Ниндзя против Политтехнологий

Все смешалось в школе волшебства Первертс.

Возмущенные преподаватели загоняли возмущенных учеников в специально оборудованную комнату 1114а. Ментодеры сбились с ног, разыскивая тех, кто отлынивал от неприятной процедуры, но основной улов стражей порядка состоял из дисциплинированных бедолаг, уже прошедших проверку. То там, то сям звучали заклинания Приводус и Повесткус, призванные убедить студентов (и некоторых профессоров) добровольно сдать отпечатки пальцев.

В структуре Чрезвычайной комиссии была создана Подкомиссия по идентификации, в которую вошли МакКанарейкл с Развнеделом (отдел хиромантии) и Гаттер с Браунингом (отдел дактилоскопии). Четверка трудилась не покладая рук, впрочем, у остальных членов комиссии тоже хватало забот: Бальбо непрерывно стенографировал события, происходящие в его воображении, Фантом Асс без устали критиковал методы работы коллег.

Бубльгум с Югорусом патрулировали замок, выискивая замаскированные мордевольтовские трубы. Новых ловушек маги пока не обнаружили, зато выявили огромное количество заначек, сделанных гномами-строителями.

Инициативный Малхой выпустил стенгазету-молнию "Порри сказал — все сделали!", которая должна была бить наповал каждого, кто не сдал отпечатки в срок. Вместо этого молния срабатывала преимущественно в присутствии девочек-первокурсниц.

Газету сняли, а на ректорате вывесили огромное объявление:

Студенты, не прошедшие дактилоскопию,

будут приравнены к студентам, не прошедшим флюорографию!

Через неравные промежутки времени из черного-пречерного объявления возникал черный-пречерный череп и вопил:

— Отдай свои пальцы!

Но все это пока не очень помогало.

Только от первокурсников удалось добиться какой-никакой активности (многие просто испугались загадочной флюорографии). Неплохой процент сдачи отпечатков был у обслуживающего персонала: в кассу теперь можно было проникнуть только через комнату 1114а.

А вот старшекурсники отлынивали, и весьма злостно. Студенты отделения Трансфигурации при попытке дактилоскопирования моментально превращались в какого-нибудь единорога, единозуба или лошадь Пржевальского. Вскоре у Порри собралась огромная коллекция слепков копыт — очень любопытная с точки зрения естествознания, но совершенно бесполезная для следствия.

Ботаники с отделения Флоромагии на всякий случай отрастили себе по десятку дополнительных конечностей, чем совершенно дезорганизовали работу Подкомиссии. Не было добыто ни одного отпечатка с факультета Гдетотаммер. Очень плохая статистика получалась и по Орлодерру — предприимчивый Оливье Форест за умеренную плату (0.7 литра драконьей крови или от мертвого осла уши) брался пройти дактилоскопию и хиромантию за своих одногруппников.

За четыре дня было добыто всего 99 отпечатков из 666. Искомого среди них не оказалось, и зудение Асса стало совершенно невыносимым;

— Ну что вы возитесь? Что вы возитесь? Вы помните, что до первого ноября осталось десять дней? — причитал Фантом. — Десять дней! Почему так медленно? С вашими темпами к выборам премьера не будет проверена и половина подозреваемых. Я думаю, мне не надо напоминать…

— Не надо, — буркнул Развнедел.

— …что если преступник не будет найден к выборам, политический кризис неизбежен. Что вам мешает работать быстрее?

— Болтуны и бездельники, — процедила сквозь зубы Сьюзан, уже пять минут пытающаяся сосредоточиться на линии судьбы очередного лоботряса.

— Не надо обобщать, — парировал Асс. — Я здесь для того, чтобы выявлять и пресекать более чем вероятные случаи саботажа…

— Какой саботаж, коллега, — поморщился отец Браунинг. — Вы же видите, все работают на износ.

— Возможно, я вижу, что все работают, — сощурился фантом Асс. — А возможно, я вижу видимость работы, которую создают лица, не заинтересованные в скорейшей поимке…

— Слушай, ты, Призрачная Задница[76], заткнись!.. — заорала МакКанарейкл.

Оскорбленный Фантом вышел, оглушительно хлопнув дверью. Через пятнадцать минут трое дюжих ментодеров втащили упирающегося и брыкающегося следователя в комнату.

— Уклонялся от проверки в туалете, — торжественно произнес старший ментодер, и наряд с чувством выполненного долга покинул помещение.

— Идиоты! — крикнул им вслед Асс. — Я следователь по особо важным! Я Член Комиссии. Вот мои документы, вот они, на столе лежат!

— Лицам, заинтересованным в скорейшей поимке, не следует разбрасываться особо важными документами, — назидательно сказал Браунинг.

— А то так и до саботажа недалеко, — впервые в жизни удачно сострил Развнедел.

После этого поучительного случая настроение Подкомиссии заметно улучшилось, но положение дел по-прежнему оставалось неутешительным.

На пятый день повальной дактило — и хиромантизации Порри, Бубльгум и МакКанарейкл пришли навестить Аесли и Пейджер. Главной целью, естественно, было снять с пациентов отпечатки. Сопротивления пострадавшие не оказали: Мергионе было на все наплевать, а Сен, сконцентрировавшийся на том, чтобы выглядеть беззаботным, даже не понял, что происходит.

И тогда Порри решил приободрить друга:

— Ничего, вот отловим этого гада, шарахнем по вам из Трубы — будете как новенькие.

— Что значит "как новенькие"?

Гаттер начал осторожно излагать свою теорию.

— Что ж ты раньше молчал! — закричал Сен после первых слов Порри. — Мы тут уже почти выбрали самый красивый способ коллективного самоубийства, а лучший друг, оказывается, давно нашел лекарство, но решил подождать до Рождества. Пошли в палату Мерги! Скорей, а то не успеем!

Мергиона поняла план Гаттера еще быстрее, чем Аесли. Девочка подняла глаза, и Гаттер со смешанным чувством радости и тревоги заметил, что в них вновь разгорается неукротимое рыжее пламя.

— Ты думаешь, это сработает? — спросила она.

— Ну со мной же сработало!

— Отлично! — перед присутствующими стояла прежняя Мергиона Пейджер. — Мадам Камфри! А где это моя одежда? Мадам Камфри! Ладно, сама разберусь. Значит, найдем, говоришь, гада? — губы девочки сжались в недоброй усмешке, и она решительно направилась к дверям.

— Мерги, тебе еще рано выходить из больницы! — запротестовал Бубльгум, которому для полного развала учебно-воспитательной работы не хватало только разъяренной неуправляемой хулиганки.

— А разве в этой больнице меня могут вылечить? — резко спросила Пейджер. Ректор замолчал. — Кстати, мне кто-то мудловскую помаду обещал. Порри, не помнишь, кто бы это мог быть?

— Помаду? — смутился Гаттер. — Ты понимаешь, тут такая чехарда началась…

— Ладно, возьмешь пока мою, — из коридора пришла неожиданная помощь в любопытствующем лице профессора МакКанарейкл.

— Мисс Сьюзи? — Мергиона явно не ожидала подобного подарка. — Но зачем вам…

— В жизни всякое случается, — уклончиво пояснила преподавательница. — Бубльгум, девочку надо выпустить. Я думаю, мы с мисс Пейджер найдем общий язык.

— Этого я и боюсь, — проговорил ректор, — но, боюсь, этого не избежать.

— Иными словами, — сказал Аесли, — предполагается, что грубая женская сила ценится здесь выше, чем тонкое Искусство Затуманивания, которое ваш покорный слуга впитал с молоком отца?

— Матери, — механически поправил Бубльгум.

— Меня обычно кормил отец, — заметил Сен. — Грег Аесли. Знаете такого?

— Интересно, — протянул ректор, — а если я не дам разрешения…

Но Сена и Мерги уже не было в палате.

— Так я и думал, — сокрушенно вздохнул глава Первертса.

Из коридора донесся пронзительный голос Пейджер:

— Сен, как ты думаешь, когда его поймают, его будет охранять много ментодеров?

В ответ раздался радостный возглас мадам Камфри:

— Мисс Мерги, ик, вы сегодня такая рыженькая, просто прелесть, ик!

Бубльгум повернулся к мисс Сьюзан:

— Профессор МакКанарейкл, проследите, чтобы задержанный, буде такой объявится, был немедленно отправлен в Безмозглон. Под усиленной охраной. В целях безопасности.

