Ну, так в чем же здесь фишка?

Конечно, правильнее всего было бы выспаться. Третий тур начинался в шесть вечера тридцать первого декабря и Тот его знает, когда завершался. Не было известно ни содержание этапов, ни их число и продолжительность, ни вообще смысл происходящего. Предстояло много и быстро импровизировать. Выспаться надо было непременно.

И конечно, никто не спал. За двадцать четыре часа до Нового года команда Гаттера собралась в комнате-под-лестницей и попыталась предугадать развитие событий. Вот когда Порри пожалел, что прогуливал Прорицание! Совместными усилиями удалось вспомнить алгоритм гадания на кофейной гуще, но получалась какая-то несусветная чушь.

— Порри, тебя ждет, — говорил Клинч, который не занимался гаданием со школьной скамьи, — мучительная смерть. Но, не дождавшись, куда-то слиняет. А погубить тебя попытается старик с седой бородой, имя которого начинается на "Б".

— "Б"? Бубльгум? — удивилась Мергиона.

— Не похоже. Здесь нарисовано, что он не колдун.

— Я все понял, — заявил Сен, который с самого начала отнесся к идее с гаданием иронично, — Мордевольт восстал из мертвых, отпустил седую бороду и готовится отомстить.

Клинч со вздохом долил в кофейную гущу кипятка, добавил две ложечки сахара и начал осторожно отхлебывать получившийся напиток.

— Сен, — сказал Порри, — вот ты у нас самый умный. Объясни мне, дураку, зачем В.В. устроил это шоу в Зале Трансцендентальных Откровений, когда он мог запросто прибить меня где-нибудь в темном углу? Или Руку свою подослать? Я не Мерги, я бы и десяти секунд не продержался.

Польщенный Аесли и польщенная Пейджер переглянулись.

— Есть предположение, — важно произнес Сен. — Тот-кто-не-может-обходиться-без-дешевых-эффектов просто не может обходиться без дешевых эффектов. Ему нужны зрители, сцена, шум.

— Как мне рассказывала мама, — возразила Мергиона, — раньше он предпочитал действовать втихаря. Напал, обезмажил — и в кусты.

— А мама откуда так хорошо его знает? — удивился бывший майор. — Она что, Арнольдом была?

— И не только Арнольдом! — вздернула носик мисс Пейджер-младшая. — Она еще и на дракона в одиночку ходила.

— И как?

— А вот так! — огрызнулась Мергиона. — Вкатили штраф за браконьерство! Бюрократы!

— Еще одна неувязочка, — Аесли поправил очки. — Мордевольт ведь вполне вошел в силу, так?

— Ну да, — согласился Порри, — раз уж он в кабинет к Бубльгуму проник…

— Значит, он вполне мог сразиться с любым волшебником один на один. С группой… не уверен, а одиночек он вполне мог бы обезмаживать. Тем более, что раньше он так и поступал. А В.В. вместо этого мины стал раскладывать.

— Потрепала жизнь старика, — произнесла Мергиона сквозь зевоту, — осторожнее стал.

— А то, что он устроил в ЭТО, под самым носом у толпы ментодеров? Где была его осторожность?

— А может, он свихнулся? — предположил Клинч.

— Может, — с сомнением сказал Сен. — Удобная гипотеза. Все объясняет. Но…

— Давайте лучше о соревновании думать, — решил Порри. — Что мы вообще про этот ДЗД знаем?

Все начали напряженно думать. Вдалеке школьный рельс пробил полвторого ночи.

— Время! — воскликнул Клинч. — Время и место операции изменить нельзя!

Команда тактично, но красноречиво промолчала.

— Пардон, — смутился завхоз, — вырвалось. Время начала третьего этапа — 18:00. Место — Зал Трансцендентальных Откровений. Участвует вся команда. Все.

Тишина возобновилась.

— А где Дубль? — спросил Порри, которому надоело изображать глубокую задумчивость.

— Я его на кухню заслала, — ответила Мергиона, — за едой.

— А вот это мудро, — оживился Клинч. — На голодное брюхо…

Но завершить фразу ему не дали: дверь в комнату распахнулась, и внутрь ввалился Дубль, который тащил на себе несколько рюкзаков провианта, охапку одноразовой посуды и… филина Филимона.

Последний был потрепан, но бодр. Настолько бодр, что Гаттер целую минуту не мог выбраться из-под пернатых объятий.

— Спокойно! — прокряхтел Порри, аккуратно, но настойчиво снимая со всей головы восторженного Филимона. — Вот кого мне не хватало для борьбы с Черной Рукой! Спокойно.

Филин не желал быть спокойным и угостил хозяина ощутимым электроразрядом, после чего Порри также стал бодрым и подвижным.

В конце концов птицу удалось перевести в состояние, безопасное для окружающих. Только после этого Гаттер позволил себе нахмуриться:

— А чего это ты вернулся? Я же приказал не показываться на глаза, пока не найдешь Мордевольта! То есть, я, конечно, рад…

Филин пожужжал еще немного и вскинул крыло, открывая спрятанный под ним объектив.

— Кажется, ему есть, что нам показать. Отойди-ка в сторону, Сен.

Как только Аесли выполнил просьбу, Филимон продемонстрировал отснятые кадры прямо на стене.

— Отлично, — прокомментировал слайд-шоу Порри. — А теперь то же самое, но с задержкой не две миллисекунды, а хотя бы секунд пять.

Мальчик приготовился к длительному просмотру, но после первого же кадра закричал:

— Стой! Не может быть!

На него смотрело лицо, которое он уже видел однажды — когда программировал Филимона. Умное, смуглое, большеносое лицо Врага Волшебников.

— Не может быть, — подтвердил Сен. — Посмотрите на дату!

В левом нижнем углу было выбито: 20 декабря сего года, 8:00 утра.

— Это какая-то ошибка! — уверенно сказал Клинч. — Ну-ка, что там дальше?

— Конечно! — сказал Аесли. — Посмотрите на пейзаж!

Следующий кадр был сделан с меньшим увеличением и давал более общий план. Тот-кто-оказывается-совсем-и-не-собирался-погибать стоял посреди зеленого луга.

И стоял он в очень странной позе: на коленях.

— Лето! — удивилась Мергиона. — А подписано 20 декабря! Когда ты выпустил филина?

— Месяц назад, — ответил Порри. — Еще кадр. Теперь было видно, что Тот-кто-устроил-себе-лето-в-декабре стоит на коленях перед овцой! Более того — он копается в ее внутренностях!

— Какой кошмар! — прошептала Мерги. — Людей ему мало.

Далее следовал кадр, который был сделан с противоположной точки. Он только все запутал: внутренности овцы были напичканы электроникой.

— Зачем потрошить электрическую овечку? — удивился Сен. — Неужели он собрался это есть?

Следующий кадр изображал В.В. в окружении целого стада овец. Выпотрошенных среди них не было. Снимок был подписан так:

20 декабря сего года, 9:10 утра.

— Сожрал! — брезгливо сказал Клинч. — Даже шкуры не оставил.

— Да нет же! — сообразил Порри. — Он их не ел, а наоборот, собирал. Филимон! Сколько еще там у тебя кадров.

На груди птицы гордо высветилось:

322

— Мы их до утра разглядывать будем. Устрой-ка нам слайд-шоу с интервалом в полсекунды.

Филин послушно продемонстрировал серию фотографий в ускоренном режиме. Получился небольшой кинофильм: В.В. постепенно превратился в точку на лугу, луг — в пятнышко среди сотен таких же пятнышек, которые медленно слились в один большой зеленый континент,

— Австралия! — сказал Порри. — Теперь все ясно!

— Все? — уточнил Сен. — Как он там очутился? Что он делает? При чем тут овцы? Тебе все это ясно?

— Нет, — смутился Гаттер. — Понятно только, почему лето, когда на дворе двадцатое декабря. Ну, и с остальным тоже сейчас разберемся.

— Интересно было бы послушать, — Аесли уселся поудобнее.

— Значит так. В.В. пытался приложить меня, а когда это не удалось, смылся в Австралию и спокойно разводит там овечек.

— Неправдоподобно, — покачал головой Клинч.

— Почему? — Порри решил отстаивать свою точку зрения. — Там довольно либеральные законы об иммиграции! Туда всех берут.

— В том числе и тех, кого размазало по стене протонным излучателем? — поинтересовалась Мерги.

— Ну, значит, я в него не попал, он сбежал…

— Гаттер, — перебил его Сен, — я своими глазами видел, что ты попал. Ты так попал, что там все сгорело к едрене фене[150].

