Философия и эстетика готики

В попытке определить философию готики мы по большей части будем опираться на субкультуру.

Однако с этим нужно быть крайне осторожным, поскольку субкультура за десятилетия своего существования превратилась в гипертрофированную и извращённую форму истинной готики, практически полностью утратив своё значение, забыв об основных своих философских принципах и убеждениях.

Центральной категорией философии готики является культ смерти, подобный Древнеегипетскому. К слову, древнеегипетский символ анх[96] полюбился некоторым готам, и они таскают его в виде кулонов на шее, помещают его изображения на свои футболки, рюкзаки и прочее.Иронично, ибоанхчасто трактуется, как символ вечной жизни, тогда как определённая группа людей, причисляющая себя к готам, считает жизнь тяжким бременем, от которого желает (или думает, что желает, или, в худшем случае, активно стремится) поскорее избавиться. Для них смерть — это конец страданиям, которые они испытывают, это долгожданное избавление и абсолютная свобода. И в этом есть принципиальная разница между культом смерти древних египтян, готов и псевдо-готов, которых в англоязычном пространстве именуют «mallgoth»[97] (англ. mall— торговый центр, goth— гот)

Небольшое уточнение: термин «культ смерти» не совсем корректен по отношению к культуре Древнего Египта. Скорее более верным будет назвать это культом загробной жизни. Я бы и вовсе назвал это отрицанием смерти, поскольку та значительная часть культуры египтян, которую зачастую ошибочно, как и я, называют культом смерти, является, в сущности, совокупностью процедур по подготовке человека к жизни после жизни. Это всё походит на сборы в путешествие. К примеру, из России ты летишь в Италию. Ты берёшь чемодан, собираешь вещи. Но ты не станешь брать что попало. Ты учитываешь различные условия: разницу климатов, цель вашего визита, его продолжительность и так далее. Вот и египтяне готовились к вечному пребыванию в мире мёртвых. При том весьмаскрупулёзно. Возможно даже слишком… но они считали это важным, так что…

В общем, из этого следует, что утверждение «…культ смерти [готики], подобный Древнеегипетскому» также некорректно. Так ведь?

Ну… и да, и нет.

Как так может быть? Постараюсь объяснить.

Начнём с очевидных различий. Трупы готов не мумифицируют и не хоронят в пирамидах.

Чуть менее очевидное различие заключается в религиозности египтян. Их культ имел явное религиозное значение, поскольку весь смысл процедур по сохранению тела в подобающем виде, его захоронения и величественных архитектурных сооружений, служащих, по сути, в качестве огромных склепов (кстати, если задуматься, это весьма готишно) заключается в сохранении бессмертной души и её подготовке к переходу в мир мёртвых.

Готы же, напротив, особой религиозностью никогда не отличались. Их не заботит, что станет с душой после смерти. Если культ египтян я назвал «отрицанием смерти», то культ готов я бы окрестил «принятием смерти». Лучше всего это проиллюстрировано в песне группы TheCureпод названием OneHundredYearsс альбома Pornography. ВэтойпеснеРобертСмитпоёт: «ItDoesn’tMatterIfWeAllDie» (неважно, если мы все умрём). Прошу заметить, что Смит не поёт нечто вроде «я бы хотел сегодня сдохнуть» или «давай умрём вместе» и всё в таком духе. А подобные поэтические пассажи нередко встречаются в песнях групп, которые некоторыми слушателями воспринимаются как готические. Но это как раз то, что помогает увидеть разницу между настоящей готикой и тем, что стремится быть готикой.

Для религии египтян (как и для многих других религий) характерно убеждение, что смерть — это только начало. Готы же знают, что смерть есть конец всему, после неё нас ждёт небытие, и ничего более, а это значит, что жизнь человеческая пуста и бессмысленна. Но это не значит, что она состоит из сплошных страданий и мучений, и что сама она есть лишь тяжкое бремя несчастного человека. Отнюдь. Жизнь многогранна, в ней есть «хорошее» и «плохое», «доброе» и злое», «чёрное» и «белое» с множеством других цветов и оттенков между ними. И готика это признаёт. Но при этом безусловно несколько романтизирует смерть и мрачную сторону бытия. Однако я и сам вижу гораздо больше красоты в хмуром ноябрьском небе, нежели в ярком сиянии летнего солнца. Но при этом я не стану отрицать красоту солнечного света, и я вполне могу насладиться его восходом в те редкие дни, когда встаю достаточно рано.

Это подводит нас к основному различию между истинным готом и псевдо-готом (mallgoth).

Культ смерти псевдо-гота я бы назвал «предпочтением смерти». Для него всегда лучше умереть, чем жить. При этом смерть воспринимается традиционно готически — как конец жизни, а не начало новой, как у египтян. Псевдо-гот непременно несчастен и часто занят поиском повода быть несчастным, он чувствует, как ему кажется, только боль и ничего, кроме боли, и само существование воспринимает в качестве главной причины этой боли. Избавиться от того что вызывает боль, значит избавиться от самой боли. Так рассуждает псевдо-гот и лезет в петлю, забывая о том, что вешаться — это довольно-таки больно. Гораздо больнее, чем слова о том, что ты мерзкий и странный от девочки из соседнего двора, которая тебе нравится.

Ну, с различиями, я думаю, мы разобрались. А что же общего у культа смерти египтян и культа смерти готов? Ответ очевиден. И египтяне, и готы основное своё внимание уделяют именно смерти. Разница в том, что смерть они воспринимают по-разному. Надо же, весь ответ уместился в два предложения. Чудеса какие-то!..

Следует пару слов сказать и о романтизации смерти, поскольку я рискую быть неправильно понятым.

Романтизация смерти — это не убеждённость в том, как хорошо было бы умереть. Это стремление даже в таком мрачном, печальном явлении узреть красоту и, возможно даже нечто хорошее.

Выше я писал об убеждении готов в окончании жизни человеческой со смертью после которой нет никакой загробной жизни. Но это справедливо не для готики в целом, а лишь для некоторых её форм. Готика пропитана духом мистицизма, поэтому признание загробной жизни вполне вписывается в её каноны. Но!Даже если предположить, что после смерти есть жизнь, то по готике это жизнь призрака, который не сумел обрести покоя после смерти; и вечность скитается он по земле, наблюдает за праздным людом, жалеет их, сочувствует им, ведь он точно знает, что их ждёт. Он бесконечно одинок, печален. И он тешит себя единственной надеждой: однажды он сможет встретить ту что любил когда-то, и провести с ней вечность.

Это и есть романтизация смерти.

Таким образом, готика — это обречённость, но это и надежда. Поэтому я считаю, что это одна из самых позитивных и оптимистичных философий, с которой, я полагаю, мы разобрались, а это значит, что можно переходить к эстетике.

Готическая эстетика обязана своим происхождением викторианской моде, литературным произведениям уже упомянутых Уолпола, Стокера, По и прочих, фильмам ужасов начала двадцатого века, а также Сьюзи Сью, Роберту Смиту и Питеру Мёрфи[98]. Трое последних стали законодателями готической моды и эталонами её воплощения.

Готический образ, я думаю, знаком каждому. Это чёрные волосы, чёрная одежда и бледный цвет лица, достигающийся при помощи нанесения грима. Но почему именно этот образ? Почему именно чёрный цвет? И зачем лицо должно быть бледным? Какое вообще это имеет отношение к тем древним германцам, которые некогда разграбили Рим? Да никакого! Разумеется,современные готы не станут подражать племенам древних германцев (а жаль). Чёрный цвет в одежде в западной культуре издавна означал траур. Но тут есть одна странность. Траур вроде как всегда имел временный характер, он никогда не длился вечно. Продолжительность его варьируется в зависимости от степени родства к покойному, притом цвет одежды на определённом этапе может меняться, то есть это необязательно чёрный. Википедия вновь выручает[99]. Но готы всегда ходят в чёрном. Следовательно, вполне логично предположить, что они находятся в вечном трауре, хотя я вроде как вот буквально только что написал о том, что «траур никогда не длился вечно», но кого к чёрту заботят все эти формальности? Уж точно не готов. Ну а нас в таком случае волнует другой вопрос: кого оплакивают готы?

Что ж, ответ вполне очевиден: они оплакивают самих себя.

Чтобы понять, что за бред я тут несувспомним о том, что одним из элементов образа готов является бледный цвет лица, характерный для покойников. Столь высокое значение этот элемент приобрёл благодаря кинематографическому образу вампиров и облику Роберта Смита. Но я вижу в этом некую философскую подоплёку.

Основой готической философии является то, что я назвал «принятием смерти». Эстетика готики естьвизуальное выражение этой идеи.

Каждый из нас так или иначе уже покойник — вот в чём смысл этого послания, переданного посредством эстетического образа. Своеобразная форма воплощения знаменитой крылатой фразы«mementomori».

Ибо близок день тот, когда стану я хладным трупом без души; и поместят меня во гроб, и закопают в землю, и черви станут грызть меня. И тогда каждый прожитый мною день, каждый восход солнца что я видел, шелест листвы что я слышал и дуновение ветра что я чувствовал, всё, что годами бережно хранил я в своём сердце, вся моя любовь, все надежды и мечты — всё обратится прахом. Именно те дни, безвозвратно ушедшие, я и оплакиваю.

Примерно так должен звучать девиз истинного гота.

А теперь попытаемся сделать обобщающий вывод по всей этой непозволительно коротенькой главе.

Готика — это не мысли о том, какой же я бедный и несчастный, сейчас я вскрою себе вены. Самое верное понимание готики складывается из двух определений.

Первое: готика по Саймону Гэллапу — это предчувствие смерти, но не сама смерть, предвосхищение ужаса, но не сам ужас[100].

Второе: готика по Минигалиеву Искандеру — это обречённость, полное осознание и принятие смерти.

Бесконечные стенания, причитания и самоубийство — подобное поведение для готики вовсе не должно быть характерно, поскольку оно совершенно неуместно. В постпанке — да, возможно, но не в готике, ибо, во-первых, гот своим образом являет мертвеца, а потому внешне должен хотя бы в некоторой степени быть безэмоциональным. Нарочито театрально выставлять напоказ свои эмоции и чувства — значит противоречить самой философии готов. Во-вторых, гот знает и всегда помнит о том, что смерть близка и неотвратима. Поэтому смысла в самоубийстве как форме некоего единоличного высказывания даже меньше, чем в человеческом существовании.

— Всё равно я скоро умру, к чему мне спешить? — примерно так должен рассуждать каждый истинный гот.

Готическая эстетика, произрастающая из философии, является синтезом многих направлений и явлений культуры: от литературы, кино и викторианской моды до панка и глэм-рока.

Стоит также упомянуть о том, что изначально готический стиль являлся противопоставлением классическому, романскому стилю. Так что основной эстетический принцип готики должен заключаться в постоянной оппозиции основным течениям культуры, то есть обладать контркультурным характером.

Глава 3