— Чьей безопасности? — невинно уточнила преподавательница.

— Ну, вообще… безопасности.

Так у Подкомиссии по идентификации появились два очень активных добровольных помощника. Вернее, даже три, потому что верный Дуб по возвращении хозяйки привычно занял место ее второй тени. Поток проверяемых увеличился втрое, но за неделю до выборов упорных уклонистов еще оставалось сотни четыре.

— Гаттер, — спросила Мерги вечером двадцать третьего ноября, — а что делают мудловские девчонки, когда некоторые упрямые кретины не хотят идти, куда им советуют?

— Жалуются родителям или старшим братьям, — устало ответил Порри: у него перед глазами кружился хоровод из черных линий.

— Хм, — задумалась Мергиона, — а если родители далеко, а брат… то есть, Дубль слишком неповоротлив, чтобы догнать?

— Да не знаю я!

— Сформулируем вопрос по-другому: а что делают мудловские мальчишки, когда…

— По шее стучат! — разозлился Порри.

— И помогает?

— Если сильно стучать, то помогает. Эй, обожди! — Порри увидел, что Мерги с серьезным видом шлепает себя по шее. — Стучать по шее нужно им! Ну тем, кто не хочет, понимаешь?

— Нет! — честно призналась Мергиона.

— Это… как тебе объяснить? О! Давай я тебе покажу! Пошли!

Друзья заскочили в спальню Орлодерра и забрали "Разборку в Бронксе", "Матрицу", "Черепашек-мутантов ниндзя" и еще несколько любимых видеокассет Порри. Потом пробрались в пустующую по причине приостановки занятий преподавательскую (Гаттер на правах члена Подкомиссии имел свой ключ), и мальчик за полчаса приспособил старенький колдовизор для воспроизведения мудловских фильмов.

Эффект получился неожиданным: изображение стало объемным, звук — естественным, а актеры устраивали не запланированные сценарием перекуры, во время которых интересовались у зрителей, какой у их фильма "рейтинг" и "кассовый сбор".

Мергиона пришла в восторг. "Матрицу" она просмотрела три раза подряд, причем последний — на ускоренной промотке.

— Девочка! — взмолилась Тринити, когда заметила, что Мерги снова потянулась за пультом. — Может, хватит, а? Попробовала бы ты так по стенкам побегать!

— А можно? — с надеждой спросила девочка.

— Давай-давай! — подбодрил ее Порри, свалился на профессорский диван и уснул.

Разбудил его Джеки Чан.

— Способная ученица, — прохрипела звезда кунг фу, потирая распухший нос, — Даже слишком. Ты знаешь, как ее остановить?

Гаттер поднял голову, и ему открылась удивительная картина. Лучи восходящего солнца освещали разгромленную преподавательскую. Повсюду сидели и лежали изможденные киногерои. Бодрая, как кипяток, Мергиона тянула за руку одного из черепашек ниндзя.

— Ну Донателло, ну еще разик! Я уже почти поняла, как делать дзедан-укэ с переходом в ценпо соку гьяку кэри!

— Мергиона! — позвал Порри.

Пейджер обернулась.

— Привет, Порри! — закричала девочка. — Смотри, как я уже могу!

— Нет, — простонал Донателло, — не надо…

— Пора за работу, Мерги, — строго сказал Гаттер.

— Ой, и правда, — только сейчас Мергиона заметила, что наступило утро. Она оставила черепашку-мутанта в покое, выбежала на середину комнаты, поклонилась не верящим своему счастью учителям и через миг была за дверью.

В комнате 1114а уже сидели мрачные МакКанарейкл, Развнедел и Браунинг. Бубльгум задумчиво смотрел в окно. У стены бледнел Фантом Асс.

— Наконец-то, — произнес он, завидев Порри. — Надеюсь, вам не надо напоминать, мистер Гаттер, что на 399 непроверенных подозреваемых осталось семь суток.

— Не надо нам ничего напоминать, мистер Асс, — сухо сказал Бубльгум. — Мы успеем обработать и 399. Проблема в том, как их убедить сюда прийти.

В дверной проем осторожно просунулась голова Сена.

— Прошу прощения, — сказал он, — но тут народ толпится. Человек двести. Все спрашивают, когда начнут отпечатки пальцев снимать. Волнуются.

Сен в нетипичной для себя манере переминался с ноги на ногу.

— Мистер Аесли! — подозрительно спросила мисс Сьюзан. — Откуда вдруг такой наплыв желающих? И почему вас это так беспокоит?

Мальчик вздохнул и решил, что отпираться бессмысленно:

— Вчера вечером я пустил слух, что тех, кто не сдает отпечатки, будут обезмаживать. И сегодня — последний срок.

— Великий Мерлин! — ахнул ректор. — Как ты додумался до такой… такого обмана?

— Это не обман! — обиделся Сен. — Это стандартная политтехнология[77] и Пи-Ар[78]. Называется "контролируемая утечка информации"[79]. Я сказал, что Порри мне сказал, что комиссия решила наказывать нарушителей замудливанием.

— Не говорил я ничего такого! — изумился Порри.

— Конечно, не говорил. И если у тебя кто спросит, сразу кричи, что все это неправда и слухи. Кстати, уважаемые профессора и члены комиссии, вы тоже, пожалуйста, все отрицайте.

— Конечно, будем; — пожал плечами Развнедел, — это ведь ерунда какая-то.

— Отлично! — обрадовался Сен. — Только маленькая просьба: делайте это горячо и искренне, а ты, Порри, можешь даже добавлять: "Ну Сен, ну и фантазер!"

— Но зачем? — даже Бубльгум пока не понимал логики происходящего.

— Чтобы у них не осталось никаких сомнений в том, что любого, не сдавшего отпечатки, ждет принудительное обезмаживание!

— То есть мы должны говорить правду, чтобы убедить всех, что мы имеем в виду совсем другое? — Фантом Асс прищелкнул языком. — Какой тонкий ход!

— Политтехнологии, — исчерпывающе объяснил Сен, который окончательно перестал бояться, что его накажут за самодеятельность. — Ну что, запускать?

Первыми в 1114а ворвались Малхой, Грэбб и Койл. Руки их были предусмотрительно вымазаны чернилами, а глаза содержали мольбу.

— Вы ведь уже сдали отпечатки? — удивилась МакКанарейкл. — По-моему, еще в первый день!

— А вдруг они потерялись? — заканючил фан-клуб имени Порри Гаттера. — Или стерлись? Столько времени прошло…

— Черт-те что! Дайте пройти!

Троица попятилась, и мисс Сьюзан вышла в коридор. Очередь у дверей в спецкомнату впечатляла. Впереди стояли два десятка человек, с которыми явно поработала Мергиона, остальные были целы, но выглядели чрезвычайно растерянными.

МакКанарейкл поджала губы, помолчала, а потом отчеканила:

— Информация о принудительном обезмаживании не соответствует действительности. Всё это выдумки от начала до конца! Все меня поняли?

По округлившимся от ужаса глазам студентов стало ясно, что все всё поняли.

Весь день комиссия работала как заведенная. К снятию магических отпечатков подключился Югорус Лужж, который транслировал хиромантическую информацию в базу данных в голове Сьюзан. Брюзжащего Фантома Асса привлекли к дактилоскопическим действиям. Но всех желающих обслужить так и не удалось.

В десять вечера ректор самолично вышел к очереди и объявил:

— На сегодня все (школьники в ужасе притихли), но, учитывая ваше чистосердечное желание помочь следствию, комиссия продолжит работу и завтра, Ну а уж послезавтра… — Бубльгум глубокомысленно покачал головой и вернулся в комнату.

Из-за дверей донеслось деловитое покрикивание Сена:

— Так, у кого с собой магические карандаши? Записываем номер своей очереди на руке. Кто записал — подходим ко мне, отмечаемся. Что значит "Я с утра не смогу"? Ты слышал, что сказал ректор?..

Энтузиазм подозреваемых настолько ускорил процесс идентификации, что всего за пять дней удалось проверить практически всех. Вечером двадцать восьмого ноября в папках на столе Гаттера и в голове МакКанарейкл было зафиксировано 665 отпечатков (плюс взятые в первый же день отпечатки Фантома и Браунинга). Ни один из них не совпадал с третьим следом на уликах.