— Ну, тогда… Он, короче…

— Он длиннее, — передразнил Сен. — А тебе не приходило в голову, что ты поджарил не того парня? Если предположить, что Тот-кто-когда-то-был-врагом-общества стал Тем-кто-живет-себе-никому-не-мешает — а судя по овечкам, так и вышло — все объясняется. Никакого Мордевольта в Первертсе и близко не было!

— А Трубы? — не сдавался Гаттер.

— А Трубы сами по себе, — парировал Аесли, — они и без В.В. прекрасно работают. Даже Пузотелики смогли из Трубы шмальнуть.

— Значит, — в ужасе прошептал Порри, — я пристрелил вообще невиновного?

— Ничего себе невиновного! — возмутился Клинч. — Сколько народу обезмажено, школу чуть не эвакуировали, военное положение ввели! По заслугам получил.

— Но кто? — Победитель Не Того Мордевольта потер виски. — Кто это был?

— Знаю, у кого спросить, — оживилась Мерги. — Я, когда к тебе в больницу пробиралась путем истины, один раз не в ту палату забрела. И знаете, кого я там нашла? Ухогорлоноса! Давайте я сбегаю! Аесли, компанию не составишь?

— В другой раз, — ответил Сен и на всякий случай спрятался за Дублем.

Волнение ожидания удалось заглушить потреблением продуктов питания. Порри еще раз просмотрел фотографии Мордевольта. Ошибки не было — Враг Волшебников собственной персоной нон грата. Правда, его лицо казалось задумчивым и одухотворенным, но ведь кто их разберет, этих маньяков?

Мер управилась за пятнадцать минут. Доставленный Ухогорлонос был чуть ли не с почестями водружен на табуретку в центре комнаты.

— Воспроизведамус! — скомандовал Клинч. Звукозаписывающее существо задрожало, скрипнуло, пискнуло, но ничего осмысленного не воспроизвело.

— Воспроизведамус, я кому сказал! — рассердился завхоз.

Ухогорлонос съежился, икнул, соскочил с табуретки и попытался сбежать, но у самых дверей его перехватила стремительная Пейджер.

— Мерги, дай-ка его мне, — попросил Гаттер. Мальчик усадил несчастное создание на колени и принялся почесывать его за ухом. Вскоре Ухогорлонос перестал дрожать, прижался к Порри и заурчал, совсем как кошка.

— Хороший, хороший зверь, — ласково говорил Порри. — Ушик, горлик, носик. Успокоился? Ну а теперь осторожненько Воспроизведамус.

— Вы знаете, как я уважаю Бубльгума, — неожиданно звучно произнес Ухогорлонос.

— Это во время битвы обломки Каменного Философа мне сказали! — обрадовался Гаттер. — Молодец, Горлоносик, продолжай.

— Спокойно. Это твой любимый предмет для уничтожения. Если хочешь прекратить весь этот балаган, стреляй по зеркалу, ответственность беру на себя. Мне-то теперь что.

Наступила пауза.

— Ох не нравится мне все это, — сказал Ухогорлонос. Еще пауза.

— Занятная конструкция. А вам не кажется, профессор, что фокусное расстояние великовато?

Пауза.

— Где профессор Сгинь. Если бы движение существовало, можно было бы предположить, что она ушла. Но поскольку движения не существует.

— Это Бубльгум говорит с Философом после разрушения факультетов, — сообразил Сен. — Ну-у-у, это было гораздо раньше. Все, дальше можно не слушать.

Тем не менее, команда дослушала до диалога Мелинды Сгинь и Каменного Философа.

— Повтори-ка последнюю запись еще раз, Ухогорлик, — задумчиво сказал Порри.

Все еще раз прослушали загадочную беседу декана Гдетотаммера и Первертского Мыслителя.

— Как интересно, — пробормотал Гаттер. — "Предстоит сразиться сама знаешь с кем". И смеются. А что в этом смешного-то? Разве только…

Он перестал говорить и начал думать[151]: "Значит, перед той ночью кто-то устанавливал в зале "занятную конструкцию"… Потом голос сразу отовсюду… Мордевольт появился сразу в центре зала. Потом к нему подбежал Сен, но Мордевольт не вышел, а выпустил Черную Руку… Потом я в него выстрелил, а он раз — и исчез. И появился уже в другом месте… Да он просто со скоростью света перемещался! И ни разу никого из нас не коснулся. А потом он спрятался за зеркалом… Потом взрывы во всех углах… И нашли только плащ с дыркой… За зеркалом… Зеркало… и фокусное расстояние… Не может быть!"

— Сен, Мерги! — закричал Гаттер. — А много было в зале осколков зеркала?

— Горы, — ответил Сен. — Тебя еле откопали. Даже странно, что из одного Зеркала Исполнения Желаний столько стекла получилось.

— Вот так номер, — сказал Порри. — Вот это да. Вот это класс. Круто. Ну я и облажался. Победитель Мордевольта! Офигеть. Ну надо же. Вот так вот. Да-а-а.

— Очень содержательные выводы, — заметил Сен. — Что случилось-то?

— Там не было Мордевольта. Там вообще никого не было.

— Как это не было?! — возмутилась Мергиона. — А с кем мы бились?

— У тебя, Мерги, все в порядке. Ты действительно билась с Черной Рукой. А я бился с голографической картинкой, создаваемой системой зеркал. А голос был из динамиков, их рассовать по углам вообще пара пустяков.

— Значит, так, — сказал Сен, когда взрыв эмоций, последовавший за открытием Порри, слегка улегся. — Что мы имеем. Кто-то — но не Мордевольт — устроил инсценировку нападения на нас Врага Волшебников и его "смерть". Сам он находился вне зала, он же запустил Черную Руку. За зеркалом был спрятан фиолетовый плащ и труба, а скорее, ее муляж. С точки зрения запутывания следствия это был гениальный ход. Все преступления списываются на покойного, оставшиеся в живых чисты.

— То есть настоящий злодей жив-здоров и готовит новую пакость? — уточнил Клинч. — Мистер Икс возвращается. Название. Сам придумал.

— Давайте вспомним все подозрительное и попробуем понять, кто мог быть этим иксом, — предложил Порри.

— И давайте начнем с тех, на кого рука не поднимется подумать, — развил идею завхоз. — С руководства.

— Тем более, что и Философ называл его профессором, — поддержала Мергиона.

— Ну, этот старый маразматик и пошутить мог! — заметил Сен, но все-таки взял лист бумаги и стал чертить таблицу "Подозреваемые".

За несколько часов мозгового штурма вырисовалась следующая картина:

Подозреваемый №1. Профессор МакКанарейкл (номером первым мисс Съюзан стала благодаря Клинчу, ляпнувшему: "Шерше ля фам. Правило. Сам придумал"). Единственный активный участник событий, который получил порцию чужой магии в отсутствие свидетелей. Порция, конечно, была скромной (какая там магия у Пузотеликов), но все-таки… Кроме того, Сью восстанавливала Каменного Философа после первого опрокидывания, и сразу за этим начались обезмаживания. В пользу МакКанарейкл говорила ее активная, точнее, оголтелая жизненная позиция. Как-то это не вязалось с действиями исподтишка. Но резонный вопрос завхоза: "А может, она не та, за кого себя выдает? Вот сколько ей лет на самом деле?" оставил мисс Сьюзи в списке подозреваемых.

Подозреваемый №2. Профессор Лужж. Ненормальная увлеченность Югоруса магией вполне могла привести к идее забрать себе всю магическую энергию мира. А после сцены в кабинете Бубльгума самое грозное приспособление для обезмаживания — двенадцатиствольный миномет Мордевольта — сейчас находилось в месте, доступном только главе Слезайблинна.

Подозреваемый №3. Профессор Развнедел. Во-первых, вся эта заварушка с Трубами помогла родственнику Развнедела остаться на посту премьера. Во-вторых, ну не может маг быть таким тупым! А вот притворяться тупым вполне может. А зачем? Подозрительно.

