Прежде чем свернуть за угол, Ригар обернулся назад и еще раз посмотрел на мальчишку. Мелкая дрянь все стояла на одном месте и пялилась в одну точку.

Парень нахмурился, вновь вспоминая личное дело угребыша.

Странный он. Очень странный и какой-то мутный... ненормальный.

Наверное, стоит держаться от таких идиотов подальше. Мало ли что у малявки на уме. А ему самому неожиданности сейчас были бы очень некстати.

***

День для Арэя не задался с самого утра.

Не то, чтобы все другие дни в последнее время были такие уж радостные и светлые, и все же этот был паскуднее прочих.

Начать с того, что Кевин забыл закрыть на ночь окно на защелку, и его распахнуло сквозняком как раз в тот момент, когда начался дождь со снегом. Вся эта мокрая дрянь налетела в комнату, в том числе и на письменный стол Арэя, и намочила его конспекты. Да и в самом помещении царил зверский холод.

Кевин все утро извинялся, а Арэй лишь злобно зыркал на него, убирая последствия безответственности парня и раскладывая тетрадки на его столе, чтобы они просохли.

- Сколько раз говорил тебе закрывать окно? Достал уже... - буркнул Арэй в ответ на извинения, и стал с остервенением запихивать учебники в сумку.

После предательства Мартина и возвращения в институт, он превратился в какого-то припадочного психа, которому все было не так и все было не этак. Сторонился людей, постоянно огрызался на любое приветливое слово или замечание, забросил учебу... дошло даже до того, что поругался с Рикой, когда тот пытался узнать, что с ним происходит.

Сейчас, спустя неделю, парню было ужасно стыдно перед братом... но тогда!.. О, сколько непростительной чуши он ему наговорил! До сих пор тошно было от своего поступка.

Рика, похоже, проникся его словами, и больше не звонил, оставив брата в покое. И от этого было вдвойне паршиво. К тому же еще звонил Ленард и популярно объяснил ему, какой он неблагодарный ублюдок и куда может пойти со своими воплями и припадками. И предупредил, что вообще не желает видеть его в их доме.

Тогда-то Арэй и остался совсем один. Ни друзей... друзьям Мартина он нахамил, высказав им все, что думает о людях, которые могли дружить с таким угребком. Ни семьи... Этид пыталась еще как-то сблизиться, но он игнорировал ее звонки и уходил, когда девушка появлялась в его поле зрения. Никого... даже обещанного Рикой солнца, которое должно было взойти для него. Никакого солнца... сплошная тьма в душе, да мертвая пустыня... а вместо сердца комок черной злости, обливающийся ядом обиды и боли, которая так и не прошла.

На занятиях в этот день Арэй долго не просидел. Одному из преподавателей не понравилось то, что он задремал во время лекции, возник конфликт и парень ушел с пары, обозвав профессора старым говнюком.

Мужчина лишь крикнул вслед, что он мелочный, невоспитанный засранец и захлопнул за ним дверь. Арэй же с трудом удержался, чтобы не ударить в нее ногой.

Он так хотел, чтобы хоть кто-то заметил его... заметил, как ему больно, как ему одиноко... чтобы не утешал, не говорил, что все будет хорошо, а взял бы, да и вытряс этого чертового Мартина из его сердца. Извлек бы воспоминания о нем, словно ядовитую иглу, и стер в порошок, уничтожив на корню.

Но вокруг были одни слабаки, способные лишь на мелкие подлости... как то клей в сумке, который испортил учебники... или спущенная на него собака, от которой он залез на дерево и боялся спускаться часа четыре, проклиная того угребка, который каким-то образом прознал о его страхе и решил таким образом пошутить... И еще этот верзила, который словно специально путался у Арэя под ногами и всеми силами пытался найти способ унизить его… как будто можно унизить и уязвить его еще сильнее, чем это сделал Мартин.

В окружении парня не было никого, кто мог бы привлечь... кто мог бы спасти его... вытащить из болота... и из-за того, что он медленно погибал, погружаясь в какой-то собственный непреодолимый кошмар, все вокруг бесило, раздражало... И в какой-то момент он даже подумал: а не вернуться ли в пансионат?

Там есть монстр, достойный внимания, способный уничтожить его личность на корню, сломать волевой стержень, растоптать все, что было значимо и возвести его на алтарь боли, которой Арэй сейчас хотел больше всего на свете. Да, он желал физической боли всем своим сердцем. Она была необходима ему, чтобы заглушить другую боль, которая разрывала его изнутри. Он хотел завернуться в новые ощущения как в кокон и умереть... издохнув от собственной беспомощности.