— Остался один подозреваемый, — подытожил Асс. — Методом исключения мы можем неопровержимо считать, что он и есть преступник. Я вызываю конвой. Кстати, кто он?

— Мистер Клинч, — вздохнул Бубльгум. — Выманить уважаемого завхоза из кладовки не удалось даже под предлогом выдачи квартальной премии.

— Что ж, — произнес Фантом, вынимая полосатую волшебную палочку. — В данном случае мы можем действовать с предельной жестокостью…

— Подождите, — забеспокоился Порри. — Давайте я попробую пробиться к мистеру Клинчу. Он ко мне хорошо относится… относился.

— Но это может быть опасно, — в свою очередь забеспокоился Лужж.

— А я возьму с собой Аесли и Пейджер!

— Только вы там поаккуратнее, — попросил Бубльгум. — Хорошего завхоза найти — большая проблема.

Друзей Гаттеру долго искать не пришлось. Каждое утро он вытаскивал Мерги из преподавательской буквально за уши[80]. Еще пара дней тренировок под руководством Тринити и заводного, как пропеллер, Джеки Чана, — и мисс Пейджер станет просто опасна для окружающих.

Там же проводил все свободное время Аесли. Подозрительно притихший, он сидел в углу, обложившись мудловскими руководствами по паблик рилейшнз и психологическому кодированию[81]. О том, что из этого может получиться в сочетании с наследственным опытом затуманивания, Порри старался не думать.

Предложение отправиться к забаррикадировавшемуся Клинчу было встречено криками радости (особенно со стороны наставников Мергионы), и через три минуты тройка уже стояла перед кладовкой завхоза.

— Мистер, — осторожно сказал Порри, обращаясь к запертой двери, — Мистер Клинч! Открой пожалуйста…

— Убирайся! Все убирайтесь! Дырку от бублика вы получите, а не Клинча! — донеслось изнутри. — Метафора. Сам придумал.

— Не понимаю, — громко произнес Сен, — такой большой и сильный завхоз, а боится такой ерунды.

— Это совсем не больно! — заверила Мергиона.

— "Это совсем не больно"! — передразнил ее Клинч. — Именно это и говорила мне рыжая Пеппи. "Дяденька, сыграем в моряков-разбойников? Это совсем не больно!"

Из подвала раздался глухой стук, как будто кто-то колотил деревянным костылем по каменной стене.

— Это он колотит деревянным костылем по каменной стене, — сообразил Порри.

— Я могу его вырубить, — прошептала Пейджер. — Как только откроется дверь, вы отвлеките его внимание, а я пробегу по стене…

— Подожди, Мерги, — шепнул в ответ Аесли. — Дадим ему последний шанс. Капитан Клинч! Точнее… майор Клинч, правильно?

Завхоз прекратил вопить, пару раз стукнул костылем и внимательно затих.

— Да… майор, — сказал Клинч после некоторого раздумья. — Я был майором, действительно… Черт меня дери, а я и забыл…

— Вы ведь командовали спецподразделением, которое охотилось за Врагом Волшебников, майор. Вы помните, как это было?

— Да… Да, я помню. Я многое помню из того, чего нельзя рассказывать. А мне есть о чем рассказать…

— Что? — переспросил Сен.

— Я говорю, есть о чем рассказать! — повысил голос завхоз.

— Погромче, пожалуйста, нам не слышно! — прокричал Сен, прикрывая рот рукой.

— Рассказать, говорю, есть о чем!

— А?! Не слышно ничего из-за двери!

Клинч чертыхнулся, помянул недобрым словом звукоизоляцию и загремел ключами.

— Круто! — шепнула Мерги.

— Русская сказка "Колобок", страница четыре, — бесстрастно прокомментировал Сен.

— О чем это вы? — подозрительно спросил Мистер сквозь узкую щель.

— Мы много слышали о вас, сэр, — бойко ответил Аесли, — но нигде не могли прочитать.

— Прочитать? Не смеши меня, сынок! Это секретная информация. Даже я не знаю всего, что помню!

— Здорово! — искренне восхитилась Мерги. — А это как?

— А вот так! Нас было восемь. Восемь закаленных бойцов, побывавших во всех горячих точках[82]. Три дня и три ночи мы шли по пятам Того-из-за-которого-министерство-безопасности-провело-десять-лет-без-отпусков. И вот на четвертые сутки мы напали на его след…

Никогда в жизни Порри не слышал такого вдохновенного вранья. Сначала спецназовцы напали на след, и тот оказал им бешеное сопротивление, давая хозяину возможность уйти подальше. Потом они пятнадцать часов сидели в засаде — пока не пришел официант и не объявил, что заведение закрывается.

— Вы там не были! Вам этого не понять! — вопил Клинч. — Он осмелился принести нам счет! Нам, которые не щадя живота своего… И бифштекс там, кстати, был непрожаренный! Я ему тогда так и сказал: "Крыса ты тыловая!" Животное. Сам придумал.

Все больше распаляясь, майор в отставке поведал "сынкам" — в число которых он включил и Мергиону, — как восемь магов-Арнольдов подбирались все ближе к Врагу Волшебников и наконец обложили его.

— Да! — вопил Клинч. — Мы обложили его! Мы его так обложили! Если бы вы не были так молоды, сынки, я бы повторил некоторые из выражений, которыми мы его обложили! А этот трус… этот…

Мистер подозрительно осмотрелся:

— А как это вы внутри оказались?

— Не отвлекайтесь! — перебил его Сен. — Вы говорили про этого труса, который…

— Труса? А, да! Так вот, этот жалкий трусишка даже не присутствовал при этом! Но мы все равно его выследили. Мы нашли место, где он отлеживался в промежутках между терактами. С помощью телефонной книги. Дедукция! Метод. Сам придумал. Но он подло обманул нас.

Клинч помрачнел и перешел на зловещий сип.

— План был тщательно разработан, — завхоз схватил ведро с картошкой, высыпал корнеплоды на стол и принялся свирепо их раскладывать. — Рембо-1 и Рембо-2 с боевым заклинанием Почему-не-в-шапке врываются в окна. Рембо-3 запирает собственным телом дымоход. Рембо-4 и Рембо-5 выносят двери, цепляются друг за друга ногами и, громко ругаясь, валятся под ноги В.В.

— А это еще зачем? — удивилась Мерги, которая не понаслышке знала о методах энергичного вламывания в помещения.

— Честно говоря, не помню, — признался экс-майор, — но на тренировках всегда получалось именно так. Рембо-6 и Рембо-7 перепрыгивают через Рембо-4 и Рембо-5 и вызывают огонь на себя.

— А вы? — выдохнул Порри, которого не на шутку увлек рассказ.

— А я, — Клинч гордо выпрямился, — как всегда, взял на себя самое опасное. Я должен был подкрасться сзади и оглушить Того-благодаря-которому-расходы-на-оборону-выросли-в-пять-раз чем-нибудь тяжелым. Но он оказался еще подлее, чем мы ожидали. Вместо того чтобы честно сразиться с нами как мужчина с восемью мужчинами, В.В. использовал ее…

— Кого? — страшным шепотом переспросил Сен.

— Черную Руку.

Друзья переглянулись. Похоже, у ветерана окончательно съехала крыша. По крайней мере, вид у Клинча был совершенно безумный.

— Она была совсем как живая, только черная. Если бы мы знали о ее существовании…

— Вы бы придумали другой план?

— Мы бы просто туда не полезли. И вот, не успел я как следует подкрасться сзади и оглушить Того-этого чем-нибудь тяжелым, как сзади подкрадывается Черная Рука и оглушает меня чем-нибудь тяжелым! И начинает душить! И тут начинается побоище!

Клинч выхватил из кармана платок с вышивкой "Для гигиенических нужд" и трубно в него высморкался.

— Что-то в глаз попало, — завхоза начала бить крупная дрожь. — Они все полегли там под Трубой Мордевольта. Все. Все семеро. Весь отряд. Никого не осталось. Ни одного человека. Только меня он не стал добивать. Он начал смеяться. Нет, он начал страшно хохотать. "Поздравляю майор, вот вы и познакомились с моей Черной Рукой! Теперь это мой самый надежный помощник и верный напарник! Фактически, это моя правая рука!" И знаете что?

Завхоз замолчал, уставившись на стол. Картофелины-Рембо тупо пялили глазки. Картофелина-Клинч, слабо постанывая, пыталась подняться на ноги, но все время падала, потому что ног у нее не было.