Подозреваемый №4. Профессор Бубльгум. Тринадцатая ловушка лежала у него в кабинете, причем установил ее там не Мордевольт. Но тогда почему Бубльгум не позволил Лужжу до нее дотронуться? Накануне схватки с голографическим призраком был замечен Сеном в Зале Трансцендентальных Откровений. Снял с поста ментодеров. Впрочем, тот, кто запросто притворился Мордевольтом, вполне мог выдать себя и за Бубльгума, — ментодеры ребята простые. И главное, с мотивом никак не получалось. Зачем великому волшебнику вся эта возня с Трубами?[152]

После появления в списке подозреваемых ректора раззадорившийся Клинч предложил вписать туда Мелинду Сгинь, Харлея, мадам Камфри, Фору Туну, Гаргантюа, всех привидений Первертса, Порри, Мергиону, Сена, Дубля, себя самого, Каменного Философа, Ухогорлоноса, Браунинга, Асса, Бальбо…

— Нет, — решительно сказал Порри, услышав "Бальбо" и сразу вспомнив закон, по которому второстепенные герои… ну, вы помните. — Так у нас ничего не получится. Остановимся на основных фигурантах. МакКанарейкл, Лужж, Развнедел, Бубльгум.

— И все попали в ловушку на свалке, — сказала Мергиона. — Бессмыслица получается.

— Кстати, вопрос, — сказал Сен. — А чего вас понесло на свалку?

— Как это чего? На свалке ты нашел свой бинокль, и мы проверяли это место…

— Какая свалка?! — возмутился Аесли. — Мне его принесли в камеру… то есть, в комнату. Он был на дне мешка с игрушками. А кто сказал, что я его на свалке нашел?

— Бубльгум, — растерянно произнес Порри.

— Попался, голубчик! — закричал Клинч. — Сколько веревочке не виться, пригодится воды напиться! Народная пословица. Сам придумал!

— Но тогда это он, — Гаттера бросило в жар. — Если Бубльгум принес тебе бинокль…

— Бинокль мне принес Развнедел, — сказал Аесли.

— Попался, голубчик! — с еще большим энтузиазмом провозгласил отставной майор. — Если рыльце в пушку, то и весь коготок увяз!

— Погодите, мистер Клинч, — поморщилась Мергиона. — Сен, ты хорошо помнишь, что ты говорил Бубльгуму с Развнеделом, когда они приходили в больницу? Может, ты сказал что-нибудь похожее на "свалку"? Например: "Такая карьера на помойку!"

— Я… не очень помню, — признался Аесли. — Бубльгум сразу начал спрашивать, куда я смотрел в бинокль, и я… в общем, я понес какую-то околесицу…

— А что еще было в мешке? — спросил Гаттер.

— Всякая мудловская дребедень. Карманный тетрис, "Закати шарик", детские пазлы. Единственной разумной вещью, — Сен покраснел, — был этот самый бинокль.

— Тупенький Развнедел мог и не знать, что бинокль заминирован, — сказала Мерги. — Может, ему бинокль подсунули, как тот рыночный пугатор с фиолетовым призраком. Ну на картофельном поле. Как там сказал Лужж? "Развнедел купил у какого-то иммигранта"?

— А вот еще что, — вспомнил Порри и рассказал про таинственного иммигранта, призрачный голос и странный случай, когда утром его кто-то куснул за нос.

— Дубль, — строго сказала Мергиона, — зачем ты укусил Гаттера за нос?

Все засмеялись.

— Вряд ли это был злодей, — сказал Сен. — Злодей бы сразу нос отхватил. Скорее, какой-нибудь потусторонний поклонник. Иммигрант тоже как-то не вписывается. Следил за Порри в Дутом переулке, подсунул Развнеделу пугатор, спрашивал у мамы Гаттера про трубки… Как-то это все… непредусмотрительно. Совсем другой почерк. А тот, кто раскладывал по Первертсу Трубы Мордевольта, очень предусмотрительный. И кто он, мы так и не знаем.

Волшебный школьный рельс заиграл подъем.

— Ой, — сказала Мерги. — Уже утро. А вдруг новая ловушка будет устроена прямо на турнире? Что же нам делать?

И все посмотрели на Порри.

"Почему я? — подумал мальчик. — Что я тут, самый старший? Я не могу".

"Пор-ррр-ри м-ммм-может. Пор-ррр-ри гер-ррр-рой, — раздался в ушах знакомый голос, — Пор-ррр-ри и кар-ррр-рты в р-ррр-руки".

— Про Мордевольта в Австралии мы пока никому не скажем, — вздохнул Гаттер, пересаживая Ухогорлоноса на табуретку. — Мы запасемся всем возможным оружием и пойдем на турнир. И если ловушка там… по крайней мере, мы будем к этому готовы.

— Ура, — сказал Дубль.

Глава 28

Насквозь

Главные часы Первертса ударили файв-о-клок. Начались последние семь часов года и последний час перед третьим этапом.

Команды и зрители до сих пор не знали правил, по которым должен был проводиться День Закрытых Дверей. Даже когда участников допустили в Зал Трансцендентальных Откровений, интерьер модернизированного помещения мало прояснил ситуацию.

Мерги успела приделать одной из стен уши и выяснила, что Югорус Лужж в одиночку провернул такую грандиозную работу, что превзошел самого себя[153]. Он отказался от чьей-либо помощи и сам оборудовал игровое поле и места для зрителей.

Зал стократно расширился, а вдоль его стен были возведены гостевые трибуны. Теперь все прибывшие сто тысяч магов могли воочию наблюдать за ходом эстафеты. Даже для привидений (если верить программке, их сегодня присутствовало около трех тысяч душ) были выколдованы призрачные места для висения.

Центральная часть помещения с мудрой статуей внутри была обнесена плотным магическим забором, в котором на равном расстоянии располагалось пять внушительных дверей.

Центральный забор окружала полоса препятствий, разделенная на пять секторов, каждый из которых представлял собой запутанный лабиринт, слегка прикрытый загадочным английским туманом.

Вокруг полосы возвышался еще один забор с калитками в каждый из пяти секторов.

Сходились сектора к многострадальному Каменному Философу.

Словом, пока ничего толком понятно не было.

Югорус Лужж, который выполнял роль распорядителя, вскинул вверх волшебную палочку, и с его плеча к потолку взмыл Хрустальный Дракон. Сделав два круга и громко дзинькнув, чтобы привлечь всеобщее внимание, магический громкоговоритель завис над Философом и произнес:

— Приветствуем вас, дорогие гости, на уютном крытом стадионе "Лужжники"! Сегодня вы станете свидетелями увлекательнейшего зрелища, которое, как надеется ректорат Школы Магии, станет традиционным. Абонементы на пятьдесят и сто лет вперед вы можете приобрести в кассе Первертса. Сейчас, прямо на ваших глазах команда неповторимого Порри Гаттера сразится со сборными четырех факультетов в эстафете под названием "День Закрытых Дверей".

Дракон сделал глотательное движение (Югорус хлебнул воды из стоявшего перед ним Грааля), несколько раз перекувыркнулся в воздухе и продолжил:

— Итак, многие из вас ломают головы… о, прошу Вас, уважаемый Кровавый Палач, я в переносном смысле!

Под хохот трибун багровое от смущения привидение с топором в руках забилось под самую крышу.

— Многие из нас, — повторил летающий мегафон, — пытаются угадать, какие же именно испытания выпадут сегодня на долю наших участников. Настал момент, когда тайное становится явным. Прошу!

Сводный оркестр Народного Творчества Сирен и Вооруженных Магических Сил выдал торжественный аккорд.

— Первый этап! — провозгласил Дракон. — Заглатывающие растения! Гигантские Росянки в предвкушении ужина!

В каждом из секторов та часть, которая располагалась ближе к калиткам, осветилась голубоватым светом. Зрители ахнули. Здоровенные голодные пасти с торчащими языками-пестиками, жадно чавкали и пускали ядовитую слюну.

— Впечатляет, не правда ли? Не волнуйтесь, медицинские службы в полной боевой готовности!

Порри бросил взгляд на мадам Камфри и начал отчетливо волноваться. Главврач негнущимися пальцами пыталась вязать лыко[154], и у нее ничего не получалось.

— Второй этап! Плавающие отмычки! — Хрустальная рептилия ловко развернулась на месте, а в игровых секторах вспыхнула розовая подсветка второго этапа. — В каждом из этих уютных бассейнов плавает по полторы тысячи отмычек. Участникам нужно всего лишь найти подходящую и открыть дверь на следующий уровень.

— Полторы тысячи — это много! — сообразил Дубль после того, как загнул все пальцы на руках.

— Третий этап! Магические шашки! Проявите свое мастерство и проведите себя в дамки!

Над третьей зоной вспыхнул желтый свет, который осветил ровные ряды фигурок с шашками наголо.

