры. В состав навыка входят как врожденные, так и приобретенные, в результате случайных проб, отдельные дви­жения.

Таким образом навык - это приобретённая, индивидуальная форма поведения, обеспечивающая приспособление животных к постоянно меняющейся среде.

Для высших животных характерны такие способы осу­ществления движений как ходьба, бег, лазанье, ползание, прыж­ки, полет. На их основе осуществляется активный поиск био­логически важных объектов и предвосхищение вредных воз­действий среды. Это достигается благодаря тому, что образ воспринимаемого предмета в процессе формирования навыка становится сигналом биологически значимых воздействий и является регулятором новых форм поведения, обеспечиваю­щихся приспособление к меняющейся среде.

В то же время образ объекта, ставшего в структуре навыка сиг­налом-регулятором, не так жестко связан с поведением животного, как это имеет место в инстинкте. Он становится более четким, дифферен­цированным и может существовать самостоятельно, если больше не подкрепляется биологически важным стимулом. Так, у щук быстро вырабатывается охотничий навык на вид мелких рыб, которыми она питается. В эксперименте щуку, находившуюся в аквариуме, отделили от мелких рыбок стеклом. Щука долгое время пыталась добраться до

61

рыбок, но мешало стекло. Когда она перестала биться о стекло и не обра­щала внимания на рыбок, его убрали. Теперь рыбки стали плавать около щуки, но она, хотя и видела их, длительное время не трогала.

Относительная самостоятельность перцептивного образа от по­ведения является биологически целесообразной так как благодаря это­му образовавшаяся связь между образом и действием может быстро угаснуть и возникнуть новая более целесообразная. Наиболее четко это проявляется у млекопитающих. В эксперименте перед собакой, посаженной на цепь, клали кусочек мяса на таком расстоянии, чтобы она не могла его достать передней лапой. К кусочку мяса была привя­зана веревка, при помощи которой можно было подтянуть его. Собака пыталась достать мясо лапой, но не могла. После многократных бе­зуспешных попыток она случайно зацепила лапой веревку и достала мясо. Эта связь между образом мяса и веревкой и движением пере­дней лапой закрепилась и теперь собака без особых затруднений овла­девала мясом. После этого конец веревки, привязанной к мясу, был помещен на таком расстоянии, чтобы собака не могла достать его пере­дней лапой, но могла это сделать задней. Собака долгое время пыталась достать конец веревки передней лапой, но безуспешно. Тогда она перевер­нулась и после нескольких попыток подтянула мясо задней лапой.

Подобного рода поведение является характерным для высших животных, особенно для обезьян, что свидетельствует о появлении за­чатков разума у этих животных, пока что неразрывно связанного с их практическими действиями. Такая гибкая форма поведения, свойствен­ная высшим животным, дающая им возможность сразу найти выход из сложной проблемной ситуации, не совершая случайных движений, на­зывается интеллектуальным поведением. В процессе осуществления этой формы поведения происходит дальнейшее освобождение образа, воспринимаемого объекта от действий, направленных на удовлетворе­ние биологических потребностей. Подобного рода поведения обезьян И.П. Павлов объяснял “настойчивой” и “бескорыстной любознатель­ностью”.

В связи с появлением у человекообразных обезьян высоко­развитых конечностей - рук начинает проявляться способность манипулировать предметами, соединять их, изменять их свойства и положение в пространстве. Их часто привлекает не приманка, запрятанная в проблемный ящик, а окружающие предметы, ко­торые они начинают активно обследовать: обнюхивать, ощупы-

62

руками, размахивать, стучать, передвигать, приставлять друг к другу, обкусывать и т. п. На основе этих ориентировочно-исследовательских действий у обезьян формируются перцептивные образы, отражающие пространственные свойства и отношения между объектами - форму, величину длину, толщину, удаленность, близость их друг к другу.

В экспериментах, проводимых Н.Н. Лодыгиной-Котс, шимпанзе Парис мог подобрать и применить предмет годный по форме и величи­не для того, чтобы протолкнуть его в трубку и вытолкнуть из нее спря­танную приманку. В опытах, описанных И.П. Павловым, обезьяна мог­ла выбрать среди палок с круглым, квадратным и треугольным сече­нием нужную палку, вставить ее в треугольную прорезь в ящике, на­жать ею на рычаг, запирающий дверцу, и достать приманку.

Таким образом, обезьяна, совершая ориентировочно-исследова­тельские и практические действия в экспериментальной ситуации, мо­жет отражать не только предметы, но и связи между ними, обнаружи­вая тем самым способность проявлять конкретное практическое (руч­ное) мышление. Благодаря тому, что обезьяна может отражать связи и отношения между объектами, она способна не только осуществлять орудийные действия, но и создавать простейшие орудия труда. Так, в экспериментальных условиях обезьяна может соединить две палки, если одна из них полая, а вторая может быть вставлена в нее, и дос­тать приманку. Если же цельная палка не входит в полую, то она может ее обкусать и соединить с другой палкой.

Изготовленные обезьяной орудия отличаются от орудий, созда­ваемых человеком, тем, что человек, изготавливая их, действует од­ной вещью на другую, обезьяна же изготавливает орудия при помощи рук и зубов. Кроме того обезьяна не изготавливает орудий впрок и не сохраняет их Создав орудие в экспериментальной обстановке, она, при­менив его, бросает или ломает.

Орудийные действия обезьян часто осуществляются на ос­нове подражания. Обезьяна, увидев, как человек подметает пол, может взять веник и совершать такие же движения как человек, но при этом она не собирает мусор, а разбрасывает его. Подра­жая человеку, обезьяна воспроизводит только внешнюю сторо­ну действия, не предвидя его результатов.

Способность обезьян улавливать связи между предметами и совершать предметные действия может рассматриваться толь­ко лишь как потенциальная возможность, которая реализуется

63

блемной ситуации. В обычной же обстановке она использует инстинк­тивные формы поведения и навыки.

Научившись совершать интеллектуальное действие, обезь­яна закрепляет его и воспроизводит даже в том случае, если оно становится нецелесообразным. В одном из опытов И.П. Павло­ва шимпанзе Рафаэль научился гасить огонь спиртовки, откры­вая кран бачка, стоявшего над ней, и доставать фрукты в ящике, находившиеся за спиртовкой. В следующем опыте бак был по­ставлен в стороне. Рафаэль справился и с этой задачей. Набрав воду из бачка в рот, он выплеснул ее на огонь и погасил его. Затем ситуацию усложнили. Ящик с приманкой поставили на плот, находившийся среди водоема. Бак с водой поместили на другом плоту, соединив его с первым мостиком. Рафаэля выса­дили на первый плот. Поискав бак на первом плоту, он бросился на второй, набрал воду из бака, вернулся на первый плот и залил огонь. Как видим, образ воды в баке стал для Рафаэля составной частью образа всей ситуации, связанной с системой действий, направленных на овладение приманкой. Он не может быть выч­ленен Рафаэлем из воспринимаемой ситуации и в силу этого не может быть отождествлен с образом воды в водоеме. В этом как раз и заключается ограниченность интеллекта обезьян и полная зависимость ее поведения от непосредственно воспринимаемой ситуации.