— Что? — не выдержала Мергиона.

— Рука-то была левая.

— Так левая или черная? — не понял Порри.

— Я же говорю, — вдруг рассердился Клинч, — это строгая тайна! Никто ничего не должен знать! А ну, марш отсюда! Отпечатки им подавай! Вот навешаю вам сейчас отпечатков по шеям!

Даже Мерги не смогла противостоять внезапному натиску бывшего спецназовца.

Дверь захлопнулась.

— Ну что, — сказала Пейджер, закатывая рукава, — идем на штурм?

— Нет необходимости, — сказал Гаттер.

— Ты считаешь, что он обеспечил себе алиби этой сказочкой про Черную Руку? — изумился Аесли.

— Нет.

— А! — догадалась Мергиона. — Ты незаметно взял у него отпечатки!

— Я украл у него картофелину.

И Порри осторожно достал из кармана Рембо-3, перепачканного в печной саже.

Триумфальное возвращение Порри Гаттера с отпечатками Клинча подпортила лишь одна мелкая неувязка. Рисунок на пальцах завхоза походил на что угодно, только не на то, что искала комиссия.

— Другого я и не ожидал, — спокойно произнес Бубльгум. — Я в людях не ошибаюсь. Клинч, конечно, психопат, но для общества он не опасен[83]. Итак, нужный отпечаток не опознан, следовательно, преступник все так же неуловим, как и раньше. Но по крайней мере, теперь точно известно, что мы будем делать завтра.

— И что мы будем делать завтра? — на всякий случай Асс отступил к стене.

— Вы, дорогой Фантом, будете вызывать духов. А мы… А мы посмотрим.

Глава 17

Духи на катке

С самого утра Фантом Асс был возбужден и многословен.

— Это будет нечто! — повторял он в тысячный раз. — Нечто! Это будет феерия! В прямом смысле! Спиритический сеанс такого уровня — это событие! Это бомба! Главное, чтобы не очень пострадало мирное население. Вы уверены в безопасности выбранного места?

— Успокойтесь, коллега, — ответил терпеливый Бубльгум. — Незамерзающий каток — идеальная точка для поглощения любого количества энергии.

— Выброс магической энергии в таком масштабе непросто контролировать даже мне! — успокаиваться Асс не собирался. — Позволю себе напомнить…

Гаттер затосковал. За первую половину дня он невольно выучил наизусть не только все истории о нарушениях техники безопасности при проведении спиритических сеансов, но еще и последовательность, в которой Фантом их излагал. Сначала шел случай с вызовом монгольской конницы с обозами и службами обеспечения в уединенное место в сибирской тайге[84], потом попытка связаться с духом Кука на необитаемом индонезийском островке[85], потом казус на Везувии, потом начало четвертого ледникового периода, третьего, второго…

Когда Асс добрался до душераздирающей истории о том, "что произошло с динозаврами, когда один легкомысленный маг…", Порри выскользнул из комнаты и отправился на поиски Харлея.

Преподаватель по уходу за магическими животными был обнаружен в алхимической лаборатории за составлением универсального репеллента. Это была давняя мечта Харлея — изобрести дезодорант, запах которого отпугивал бы любое более-менее живое существо. Пока у него не слишком получалось[86] — как только одни существа отпугивались, другие тут же сбегались посмотреть, что это там такое происходит.

— А ты как думаешь, — сказал Харлей, едва Порри начал жаловаться на Фантома. — Это конек Асса — показательные спиритические сеансы.

— Показательные?

— Уважаемый Фантом позаботился о том, чтобы все преподаватели быстро, но под строгим секретом узнали о происходящем. И ловко все провернул, надо признать: намекнул Развнеделу, что дело абсолютно тайное и рассказывать о нем никому нельзя.

— Да это он у Сена научился! — воскликнул Гаттер и рассказал Харлею о недавней лекции по политтехнологиям, прочитанной подающим большие надежды специалистом по затуманиванию.

— Вот оно что… Да. А что делать? Кыш отсюда! — преподаватель отогнал от варева мелкую, но весьма назойливую фею. — А знаешь, здесь может быть очень интересна психологическая подоплека происходящего. А ты как думаешь? Псевдоэдипов комплекс Развнедела в метаконфликте с гиперинфляцией суперэго Фантома…

— Спасибо, Харлей, — поспешно сказал мальчик, — я только на минуточку заскочил. Я вообще-то в столовую шел.

— Жаль. Ну ничего… А ну кыш отсюда! Это не тебе, Порри… Что ж ты его жрешь, это же яд!

Выходя из алхиматория, Порри чуть не столкнулся с Амели, которую узнал с трудом. Когда-то тихая и незаметная девочка вихрем пронеслась на метле, бросила на Гаттера молниеносный взгляд, сделала вираж и влетела в лабораторию.

— Здравствуйте, Харлей! — донесся ее звонкий голос. — Вам помочь?

— А ты как… э-э-э… — визиты юной поклонницы приводили психолога-любителя в состояние крайнего смущения. — Добрый день, Амели. Я тут хочу… э-э-э… такой состав… э-э-э… составить…

"Интересное дело, — подумал Порри. — Полеты на метлах мы только весной будем проходить. Эта Амели прямо Пейджер какая-то".

Жизнерадостная Пейджер встретила Гаттера в столовой. После овладения техникой ниндзю-цу Мерги научилась сваливаться как снег на голову — почти в буквальном смысле этого слова.

— Кий-я! — поздоровалась она с Порри.

— Здрав… Мер… — выдавил полупридушенный Гаттер. — Отпусти пожалуйста… Уф-ф. Как… тренировки?

— Я выяснила свое слабое место. Это уши! Но я уже все придумала. Я сначала наращу на них мышцы, а потом превращу в неожиданное и смертоносное оружие. Поэтому, Порри, будь так добр, с сегодняшнего дня начни тягать меня за уши, договорились? Ну что, скоро там начнется? Ну, на катке?

— Что ты имеешь в виду? — уточнил мальчик, пытаясь сохранить хотя бы видимость секретности.

— Строго законспирированный тайный спиритический сеанс! — театральным шепотом произнесла Мерги. Секрет разнесся на всю столовую, но никто даже повернулся в их сторону. Порри пришел к выводу, что большую тайну может сохранить только большой коллектив.

— Сразу после обеда, — капитулировал он. — Будет объявлен тихий час. Кстати, он вот-вот…

И в этот момент наступил тихий час.

Все звуки исчезли, зато над столами начали вспыхивать фразы, написанные красивыми готическими буквами: "А тут он мне и говорит…", "Винни, не будь (смазано), дай астрологию передрать!", "Ты видела, как он на меня посмотрел?", "Слышал, "Королева и шутиха" крутой сингл накамлали!."

Из-под купола столовой опустилось мерцающее объявление, в котором потонули все плавающие над головами студентов фразы. Оно гласило:

С 15.00 по 16.00 объявляется тихий комендантский час.

Все перемещения по школе запрещены.

Оставайтесь на своих местах. Чувствуйте себя как дома.

При обнаружении бесхозных атавизмов и подозрительных артефактов,

не трогая их, сообщите ответственным лицам.

Повторяю (см.первую строчку).

Через несколько секунд от объявления отделилось маленькое красное предложение, которое скользнуло прямо к столу Орлодерра:

Мистера Гаттера ждут у Южного выхода

Порри торопливо дожевал жаркое из овсянки и направился к выходу. Красное предложение превратилось в зеленое

Проход разрешен

и двинулось вслед за мальчиком.

Мерги попыталась под шумок составить Порри компанию, но перед ней тут же возникло предупреждение, написанное размашистым МакКанарейкловским почерком:

Мисс Пейджер! Вам что, закон не писан?

Мергиона невинно потупилась и начала бочком передвигаться к окну. Предупреждение демонстративно увеличилось в размерах. Мерги насупилась и отошла в угол, где тут же приступила к отрабатыванию боя с тенью. Из угла посыпались звездочкообразные "Кийя!", "Ха!" и "Получай!".

В назначенном месте Порри никого не обнаружил. Когда мальчик подошел к Южным воротам вплотную, в воздухе засветилась записка:

Совершенно секретно!

По прочтении задуть!