— Четвертый этап! — Дракон продолжал нагнетать напряжение. — Только тупая сила и грубый напор помогут вам. Борьба без правил! Пещерные тролли — победители в тяжелой весовой категории по версии МАМБ[155].

Ярко-зеленый цвет выхватил из темноты пятерку троллей, каждый из которых вскинул вверх дубинку, приветствуя зрителей. Часть болельщиков вскочила с мест с требованием не допустить кровавого побоища. Другая, не менее многочисленная, часть радостно заулюлюкала и завопила:

— Круто! Круто! Врежьте им, парни!

Гаттер поежился. Он не был уверен, что "парни" относится к командам, а не к троллям.

— И наконец, — не унимался летающий конферансье, — заключительный этап, самый загадочный и таинственный!

В последних зонах игровых секторов вспыхнуло мертвенно-серое сияние, которое осветило только клубы густого тумана.

— Проявите сноровку и смекалку, — продолжал Дракон, — и последняя дверь раскроется перед вами: дверь к главному призу сегодняшнего соревнования, который вручит…

Волшебный Дятел из оркестра сотворил тревожную дробь, по окончании которой центр поля вспыхнул радужным разноцветней красок. По одну сторону от философского постамента лежал белый круг с яркой красной точкой посредине, по другую — стоял нарядный, как елка, профессор Бубльгум с огромной золотой медалью в руках. Каменный Философ чувствовал себя неуютно и постоянно озирался по сторонам, словно выискивая кого-то в толпе.

— …вручит ректор Школы Волшебства, многоуважаемый профессор Бубльгум! Кто первым наступит на зачетное поле, расположенное перед Каменным Философом, тот и папа! То есть победитель! Соперникам мешать запрещается. Время прохождения — два часа. На старт! Внимание!..

— Эй, погодите! — яростно жестикулировал капитан Чертекака. — Мы еще не готовы!

— …Марш! — рявкнул распорядитель. Ни одна из команд не сдвинулась с места.

Хрустальный Дракон завис над полем, задумчиво почесывая себя хвостом.

— Странно, — пробормотал он. — А я боялся фальстарта. Эй, почему спим? Я уже включил секундомер!

Игроки сгрудились вокруг капитанов. Гаттер обернулся к своим и заметил, что взгляд Аесли прикован к разминающемуся троллю.

— Будем надеяться, — сказал Сен, — что до четвертого этапа мы не доберемся.

— Тролль — не проблема, — заявил Порри, которого, как всегда вовремя, посетила очередная идея. — Вы пока начинайте, а я метнусь в одно место.

Не дав никому опомниться, мальчик бросился к выходу.

Через полчаса, когда Порри вернулся в зал на грохочущем мотоцикле Харлея, его команда была единственной, которая даже и не пыталась войти на поле. Все остальные уже топтались возле своих калиток и время от времени предпринимали отчаянные попытки прорубиться сквозь противно шамкающие растения. Над командами, подбадривая их сомнительными шуточками, кружил Хрустальный Дракон.

— А чего это вы? — деланно удивился Гаттер. — Я думал, вы эти цветочки уже прошли.

— Где ты был? — вскинулась Мерги. — Сам бросил нас…

— Я не бросил! — обиделся капитан. — Я спешил. Видите, на мотоцикле ехал! А что делать? А еще я выпросил у Харлея его отпугивающий дезодорант. А вы как думаете? Теперь тролль нам не страшен.

— До тролля еще дойти надо! — заметил Клинч. — А эти цветочки — это настоящие ягодки!

— Слушай, — сказал немного порозовевший Сен, — а против растений этот харлеевский репеллент действует?

— Теоретически, — проговорил Порри, — он должен отпугивать все живое. Практически никто не пробовал.

— Нужен доброволец, — решил Сен. Взгляды соратников скрестились на Дубле.

— Дубби, — сказала Мергиона своему телохранителю. — Надо сходить к той двери, открыть ее — и сразу назад. Понимаешь? Открой и сразу иди сюда.

— Понял, — по некотором размышлении признался Дуб. — Можно идти?

— Обожди. Гаттер, дай-ка нам этой гадости. Пейджер старательно обрызгала Дубля из Харлеевского флакона. Юный Друг Ментодеров удивленно оглянулся, пытаясь сообразить, куда делись все те, кто его окружал пять секунд назад.

— Давай, Дубби! — крикнула Мер, отбежав от оруженосца метров на десять. — Подойди, открой и возвращайся.

Дуб послушно двинулся к дверце в загон для Росянок и раскрыл ее.

Репеллент на растения подействовал. И очень сильно.

Как только Дубль распахнул калитку, все изголодавшиеся растения, как по команде, повернули головы и жадно потянулись к источнику запаха. Порри показалось, что ближайший к Дубу цветочек-живоглот напрягся, пытаясь выскочить из земли. Выполняя инструкции хозяйки, Дубль развернулся и затопал на прежнее место. Но аромат дезодоранта уже поплыл над игровыми секторами, заставляя все растения бросить глупости и жадно впитывать пьянящий запах.

Первым спохватился Орлодерр.

— За мной! — Оливье Форест бросился в заросли Росянок. Цветы, вытянувшиеся в направлении сектора Гаттера, даже не шелохнулись.

Через минуту четыре факультетские команды были уже у входа на второй этап.

Гаттеровцам путь сквозь заросли был заказан. Майор Клинч убедился в этом ценой болезненной раны на плече.

— Отличная идея, Гаттер! — крикнула Пейджер, которая продемонстрировала очень эффектное пятиминутное кунг фу, но победила лишь один лепесток одной росянки. — Дуб, я тебя люблю и все такое, но ты стань, пожалуйста, во-о-он туда! Что делать будем? Час десять остался, а мы еще снаружи торчим.

— У кого будут идеи? — жизнерадостно поинтересовался Клинч.

Первая идея появилась у Сена.

— Остался час, — сказал он.

Вторая идея тоже принадлежала Аесли.

— Осталось пятьдесят минут. Кажется, мы продули. Орлодерр и Гдетотаммер вошли на третий этап.

Друзья немного помолчали.

— За оставшиеся полчаса, — согласился Порри, — запах вряд ли выветрится. Да и вряд ли это поможет. Слезайблинн тоже уже в шашки играет.

— Толкинненн крут! — сообщила Мергиона, которая последние двадцать минут даже не пыталась делать вид, что пробует найти выход. — Он с ними в "Короля Артура"[156] играет!

— Где? — оживился завхоз. — Здорово! Давай! Мочи! Порри, ты за кого болеешь — за Гдетотаммер или за Орлодерр?

Гаттер надулся. Он еще пережил бы поражение, если бы оно было почетным, как в "Заклинании-1". Но вот так, бесславно, не пройдя по трассе ни одного шага… Капитан сел на пол, повернувшись к арене спиной.

— Десять минут осталось! — комментировал события Сен. — Чертекак все еще ключи ловит, Орлодерр застрял на шашках, а Гдетотаммер и Слезайблинн уже у троллей… Эй, ты чего?

Порри было ужасно тоскливо. Он вспомнил тот день, когда сидел на дереве, переживая по поводу письма из Первертса. Тогда тоже было погано. Хотелось взять арбалет и застрелиться. Гаттер посмотрел на валяющийся у его ног излучатель. Это было бы еще круче!

Мальчик представил, как он поднимается во весь рост и красиво, в красно-синем пламени, уходит из жизни. На глазах у ста тысяч зрителей.

Порри вздохнул. Что за упадническая ерунда ему в голову лезет! Нет чтобы захотеть взять излучатель и покрошить здесь все всласть!

Гаттер оцепенел. Это была идея[157].

— Сен, — спросил он напряженным голосом, — ты хорошо помнишь правила эстафеты?

— А что там помнить? Лимит времени два часа, которые, кстати, через семь минут заканчиваются. И еще нельзя мешать соперникам.

Порри поднял излучатель.

— То есть, — сказал он, — если я сейчас зачищу наш игровой сектор, не задев при этом соседей…

— …то мы пройдем по нему, как по проспекту! — завопил сообразительный Аесли. — Давай, пока у нас еще есть время!

Мерги и Клинч с удивлением оторвались от увлекательного зрелища — игрок Слезайблинна изматывал тролля бегом — и уставились на Порри и Сена, которые изображали боевой танец духов острова Борнео.

— Ребята, ну не надо уже так расстраиваться, — непривычно ласково сказала Мер, — все хорошо. Вы только не нервничайте.

Но не успел Сен произнести слова "излучатель" и "зачистить", как Пейджер присоединилась к пляскам, сменив Гаттера, который принялся суетливо настраивать излучатель.

