Эстетика и философия постпанка

Предисловие

Рок-музыка уже давно превратилась в огромного монстра, вобравшего в себя множество стилей и жанров, каждый из которых имеет свою историю, своих представителей, свои особенности. От психоделического рока с их культом ЛСД во главе с Барреттом и Моррисоном до блэк-металла с их страстью к оккультизму и сжиганию церквей во главе с… норвежцами?.. Не знаю. Не так хорошо я знаком с этим жанром, а точнее, вообще не знаком, так что прошу меня простить.

Хотя, на самом деле, думаю, просить прощения не за что, ибо каждый сам решает, какую музыку слушать (это не совсем так, поскольку музыкальные предпочтения зависят от множества факторов, но не будем углубляться в эти дебри).

Так вот, первая простая, уже ставшая банальной, истина, о которой каждый из нас, порой, всё же забывает звучит примерно так: нет «плохой» и «хорошей» музыки. Есть музыка, которая тебе нравится и не нравится.

Но в бесконечном сплетении её стилей, жанров и поджанров разобраться довольно непросто. Да и незачем, я, полагаю. Отсюда вытекает вторая простая и банальная истина: неважно, к какому жанру принадлежит твоя любимая группа/любимый исполнитель. Важно то, способна ли их музыка достичь твоего сердца. Всё остальное, как говорится, суета.

Однако вся моя жизнь шла в абсолютный разрез с вышеуказанными очевидными банальностями. Я редко упускал возможность указать собеседнику, какое же говно он(-а) всё-таки слушает.

И были два жанра, которые мне особенно сильно полюбились, поэтому я всегда старался обращать внимание на то, каким именно ярлыком окрестили группу журналисты и общественность. Нетрудно догадаться, что это за жанры, ведь они вынесены в название данной работы.

А началось всё с того, что в один из ленивых, вялотекущих дней 2011 или 2012 года (не могу точно вспомнить, когда именно) я смотрел телевизор, без конца переключая каналы, ибо смотреть, как обычно, было нечего. В какой-то момент я попадаю на один из музыкальных каналов, и до моих ушей вдруг доносится истинное волшебство, которое льётся рекой сквозь миры, и откупорив моё сердце, словно сосуд, до краёв наполняет его.

Это была группа TheCure с клипом на песню JustLikeHeaven.

После просмотра клипа я помчался (именно «помчался», не иначе) к компьютеру, переслушал чуть ли не всю дискографию TheCure, а она, доложу я вам, весьма внушительна. Я перерыл весь интернет в поисках информации о группе, перечитал все статьи, которые на тот момент были.

 Затем, примерно в таком же порядке (только уже без участия телевизора) последовало знакомство с JoyDivision, Siouxsie andtheBanshees, Bauhaus, TheSistersofMercy, Malice Mizer и многими другими.

Немало воды утекло с тех пор. Я находил всё новые группы, исполняющие постпанк и готику, открывал для себя и другие жанры, расширял горизонты.

Но в последнее время я всё чаще стал замечать, что практически всё с пометкой «постпанк» и «готик-рок» звучало совсем не так, как должны звучать постпанк и готика. У меня сложилось впечатление, будто люди попросту не понимают, что такое истинный постпанк и истинная готика. Эти жанры стали некой обобщённой абстракцией: «постпанк — это всё мрачное и грустное с кучей синтезаторов, жирным басом, и дребезжащей гитарой на фоне. А готика — это люди с музыкальными инструментами в руках, одетые сплошь в чёрное». Подобное положение вещей обескуражило меня.

Да, возможно я и сам не особо понимаю, что есть постпанк и готика, я не эксперт, не музыкальный журналист. Но в этом и состоит цель данной работы: путём сколько-нибудь подробного анализа разобраться в подлинном смысле вышеупомянутых жанров.

Для достижения этой цели, прежде всего, пробежимся по истории возникновения, становления и развития этих жанров. Затем выделим основные характерные черты и особенности. А также проведём сравнительный анализ, дабы отделить одно от другого, поскольку зачастую готику и постпанк путают друг с другом.

Итак, начнём.

Вот уже почти начали.

Ещё чуть-чуть.

Вот это предложение тоже прочитай, и точно начнём.

Ладно, ладно. Всё…

Глава 1

Постпанк: история

Возможно в это трудно поверить, но приставка «пост» в сочетании со словом «панк», которые и составляют определение данного жанрабыли придуманы не просто так.

Вот что нам по этому поводу сообщает википедия, которая в свою очередь ссылается на работу Саймона Рейнольдс и статьи в «AllMusic»:

«Постпанк — жанр рок-музыки, сложившийся в конце 1970-х годов в Великобритании как продолжение панк-рока. Жанр постпанк — это в какой-то степени более вычурная и экспериментальная форма панка»[1].

То есть ключ к пониманию сути постпанка кроется, в первую очередь, в самом термине.Преемственность между панк-роком и постпанком является основополагающим фактором при дефиниции последнего с точки зрения музыкального критерия. Кроме него можно также выделить эстетический и философский критерий, но об этом чуть дальше.

В качестве примера, доказывающего справедливость выдвинутого утверждения, возьмём важнейших представителей данного жанра: группы SiouxsieandtheBanshees, JoyDivision и TheCure. Проследим историю их становления и попытаемся установить, насколько верным является причисление их к постпанку.

Итак, Siouxsie and the Banshees. Эта группа неслучайно первая в списке, ибо несмотря на то, что все три коллектива были образованы в 1976 году, члены последних двух признавали влияние, оказываемое на них группой SiouxsieandtheBanshees. ФронтменTheCure Роберт Смит в 2003 году заявил: «Siouxsie andTheBanshees и Wire — вот группы, которые я обожал. Они много значили».Смит отмечал также, что именно в ходе тура 1979 года он во многом сформировался как музыкант. «На сцене, в первый же вечер с Banshees, я был потрясен тем, каким сильным я сам себе показался, играя этот вид музыки. Она была совсем непохожа на то, что мы делали с TheCure»[2]. Один из основателей и басист JoyDivision Питер Хук в интервью журналу Q, датируемом 2013 годом, в числе любимых записей назвал дебютный альбом SiouxsieandtheBansheesTheScream 1978 года. Хук также отметил, что Банши вместе с TheSexPistols оказали наиболее сильное влияние на JoyDivision[3].