Сбор перенесен к восточным воротам

Порри чертыхнулся (чертыхание, вспыхнув оранжевой загогулиной, растаяло в морозном воздухе) и направился на восток. Но через пару шагов остановился и попытался вспомнить карту, которую мельком видел на форзаце книги. Незамерзающий каток располагался к северо-западу от Первертса, следовательно, проще всего до него было добраться от северо-западной калитки.

Гаттер решительно развернулся, и уже через пять минут увидел переминавшихся по первому снегу Бубльгума, Харлея, Лужжа, Асса, Бальбо, Браунинга и МакКанарейкл. Декан Орлодерра, увидев, откуда идет мальчик, уважительно подняла большой палец.

Вокруг Харлея зияло пустое пространство радиусом пять метров. Порри попытался подойти к преподавателю, но невыносимый приторно-ядовитый запах отбросил его назад.

"Это работает!" — заколыхались над головой Харлея радостные ядовито-зеленые буквы — "А ты как думаешь! Я спасен!"

"Ай да Амели", — подумал мальчик.

Пока ждали Развнедела, который, судя по задержке, послушно следовал указателям, у калитки собралась внушительная компания. К членам комиссии добавились мадам Камфри, Гаргантюа, Фора Туна и еще десяток преподавателей, которые читали лекции на старших курсах.

Запыхавшийся и красный от злости декан Чертекака появился в сопровождении нескольких абзацев текста, из которых подробно и нелицеприятно рассказывалось о том, что он думает про конспирацию, секретность, а особенно — про дурацкую идею со спиритизмом.

Асс вспыхнул и открыл было рот, но спохватился и развеял свой ответ раньше, чем буквы обрели четкость.

Харлея, источавшего аромат универсального репеллента, единогласно отправили немедленно испытать изобретение в загоне с монстрами, и пестрая компания последовала за Фантомом.

Порри впервые оказался на Незамерзающем катке. Только теперь ему в голову пришел вопрос: а зачем, собственно, нужен каток, если он незамерзающий?[87] Но признаться в собственной некомпетентности во всеуслышанье (точнее во всеувиденье) мальчик не осмелился.

По форме Незамерзающий каток и правда напоминал хоккейную коробку, и даже был обнесен невысокими бортиками с рекламой Биг Магов. Но внутри был не лед, а неглубокий бассейн, вода в котором слегка бурлила. Над поверхностью время от времени показывались прозрачный бок или спина резвящегося водного духа. Видимо, это непрерывное движение и согревало бассейн — то есть каток — в самые сильные холода.

Собравшиеся расположились вдоль бортика и в нетерпении начали перебрасываться безмолвными фразами типа: "Ну давайте уже!", "Каток-то незамерзающий, а я-то вполне замерзающий" и "Эх, искупнуться бы!"

Но Асс действовал с нарочитой медлительностью. Он важно оглядел магов, торжественно провел палочкой — и каток накрыла полукруглая сфера Фигвамера.

В тот же миг вернулись звуки.

— Наконец-то! — выдохнула МакКанарейкл. — Никогда в жизни я не молчала так долго!

— Давай начинай! — подхватил Гаргантюа. — Ноги зябнуть, руки зябнуть… — и начальник столовой замолчал, не в силах подобрать подходящую рифму[88].

Асе не реагировал. Только простояв некоторое время с поднятой, как у дирижера, палочкой, он величественно произнес:

— Прошу-к-столу-вскипело!

Вода в катке тут же успокоилась, а перед каждым участником церемонии возникло большое плавающее блюдце: изящное фарфоровое — перед МакКанарейкл; тяжелое серое с надписью "Ресторан №2" — перед Развнеделом; стеклянное, остро пахнущее медикаментами — перед мадам Камфри; кремовое с разводами кофейной гущи — перед Форой Туной; с голубой каемкой и нарисованным пушистым котенком — перед Порри…

Отец Браунинг забрался в свою тарелку, расписанную сдержанными крестиками, но чувствовал себя явно не в ней.

— Прошу всех собраться у центра! — объявил Фантом Асс, возвышавшийся посередине стильной металлической тарелочки с выгравированными рунами. Он явно наслаждался ролью распорядителя.

Блюдца плавно заскользили по глади катка, выстраиваясь в правильную окружность.

Еще одно движение палочкой — и сфера Фигвамера заметно уплотнилась. На Каток опустились приятные сумерки.

— О, великий Плюс Семь! — прогремел Фантом Асс. — Ноль Девяносто Пять! Два Двенадцать Восемьдесят Пять Ноль Семь! Добавочный Сто Сорок!

Первый звук, который раздался в ответ, привел собравшихся в трепет.

— Музыка сфер! — прошептала впечатлительная Фора Туна.

— Напоминает металлическую саранчу, — нервно сказал Бальбо, сидящий в соуснике эльфов.

Порри блаженно улыбнулся: уж он-то сразу узнал скрежет модема ZyXEL, пытающегося соединиться на скорости 14400 бит в секунду.

— Все готовы? — спросил Асc, когда прекратившаяся какофония указала на то, что астральное соединение произошло. — Порядок такой: кто-нибудь… да хоть Развнедел! читает английский алфавит. Как только он дойдет до буквы, которую хочет произнести дух, раздастся характерный стук.

— Просвещенья Дух! — возвысил голос Фантом. — Если ты будешь говорить с нами, стукни один раз!

— Плюх! — раздалось в ответ.

— А если не будешь, стукни два раза, — брякнул Гаргантюа.

— Плюх-плюх!

— Вот видите! — обрадовался Асс. — Характерный стук по воде воспринимается нами как "плюх"! — медиум снова перешел на торжественный тон. — Что еще вы можете сообщить по данному делу? Давайте, Развнедел, читайте алфавит!

— А, Б, В, Г, — забубнил декан Чертекака, — Д, Е, Ё[89]?…

— Плюх!

— Значит, первая буква Ё, — Асс приходил во все большее возбуждение. — Продолжим!

— Я против! — возразила мадам Камфри. — Не знаю, что у вас там за дух, но здесь дети. Не думаю, что им стоит слышать все эти гадости.

— И вообще, — подхватил Развнедел, — уж очень это все долго получается. До ужина не управимся. Другого способа нет? Просто поговорить с ними нельзя?

— Нет, — твердо ответил Асс, — в ближнем Астрале духи умеют только стучать. Мы называем буквы, они стучат. Это азбука спиритизма.

— Очень несовершенная азбука, — вступил в разговор Югорус Лужж. — Нет ли у вас в запасе какой-нибудь другой? У кого будут предложения?

— Хлюююп-хлюююп! — торопливо застучал по воде Просвещенья Дух. — Хлюююп-хлюююп-хлюююп!

Хлюп-хлюююп-хлюп! Хлюююп-хлюююп-хлюп-хлюп!

Хлюп!

— Эй! А ведь он как раз предлагает другую азбуку! — воскликнул Порри.

— Да? И какую же? — заинтересованно повернулся к мальчику Лужж.

— Азбуку Морзе!

— Хлюп-хлюююп! Хлюююп-хлюююп-хлюп! Хлюп-хлюююп! — Дух прямо захлебывался от восторженного хлюпа.

— И что он сказал? — спросил Бубльгум.

— Он сказал "Ага".

Радостное хлюпанье полилось нескончаемой песней.

— Что он там болтает? — раздраженно поинтересовался Фантом через несколько минут.

— Ну-у-у-у… Дух рад, что, наконец, сможет пообщаться с нормальным… то есть, с нормальной скоростью.

— И все? — усомнилась МакКанарейкл. — Мне показалось, он сказал гораздо больше.

Порри промолчал. В действительности, Просвещенья Дух зло и едко прошелся по всем магам-ретроградам и их дедовским методам. Сам Гаттер выучил морзянку, когда выслеживал шпиона (кота Кисера) и вынужден был ежеминутно сообщать в Центр о его подозрительных контактах с соседской живностью; собаками, птицами, мышами, а главным образом — с кошками.

— Не отвлекайтесь, — Асс решительно попытался вернуть бразды правления в свои руки, — у нас еще масса дел! Пусть позовет духа Наполеона!

Ответом было раздраженное хлюпанье.

— Абонент… — начал переводить Порри, — временно… недоступен… Оставьте… свое… сообщение.

— Тогда Александра Македонского!

Некоторое время стояла напряженная тишина, которую нарушил царственный всплеск.

— Он спрашивает… что… мы… хотим… от повелителя… мира.