— Не забудь, — инструктировал его Аесли минуту спустя, — нельзя крушить общую призовую зону. Луч должен добить только до четвертой зоны.

— Боюсь, — Порри покачал головой, — тролль уцелеет. Давайте-ка вы вооружитесь. Зря я, что ли, все это сюда пер?

Команда быстро разобрала оружие. Сену достался клеемёт, на который оставшийся безоружным Дубль косился с явной неприязнью. Клинч моментально разобрался в принципе действия лазерного арбалета. Мергиона заявила, что у нее все с собой, и извлекла откуда-то любимые нунчаки.

Оставалось три минуты[158].

— Кто не спрятался, я не виноват! — предупредил Гаттер, глубоко вздохнул и нажал на гашетку.

Первый залп выжег плантацию визжащих Росянок и пробил дорогу до третьего этапа. Выждав, пока разбегутся магические шашки (некоторые из них самонадеянно попытались окопаться), Порри выстрелил вторично. Теперь был открыт путь вплоть до предпоследней двери. Тролль действительно уцелел, но был полностью деморализован. Бедолага забился в угол сектора и размахивал тряпкой, которая казалось ему белой.

— Дружба! — хрипел он. — Твоя моя дружить! "Интересно, — подумал Гаттер, — что там были за тайны на последнем этапе?"

Порри глубоко вздохнул и взял чуть левее, чтобы не задеть тролля.

Тайны пятого этапа взорвались эффектными яркими фейерверками. Истощенный излучатель пикнул и вырубился. Когда разноцветный дым развеялся, Гаттер увидел, что теперь его отделяет от призового сектора только последняя, покореженная взрывом дверь.

— Сколько там еще? — заорал Порри, подняв голову к Дракону.

— Основное время кончилось![159] — ответил тот, но быстро добавил: — Судья добавил еще сорок пять секунд.

Гаттер бросил взгляд на трассу. "Не успею! — пронеслось в голове. — Пробежать, потом проплыть, потом вынести дверь…"

— Мотоцикл! — воскликнул Сен, в голове которого пронеслись те же мысли, но с гораздо большей скоростью. — Давай на мотоцикл!

Порри забросил опустевший излучатель за спину и запрыгнул на мотоцикл, успев удивиться истошному воплю Мергионы.

— Дуб! — кричала она. — Назад!

Гаттер с места рванул к пролому в стене арены и увидел Дубля, который уже выбирался из бассейна.

— Дубби, отвали! — услышал Порри собственный голос и крутанул газ до упора.

Впоследствии мальчик несколько раз прокручивал колдовизионную запись финала эстафеты, но так и не понял, как могло уместиться в четыре секунды так много событий и стремительно действующих лиц.

Во-первых, сам Порри, который летит на Харлеевском мотоцикле по руинам лабиринта, вопя что-то нечеловеческое.

Во-вторых, команда Гаттера, адекватно (нечеловеческими воплями) сопровождающая своего капитана.

В-третьих, бледное лицо Бубльгума, попятившегося от постамента.

В-четвертых, Дуб. Вернее, Дуб во-первых, потому что оруженосец Мергионы ворвался в призовую зону раньше Порри.

Дальше произошло что-то совсем непонятное. Игнорируя ясные и точные команды капитана ("Отойди, дубина, задавлю!"), Дубль бросился к зачетному полю.

Сразу несколько громких звуков раздались в призовой зоне.

— Ого! — заорал Дубль, наступил на зачетное поле и… плавно ухнул вниз. — Качели!

— Это опять он! Мама! — заверещал Каменный Философ, пытаясь увернуться от своего старого друга, несущегося на мотоцикле с выпученными глазами.

— Это опять я! Мама! — закричал Порри, пытаясь отвернуть от Каменного Философа.

— Трррресь! — проскрипел белый круг зачетного поля, выпуская наружу второй конец качелей, с которого сорвался увесистый кусок железа.

— Хрусь! — сказала железяка, вылетая из-за плеча Гаттера и разнося многострадальную статую на мелкие кусочки.

Все это удалось восстановить только благодаря записи.

А вот свои мысли мальчик запомнил очень хорошо и по порядку.

"Опять в Философа!"

"Ура! Кто-то сшиб его раньше!"

"Ой, что это из-под обломков вылезает?"

"Никогда не видел столько Труб Мордевольта, торчащих из одного места!"

"Бац!"

Впрочем, последнее было не мыслью, а действием.

"Бац!" означало, что Порри Гаттер, Дважды Победитель Врага Волшебников (один раз условно) на полном ходу взлетел над постаментом Каменного Философа и приземлился точнехонько на готовую начать пальбу зенитку, состоящую из нескольких сотен разнокалиберных Труб Мордевольта.

Как подсчитали потом специалисты, столкновение произошло за 0.65 секунды до того, как эти Трубы должны были сработать.

Глава 29

Попался, голубчик!

— Этот каменный парень определенно страдает падучей, — сказал Клинч.

Никто не засмеялся. Никто вообще не проронил ни звука.

Стадион молчал. Все сто тысяч зрителей, три тысячи привидений и пять тысяч ментодеров.

Порри, сменивший на постаменте Каменного Философа, балансировал на мотоцикле Харлея, додавливая потрескивающие фиолетовыми искрами трубки. Дубль недоуменно смотрел из ямы. Установленные под бывшим зачетным полем качели тихо поскрипывали. Сен, Мерги и Клинч заняли круговую оборону возле постамента и выглядели весьма боеспособными.

Обломки каменного бедолаги лежали у ног Бубльгума. Ректор стоял неподвижно, сжимая и разжимая кулаки. Лицо великого мага было багровым, а добрые и умные глаза — вы не поверите! — злыми и глупыми. Порри поежился. "Хорошо, что злодей не я, — невольно подумал мальчик, — испытать на себе гнев такого Бубльгума… лучше сразу умереть".

Хрустальный дракон Лужжа прятался за спиной своего хозяина — не слишком успешно: во-первых, он был впятеро больше, чем декан, а во-вторых, ошеломленный Югорус по прозрачности вполне мог посостязаться с драконом.

В призовую зону приземлилась мисс Сьюзан, крикнула: "Я же говорила…", но, увидев Бубльгума, поперхнулась, попятилась и укрылась за плечом подоспевшего Развнедела.

— Всем оставаться на местах! — приказал ректор. Могучий голос разнесся по Арене, заставив пригнуться верхние ряды зрителей и заколыхав призрачные места для привидений. — Ментодерам оцепить Арену, никого не выпускать без моего разрешения. На месте преступления ничего не трогать, вообще к нему не приближаться! МакКанарейкл, Развнедел, мистер Лужж (Югорус вздрогнул) и победившая команда немедленно следуют в мой кабинет. Подразделение "Альфа Эридана" — ко мне!

Шестнадцать огромных ментодеров-спецназовцев рысью подбежали к ректору и окружили его правильным ромбом.

— Суровые ребята, — уважительно прошептал Клинч. — Круче "Альфы" были только мы, "Лямбда Скорпиона", но от нас один я остался…

Переход от Арены до кабинета ректора в сопровождении спецназа очень напоминал конвоирование. Порри шел между Югорусом и Развнеделом, изо всех сил стараясь не сделать шаг влево или вправо. "Интересно, что будет, если я сделаю прыжок на месте?" — почему-то подумал он, но проверять не стал.

В кабинете бойцы "Альфы" мгновенно рассредоточились вдоль стен, приняв обманчиво расслабленные позы. Не вызывало никаких сомнений, что в любой момент они очень эффективно отразят любое нападение. Или очень эффективно нападут.

Бубльгум долго молчал, глядя себе под ноги, потом поднял глаза и снова поразил Порри. На этот раз — кротостью и безмятежностью взгляда.

— Благодарю тебя, Порри Гаттер. И вас, Мергиона Пейджер, Сен Аесли, Мистер Клинч, Дубль Дуб. Каждому — мое персональное волшебное спасибо. Вы не только выиграли турнир, вы спасли магонаселение Британских островов от поголовного превращения в мудлов. Вы спасли всех нас. Из последней ловушки — если бы она сработала — не ушел бы никто.

Команда Гаттера испустила вздох облегчения. Порри почувствовал, как его отмстило, и только сейчас осознал, в каком напряжении он был. "Я опять герой, — подумал Гаттер, — но это ерунда, главное — я не злодей, и Бубльгум не разорвет меня на кусочки".