Несколько дней до этого прошли для Арэя в состоянии какого-то полного равнодушия, от которого за милю тянуло апатией.

Он словно плавал в болоте, медленно погружаясь в омут, но ничего не делая ради собственного спасения.

Было так хорошо осознавать, что уже очень скоро это странное чувство опустошения в груди, похожее на застарелую болезнь, просто исчезнет вместе с ним. Растворится в зеленой тине, осыплется горсткой трухи, которую развеет ветром, и сгинет на веки. Тогда-то он и обретет свободу, расправит крылья и улетит в небо. Туда, где тепло... туда, где есть только свет, обещанный Рикой... и где нет той убивающей искры надежды, что Мартин вернется, что он зачем-то сказал неправду... быть может, чтобы проверить чувства... быть может, чтобы не обременять его обязательствами...

Эти мысли сводили с ума. Арэю хотелось выдрать их из своей головы, хотелось не ждать, не верить, не надеяться на невозможное. Хотелось покоя... ровного дыхания... ровного сердцебиения... хотелось улыбаться... хотелось жить, несмотря ни на что... и вырваться из этого кошмара...

Но людей, которые могли ему помочь, он оттолкнул. Остались другие люди, которые только и делали, что раздражали и напоминали, напоминали и раздражали... бесконечно... безжалостно... нагло...

Вот и сегодня. Он просто зашел в столовую, чтобы съесть хоть что-нибудь, чтобы не уморить себя голодом. И, стоя в очереди, вынужден был терпеть над своим ухом ядовитое шипение угребка однокурсника, который в последнее время стал не то, что невыносим… медленно, но верно, эта тварь становилась для Арэя жертвой номер один, которую хотелось раздавить. Просто толкнуть на пол и проломить в черепе дыру каблуком, чтобы заткнулся уже...

- ...думаешь, так просто тебе с рук сойдет. Твой дружок изуродовал мне лицо. Ты заплатишь за это, мелкая дрянь... недостойный... полиция тебе уже не поможет…

- Отъебись! - процедил Арэй сквозь зубы и крепко сжал пальцы на подносе. - По-хорошему, уйди...

- Нет уж. - Продолжал упорствовать придурок. - Ты заплатишь мне за это. И за то, что бросил его... за то, что пренебрег благодатью, данной тебе. Ты за все заплатишь. Думаешь, что сможешь спрятаться, но нет. Не сможешь. Ты всего лишь шлюха... продажная мразь, подставляющая свою дырку под члены... этот твой дружок... он попользовался тобой. Поимел как подстилку и бросил, стоило только появиться достойной претендентке.

Арэй прикрыл глаза, чувствуя, как в висках начинает неприятно пульсировать кровь... еще слово... еще хоть слово о...

- Твой богомерзкий уродец...

- Его здесь нет! Хватит напоминать мне о нем! - завопил Арэй, резко разворачиваясь и вскидывая поднос. Мгновение, короткий вздох, быстрый удар сердца, и пластиковый край влетел в переносицу ублюдка, ломая тому нос. Парень взвыл, отшатнулся, но Арэя это не остановило. Он бросился следом, ослепленный ненавистью и болью, оглушенный собственной обидой… он бил однокурсника, пока тот не упал на пол и не свернулся калачиком, прикрывая голову руками. - Дебил! - рявкнул Арэй, едва сдерживаясь, чтобы не осуществить свою мечту и не убить идиота. - Сказал же, отъебись! Говорил же... кретина кусок! Не приближайся ко мне!

Он резко развернулся и поспешил к выходу, но в дверях столкнулся с давешним верзилой-переростком. Старшекурсник возвышался над ним как скала, высокий и здоровый, и такой... надменный, что Арэю даже стало противно.

- С хрена ли смотришь?! - зарычал он и выкинул поднос, швырнув его через всю столовую. - Видишь там надпись: "Конец"! Сеанс окончен, дай пройти!

Несмотря на паршивую погоду и новые угрозы дяди, сегодня Ригар пребывал в замечательном расположении духа. Ноэль уехал и теперь был вне досягаемости родственника. Сделка, сулившая хорошую прибыль, в итоге состоялась. И, ко всему прочему, он наконец-то выспался.