— Уважаемый повелитель мира, — вступил Лужж, — не подскажете ли вы, где сейчас Тот-который-увеличивал-число-мудлов-за-счет-уменьшения-количества-магов?

В ответ хлюпало довольно долго.

— Он спрашивает, кто такой Тот-который… короче, Мордевольт?

— Скажи ему, что это Мордевольт, — посоветовал Развнедел.

Хлюпанье стало постепенно затихать.

— Он говорит, что Мордевольтов много, а повелитель мира один, — перевел Порри.

Несколько минут медиумы слушали тишину, нарушаемую только бурбалками со дна катка.

— По-моему, он ушел, — резюмировал Браунинг.

— Вызываю дух Чингисхана! — требовательно возопил Асс.

Донесся дробный хлюп, напоминающий чваканье лошадиных копыт по болоту.

— Он требует… чтобы Монголии… вернули… ее исконные земли… от Харбина до Полоцка… Иначе не будет разговаривать.

— Понятно, — Фантом Асс начал терять терпение. Красивый продуманный план спиритического сеанса летел ко всем чертям[90].

— Линкольна пригласите, — сварливо потребовал маг. Линкольн оказался жутким болтуном. Порри охрип, излагая его свежие идеи и актуальные концепции американского общества. К счастью, минут через десять в спиритическом круге затрещало, и раздался сварливый старушечий голос:

— Кто там на параллельном? Положите блюдце! Безобразие какое!

— Сама положи, хамка старая! — вмешалась МакКанарейкл. — Здесь люди делом заняты!

— Ах ты, соплячка! — завизжала невидимая собеседница. — Постеснялась бы! Мне восемьдесят лет!..

Асс рубанул по воздуху палочкой, и связь прервалась.

— Действительно, Сьюзан, — усмехнулся Бубльгум. — Постеснялись бы. Она вам в правнучки годится.

— Ничего! — сказал Фантом Асс, торопливо вычерчивая палочкой диковинные фигуры, напомнившие Порри формулы, которые он видел в учебнике по началам матанализа. — Это был только ближний Астрал. Сами понимаете, кто у нас обитает в ближнем Астрале. Неудачники, маразматики, авантюристы. И связь никудышная. Сейчас выйдем в дальний, а там не только телеграф, но и телефон работает.

— Не хочу вас расстраивать, коллега, — проникновенно сказал Бубльгум, — но в дальний Астрал мы не будем выходить.

— Почему? Вы не верите в мои способности?

— Дело в том, что от дальнего Астрала наша школа временно отключена. Финансовые, знаете ли, трудности.

— Ерунда! — ответил Асс. — Добавим немного мощности…

Фантом очень убедительно нахмурился. По сфере над головами волшебников пробежали малиновые искры. Сам купол начал прогибаться и скрипеть. Только теперь Порри осознал, что Асс по колдовской силе, пожалуй, не уступает самому Бубльгуму.

— Вызываю дух Рокфеллера! — прокричал Фантом, перекрывая скрежет и треск.

— Кто посмел потревожить меня! — прогремел в ответ жуткий голос.

— Да я это, я!

— Асс, что ли? — голос стал абсолютно нормальным. — Не узнал, богатым будешь. Ты где? Связь очень плохая!

— В Первертсе. Слушай, ты не видал такого — Мордевольта?

Сфера Фигвамера начала прогибаться, словно под порывами ветра, и потеряла непрозрачность.

— Я не видал, — сквозь треск отвечал Рокфеллер. — Но могу присоветовать одну толковую тетку, которая даст вам подсказку. Она как раз у меня.

Голос еле пробивался сквозь нарастающую лавину помех. Сфера начала давать мелкие трещины.

— Может, потом? — испуганно закричал Асс. — У меня сейчас короткое заклинание[91] случится!

— Нет-нет! — потусторонний голос прерывался, но был настойчив. — Ее очень трудно поймать! Лови!

На макушке сферы начал образовываться стремительный водоворот. Фантом Асс выхватил еще одну палочку и вытянул оба магических инструмента вверх. Лицо его исказилось от напряжения.

— Помогайте! — рявкнул он. — Держите купол! Колдуны, спохватившись, один за другим начали вытаскивать волшебные палочки и выкрикивать стабилизирующие заклинания, но в суете только мешали друг другу.

Порри увидел, как сфера закачалась, несколько раз судорожно дернулась и, всхлипнув: "Мама!", лопнула. Магический вихрь, вырвавшийся из-под купола, залихватски свистнул, заулюлюкал и понесся в направлении Первертса.

Водная поверхность вздыбилась. Гаттер, как и почти все присутствующие, не устоял на ногах и свалился на дно блюдца. Рядом в воду бухнулось что-то тяжелое. "Развнедел", — сообразил мальчик, но даже не посмотрел в сторону терпящего бедствие декана.

И никто не посмотрел.

Потому что зрелище, открывшееся участникам вышедшего из-под контроля спиритического сеанса, было куда более захватывающим, чем барахтающийся родственник Тетраля Квадрита.

Башня Орлодерра бесшумно сложилась внутрь себя. Башню Слезайблинна закрутило против часовой стрелки и разорвало на кусочки. Башня Чертекака взлетела на сотню метров вверх, на миг зависла, а потом рухнула вниз и вдребезги разбилась о землю.

Через секунду на уши магов обрушился невероятный грохот.

— Обалдеть! — восхищенно закричал Порри и не услышал себя.

Шум постепенно стих.

— …какое счастье, — донесся до мальчика голос Югоруса Лужжа, — что мы догадались собрать всех в столовой.

Центральная, приземистая часть школы, в которой находились все служебные и учебные помещения, устояла. От трех факультетских башен не осталось и следа, а над обломками возвышались всего два целых здания.

Из одного из них, ангароподобного загона с монстрами, доносились приглушенные расстоянием удары. Видимо, испытание дезодоранта Амели-Харлея увенчалось успехом, и теперь монстры пытались пробиться наружу[92].

А вот второе здание, незнакомая красивая башня…

— Глазам не верю! — ахнула МакКанарейкл. — Да это же Гдетотаммер! Вот это да!

— Это ладно, — сказал Бубльгум. — А вот это — да! — и ректор показал вверх.

Над магами парила благообразная седенькая старушка рассеянного вида в очках с примотанными белой ниткой дужками. Она смущенно улыбалась.

— Разрешите представить вам, — торжественно произнес глава Первертса, — профессора Мелинду Сгинь декана факультета Гдетотаммера,

— Мелинда! — радостно завопила МакКанарейкл. — Конечно же, Мелинда!

— Вы рады меня видеть? — почему-то удивилась старушка.

— Да нет! Наконец-то я вспомнила ваше имя!

— И Гдетотаммер нашелся, — добавил Развнедел, который уже забрался в блюдце. — Не нравится мне все это.

— Гдетотаммер? Очень хорошо! — обрадовалась мадам Сгинь. — Я как раз собиралась проверить документацию.

Старушка приводнилась и пешком направилась к берегу, аккуратно переступая через бурбалки и водовороты.

— Это уж слишком! — возмутился Браунинг и начал нервно теребить четки.

— Обождите, Мелинда! — крикнул Лужж вслед семенящей старушке. — А подсказка? Что нам делать?

Декан Гдетотаммера повернулась к магам, задумчиво наморщила лоб, а потом сказала:

— Продолжайте то, что начали.

— Продолжать это? — удивился Бубльгум и покосился на развалины Первертса.

— Не то, что начал болван из Министерства, а то что начали мальчик и Сьюзи. Кстати, Сью, ты прекрасно сохранилась. Извините, у меня через пятнадцать минут назначена важная встреча, а мне еще надо вспомнить, с кем именно. Поговорим позже, ладно? Насколько я помню, по пятницам у нас педсовет?

Мадам Сгинь повернулась и припустила в сторону Гдетотаммера с удвоенной скоростью.

— Обождите… — начал было Фантом Асс, но старушка, не снижая темпа, отрицательно покачала головой.

— В пятницу! — прокричала она уже с берега. — А возможно, даже в четверг. Если пройдет дождь.

Бубльгум некоторое время смотрел вслед нежданно обретенному декану, потом перевел взгляд в воду и произнес:

— Больше мы ее не увидим.

Дальнейшие события показали, что ректор как в воду глядел.

Из водоема начали выпрыгивать водные духи. Постепенно они сбились в стаю, вытянулись правильным головастиком и с грустным клекотом полетели на юг — в сторону Франции[93]. Каток покрылся тонким голубоватым льдом, который быстро уплотнился, побелел и превратился в толстенный ледяной панцирь.