— А теперь о неприятном, — все так же мирно сказал ректор. — Мистер Лужж, скажите пожалуйста, где сейчас находится Большая Труба Мордевольта?

— В надежном месте, — торопливо ответил Югорус. — Никто до нее не может добраться, кроме меня.

— Очень хорошо, — сказал Бубльгум. — Не могли бы вы, мистер Лужж, быстренько "добраться" до своего тайника и принести Трубу сюда?

— Да, я мог бы… — начал декан Слезайблинна, но запнулся. — А… зачем она нам?

— Вы отдадите ее мне, — почти пропел ректор, — а я возьму эту трубу и выстрелю в вас, мистер Лужж.

Что-то грохнулось о пол. Краем глаза Порри заметил сидящего на полу Развнедела с вытаращенными глазами.

— Это самое мягкое наказание, — продолжил Бубльгум, — которое я могу придумать для человека, замыслившего присвоить себе все волшебство мира и наслаждаться великолепной магией за счет сотен тысяч обездоленных.

Порри посмотрел на друзей. Мерги равномерно хлопала ресницами, Сен обхватил себя за шею обеими руками, Дуб бесстрастно переводил взгляд с Бубльгума на Лужжа, потом на Мергиону, потом опять на Бубльгума. Клинч беззвучно открывал и закрывал рот. "Он пытается сказать "Попался, голубчик", — подумал Гаттер. — Нет, такого не может быть, ничего этого не происходит, это сон, сейчас зазвонит будильник, и все вернется на свои места".

— Да что вы такое говорите, Бубльгум! — взорвалась МакКанарейкл — Вы спятили! Югорус не мог!..

Ректор только глянул на мисс Сьюзан, и она буквально проглотила остаток своей фразы.

— Маленькое уточнение, Сью, — сказал Бубльгум. — Не "Югорус не мог", а "Югорус не смог". Не смог только благодаря нашему юному герою, так кстати нарушившему все правила турнира. Ну что, мистер Лужж, вы несете Трубу?

— Нет, — прошептал Югорус. — Подождите… Вы совершаете ошибку. Я никогда… Я… Я не могу дать вам Трубу!

— Конечно, не можете, — кивнул ректор, — потому что этой Трубы уже нет. Она погибла под колесами мотоцикла. Вы ведь собирались действовать наверняка и, восстанавливая Каменного Философа и сооружая Арену с западней, вмонтировали в свое чудовищное устройство и эту Трубу. Лишние двенадцать стволов не помешают, когда речь идет о магии всей Британии, не так ли, мистер бывший декан Слезайблинна?

— Нет! — вскричал Лужж. — Клянусь, я этого не делал! Сейчас я ее принесу…

— Достаточно! — зарычал Бубльгум. — Охрана! Взять его!

Три магических спецназовца пятнистыми молниями прыгнули на Югоруса. Но, как ни стремительны были натренированные бойцы "Альфы Эридана", их опередили.

Из-за пазухи Гаттера вырвалась черная тень, метнулась к Лужжу и вцепилась в мантию декана.

Югорус сделал шаг назад, взмахнул руками и исчез. Вместе с Черной Рукой. Там, где только что стоял опальный профессор, вздулось и опало астральное завихрение.

Спецназовцы немного повисели над опустевшим местом дислокации пропавшего противника, после чего плавно опустились на пол и синхронно повернули головы к Бубльгуму. На их каменных лицах появилось легкое недоумение.

Бубльгум, похоже, был поражен не меньше остальных. Он побледнел и прислонился к "Непреходящей почетной хоругви".

— Что это значит? — спросила МакКанарейкл. — Откуда Рука? Почему…

— Потому что я анализатор голоса не вытащил, — проговорил Порри, на глазах которого только что обрушился целый мир во главе с мудрым великим волшебником Бубльгумом. — Я взял Руку на всякий случай, а про анализатор забыл. Вот дурак. Я бы все равно не смог ее использовать…

— А кто смог бы ее использовать? — спросила Сью. В ее глазах мелькнул опасный огонек.

— Только тот, на чей голос она реагировала. И сейчас, и когда мы бились с Мордевольтом…

— И на чей же голос она сейчас среагировала? — МакКанарейкл хищно оскалилась и повернула голову к ректору.

— Охрана, — тускло сказал Бубльгум. — Вз… Арестуйте эту женщину. И этого мальчишку.

Спецназ нерешительно переглянулся. Ситуация явно выходила за рамки штатной.

— Выполняйте приказ! — заорал Бубльгум.

Все завертелось, как будто кто-то запустил Волшебную Юлу.

Бойцы "Альфы" один за другим налетали на МакКанарейкл и тут же отскакивали от мисс Сью, которая превратилась в кошмарную смесь дракона, гиены и скорпиона. Бросившийся на помощь Сьюзан Развнедел схватил одного из спецназовцев за ногу, Дубль Дуб покатился по полу, сцепившись сразу с двумя.

Воздух наполнился шипящими боевыми заклятиями Переломус, Придушамус, Болевус-приемус, Зачисткуси Ликвидатус.

Порри, Мерги и Сена спас только спецназовский опыт Клинча. Экс-майор налетел на детей и затолкал их под стол, где тут же залег и сам.

— Бьем по ногам! — крикнул школьный завхоз. — Но с разбором, не заденьте своих!

Пространство под столом ощетинилось стволами. Клинч выхватил гаттеровский арбалет с лазерным прицелом, Сен — клеемёт, Мерги — нунчаки, Порри — протонный излучатель, совершенно забыв о том, что он полностью его разрядил на полосе препятствий.

Впрочем, как следует огорчиться по этому поводу Гаттер не успел.

За одну секунду Клинч прожег дырку в одной из пятнистых ног, Сен склеил нижнюю часть тела второго "альфиста", Мер подкосила нунчаками третьего.

На второй секунде под стол влетело слезоточивое заклинание Чисткас-лукас.

Окружающий мир залился слезами.

"Все, — мысленно прорыдал Гаттер, вжимаясь в пол. — Мы погибли".

Грохот битвы прекратился. Кто-то осторожно ткнул Порри в бок.

Мальчик с трудом разлепил слезящиеся глаза и сквозь пелену увидел… озабоченное лицо Дубля.

— Живы, — прогудел Дуб, разукрашенный фингалами, но ужасно довольный. — Вылезайте. Мы победили.

Порри наощупь выбрался из-под стола и растерянно заморгал, пытаясь что-то увидеть. Вдруг кто-то словно мягкой мокрой тряпочкой прошелся по его глазам, и зрение вернулось.

Шестнадцать бойцов группы "Альфа Эридана" лежали рядком вдоль стены, запеленутые в мощное обездвиживающее заклинание. Развнедел, нахмурившись, лечил перелом собственной руки. МакКанарейкл, все еще пребывавшая в образе драконо-гиено-скорпиона, огромной клешней прижимала к стене белого как стена Бубльгума. Из пасти мисс Сьюзан попыхивало с трудом сдерживаемое пламя.

А над разгромленной комнатой скромно парили два мага.

Югорус Лужж и отец Браунинг.

Глава 30

Зелье правды

— Мисс Сьюзан, — позвала Мергиона. Скорпионо-драконо-гиена рывком повернула безобразную голову.

— Вы такая хорошенькая, — восхищенно сказала девочка.

— Действительно, мисс МакКанарейкл, — произнес отец Браунинг. Пастор-маг выглядел немного смущенным, но, похоже, наслаждался волшебным парением. — Пожалуйста, примите свой… э-э-э… стандартный облик.

— А этот? — рыкнула декан Орлодерра.

— А этот никуда не денется, — сказал Югорус Лужж. — Вы еще не поняли? Бубльгум не маг.

— Как не маг?! — хором воскликнули Порри, Сен и Мерги.

— Ах, чтоб тебя так! — попытался выразить свои чувства Клинч.

— Как не маг? — запоздалым эхом повторил Развнедел.

— А никак не маг, — усмехнулся Лужж. — Почему Великий Бубльгум не принял участия в этом побоище, если мог без всяких ментодеров превратить нас всех в лягушек? Спасибо отцу Браунингу, который это вычислил. А то бы мы еще десятки лет преклонялись перед неописуемым могуществом бывшего мага. И настоящего мудла.

Чудовище плавно перетекло в очаровательную мисс Сьюзи (это зрелище ужаснуло Порри гораздо больше всего ранее увиденного) и озадаченно посмотрело на Бубльгума. Тот не пошевелился и даже не открыл глаза.