SiouxsieandtheBansheesявляются одной из самых влиятельных групп постпанка.Среди музыкантов, поддавшихся влиянию магии Банши, кроме уже указанных Смита и Хука, числятся Моррисси, вокалист TheSmiths, который в 1997 году в интервью радиостанции KROQ заявил: «… они [SiouxsieandtheBanshees] были одной из величайших групп конца 70-х — начала 80-х, и, я думаю, очень недооценённой. SiouxsieandtheBanshees были превосходны»[4] (есть также ссылка на интервью 1994 года журналу Q, которое я, к сожалению, не смог найти в свободном доступе), и Джонни Марр, который на пару с Моррисси и основал группу TheSmiths, человек, вернувший гитаре её прежнее достоинство и честь, а также раскрывший новые, доселе невиданные горизонты гитарного мастерства, об одном из самых успешных и популярных сингловSiouxsieandtheBansheesпод названием «Spellbound» сказал примерно следующее: «Весьма умно. У него [Джона Макгиока][5] вышла поистине хорошая, придирчивая вещь, на которой происходит нечто совершенноне рок-н-ролльное, и мелодия, которую он играет, действительно таинственна»[6]. Своё восхищение группой выражали также и Дэйв Гаан[7], Тёрстон Мур[8], Бретт Андерсон[9] иPJHarvey[10].

Но путь к званию одной из самых влиятельных рок-групп в мире был (как, впрочем, и всегда) долгим и тернистым. Начало этого пути положено 20 сентября 1976 года, когда девятнадцатилетняя фанатка TheSexPistols, всюду сопровождавшая своих кумиров (насчёт «всюду», это я, пожалуй, загнул; она ведьнеНэнси Спанджен[11][12]. Тем не менее, это не так уж далеко от истины. Ведь, во-первых,«не-Нэнси» была частью «контингента Бромли»[13][14], что уже говорит само за себя, во-вторых, есть как минимум одно[15]документально подтверждённое присутствие этой самой фанатки в рядах людей, приближённых к TheSexPistols)[16][17], Сьюзен Дженнет Бэллион, более известная как Сьюзи Сью (SiouxsieSioux), поднялась на сцену клуба 100, где проходил первый международный панк-фестиваль[18], в компании своих друзей Стива Северина, Марко Пиррони и Джона Саймона Ричи, который позднее превратится в Сида Вишеса и присоединится к TheSexPistols в качестве басиста. Но в тот вечер в руках он сжимал барабанные палочки и был ответственен за ритм. Пирронивыступил в качестве гитариста, а Северин был на басу[19]. Все вместе они исполнили довольно своеобразную версию молитвы «Отче наш». Выступление длилось чуть дольше двадцати минут (здесь я оставлю ссылку на запись того самого выступления для совсем уж оголтелых любителей музыки, таких, как я; но учтите, что качество просто отвратительное[20]; но даже несмотря на это, лично я был в восторге) и имело импровизационный характер, поскольку у группы не было своего материала; как не было и названия, а также постоянных членов, помимо Сьюзи и Северина[21]. Само собой, что до того уровня профессионализма, который в конце концов покорил, если не весь мир, то, по крайней мере, большую его часть, было очень и очень далеко. Вот что в одном из интервью о том выступлении сказал один из организаторов того фестиваля РонУоттс: «В 76 году они не были группой в полном смысле слова. То, что они делали — это скорее перформанс. Просто поднимаешься на сцену и делаешь что-нибудь от балды. Песен они тогда не знали, звучали слабовато. Сид долбил по барабанам, Сьюзи горланила «Отче наш» и всё в таком духе. Нельзя сказать, что это был концерт или отрепетированное выступление. Ребята просто попытались что-то сделать, только и всего».[22]

В общем, выступление это имелоисключительно историческое значение.

Некоторое время спустя после фестиваля состав группы пополнился барабанщиком Кенни Моррисом и гитаристом Питом Фентоном, который позднее покинул группу, а место его занял Джон МакКей. В этом составе 13 ноября 1978 года группа породила на свет божий свой дебютный альбом TheScream. Не буду писать о том, какой же это замечательный альбом, ибо хвалебных рецензий и без меня хватает. Да, альбом мне нравится, но мы тут не для этого собрались. Важно другое: хронология первых альбомов SiouxsieandtheBanshees — это линия, соединяющая панк и постпанк. И линия эта позволяет проследить ход эволюции панка в постпанк, то, как одно перетекает в другое.

Я полагаю, что идеологически Сью и Стив Северинна момент написания альбома оставались всё теми же безбашенными панками (возможно, что они и вовсе остаются ими по сей день). Данное предположение возникает из звучания TheScream: агрессивные, варварские ритмы, динамичность, «грязные» гитары, пока ещё не столь мрачные завывания Сьюзи — всё это явные затухающие отголоски панк-музыки, постепенно теряющей свою популярность на исходе семидесятых.

Второй альбом TheBansheesJoinHandsуже гораздо мрачнее. А песня PrematureBurial имеет налёт готичности, что достигается басовым бэк-вокалом, а также общим настроением и тематикой песни.

Но о готической стороне SiouxsieandtheBanshees поговорим во второй главе данной работы.

А пока перейдём к следующей группе в нашем списке — JoyDivision. Это ещё одно порождение фанатов TheSexPistols, пусть и не столь ярых, как Сьюзи Сью и Стив Северин.

А дело было так: 4 июня 1976 годапростые парни из Манчестера Бернард Самнери Питер Хукпосетили концерт TheSexPistols в местном Лессер-Фри-Трейд-Холле (LesserFreeTradeHall). Последнего это выступление впечатлило настолько, что на следующий же день он купил бас-гитару; вместе с Самнеромонисоставили основу для JoyDivision.

Кроме нихна концерте также присутствовал и Йен Кёртис — будущий вокалист и фронтмен группы, а также автор текстов всех песен, человек, чей специфичный «погребальный» вокал стал одной из фишекJD и практически неизменным, чуть ли не обязательным элементомзвучания всякой постпанк-группы. Однако Кёртис, подобно Джиму Моррисону, гораздо сильнее в качестве поэта, нежели вокалиста. И если уже упомянутыеTheBansheesна ранних этапах своего творчества несколько ближе к истинному постпанку, именно с музыкальной точки зрения, то поэзия Кёртисаестьподлинное выражение духа постпанка. Но об этом подробнее поговорим в следующем параграфе.