Незамерзающий каток замерз.

— Ну вот, — сказала Фора Туна. — Теперь мы наконец-то сможем пригласить Бережную и Сихарулидзе. И Плющенко. И его…

— Кого? — благоговейно прошептала мадам Камфри.

— Ягудина.

Прорицательница и главврач счастливо вздохнули.

Глава 18

Отпечаток №3

На подходе к развалинам Первертса скорбную процессию встретил бригадир гномов Долдон.

— Нужно бы смету увеличить, — прохрипел он, кося опухшими глазищами сразу во все стороны. — То, что заплачено, уже про… кончилось, короче. А работы вона скока прибавилось.

И Долдон махнул лапищей в сторону обломков школы, по которым бродили студенты, пытавшиеся отыскать хоть какие-нибудь личные вещи, — все более-менее ценное уже было растащено гномами. Над руинами факультетов бездомные Висельник, Утопленник и Парашютист гонялись за хохочущим Отравленником. Призрак Гдетотаммера кривлялся, показывал язык корчил рожи, выкрикивал обидные дразнилки, а в опасные моменты прятался в восставшей из небытия башне своего факультета.

— А работать-то хочется, — добавил бригадир, заметив откровенное сомнение на лицах преподавателей. — Руки чешутся! — И в подтверждение начал яростно чесаться.

— Да, делать нечего, — Бубульгум поморщился. — Уважаемые профессора, убедительно прошу оказать посильную материальную… Короче, давайте скинемся на ремонт.

Долдон резво обежал волшебников, собирая грины и косые. От протянутой Гаттером горсти штук он отказался.

— С дитев не берем, — прогундосил гном. — Мы не какие-то там эльфы. Мы по понятиям.

Самую увесистую пачку косых строитель получил с Фантома. Похоже, донельзя расстроенный спиритическим фиаско Асс отдал все, что у него было.

— Долдон! — окликнул ректор уже собравшегося слинять с деньгами бригадира. — Даю вам три недели.

— Га? — опешил гном.

— Шутки кончились. Через три недели все башни должны быть на месте.

— Так эта… Как эта… Так мы же… — растерялся предводитель строителей, явно впервые столкнувшийся с такой постановкой вопроса. — У нас же… эта… подкоп… туннель… мы уже почти что…[94]

— Туннель отменяется, — твердо сказал Бубльгум. — Ну хорошо, — чуть смягчился ректор, увидев, что гнома сейчас хватит удар. — Откладывается. Продолжите после восстановления башен, после, — внушительно повторил маг и пристально вгляделся в красные гномьи зрачки.

Долдон послушно закивал. Преподаватели проследовали дальше, а гном так и остался на месте, монотонно кивая лохматой головой[95].

Остаток дня ушел на то, чтобы навести относительный порядок в уцелевшей части Первертса. На месте исчезнувших Орлодерра, Слезайблинна и Чертекака разбили утепленные палаточные городки. Ректор произнес большую успокоительную речь о временных трудностях и необходимости понимания текущего момента[96]. Гномы поклялись вернуть все, украденное сегодня, вот только отделят сегодняшнюю добычу от вчерашней, на которую клятва не распространялась.

Самыми недовольными оказались счастливчики-гдетотаммерцы. Когда их проводили в стены родного факультета, студенты начали ворчать:

— Какой ужас! Какие узкие коридоры! Мы здесь не разместимся.

Предложение ночевать прямо в спальнях было расценено как неудачная шутка.

— Ну и где эта Сгинь? — бушевала МакКанарейкл. — Она хотела навести порядок у себя на факультете? Самое время!

Но благообразная деканша пропала, как ее и не было.

Единственным существом, с которым успела пообщаться эфемерная старушка, оказался Каменный Философ. Обнаружилось это случайно, когда Бубльгуму пришло в голову проверить записи дежурного Ухогорлоноса. Диалог звучал так:

Сгинь. Ну вот, а ты говорил…

Каменный Философ. Это жизнь.

Сгинь. Но каков мальчик!

Каменный Философ. А ведь скоро ему предстоит сразиться с Сама-знаешь-кем.

Сгинь и Каменный Философ смеются.

Сгинь. Надеюсь, они последуют моему совету.

Каменный Философ. Не знаю, не знаю, меня они никогда не слушали. А я предупреждал. И вот результат.

Члены комиссии несколько раз прослушали запись, доведя Ухогорлоноса до заикания, но понять ничего не смогли. На контрольный вопрос Философ отреагировал в традиционной манере.

— Где профессор Сгинь? — спросил Бубльгум.

— Если бы движение существовало, — ответила реликвия, — можно было бы предположить, что она ушла. Но поскольку движения не существует.

На этом разговор закончился.

— Старая вешалка! — кипятилась МакКанарейкл. — И каменный болван! Смеются они! Смешно им! Зачем я только его чинила! Могла ведь добить. Такой шанс упустила!

— Успокойтесь, профессор, — отец Браунинг сидел, обхватив голову руками. — Попробуем понять, что она хотела нам сказать.

— "Продолжайте то, что начали мальчик и Сьюзи", — в унисон процитировал квартет колибри на плечах Югоруса. — А что вы, собственно, начали, мисс?

— Ничего! — МакКанарейкл снова превращалась в смесь рычащих хищников. — С тех пор как я занялась этой чертовой хиромантией, ни на что другое у меня времени нет!

— Правильно, — оживился Браунинг, — вы начали заниматься хиромантией, а Порри одновременно с вами начал заниматься дактилоскопией. Мадам Сгинь советовала продолжать. Значит, она имела в виду…

— Она имела в виду, — догадался Развнедел, — что мисс Сьюзан следует продолжить практиковаться в гадании по руке, чтобы было чем кормиться после закрытия Первертса.

— Оставьте, профессор, — поморщился Бубльгум. — Вы не очень сильны в логических построениях. Нам нужно продолжать снимать отпечатки, вот что имела в виду Мелинда.

Фантом Асс после успешного разрушения Первертса старался не высовываться, но тут не выдержал:

— Но с кого? Мы уже всех проверили. Что нам теперь, гномов-строителей отлавливать? Всех чернилами повымазывали: ректора, деканов, нас с отцом Браунингом, Бальбо… Стоп! Бальбо! А кто-нибудь снял отпечатки с нашего литератора?

Все посмотрели на секретаря. Он сидел неестественно прямо и глядел в пространство.

— Примерно в середине повествования, — заговорил Бальбо неживым голосом, — наступает момент, когда автор в ужасе осознает, что не в силах выпутаться из построенной им самим интриги. Он доводит героев до логического тупика и малодушно их бросает, предоставляя несчастным выпутываться самостоятельно[97].

Члены комиссии несколько опешили от такой отповеди, но процедуру снятия отпечатков у Бальбо проделали четко и быстро.

— О, — сказал Порри. — О.

— "О"? — засиял Асс. — В смысле "Он"?

— Не он, — завороженно ответил Гаттер, не в силах оторвать взгляд от листка. — Никакого сходства. Ни с чем.

Отпечаток каждого пальца Бальбо был не просто уникален, он имел несомненную художественную и географическую ценность. На большом пальце была изображена карта всей Великобритании, на указательном — только Англии, на среднем — Шотландии, на безымянном — неопознанной местности[98], а на мизинце — схема лондонского метрополитена.

— Все, — сказал Асс, — теперь уже точно все. Преступники не найдены. Трубы не обнаружены. Дети не излечены. Пора смываться.

— Мерги и Сена жалко, — вздохнул Порри. — Хоть бы одну трубочку, например, ту, из которой в меня шарахнули!

Его вздох произвел неожиданное действие.

Великий Бубльгум, доктор магических наук, профессор, ректор школы волшебства Первертс, многократный лауреат Международной Мерлиновской премии, автор пятнадцати учебников и невообразимого количества монографий по теоретическому колдовству, сошел с ума.

Сначала он выпучил глаза, потом разразился громким смехом, потом легко запрыгнул на стол и трижды прокукарекал. После этого профессор, не слезая со стола, опустился на корточки и констатировал:

— Какой я идиот!

Зрители были готовы поставить ректору немного другой диагноз, но в целом не спорили. "Только бы он не достал палочку!" — пронеслась по комнате общая мысль. Сумасшедший колдун такой силы мог нанести больший урон, чем десяток Мордевольтов.