— У меня просто было время подумать, — сказал Браунинг. — Вообще-то я собирался размышлять о вечном в божественном уединении на дне океана. Но, наверное, я все-таки скорее сыщик, чем служитель церкви. Когда ко мне влетел обезумевший Лужж и закричал, что дети, мисс Сьюзи и… остальные хорошие люди в беде, я не смог и секунды усидеть в своей тихой подводной келье.

— С тремя-четырьмя бойцами "Альфы" я бы справился, — неохотно признал Лужж, — но потребовался еще один маг такой же силы, чтобы одолеть семерых. Еще троих нейтрализовала неотразимая мисс Сью, одного искусал Развнедел, двоих обездвижил уважаемый мистер Дуб…

— А троих мы завалили! — обрадовался Клинч. — Сынки, я вами горжусь!

Завхоз-майор хлопнул по плечам Мергиону и Сена, отчего те чуть не попадали, и прослезился. Сью хмыкнула. Развнедел озабоченно улыбнулся и снова сосредоточился на поврежденной руке. У Дубля был такой вид, будто ему только что вручили медаль.

Скорее сыщик, чем священник, приземлился, вытащил из кармана четки и принялся размеренно их перебирать.

— Но и до сегодняшнего визита профессора Лужжа думать о вечном не очень получалось. Мои мысли постоянно возвращались к обстоятельствам дела, в частности — к случаю на свалке. Ловушка, в которую мы попали, безнадежно путала все версии. И если бы не открытие мистера Гаттера о магическом обмене, ничего бы не сложилось.

Порри заметил, что он приосанился.

— А смотри какой шикарный маг сложился после твоего открытия, — шепнула Мергиона.

— И тогда все сходилось, — продолжил Браунинг. — Если бы один из преподавателей Первертса не был магом, но хотел им стать, ловушка на свалке стала бы идеальным решением. Я стал перебирать всех и — мои поздравления, Бубльгум — в последнюю очередь подумал о вас. И, поверьте, я был просто поражен, когда не смог вспомнить ни одного заклинания, произнесенного уважаемым профессором магии.

"Вы видели, чтобы я хоть раз колдовал? — вспомнил Порри слова дяди А, — у меня даже вашей палочки нет".

— Я понял! — закричал Гаттер. — И волшебная палочка у него не волшебная, а на светодиодах! Вот почему, когда мисс Сьюзан отбирала у Бубльгума Трубу, пахло плавящейся пластмассой! И когда он появился на распределении, это и вправду была сера с бертолетовой солью!

— А громоподобный голос обеспечивали динамики, — кивнул Браунинг. — Наверняка, если сейчас обыскать профессора…

Порри и не знал, что мисс Сьюзан такой специалист по быстрым обыскам. Через мгновение на стол полетел микрофон, подсоединенный к транслирующему устройству.

— Но особенного уважения — насколько здесь вообще уместно это слово — заслуживает мастерство, с которым ректор перекладывал всю колдовскую работу на своих подчиненных, настоящих магов.

Лужж и МакКанарейкл одновременно нахмурились. В воздухе запахло электрическими зарядами.

— Я все равно ничего не понимаю, — сказал Развнедел. — А Мордевольт, которого Гаттер замочил месяц назад?

— Это не Мордевольт, — сказал Порри. — Это была голография.

— Голо… что? — удивился Развнедел.

И Порри, как мог кратко, рассказал о Мордевольте с овечками в Австралии и допросе Ухогорлоноса.

— Так что месяц назад я победил не Мордевольта, а систему зеркал, — мальчик вздохнул. — Правда, очень хорошую систему зеркал.

— Теперь многое становится понятным, — протянул Лужж.

— Я все равно ничего не понимаю, — повторил декан Чертекака. — А Трубы Мордевольта откуда? И когда Бубльгум перестал быть магом? И почему он просто не выстрелил из Трубы… ну, скажем, в меня? Зачем был весь этот балаган?

— А пусть он сам об этом расскажет, — сказала МакКанарейкл. — Эй, великий Бубльгум, будешь говорить?

— Да, — наконец открыл глаза ректор-мудл. — Я все расскажу.

Взгляд Бубльгума снова наполнился добротой и мудростью. Порри это очень не понравилось. И, как выяснилось, не только Порри.

— Нет, — твердо сказал Браунинг. — Вы не будете ничего рассказывать. Вы будете только отвечать на мои вопросы. А чтобы ответы были максимально полными… Профессор Лужж, прошу вас.

Югорус подплыл к Бубльгуму, заглянул в ректорские глаза и безжалостно произнес:

— Смотретус-в-глазатус-говоритус-правдус.[160]

Добрый и мудрый взгляд остекленел, и Бубльгум безвольно опустился на подставленный Клинчем стул.

— Когда и как вы стали мудлом? — произнес Браунинг голосом, похожим на отточенный карандаш.

— Двадцать один год назад, — без всякого выражения ответил ректор. — Ко мне в кабинет пришел профессор Мордевольт. Он был очень возбужден. Он сказал, что сделал открытие, которое может перевернуть и мир магов, и мир мудлов. Он достал Трубу и начал что-то нудно объяснять. Он мне надоел. Я прервал его. Я сказал, что если он немедленно не прекратит заниматься дурацкими поделками и позорить школу волшебства, ему придется искать себе другую работу. Он продолжал нести какую-то чушь. Я сказал, что он уволен. И тогда он направил Трубу на меня. Так я стал мудлом.

— Так вот из-за кого Мордевольт сделался преступником! — взвилась МакКанарейкл. — Ах ты тупой бюрократический…

Только шесть магических тюфяков, спешно выставленных Лужжем между мисс Сьюзан и Бубльгумом, спасли ректора от тяжких телесных повреждений.

— Я стал первым обезмаженным Трубой Мордевольта, — продолжил бывший Великий Маг, подняв рыбьи глаза на декана Орлодерра и тут же их опустив. — И тогда Враг Волшебников сказал, что он решил стать Врагом Волшебников. Он сказал, что единственный способ убедить магов-консерваторов в преимуществах мудловских технологий — это превратить их всех в мудлов. Чем он немедленно и займется.

— Как вам удалось скрыть, что вы обезмажены?

— Когда я понял, что произошло, я предложил Мордевольту сделку. Он никому не говорит о моем обезмаживании, а я заранее сообщаю ему обо всех спецоперациях против Того-кто-находится-в-общемагическом-розыске.

После этих слов Югорусу и Браунингу пришлось объединить усилия, чтобы удержать МакКанарейкл и Клинча от немедленной расправы над бывшим кумиром.

— Теперь понятно, почему Мордевольт обходил кабинет Бубльгума стороной, — сказал Сен. — В этом кабинете просто уже некого было обезмаживать!

— На самом деле Мордевольт бывал у меня частенько, — невинно произнес ректор, — обучал меня техническим премудростям.

После этих слов держать Сьюзи и экс-майора пришлось уже всей компанией, и если бы не Дуб и Развнедел, которые оттеснили нападавших массой, допрос можно было бы считать законченным. Навсегда.

Дальше все продолжалось в том же духе. Браунинг спрашивал, Бубльгум давал исчерпывающие ответы, бывшие Арнольды Сью и Клинч порывались его немедленно убить… Но ангельское терпение Браунинга и Югоруса вкупе с их недюжинной магической силой позволили в конце концов воссоздать более-менее ясную картину.

Мордевольт год за годом множил число своих жертв, а Бубльгум учился изображать из себя мага с помощью микросхем, проводов, резисторов и усилителей. Каждый технический успех бывшего колдуна укреплял Врага Волшебников в мысли, что он идет правильным путем, и все новые и новые маги превращались в мудлов. На радостях Мордевольт даже рассказал Бубльгуму об изобретении Черной Руки — и не только рассказал, но и объяснил принцип ее действия.

Опасаясь, что кто-нибудь из многочисленных замудленных магов в конце концов признает в ректоре Первертса товарища по несчастью, Бубльгум инициировал строительство Безмозглона — благотворительного санатория с усиленной охраной, куда направлялись все обезмаженные.

Проходит десять лет. Мордевольт навещает Гаттеров, но очередная жертва — маленький Порри — оказывается ему не по зубам. Бубльгум первым успевает на место поражения В.В. и забирает мордевольтовский миномет (в открытую), а также оставшуюся без хозяина и оттого беспомощную Черную Руку (тайком). Двенадцатиствольная труба помещается в музей, а Руку ректор вскоре приручает, встроив в нее новый анализатор голоса.

Спихивать на других магические обязанности оказалось очень просто. Достаточно было просто сделать вид, что у ректора Первертса есть более сложные и важные дела, настолько сложные и важные, что окружающие колдуны их даже представить себе не могут. Особым уважением пользовались непостижимая тонкая магия Бубльгума и его пренебрежение дешевыми колдовскими эффектами. Так, окруженный почетом и славой мудл, возглавляющий школу волшебства, спокойно дожил до этой осени.

А потом в Первертс приехал Порри Гаттер и опрокинул Каменного Философа.

— И что? — спросила Мергиона. — Вы так расстроились, что решили стать вторым Мордевольтом?

— Напыщенные самонадеянные колдуны, — тихо засмеялся Бубльгум. — Вы ничего не замечаете, кроме своих чудесных фокусов. На постаменте под Философом был вензель В.В. Я тут же понял, что это неспроста, выпроводил всех из зала и вскрыл постамент. Под ним оказалась тайная комната Мордевольта, доверху набитая экспериментальными Трубами. Я взял тринадцать штук. И я понял, что пора действовать.

— Но зачем? — воскликнул Порри. — Что вам сделали Мерги, Сен, Пузотелики?

Лицо Бубльгума перекосилось. Было похоже, что действие заклинания правды заканчивается.

— Как бы тебе объяснить, Порри Гаттер… Попробуй представить. Ты мудл. Ты двадцать лет живешь среди магов. И все двадцать лет тебе надо притворяться, что ты тоже маг. Что ты мудрый, добрый, всепонимающий маг. Притворяться ежеминутно. Единственная ошибка, один неверный шаг — и все. Безмозглон. А я очень хорошо знаю, как живется в этом санатории, я ведь сам все там устроил.

— Рука готова! — довольно сказал Развнедел и весело пошевелил восстановленными пальцами.

Бубльгум скрипнул зубами.

— А вокруг, Порри, прыгают и резвятся "полноценные маги", идиотики, которым достаточно пошевелить пальцем, и они тут же получают то, ради чего тебе надо неделями корпеть с паяльником. Представь это хорошенько, мальчик, и скажи, что ты захочешь сделать?

Гаттер старательно представил. А потом сказал:

— Я захочу спаять что-нибудь такое, чего нельзя получить магией.

— Бот и я захотел что-нибудь такое, чего нельзя получить магией, — подхватил Бубльгум, — например, обезмажить пару выскочек. И начал я, конечно, с главных выскочек Первертса — мисс Пейджер и мистера Аесли. Как вам теперь живется, дорогие мудлы?

— Отлично, — спокойно ответила Мергиона. — Я узнала много нового.

— Не смей мне лгать, соплячка! — вскочил со стула ректор и был немедленно и с нескрываемым удовольствием припечатан к полу.

Когда Пейджер оттащили, Югорус усилил заклинание правды его громким троекратным повторением, и остаток допроса прошел почти без эксцессов.

С первыми двумя ловушками у Бубльгума все получилось. Дактилоскопия и хиромантия преступника совершенно не волновали — ведь ловушки расставляла Черная Рука, а ее отпечатки были известно чьи. Потренировавшись на детишках, ректор решил приняться за серьезных противников.

И тут все пошло вкривь и вкось. Одурачить Развнедела и заманить комиссию на свалку было легче легкого, но неожиданный союз отца Браунинга и Лужжа сорвал почти удавшийся план и лишил Бубльгума сразу восьми труб. Сигареты для мисс Сьюзан были обречены на успех, если бы не чертовы балбесы Пузотелики. Последнюю, тринадцатую ловушку, Бубльгум припас для суперколдуна Югоруса, но тут случилось озарение Порри о том, что, выстрелив из трубы в мудла, можно превратить его в мага.

— Я сразу же спрятал Волшебную Юлу у себя в кабинете, — монотонно говорил Бубльгум. — Долгие ночи я проводил, глядя на нее и не решаясь выстрелить в себя. Тому, кто однажды испытал на себе действие Трубы Мордевольта, добровольно повторить этот ужас… А потом этот сообразительный мальчик сказал про "трубочку, из которой его шарахнули". Я действительно совершенно забыл о двенадцатиствольной Большой Трубе. Трудно помнить о предмете, который столько лет висит без дела у тебя перед глазами. Я был просто счастлив. Во-первых, это безупречный повод заманить комиссию в свой кабинет и испытать трубу на ком-нибудь другом, во-вторых, в случае успешных испытаний у меня в руках оказывался действующий миномет Мордевольта. Но когда испытание прошло более чем успешно, я совершил непростительную ошибку. Я поторопился.

— Вы и не собирались стрелять в Мерги и Сена! — закричал ошеломленный Порри. — Вы собирались промахнуться!

— Именно, — равнодушно кивнул злодей, — и ничего бы мне за это не было, ну дрогнула рука, ну задела искорка уважаемого профессора Лужжа или профессора МакКанарейкл…

— Или меня, — поежился Развнедел.

— Или Развнедела, — поежился Бубльгум. — Я не учел всего один крохотный фактор. Я не учел нечеловеческой преданности моих подчиненных и их готовности погибнуть, но не дать мне совершить магического самоубийства.

Не в силах больше выносить исповедь бывшего начальника, МакКанарейкл завыла и пронеслась сквозь стену в коридор.

— В результате своего опрометчивого поступка я лишился Трубы. У меня оставался единственный шанс — еще раз проникнуть на склад Труб. Но вход в комнату Мордевольта был заткнут каменным болваном.

— Так вот! Зачем! Вам! Понадобились! Домовые!

— Какие домовые? Порри, ты о чем? — забеспокоился Сен.

"Черт, выдал гномов, — подумал мальчик, — ну тут уж ничего не сделаешь".

И Гаттер рассказал трогательную историю об узниках Психованной Пальмы.

— Да, — подтвердил Бубльгум. — Я договорился с домовыми. Они с пониманием отнеслись к идее переодеться в гномов и пограбить Первертс. Взамен, под видом подкопа в столовую, они пытались пробиться к комнате с Трубами. Но чертов Мордевольт замуровал ее такими суровыми заклятиями, что домовые застряли. Мистер Гаттер оценил бы ту техническую смекалку, которую мне пришлось проявить, чтобы за полдня подготовить Зал Трансцендентальных Откровений к убедительному шоу.

— Да вы прямо Дэвид Коперфильд[161] какой-то, — оценил смекалку ректора Порри.

— Все прошло как по маслу, — продолжил Бубльгум. — Правда, пришлось пожертвовать Рукой, чтобы удержать мисс Пейджер и мистера Аесли от физического нападения на голографическую картинку. И рискнуть, самолично сняв с поста ментодеров.

— А где Черная Рука? — спохватился Порри. — Профессор Лужж, вы ее не уничтожили? Она ни в чем не виновата, это ведь просто биоробот!

Югорус с сомнением покачал головой, но все-таки протянул руку (свою) и извлек Руку (черную) откуда-то из Астрала. Рука слабо трепыхалась.

Гаттер схватил черную конечность и выдернул анализатор голоса. Рука обмякла.

— Э-э-э… Место! — скомандовал Порри.

Черная Рука послушно забралась к мальчику за пазуху и затихла. Бубльгум вяло проводил взглядом подручного-перебежчика.

— Неплохо, — хмыкнул Браунинг. — Но продолжим. Вы сняли ментодеров…

— …и запустил в зал Руку. После эпохальной битвы мистера Гаттера с виртуальным Мордевольтом от улик остались только осколки, а путь к сокровищам В.В. был открыт. Я снова был в потайной комнате. Передо мной лежали сотни Труб — одноразовых, многоразовых, с оптическими прицелами, с глушителями, без отдачи… Оставалось только взять одну из них, выйти и обезмудлить себя за счет первого встречного мага.

— И в этот момент профессор Лужж вернул Философа на место! — всплеснула руками Мергиона.

— Да, — сказал Бубльгум. — Я оказался замурованным.

— Так вот где ты, гад, проторчал две недели! — довольно произнесла вернувшаяся МакКанарейкл.

— Так вот почему я не мог его найти! — воскликнул Югорус. — Через магическое уплотнение вокруг комнаты он, конечно, не прощупывался!

— Как же вы выбрались? — спросил Браунинг.

— Там была боковая дверь, — сказал Бубльгум. — А на ней кодовый замок. И я начал подбирать код.

Бубльгум замолчал.

— Сколько ячеек было в коде? — заинтересовался Порри.

— Четыре: от нуля до десяти каждая.

— О! — сказал Гаттер. — Десять тысяч комбинаций.