ДебораКёртис[23] в своей книге «Touchingfromadistance» посвятила тому концерту небольшой абзац: «Словно религиозные фанатики, 20 июля 1976 года мы все собрались в манчестерском Лессер-Фри-Трэйд-Холле, чтобы узреть SexPistols. Их первый, июньский концерт Йен пропустил, из-за чего сильно переживал. В поисках нужного здания он вышагивал по улице так быстро, что мне приходилось за ним чуть ли не бежать. По пути он торопливо объяснял мне, что эти парни просто «бомбят со сцены». Народу было не так много, как потом рассказывали, но пришли все, кому было суждено впоследствии заявить о себе. Питер Хук, Бернард Самнер и Терри Мейсон сидели где-то перед нами, и, хотя Йен разговаривал с ними, меня он не представил. На сцену вышли четверо оборванцев, наряженные как мальчишки из «Оливера Твиста». Я только подивилась, кто мог до такого додуматься, но Йен пришел в восторг. SexPistols стали для него подтверждением того, что в этой жизни есть перспективы помимо офисной карьеры. Их музыкальные таланты оказались весьма сомнительны, и это еще раз убедило его в том, что стать рок-звездой может любой. После выступления слушатели так резко ринулись к двери, будто получили руководство к действию и должны были немедленно приступить к исполнению».[24]

К слову, концерт на котором будущие JoyDivision присутствовали практически в полном составе, впоследствии станет одним из самых важных концертов в истории музыкальной культуры[25][26] наряду с Вудстоком (Woodstock), Первым международным панк-фестивалем,Лайв Эйд (LiveAid), Ласт Лайв (TheLastLive), Битловскими концертами в Каверн Клаб (CavernClub) и в Гамбурге, выступлением XJapan на Уэмбли и многими другими. Причина столь высокой культурно-исторической ценности заключается в том, что среди немногочисленной публики (35-40 человек[27][28])присутствовали люди, которые впоследствии создадут собственные группы и окажут мощнейшее влияние на развитие музыки в Британии и в мире, а также на культуру в целом. Вот что об этом пишет доктор Эван Смит в своём блоге «HatfulofHistory»: «Это походит на высказывание о первом альбоме VelvetUnderground[29][30], почти каждый, кто был в ту ночь среди зрителей, позднее оказал культурное влияние на Британию (инавесьостальноймир)». Авототрывокизстатьив «OpenCulture»: «КогдаПистолзвернулисьвЛондон, всевМанчестереизаегопределамиосновалисобственныегруппы, покрайнеймере, такказалось[31].

Кроме парней из JoyDivision, о которых я писал выше, концерт TheSexPistols в тот вечер посетили: Стивен Моррисси[32][33], ГовардДевото[34] и Пит Шелли[35], которые являлись организаторами этого выступления, Марк Смит[36], Мик Хакнэлл[37] и другие.Несколько дней спустя Моррисси даже напишет письмо в NME[38](он вообще, судя по всему, любил писать письма в музыкальные журналы; здесь будет ссылка на них[39]) со своим обзором того концерта. К сожалению, я, как ни пытался, не сумел адекватно и корректно перевести содержание этого письма, поэтому я просто оставлю оригинальный текст. Те, кто достаточно хорошо владеют английским языком, смогут перевести сами; те, кто не владеют, гугл-переводчик вам в помощь, по крайней мере, суть будет ясна. Сам я вставлять сюда перевод от гугл не стану, ибо это халтура и кощунство.

Итак, обзорМоррисси, датируемый 18 июня 1976 года: «I pen this epistle after witnessing the infamous Sex Pistols in concert at the Manchester Lesser Free Trade Hall. The bumptious Pistols in jumble sale attire had those few that attended dancing in the aisles despite their discordant music and barely audible lyrics. The Pistols boast having no inspiration from the New York / Manhattan rock scene, yet their set includes, “I’m Not Your Stepping Stone”, a number believed to be done almost to perfection by the Heartbreakers on any sleazy New York night and the Pistols’ vocalist / exhibitionist Johnny Rotten’s attitude and self-asserted ‘love us or leave us’ approach can be compared to both Iggy Pop and David JoHansen in their heyday. The Sex Pistols are very New York and it’s nice to see that the British have produced a band capable of producing atmosphere created by The New York Dolls and their many imitators, even though it may be too late. I’d love to see the Pistols make it. Maybe they will be able to afford some clothes which don’t look as though they’ve been slept in»[40].

Но я немного отвлёкся. Вернёмся к историиJoyDivision.

Итак, конец семидесятых годов двадцатого столетия, Манчестер, Англия. Место далеко не самое радужное.

— Помню, как я впервые увидел Манчестер, — рассказывает Стивен Моррис[41]. — Бесконечные ряды домов с террасами… В следующий приезд я увидел, что все эти дома сравняли с землёй. Некоторое время спустя я видел стройку; и уже в подростковые годы видел огромную бетонную крепость. Тогда это выглядело достаточно футуристично. А потом, когда пришла эта бетонная зараза всё стало совсем ужасно[42].

Своими воспоминаниями поделился и Тони Уилсон[43]: «Я очень хорошо помню, как выглядел Манчестер в середине семидесятых. Он был похож на пережёванный и выплюнутый кусок истории. Город был историческим центром современного мира. Здесь мы устроили индустриальную революцию... Это был очень угрюмый и грязный город»[44].

— …Я был окружён заводами, — говорит Бернард Самнер[45], — В этом мире ничто не радовало глаз.[46]

И в такой вот обстановке родилось нечто под названием JoyDivision, творчество которых, надо полагать,не что иное как ответная реакция впечатлительной души поэта на окружающую действительность.

Но в самом начале своего путиJoyDivision, как и SiouxsieandtheBansheesбыли панк-группой… нет, скорее даже хардкор-панк, ибо звучали они более жёстко и агрессивно нежели классические панки, даже такие как TheSexPistolsи Ramones; в этом можно убедиться, послушав записи ранних выступлений, к примеру, концерт в клубе «RockGarden» 14 сентября 1977 года. Назывались они тогда Warsaw, и под этим названием успели записать один альбом, который в дальнейшем канул в лету, и дать несколько концертов.

— Первые вещи, которые мы написали были закосом под панк, плохо исполненный, — рассказывает Бернард Самнерв документальном фильме, который я не перестаю цитировать снова и снова. И ссылку, конечно же, обязательно вставлю, хоть ты меня и не просил (-а).[47]

Мини-альбом «AnIdealForLiving» группа выпускает уже под названием JoyDivision, которое было взято из романа «Дом кукол» (HouseofDolls), написанного израильским писателем ЕхиелемДинуром под псевдонимом «Ка-Цетник 135633»[48]. «Дивизией развлечений» (или «крылом радости», или «сектором радости») в книге назывался отдел концлагеря, по сути, бордель, где содержали девушек для удовлетворения потребностей немецких офицеров... Хотя, чего это я вам рассказываю?У меня же есть отрывок из той книги:

"Крыло радости"…

«Здесь, в розовых бараках, не били. Тут тщательно следили за телами девушек, чтобы они были в порядке, чтобы они не были в ранах. Здесь, если приходилось наказывать девушку, ей не разрешали больше вернуться в «Крыло радости», ее отправляли без пересадок в газовую камеру!

Тут каждая девушка получала полный комплект новой одежды; каждую неделю — чистое белье. Кормили здесь как в раю, как об этом сказала РенаЗайднер. Провинившиеся, получившие три замечания, по большей части выводились отсюда на площадь наказаний, а там Эльза — главная кальфакторша — устраивала им чистку от грехов. Так это и называлось: «чистка от грехов». После этого «оздоровительного» акта трупы бросали в роковую машину, в назидание остальным девушкам.

Ежедневно сюда прибывают к двум часам немецкие солдаты — погулять и позабавляться с девушками из «Дома кукол». Девушки обязаны полностью удовлетворять все желания высокопоставленных гостей. Если гости оставались недовольны, им достаточно было заявить в бюро при выходе, что номер такой-то не старалась, то есть девушка не хотела оценить предоставленную ей честь, и задела возвышенные чувства воинских чинов доблестной немецкой армии! После трех таких заявок девушка могла считать себя обреченной»[49].

А вот очередное высказывание Бернарда Самнера:

«Какой-то парень на работе дал пару книг. Одна из них называлась «Дом кукол». И я знал, что она была о нацистах, но не читал её, просто пролистал. «Джой Дивижн» (JoyDivision) — так назывался бордель, куда ходили солдаты. И я подумал: это, конечно, дурной вкус, но получается в стиле панк. И всем, с кем я говорил, это название нравилось»[50].

Вышеупомянутый мини-альбом вышел в свет 3 июня 1978 года; он состоит из четырёх композиций, выполненных по лекалам панк-рока, за исключением «NoLoveLost», и бесконечно далёк от того звучания, которое спустя годысвело с ума целое поколение юных меланхоликов, нашедших в музыке JoyDivision некую отдушину; им становилось понятно, что они более не одиноки в своей печали. И, как это часто бывает, вдохновившись примером своих кумиров, они взяли в руки гитары и помчались записывать мрачные альбомы в духе JD, и обязательно с чёрно-белой обложкой, и чтобы вокал был низким, потому что так пел Йен, и т.д. и т.п. Явление это впоследствии окрестят странным и богомерзким термином «постпанк-ривайвл» (post-punkrevival) ((англ. «возрождение постпанка)), о котором мы ещё поговорим.

Проходит чуть больше года с момента выхода дебютного мини-альбома, и JoyDivision выпускают ещё один альбом, которыймногие ошибочно считают первым альбомом группы, даже не подозревая о существовании «AnIdealOfLiving», что, впрочем, неудивительно, и упрекнуть их не в чем, ибо «UnknownPleasures» (англ. «Неизведанные удовольствия») — это по-настоящему удивительный альбом, давно ставший классикой. А удивительный он потому, что до конца так и невозможно разобраться, что же в нём такого особенного, чем он обязан своему культовому статусу. Да, безусловно была проделана прекрасная работа не только четвёрки музыкантов, но и продюсера Мартина Хэннета[51], извращенца по части записи барабанов[52] с использованием AMSdmx 15-80[53], любителя записывать странные, но несомненно интересные звуки, вроде звука шахты лифта[54]. Но кроме инновационной находчивости в звукозаписи и музыкального таланта всех участниковна этом альбоме есть нечто совершенно иррациональное и запредельное, взывающее к первобытному естеству человека. МузыкаJoyDivision— это мрачная, чёрная, тягучая субстанция, проникающая в самые тёмные глубины твоей души, сливающаяся с той ночью, которая в тебе хранится; она остаётся там навсегда, став неотъемлемой частью твоей сущности.

История JoyDivisionзавершилась трагедией. 18 мая 1980 года Йен Кёртиспокончил с собой. Повесился в собственном доме, сделав петлю на бельевой верёвке. Альбом «Closer» (англ. «Ближе»), записанный в марте того же года, вышел уже после его смерти, став своего рода эпитафией самому Кёртису и существу, известному под именем JoyDivision.

Что ж, в этой главе нам осталось поговорить ещё об одной группе. Для этого вновь перенесёмся в 1976 год, на юг Англии, в город Кроули, расположенный в западном Сассексе. Там, совсем ещё юный паренёк по имени Роберт Смит основал группу EasyCure, которая являлась продолжением прежних развалившихся коллективов Роберта и его одноклассников. В 1978 году группа меняет название на TheCure[55].И название это в дальнейшем станет для многих символом готики и постпанка, а мрачные и холодные песни группы станут гимном для субкультуры, которая возникнет позднее, в восьмидесятые, именно из музыки TheCure(и музыки ряда других коллективов) и их имиджа, в особенности имиджа их лидера мистера Смита.

Однако, как это часто бывало с постпанк-группами того времени, дебютный альбом TheCure, выпущенный в 1979 году, по своему звучанию был совершенно не похож на последующие работы, пропитанные отчаянием и безысходностью. «ThreeImaginaryBoys» — так называется этот альбом; и звучит онскорее, как некое подобие поп-панка, нежели как постпанк или готика. Чего,в общем-то и добивался Роберт Смит, если верить статье в «Википедии»:«…До этого[выступление с группой SiouxsieandtheBansheesв качестве гитариста] я хотел, чтобы мы звучали как Buzzcocks или Элвис Костелло, как панковский вариант TheBeatles…»[56].О своей симпатии к панк-року и любви TheBeatlesСмит говорил и в интервью «Афише»[57].

И да,некоторые песни действительно звучат именно как «панковский вариант TheBeatles». Например, песни It’sNotYou, GrindingHaltиObject. Но есть также и композиции, отдалённо напоминающие постпанк. Это Accuracy, SubwaySong и AnotherDay.Хотя последняя звучит не совсем, как постпанк, она всё же обладает характерным настроением. Так что её вполне можно определить в данный жанр.

К счастью довольно странное желание дотягивать песни до постпанка полностью отпало с выходом второго альбома, который получил название «SeventeenSeconds». Это, пожалуй, первое погружение группы в мрачный и холодный океан постпанка и готики, но далеко не последнее. Год спустя выходит следующий альбом под названием Faith; и тут крен в сторону готики становится всё более заметным, хотя за такие слова дядя Роберт меня по головушке бы уж точно не погладил, ибо если вновь вспомнить интервью «Афише», то Смит сказал следующее: «Раньше меня бесило, когда TheCure называли готической группой. Теперь мне … [все равно]. Пускай. Готическая, неготическая, главное — музыку слушайте[58]». И мы слушаем. Но она всё равно готическая. Но лишь некоторая её часть. И нам это нравится.

Вокал на Faithзвучит отстранённо. Специфичный голос Смита полон отчаяния и отрешённости. Это нечто совсем иное, нежели баритон Кёртиса. Но звучит столь же эффектно. Элементы панка практически полностью исчезли. Исключение может составить разве что песня Primary,звучающая довольно бодро. Её и композицию Doubtя определил бы в постпанк. Остальное — в готику. Ибо коли нет определённой панк-составляющей, из которой мог бы произрастать постпанк, или которой постпанк мог бы противостоять, то это никак не может быть постпанком. Но что даёт право окрестить это готикой? Об этом чуть позже, наберись терпения бога ради!..

Подведём итог. Я исписал тринадцать страниц с целью донести очевидную мысль: постпанк есть не что иное как продолжение или же переосмысление панк-рока, который по своей сути слишком ограничен и не способен выразить всю палитру чувств и эмоций, одолевающих музыканта.

Что мы увидели? Три классические группы, стоящие у истоков жанра. Каждая из них начинала с панк-рока в том или ином его виде, а затем трансформировала его в соответствии со своим мироощущением, при этом испытывая взаимное влияние друг друга, в большей или меньшей степени.

Но довольно истории! Перейдём к основной части данной работы, которая поможет ещё лучше познать самую суть постпанка.

Эстетика и философия постпанка

Прежде всего, дабы не сбиться с намеченного курса, избежать кучи ошибок, а также сделать данную работу более понятной, попытаемся определить, что же такое философия и что такое эстетика.

Если открыть статью в «Википедии», то мы увидим, что философия — это особая форма познания мира, вырабатывающая систему знаний о наиболее общих характеристиках, предельно-обобщающих понятиях и фундаментальных принципах реальности (бытия) и познания, бытия человека, об отношении человека и мира[59].

Это всё конечно хорошо, но не особо нам подходит.

Если читать дальше, то в следующем абзаце той же статьи написано: «Хотя иногда философию определяют более узко, в качестве науки с определённым предметом изучения, такой подход встречает возражения современных философов, настаивающих на том, что философия представляет собой скорее мировоззрение, общий критический подход к познанию всего сущего, который применим к любому объекту или концепции. В этом смысле каждый человек хотя бы изредка занимается философией»[60].

Довольно сомнительное изречение, но в рамках данной работы подобная позиция является для нас более корректной. Повторюсь: исключительно в рамках данной работы.

Буду более конкретным и на основе вышеизложенного постараюсь дать своё определение философии, которым мы в дальнейшем будем пользоваться.

Итак, философия — это система мировоззренческих позиций относительно основных метафизических, онтологических, этических и прочих вопросов.

Проще говоря, философия — это то, как мы отвечаем на вопросы из разряда «в чём смысл жизни?», «что есть человек?» и т.д. и т.п.

Так в чём же состоит философия постпанка? Ответ кроется, прежде всего, в обстоятельствах и месте возникновения этого музыкального явления, а также (вновь обращаю на это ваше внимание) в этимологии самого термина «постпанк».

Напомню, что постпанк возник в Англии в конце 1970-х годов, как некая форма эволюции панк-рока.

И если центральными категориями философии панка являются анархия, деконструкция социально-нравственных, моральных устоев, стремление к разрушению, то основа философии постпанка — это нигилизм, отрицание и безысходность, которые являются следствием воздействия торжествующей холодной и бездушной постиндустриальной (опять пост-) системы.

То есть, если панк — это человек, стремящийся к хаосу, несущий разрушение, то постпанк — это человек, живущий в мире, о котором мечтал панк. И вот сидит он среди руин, обременённый думами, подобно статуе Родена, и к нему приходит осознание того, что анархия, хаос и разрушения не ведут к положительным изменениям (это осознание совершенно не присуще панкам), а лишь к страданиям людским. Но весь ужас состоит в том, что стремление к хаосу и разрушению — неотъемлемая часть природы человека, которой многие с нескрываемым удовольствием потакают. Осознание всего этого ведёт человека к разочарованию и, как следствие, к отрицанию всех (или многих) категорий, идеологий, форм и моделей существования и самовыражения, к принятию одной лишь единственной истины, которая гласит, что жизнь человека не имеет ни капли смысла, а также ведёт к борьбе с собственным естеством, ибо многое из того, что по сути естественно для человека является мерзким, аморальным и ужасным. Крайней формой подобной борьбы является самоубийство[61].

Вот что такое постпанк.

Ну а мы переходим к вопросу об эстетике.

Сперва, как и в случае с философией, попытаемся дать определение термину «эстетика».

Могучая «Википедия», ссылаясь на словари Даля и Ожегова, определяет эстетику следующим образом: «Философское учение о сущности и формах прекрасного в художественном творчестве, в природе и в жизни, об искусстве как особой форме общественного сознания»[62]. Если же копнуть чуть глубже первой ссылки по запросу «эстетика», то можно наткнуться на статью Коломиец Г.Г. «Эстетика и категория "эстетическое"». В самом начале своей работы Галина Григорьевна любезно предоставляет нам значение и генезис понятия «эстетика», почти избавив меня от необходимости штудировать гору литературы на эту тему: «Как известно, термин «эстетика» был введен в научный обиход в XVIII веке А.Г. Баумгартеном, который, исходя из значения древнегреческого слова «айстесис», определил эстетику как философскую дисциплину о чувственном познании, высшей целью которой является прекрасное. Эстетическое представлялось не просто как нечто чувственное, а чувственное познание, то есть в гносеологическом аспекте, а не в смысле бескорыстного наслаждения, как позже у Канта. Согласно Баумгартену, искусство трактовалось в сфере эстетического, эстетическое же было обусловлено спецификой художественного творчества и его результатами. Искусства осуществляют познавательный процесс в аспекте прекрасного или безобразного. С понятием эстетики, эстетического всегда тесно соприкасаются ценности и прекрасное[63].

Приведу также и определение Лосева А. Ф.: «Именно то, что можно было бы назвать в истории культуры «эстетическим», предполагает прежде всего такую внутреннюю жизнь предмета, которая обязательно дана и внешне, и такое внешнее оформление предмета, которое давало бы нам возможность непосредственно видеть и его внутреннюю жизнь.

Это значит, что эстетическое есть, прежде всего, выражение, или выразительность. Эстетика не есть просто учение о красоте, поскольку она изучает также и безобразное, иронию, юмор, трагическое, комическое и т.д. Следовательно, эстетика есть наука о выражении вообще»[64].

Далее Лосев приводит ещё несколько пунктов, которые я не буду вставлять сюда, ибо объём довольно большой, приведу лишь последний пункт: «Сводя все эти замечания в одно целое, мы должны сказать, что эстетическое есть выражение той или иной предметности, данной как самодовлеющая созерцательная ценность и обработанной как сгусток общественно-исторических отношений»[65].

М. Хайдеггер говорит о том, что традиционно эстетика занималась красотой и искусством, а логика — истиной, а теперь все переменилось: эстетика занимается истиной бытия[66].

— Сведение эстетического к удовольствию от непосредственного восприятия произведения искусства, — пишет Коломиец,— выхолощенное представление. В истории эстетики понимание сущности прекрасного связано и с благом, и с эйдосом, и гармонией, и пропорцией, и мерой, и чувственной эманацией и т. д., что как раз и говорит о невозможности «поймать» эстетическое и однозначно определить его. Эстетическоене сводится ни к красоте видимой, ни к наслаждению, оно сверкает разными гранями. У красоты есть качественная и количественная стороны, количественная — видимая, осязаемая, конкретная, предельная — внешняя форма. Качественная содержит запредельное. Это есть запредельное — в пределе, внутренняя форма.

Сила эстетического — в акте свободного творения, в двойственном ощущении реального (материального, звукового потока) и ирреального (личного мира переживаний). Причем это двойственное воздействие через слух, музыку сильнее, чем через зрение[67].

И да, чуть не забыл. Вот что ещё пишет Лосев в своём труде: «Здесь мы дали только примерное определение эстетики. Оно может быть и каким-нибудь другим»[68].

Что ж, следуя совету господина Лосева, и, опираясь на всё вышеизложенное, я попытаюсь дать своё определение термину «эстетика».

Эстетика — это совокупность ценностно-ориентированных представлений об истине бытия, выраженных через искусство, творчество или повседневную деятельность индивида, группы. В свою очередь, истина бытия есть некий эталон, жизненный идеал, который совпадает с мироощущением индивида, что заставляет его стремиться к этому. В общем-то, именно факт соответствия этого самого жизненного идеала с мироощущением индивида, группы превращает его в идеал; без этой оценки со стороны индивида или группы «жизненный идеал» является лишь системой материальных и духовных элементов, ценностей и мнений. Если попытаться провести аналогию, то «жизненный идеал» без оценки со стороны индивидов, то есть без наличия субъект-объектных отношений, является лишь грудой строительных материалов, тогда как «жизненный идеал», обладающий статусом того, что я назвал «истиной бытия», которым его наделяет субъект его воспринимающий, представляет собой завершённое архитектурное творение. Это образная аналогия, надеюсь, она хоть немного ясна.

Чтобы было ещё более понятно, я приведу пример. Рассмотрим субкультуру панков, которая развилась из музыкального стиля панк. Данный пример вполне корректен, поскольку постпанк является продолжением и/или переосмыслением панка, в чём мы убедились в предыдущем параграфе.

Так вот, представьте себе обычного панка. Как он выглядит? Вот я сейчас тоже попробую представить. Я вижу паренька в рваных джинсах. На нём ещё грязная майка с надписью: «Я ненавижу ПинкФлойд»[69], а на голове длиннющие сальные патлы, синие, зелёные или красные. А что видишь ты? Наверняка нечто похожее, да? Внешний вид панков очень узнаваем. Панк необязательно будет выглядеть в точности как я описал, но, если он будет находиться в толпе прохожих, мы его непременно узнаем.

Внешний вид панка отражает его внутреннее состояние, его идеалы, его позицию относительно того, каким должен быть человек. То есть внешний вид непременно связан с философией панка.

Ну а что же там с постпанком?

С ним всё несколько сложнее. Субкультуры постпанка, на которую можно было быопереться при определении эстетического и философского содержания данного жанра просто не существует. Вы не найдёте молодых ребят, которые бы с гордостью заявили: «Хэй, мы постпанки!» Но есть постпанк-музыка, из которой вытекает философия постпанка, из которой в свою очередь вытекает эстетика, как и в случае с панком.

Ведь что такое рваные джинсы юного панка? Это не только элемент одежды, но и часть протеста, визуальное его выражение, это яростный крик: «Не буду я носить эти ё*аные брюки, пошли вы все на...»

Эстетика постпанка напрямую связана с местом, в котором он зародился, это город Манчестер, Англия, и с группой JoyDivision, поскольку другие постпанк-группы, такие какTheCureи SiouxsieandtheBansheesиспользовали эстетику готики.

В эстетике постпанка нет протеста. Чтобы в этом убедиться достаточно взглянуть на членов группы JoyDivision. На них самые обычные рубашки и брюки, нет каких-то вызывающих элементов одежды, причёски очень аккуратные, даже, пожалуй, слишком аккуратные для рок-группы. Кстати, я полагаю, что это одна из причин, почему возникновение субкультуры постпанка было невозможным, даже если бы для того были все необходимые предпосылки. А дело в том, что нет каких-то визуальных отличительных особенностей, которые помогли бы противопоставить себя большинству, почувствовать себя особенным. То есть приверженцы такой субкультуры попросту бы сливались с толпой, что уже само по себе противоречит смыслу всякой субкультуры.

Ребята из JoyDivision — ярчайшие представители постпанка — выглядели более чем обычно. Следовательно, «обычность», обыденность — это и есть основа эстетики постпанка, что совпадает с философией постпанка, поскольку человек, раздавленный бесконечно унылой, угнетающей серостью постиндустриализма, отвергающий наличие какого-либо смысла в человеческом существовании, вернее попросту не сумевший его найти, не видит смысла в попытках выделиться на фоне окружающих своим внешним видом, более того, подобные попытки считает смехотворными.

Эстетика постпанка — это Манчестер конца 1970-х годов, это ужас постиндустриализма, обратная сторона его успеха, это сама красота, раздавленная бетонной плитой. И человек здесь подобен этой самой бетонной плите: ничем непримечательный, бесчувственный элемент системы, структурная единица, которая в случае неспособности встроиться в социальную структуру должна быть заменена и уничтожена.

Итак, если ты добрался(-ась) до этой страницы, при этом не пропустив все предыдущие, то

А) Ты очень сильно любишь музыку;

Б) Ты невероятно педантичный, целеустремлённый и сосредоточенный человек;

В) Тебе понравилось то, что я тут понаписал.

Г) Ну или всё это вместе.

Так или иначе, моё тебе уважение. Многие наверняка не добрались до этого места. Мы тут с тобой одни остались. Ну и что? Нам и без них хорошо, правда? Давай-ка попытаемся подвести итог предыдущим девятнадцати страницам. Это будет непросто, так что помогай мне.

Я предлагаю рассмотреть наши выводы в виде аллегории. Ты не против? Хорошо. Тогда представь, что жанр постпанк — это маленький мальчик лет девяти. На основе этого представления и всего вышеизложенного я делаю следующие выводы:

1. Постпанк — это сын панка, который был подвержен влиянию отца, но позже пересмотрел свои взгляды и осознал, что совершенно не согласен с его мировоззрением;

2. Город Манчестер — это дядя постпанка, который над ним постоянно издевался и злобно подшучивал, пока никто не видит. Постпанк стал всем рассказывать, что дядя его обижает, и он больше не может так жить. Но ему никто не поверил;

3. Постпанк много времени проводил с дядей, потому что больше некому было за ним присмотреть. В результате дядя стал для него олицетворением угнетения, страданий и всех прочих негативных явлений и эмоций;

4. Повзрослев постпанк стал работать на своего дядю, не сумев найти места получше;

5. Всё это привело к тому, что постпанк стал подвержен депрессиям, находился в постоянном унынии и мысленно часто возвращался в прошлое, обвиняя во всех бедах своего дядю;

А теперь оставим аллегории в стороне.

Мы проанализировали историю зарождения и развития постпанка, определили его философию и эстетику. Попытались, по крайней мере. Я же в свою очередь попытался разъяснить всё как можно лучше, и если ты понял(-а) хотя бы процентов восемьдесят из всего написанного, то я не так уж плох, и мы можем идти дальше.

Глава 2

История готики

Готика — гораздо более древнее и обширное явление, нежели постпанк, и относится оно не только к музыке. Но, во-первых, мне не очень нравится термин «готик-рок», а во-вторых, для чёткого понимания, что такое (ладно, ладно, так уж и быть) готический рок, и как вообще готика попала в рок-н-ролл, мы пробежимся по всей готике. И начнём мы с самого начала.

Конец двенадцатого века. Франция…

Нет-нет-нет! Я сказал с самого начала.

...Ладно-ладно!

Первый век нашей эры (или около того). Южная Скандинавия (а может и нет). Здесь обитает племя, именующее себя готами, которые вроде как восточные германцы[70][71], ведь говорят они на готском языке, в сущности являющимся одним из восточногерманских языков[72]. Хотя на самом деле до сих пор ведутся споры относительно того, кто такие готы и откуда они вообще взялись. Я не стал копать слишком глубоко, ибо в определённый момент понял, что просто утону в потоке информации. Но если вдруг кому-то, как и мне, будет интересно, то вот вам несколько ссылок[73][74][75]. Оставляю также ссылку на сочинение Готского историка Иордана «О происхождении и деяниях гетов» («Getica»)[76].Это сочинение, несомненно, представляет исторический интерес. Однако не стоит принимать всё им написанное на веру и впоследствии выстраивать свою позицию по вопросу происхождения готов на одном лишь источнике, который был написан пятнадцать столетий назад, при этом неверно трактуя некоторые его части, и не учитывая, даже не допуская возможности, что всё написанное Иорданом могло быть как минимум приукрашено или искажено в определённых целях. Но в конце концов пусть каждый решает сам.

Для нас же в данном случае не имеет особого значения были готы германцами, шведами, австрийцами, румынами или бог знает кем ещё, ибо когда они вторглись в Европу, разрушая города, в частности, Рим в 410 году[77][78], мир запомнил их именно как готов. Поэтому столетия спустя,характеризуя что-либо (в основном архитектурные сооружения)как «готическое», подразумевали, что оно является варварским, то есть грубым, отсталым, невежественным[79][80].

Но время как всегда неумолимо мчалось вперёд. Менялось искусство, менялись взгляды людей, их мнения.

Наступил год 1764-й. Член Британского парламента от партии вигов[81]Хорас (или Горас, или Гораций) Уолпол (HoraceWalpole)[82] опубликовал написанный им роман «Замок Отранто»[83], который считается первым готическим литературным произведением в мире. Источником вдохновения для Уолпола послужила средневековая история со всеми характерными для неё чертами вроде огромных замков, рыцарей и прочим.

Чтобы понять силу увлечения Уолпола достаточно вспомнить о том, что в 1749 он построил дом в готическом стиле, известный как StrawberryHillHouse[84] («дом на клубничном холме», как-то так).

Местом действия романа также является средневековый замок, прототипом которого вроде как является замок на юге Италии[85]; главный герой Манфред — это то ли Манфред Сицилийский[86], то ли ещё какой-нибудь Манфред, то есть реальная историческая личность.Подтверждений этому я практически не нашёл, но я склонен полагать, что так оно и было, поскольку это соответствует литературному приёму Уолпола «old-new» (старое и новое). Под «старым» Уолпол понимал элементы, характерные для средневековой литературы (то есть «старой»), такие как абсолютная фантастичность происходящих с обычными людьми (а в случае Уолпола с реальными историческими личностями) событий, граничащая с сумасшествием и абсурдом, вроде того, что сын Манфреда был убит упавшим на него шлемом гигантского рыцаря, на фоне реальных «декораций». «Новое» по Уолполу — это как раз «…основанное на реальности». То есть его принцип — это обычные люди, существующие в обычной, привычной для читателя обстановке, которые сталкиваются со странными, удивительными событиями[87].

Подобный приём часто использует Стивен Кинг, о чём он сам и пишет в одной из своих книг: «Я больше полагаюсь на интуицию, и могу это делать, поскольку в основе моих книг лежит не событие, а ситуация… Я ставлю группу персонажей (или пару их, или даже одного) в трудную ситуацию и смотрю, как они будут выпутываться[88].

В общем, как бы там ни было, «Замок Отранто» Уолпола многим пришёлся по душе, включая Клару Рив, Энн Рэдклифф,Мэттью Льюиса, Джейн Остин (да, да, та самая ДжейнОстин)и многих других, чьи произведения в дальнейшем стали основой того, что будет названо готической литературой.

В девятнадцатом веке на литературной сцене возникают фигуры Брэма Стокера, Мэри Шелли, Эдгара По, произведения которых станут эталоном готики, обратив её именно в ту самую форму, полюбившуюся многим[89][90][91][92][93].

В двадцатом веке по произведениям вышеуказанных авторов снимаются классические фильмы. «Носферату. Симфония ужаса» (1921 год), основанный на романе Брэма Стокера и «Дракула» (1931 год) Теда Броунинга, с Бела Лугоши в главной роли, чей образ прочно засел в общественном сознании, став, как пишет «Википедия», каноническим, и все забыли, что у Дракулы Брэма Стокера вообще-то были длинные седые усища: «В дверях стоял высокий старик с начисто выбритым подбородком и длинными седымиусами; одет он был с головы до ног в черное, без единого цветного пятнышка[94]. Не знаю, как вам эта новость, но лично я был в шоке, когда впервые читал «Дракулу». 

Кроме «Дракулы» в том же году Джеймсом Уэйлом был снят фильм «Франкенштейн» с Борисом Карлоффом в роли монстра Франкеншейна, а также фильм «Доктор Джекилл и мистер Хайд» Рубена Мамуляна, экранизация готической повестиРоберта Стивенсона«Странная история доктора Джекила и мистера Хайда».

И вот весь этот культурный багаж, все книги и фильмы, многие из которых я даже не упомянул послужили основой для становления готической музыки и, как следствие, одной из самых обширных и живучих субкультур в мире.

В октябре 1967 года некто Джон Стикнив своей статье называет музыку группы TheDoors не иначе как готик-рок (или готический рок, как вам угодно).

В конце 1970-х годов «готической»называли музыку SiouxsieandtheBanshees и JoyDivision.

6 августа 1979 года группа Bauhausвыпускает песню под названием BelaLugosi’sDead, и это, пожалуй, первая готическая запись в истории популярной музыки. JoyDivisionсо своим альбомом Closerнемного опоздали. А готический период в творчестве групп SiouxsieandtheBansheesиTheCureначинается ещё позже, в восьмидесятые.

Первая по-настоящему готическая работа TheBanshees— это четвёртый студийный альбом Juju 1981 года. Третий альбом Kaleidoscope, выпущенный годом ранее, я бы назвал лишь «альбомом, содержащим готические песни», например, Christine, но никак не полноценным готическим произведением. А первые два альбома — и вовсе даже не пахнут готикой, там господствует постпанк.

TheBanshees, я считаю, так и не удалось записать альбом, который превзошёл бы Juju. Но если бы можно было собрать в единый альбом все мои любимые песни этой группы, то выглядел бы он примерно вот так:

1. Spellbound

2. Scarecrow

3. Overground

4. Candyman

5. Shadowtime

6. Into the Light

7. Forever

8. Sweetest Chill

9. Sin in My Heart

10. Christine

11.  Lullaby

12.  Rhapsody

13. Dazzle

14.  Mirage

15.  Carcass

16.  Metal Postcard

17.  Jigsaw Feeling

Это было бы настоящее совершенство готической музыки с щепоткой постпанка в конце. Да, большой бы получился альбом… Большой и идеальный. Как Дуэйн Джонсон.

Готика группы TheCureберёт своё начало с песни AForest. Именно с одной песни, ибо альбом SeventeenSeconds1980 года, частью которого является эта композиция, невозможно окрестить готикой в виду наличия на альбоме песен вроде PlayforTodayи M (отличные песни, обожаю их). При этом AForestнастолько пропитана готикой, что нельзя сбрасывать её со счетов.

Следующий альбом Faithещё более «готишный». Одна только песняTheFuneralPartyчегостоит! Акомпозиция Primary, немного выбивающаяся из общего настроения и ритма, — это не что иное как исчезающий из творчества группы силуэт постпанка, которого на следующем альбоме попросту нет.

Альбом этот называется Pornography. Вышел он в 1982 году. И это кульминация готики в творчестве TheCure, а также абсолютно и бесспорно лучшее творение в этом жанре. А песня Coldявляется эталоном звучания готики. Да-да, не BelaLugosi’sDead и вообще ни одна другая песня, а именно Coldиз альбома Pornography.

Если бы ты меня спросил: «Что такое готика?» Давай вот, спрашивай. Спрашивай-спрашивай. Я жду. Спросил?

Так вот, готика — это песня Cold, являющейся идеальным её воплощением. Такой и должна быть готика. Всё остальное — лишь попытка к этому приблизиться. Даже если это было выпущено раньше.

Затем группа резко меняет направление своего творчества и отходит от мрачного, готического звучания, к которому вернётся только семь лет спустя, выпустив альбом Disintegration.

Disintegration — это один из тех альбомов, которые принято называть легендарными, культовыми. Но несмотря на избитость и клишированность подобных характеристик этот альбом действительно заслуживает статус культового. Это истинная готика, которой очень не хватает. Поскольку вся беда заключается в том, что готика часто заканчивается на сценическом имидже. КакуAlice Cooper, HIM, Marilyn Manson, Black Sabbath имногихдругих. Я люблю эти группы. Но их «готика» — это лишь совокупность визуальных приёмов.Да, в сущности они пытаются передать те же эмоции и чувства. Но делают они это при помощи визуальной составляющей своего творчества, а не музыкальной. Если включить одну из песен группы HIM (или BlackSabbath, или MarilynManson, неважно) человеку, который никогда в жизни их не видел, и вообще ничего о них не знает, то вряд ли он назовёт услышанное готикой. ЕслижевключитьBauhaus, TheSistersofMercy, TheCure, SiouxsieandtheBanshees, MaliceMizerидругих, тос первых нот будет ясно, что это есть истинная готика.

Но гораздо лучше меня о готике высказался басист TheCureСаймон Гэллап в интервью журналу «Ровесник»: «Лично я слышу, так сказать, две готики. Одна классическая, традиционная, и играют её группы со стажем, вроденашей[TheCure], – TheCult, SistersofMercy, ChristianDeath. Это – подлинный готический рок, его форма полностью соответствует содержанию, его структура плавает и «подвисает». Можно даже сказать, что для классической готики характерна некоторая нестабильность: тональность «плывёт» в пределах композиции, а это неправильно с точки зрения законов гармоники. Зато правильно эмоционально!

<…>Она [«вторая» готика] ушла в «металл», главным образом в скандинавский и германский»

<…>В настоящем готическом роке должен быть диссонанс, именно он цепляет слушателя, создаёт конфликт и драматургию. В джазе это называется синкопированием[95].

Ко всему вышесказанному хочется добавить следующее: истинная готика должна чтить и уважать свои корни, не стыдиться их. Готика должна помнить о том, что давным-давно она была диким, безумным племенем, наводящим ужас на весь род людской; а затем обратилась она в камень, безжизненный, бесчувственный; и стала она величественным, но мрачным собором, восхищающим каждого прохожего. А после набросила на себя чёрное одеяние смерти, и стала она угрюмой тучей, нависшей над каждой меланхоличной душой…

Вся история готики, все её метаморфозы должны быть отражены в музыке, которая так или иначе стремится быть готической. Следовательно, в готике должно быть и варварство, и холод стен средневекового замка, и предвестие чего-то недоброго, и меланхолия, и ночное небо, и гробовая тишина, и зловещий скрип ту тишину нарушающий, и запах сырой земли на кладбище, и серость плит могильных, и, в конце концов, романтизм, воспевающий тёмную сторону бытия.

Такова истинная готика.