Видимо, лица всех окружающих выражали одно и то же, потому что Бубльгум смутился, слез со стола и сказал:

— А ведь у нас есть Труба Мордевольта. Та самая, из которой, как изволил выразиться мистер Гаттер, его "шарахнули". В моем кабинете.

Практически одновременно раздалось два звонких шлепка. Это Сьюзан МакКанарейкл и Югорус Лужж со всей искренностью раскаявшихся дураков хлопнули себя по лбу. Колибри вспорхнули с плеч декана Слезайблинна и маленькими управляемыми снарядами заносились по комнате.

— Бублик! Умничка! — заверещала профессор МакКанарейкл и повисла на шее у непосредственного начальника.

Не вполне понявший, что произошло, Развнедел начал радостно похлопывать ректора по плечу, попадая в основном по мисс Сьюзи.

Югорус ограничился тем, что превратился в шикарный лавровый венок и величественно приземлился на чело ректора.

— Извините, что вмешиваюсь в милую семейную сцену, — холодно произнес Асс, — но не могли бы вы объяснить причину столь бурного веселья. Хотелось бы, знаете, присоединиться к объятиям.

— У нас в кабинете ректора организован музейчик, — пояснила раскрасневшаяся мисс Сьюзан, — в котором хранится Труба Мордевольта, та самая, которая рикошетом отправила Того-кто-достал-уже-своими-фокусами в магическое небытие.

— Не просто Труба! — взбудораженно защебетали югорусовские колибри, которых насчитывалось уже не меньше двух дюжин, — а многоразовая труба! Точнее, Двенадцать многоразовых труб!.. Они все время были под самым носом у комиссии, а мы… Дети спасены. Все спасены!

Колибри начали выделывать фигуры высшего пилотажа.

— Ну-ну, Югорус, — попытался урезонить коллегу Бубльгум. — Не спешите ликовать. Обезмудливание — это пока только непроверенная гипотеза.

— И прекратите, пожалуйста этот кошмарный Диск, — попросил Браунинг.

Лужж великодушно отпустил стаю колибри домой[99], и комиссия зашагала к кабинету ректора. В 1114а остался только Бальбо, все еще не вышедший из состояния литературного ступора.

— Как сейчас помню тот день, когда это все и произошло, — не могла успокоиться МакКанарейкл. — Мы с профессором Бубльгумом первыми из Арнольдов подоспели к месту происшествия…

— Вы были Арнольдом?! — Порри попытался представить хрупкую мисс Сьюзан, закованную в заземленную броню.

— Еще каким! Мы с вашим ректором были единственными, кто мог позволить себе охотиться всего лишь вдвоем. А иногда, — МакКанарейкл перешла на заговорщицкий шепот, — мы позволяли себе работать в одиночку. Хотя это — вопиющее нарушение инструкций.

Последнюю фразу декан Орлодерра произнесла с гордостью.

— Вот как это было, — мисс Сьюзан повела палочкой. Перед Порри вспыхнула картинка, изображающая угол улицы Вязов и аллеи Долгоносиков одиннадцать лет назад.

Вот дом Гаттеров, почти такой же, как сейчас, только немного поновее. Плотное кольцо ментодеров. Профессор Бубльгум и профессор МакКанарейкл в форменных маскировочных мантиях алого цвета идут через толпу, выставив перед собой переливающиеся синим и красным жетоны. Мисс Сьюзан так юна и сногсшибательна, что дух захватывает[100]. Родители стоят снаружи. Ничуть не изменившаяся мама сжимает сверток, из которого время от времени вылетают диковинные радужные насекомые. Папа — поджарый и почти не седой — держит за руку девчонку с хитрыми глазенками.

У самого входа в дом пара Арнольдов останавливается и проводит короткое совещание. Потом Бубльгум решительно сбрасывает бронежилет и скрывается внутри.

Проходит несколько очень страшных секунд — профессор МакКанарейкл даже остановилась на лестнице, чтобы Порри смог оценить всю драматичность момента. Наконец дверь открывается и на пороге появляется Бубльгум. Через плечо у него переброшено тяжелое многоствольное оружие, на руках — перепуганный кот, вцепившийся в мантию. Стоп-кадр. В глазах у Бубльгума — грусть и мудрость.

— Какой хэппи-энд! Голливуд умрет от зависти, — вредный голос Фантома Асса заставил картинку заколебаться и исчезнуть. — А ты, Гаттер, был в молодости симпатичным. По крайней мере, с шикарным пушистым хвостом.

— Это не я, это наш Кисер, — ответил Порри, подумав, что мисс МакКанарейкл слишком романтична в своих воспоминаниях. На домашних колдографиях того дня, когда все произошло, сестра Гингема прыгает как мячик, повторяя: "Порри — маг!", папа нервно придерживает обеими руками огромную самодельную чалму, из-под которой пробиваются рога, а кот совсем не испуганный, а просто очень уставший. Интересно, где он сейчас шатается?

— Ну вот мы и дома, — сказал ректор, открывая маленькую железную дверь в стене большим (явно зачарованным) ключом.

Порри завертел головой в поисках охранных заклинаний, но уловил только легкие колебания Мирового Эфира. "Да, — подумал мальчик, — это вам не вход в Дутый переулок". Порри скосил глаза на Асса. Судя по поджатым губам, министерский маг тоже не смог определить тип защитного заклятия.

Впрочем, в кабинете было на что посмотреть и без охранных заклинаний. Все стены увешаны головами вымерших монстров[101] и устаревшим, но безукоризненно вычищенным оружием. Слева от входа стояло тяжелое бордовое знамя неопределенного цвета с надписью: "Непреходящая почетная хоругвь". Справа пошатывалось очень реалистичное чучело Призрака Коммунизма. Центр комнаты занимал огромный, как Гренландия, письменный стол. На стене над "Гренландией" висела здоровая двенадцатиствольная штуковина, а на столе…

— Ото! — воскликнул Югорус Лужж, — это же Волшебная Юла. У меня в детстве была точно такая же! Замечательная штука. Если ее раскрутить, она остается неподвижной, а весь мир вокруг начинает вращаться. Откуда она у вас, Бубльгум?

Лужж направился к столу, умильно покачивая головой.

— Действительно, — задумчиво произнес ректор, — откуда она у меня? Утром ее не было… Стойте, Югорус!.. Это ловушка!..

Юла, которую Лужж уже почти телепортировал себе в руку, повисла всего в нескольких миллиметрах от ладони профессора. МакКанарейкл взвизгнула. Югорус побледнел так сильно, что стал отчасти прозрачным. Юла завибрировала, готовая шмякнуться оземь.

Из-за спин оцепеневших волшебников выдвинулся Браунинг.

— Попрошу вас, профессор, — следователь натянул перчатки и осторожно взял опасную игрушку за корпус. — Ну что, господа волшебники, для начала давайте поймем, как она должна была сработать.

Пришедший в себя Бубльгум первым делом отправил Гаттера прятаться за шкафом. ("Этот шкаф надежнее бомбоубежища, — сказал ректор. — Однажды рядом с ним мисс МакКанарейкл… беседовала с мисс Пейджер-старшей. И ничего, только стекла пришлось заменить".) К Порри тут же присоединился Развнедел, промямливший: "Кто-то же должен будет потом рассказать обо всем людям". Затем колдовской консилиум, консультируемый следователем-мудлом, определил, что ловушка должна была сработать от первого нажатия на ручку юлы.

— Дайте-ка я ее обезврежу! — свирепо потребовал Лужж, потрясенный подлостью неизвестного злодея, заминировавшего детскую игрушку. — Я ее так обезврежу…

— Секундочку, Югорус, — Бубльгум снова полностью овладел ситуацией, — если вы ее обезвредите, восстановить Трубу мы уже не сможем.

— И не надо! — заявила мисс Сьюзан. — Зачем нам работающая Труба Мордевольта?

— Извините, что напоминаю, — ректор был само терпение, — но мы шли сюда как раз за тем, чтобы воспользоваться работающей Трубой Мордевольта.

— Как хотите, — не сдавался Югорус, — но я ее хотя бы заблокирую. Отойдите-ка от греха подальше.

За шкафом стало тесновато: сюда забились все, кроме Лужжа и отца Браунинга. Гаттеру заслонили обзор, и он слышал только бормотание профессора: