Глава 5. Почему срывается замысел природы

Для человека Абсолютом является его собственная природа.

Людвиг ФЕЙЕРБАХ

Одним из наиболее ценных научных вкладов Пола МакЛина явилось его понимание того, что он назвал "семейной триадой потребностей", а именно аудиовизуальная коммуникация, воспитание и игра. Как у всех млекопитающих, природа человека опирается на эти три взаимозависимых требования, без которых мы бы не могли долго выживать как вид. Эти потребности обеспечивают и поддерживают человеческое развитие с самого рождения, а также, я бы добавил, являются трамплином к трансцендентности. Неудача в обеспечении всех трех составляющих разрушает разум и социальное развитие, но, в то же время, поддерживает способы окультуривания человека, укрепляя тем самым и саму культуру.

Вкратце мы можем заключить, что аудиовизуальное общение востребовано Р-системой в её связи с эмоциональной системой. Эта потребность наблюдается в общении матери и ребенка. Решающая потребность человека в воспитании и удовольствии, которое он черпает из этого процесса, удовлетворяется в рамках эмоционально-когнитивной системы и её связях с сердцем и лобными долями мозга. И эта потребность также встречается в связи между матерью и ребенком. Когда потребности в аудиовизуальной связи удовлетворены, они автоматически связываются с потребностями воспитания: коммуникация и процесс воспитания проистекают от единого взаимодействия и, в результате, вызывают взаимное существование с самого рождения ребенка.

Эта богатая динамическая связь порождает игру-потребность нашего творческо-интеллектуального сегмента коры головного мозга, неокортекса, и его связей с нашей эмоциональной системой. Игра разворачивается в безопасном пространстве, созданном аудиовизуальным общением и воспитанием. Такое пространство образуется только тогда, когда все потребности удовлетворяются. Безопасное пространство вызывает связь сердца и ума, что, в свою очередь, происходит от взаимосвязи матери и ребенка. В этом безопасном пространстве, где не бывает поправок, потому что не существует ошибки, и где не действует временной фактор, игра может вестись свободно.

Императивная модель

В семейную триаду заочно включен и природный императив, который во всех аспектах развития предоставляется в качестве образца. Вспомните о том, что образец — это живое воплощение наследственных способностей или таланта ребенка, а также его стимулятор — продемонстрированная моделью возможность. Модель вызывает в ребенке соответственный отклик, создавая в нем структуру знания или схемы врожденных способностей.

В необходимости наличия образца исключений нет, и здесь представлены три образца: способность человека к языку, видению и разумности сердца. Эти три способности раскрываются столь же естественно, как дыхание они являются нервными схемами (или конструкциями) знания, которые мы автоматически вычерчиваем. Потребность в наличии стимулирующего образца относится ко всем нашим способностям.

В 1940-х годах Бернард и Зонтаг опубликовали исследование, связанное с фетальными движениями, производимыми в ответ на звук. Эти движения обнаруживаются приблизительно с пятого месяца внутриутробного развития. Впоследствии, в начале 1970-х, исследователи из Бостонского университета — Уильям Кондон и Льюис Сандер — сделали открытие, что при рождении младенец реагирует на каждую фонему, произносимую матерью, движением определенного мускула или группы мышц. (Фонема — это наименьшая единица речи, образующая слова. Наш алфавит — фонетический.) Из набора движений новорожденного Кондон и Сандер смогли начертить схему всех мышечных реакций, которые формируются в утробе и окончательно устанавливаются с рождением. У них была возможность проанализировать синхронность фонемы и движения. Они очень точно могли предсказать мышечную реакцию ребенка на любое слово, произнесённое в его присутствии.

Стимулирующим началом этой реакции является речь матери, а самой реакцией — мышечное движение ребенка. Поскольку этот феномен в сознании плода проявляется в конце второго триместра беременности и окончательно формируется, главным образом, уже после рождения ребенка, способность реагировать определенным образом считается способностью, унаследованной генетически. Генетическая связь, однако, составляет только половину истории. Если от матери не исходит речевого стимула, в утробе не происходит развития фонетической реакции, неважно насколько сильны гены, отвечающие за процесс. Если ребенок глухой или его мать глухонемая, он рождается с отсутствующей мускульно-фонетической реакцией.

Слышащему младенцу глухой матери следует как можно дольше находится в среде говорящих людей, чтобы выстроилась эта самая мышечная реакция; за этим последует остальное развитие. Таким же образом каждая структура восприятия или умозрительная схема формируется в мозгу в ответ на похожий стимул, исходящий от модели поведения из нашего окружения. Первый императивный импульс природы прост, как дождь, и так же естественен: нет образца, нет развития[21].

Альфред Томатис, французский доктор, изучающий воздействие звука и речи на нервную систему, сделал такое же открытие относительно синхронности фонемы и движения приблизительно в то же время, что и Кондон и Сандер. Исследование Томатиса показало, что каждая клетка кожи работает как ухо, принимающее сигналы звуковой волны. Результаты другого исследования показали, что на каждом пласте мышечных волокон есть собственная мышечная ось — небольшое нервное окончание, соединенное с периферической нервной системой и мозжечком. (Мозжечок это мозговой модуль, посредством которого инициируется и координируется мышечное движение, в том числе и работа множества мускулов, задействованных в речевом процессе.[22])

Эта чувствительная к звуку сеть слышащих клеток, мускульных осей и мозжечка становится избирательно чувствительной к звукам речи, а уже после — к отдельным фонемам. Весь процесс развития идет от широкого и общего к своеобразному и специальному. Та же совокупность фонем, или поле, состоит из 42-х единиц, которые являются основой любого языка.

Каждая культура черпает из одного и того же резерва, иначе говоря, общего поля, в соответствии с индивидуальным характером речи конкретного языка. (В некоторых культурах употребляют не больше шестнадцати фонем, в других — все.) Такая своеобразная совокупность является одновременно и всеобщим, и уникальным источником для каждого ребенка, рожденного в конкретной культуре, и создаёт в ребенке его собственный, уникальный набор мышечных реакций. Это явление показывает, каким образом единство дает толчок разнообразию, или, иначе говоря, как универсальное становится уникальным в бесконечных вариантах.

Маршалл Клаус, свободный от предрассудков и суеверий акушер из больницы в Кэйс Вестерн Резерв, снял документальные ленты о новорожденных, на них видно, как ребенок повторяет одни и те же уникальные движения снова и снова, пока повторяются одни и те же слова. (Я слышал о замечательных фильмах Клауса в течение долгих лет, но не видел их вплоть до 1998 года, когда они были показаны на конференции по вопросам деторождения в Цян Май, в Таиланде, где мы оба выступали.) С помощью речи Клаус мог вызвать у ребенка небольшой изящный "танец". Хотя эти телодвижения, которые легко различимы после рождения, очень быстро становятся микрокинетическими, слишком незаметными для глаза, и впоследствии их можно обнаружить только с помощью специальных инструментов.

Весь процесс обучения и роста следует за этой схемой действия уникальной фонемы, черпая из одного резервного источника и выбирая из множества вероятных мышечных реакций единственно приемлемые движения. Развитие ребенка, как результат следования окружающим образцам поведения, идет от универсалий к более точным и особенным индивидуальным вариантам. Уильям Блэйк говорил, что широкое и общее, или универсальное, бесполезно. Значение имеет только то, что особенно, конкретно и характерно. Поэтому тонкий, эфемерный, всеобщий бог приобретает в глазах человека значение только тогда, когда становится реальным и особенным, одним среди нас.

Не удивительно, что ребенок, рожденный или воспитанный матерью-француженкой, будет говорить по-французски, а у матери, которая говорит по-японски, вырастет ребенок, говорящий по-японски. Этот очевидный трюизм ведет ко второй составляющей императивной системы природы: характер, природа и качество любого разума или способности в огромной степени определяются характером, природой и качеством модели. Исходя из этого, можно сделать предположение о том, что модель не только пробудит, но и будет руководить разумом или способностью по мере их развития. Поскольку эта процедура развития стохастична (с элементом случайности), то в её функции, как и в процесс развития, не включено механическое зеркальное отражение. Однако зависимость от стимула со стороны модели бесспорна.

Второй пример работы императивной системы — это приобретение человеком способностей видеть. При рождении младенец глаз не открывает и не смотрит на свой новый мир, потому что этот новый мир пока ещё для него не существует. Ребенку нужно сначала построить зрительную структуру знания о мире. В этом огромном проекте мозговая активность задействована в большей степени, чем любая другая. Первый уровень стабильности достигается через 9 месяцев после рождения, полному же развитию зрительной системы для её завершения требуется 12 лет.

В начале этого колоссального "предприятия", при рождении ребенка, его мозг способен видеть только один объект: лицо человека — шаблон, по которому в дальнейшем строится система зрения. Новорожденные негативно реагируют на яркий свет и совсем не реагируют на предметы, за исключением предметов, похожих на лицо. Для стабилизации зрительной системы младенца лицо должно находиться от него на расстоянии от 6 до 12-ти дюймов и большую часть времени его бодрствования. Природа предоставляет целый ряд инстинктивных способов взаимодействия между матерью и ребенком для обеспечения этого чувства близости с самого рождения.

При рождении любое лицо, даже искусственное, способно стимулировать зрительную систему (на короткое время), если оно появится на критическом расстоянии от шести до двенадцати дюймов от глаз ребенка. Это буквально включает зрительный центр мозг и, что важно, пробуждает общее сознание ребенка. Осознание действительности и развитие начинаются в считанные минуты после рождения — при условии, что ребенок имел возможность получить впечатление от лица. Вскоре новорожденный начинает демонстрировать параллакс глазных мышц (координацию между обоими глазами), и в течение нескольких минут будет способен следовать глазами за лицом, если оно будет двигаться вокруг него. Затем, в результате пробуждения его сознания, ребенок начинает улыбаться при каждом появлении "волшебного" лица-стимула. Без него ребенок впадает в забытье. Улыбка ребенка, отвечающая на появление знакомого лица, также является инстинктивной, как и реакция "лица" на эту улыбку. Именно эта детская улыбка включает наше сознание и вводит его в рамки установленной связи.

Период запоминания лица (период "ношения на руках") длится в течение нескольких первых недель. Потребность в нем ребенка постепенно снижается во время первого, решающего, года после рождения, по мере развития зрительной системы. Зрительное познание происходит при помощи ассоциации, которую ребенок проводит между новым, неизвестным объектом и известными ему чертами лица. Проходит множество стадий развития визуальных навыков; они заканчиваются, когда потребность в первоначальном стимуле лица отпадает полностью.

Одна из основных причин, по которым в детстве ребенку нужно, чтобы его носили на руках, заключается в необходимости, чтобы лицо воспитателя находилось на определенном расстоянии от глаз младенца; таким образом мозг бывает постоянно включен, и ребенок смотрит и учится. Если же такой возможности нет, он получает лишь некоторые базовые рефлексы выживания, такие как сосание и хватание, но даже в этом случае необходимо, чтобы ему давали что-нибудь пососать или схватить.

Помимо необходимой роли в развитии зрения и обеспечении критического шести-двенадцати дюймового расстояния между лицом взрослого и лицом ребенка, у периода кормления есть ещё одна важная функция: благодаря нахождению младенца на руках, его сердце находится в непосредственной близости от материнского, словно в утробе. Это играет решающую роль в развитии первичных функций и разума в сердце ребенка в первые месяцы его жизни. В утробе сердце ребенка реагирует на ритм электрической, гормональной, нервной и звуковой работы материнского сердца, которое стимулирует и стабилизирует работу детского сердца на всех его уровнях. Завершение основной стабилизации сердца происходит вслед за рождением и для этого требуется около девяти месяцев частых периодов тесной близости сердца матери и ребенка. Вспомните о примере с двумя клетками сердца на предметном стекле микроскопа и тот факт, что сердечно-мозговая связка матери-ребенка происходит только когда они находятся близко друг от друга.

Все эти сложные потребности сердца, мозга и физического тела были выработаны природой давным-давно, как показывают результаты исследования Никоса Тинбергена. Результаты его исследования можно изложить вкратце следующим образом. Во-первых, природа приостанавливает выработку соляной кислоты в пищеварительном тракте ребенка на решающие первые 9 месяцев после его рождения. Это среднее время необходимо сердцу и зрительной системе для достижения первого уровня стабилизации. Соляная кислота нужна для расщепления жиров и протеинов. Во-вторых, для обеспечения этого первого уровня развития сердечной, зрительной и сенсорной систем природа обеспечивает выработку материнского молока. Женское молоко — самое водянистое из всех видов молока среди млекопитающих, оно фактически полностью обезжирено и не содержит протеинов, хотя богато различными гормонами. Путем исключения соляной кислоты из пищеварительной системы младенца природа избавляет его организм от потребности в ней через отсутствие в материнском молоке тех ингредиентов, которые требуют её выработки. Природа устраивает систему обмена веществ ребенка таким образом, что он нуждается в уходе за собой каждые 12 минут. Тем самым обеспечивается постоянное взаимодействие матери и ребенка, причем и как раз на том расстоянии, на котором обеспечивается активация как зрительной, так и сердечной систем. Чувственная стимуляция только что возникшей нервной системы обеспечивается таким же образом, то есть с помощью постоянных прикосновений при постоянном общении.

Когда ребенок готов встать на ножки и присоединиться к миру млекопитающих, его сердечная, зрительная и сенсорная системы почти полностью функционируют и его организм начинает вырабатывать соляную кислоту. И тогда заново отыскивающий пропитание, начинающий ходить ребенок может переварить любые жиры и протеины, на которые натыкается при исследовании мира. Блестящий замысел!

Веками способ кормления новорожденных был очень прост: их держали на перевязи у груди. Так кормящая мать могла быстро вернуться к своим будничным делам. В самом деле, матери, которые рожали без хирургического вмешательства, вредящих лекарств и без использования инструментов во время родов, возвращались к нормальному ритму жизни. Буквально за считанные минуты после рождения ребенка они были готовы и способны находиться с ним в постоянном близком контакте, что обеспечивало новорожденному широкое безопасное пространство, а также постоянно меняющееся окружение, необходимое для зрительного стимула и построения собственного мира.

При помощи простого и естественного процесса вскармливания грудью, природа создала способ обеспечения триады семейных потребностей. Как показала работа исследователей, проведенная много лет назад с использованием последних достижений всемирной науки, природа возбудила в матери всепоглощающее, непреодолимое желание иметь ребенка, создав и в ней, и в ребенке ряд мощных инстинктов, соответственно реагирующих друг на друга, если им предоставлена такая возможность.

Это динамическое взаимодействие (или связующая сила) между матерью и ребенком стало возможно благодаря предусмотрительности природы, которая изначально снабдила матерей особыми молочными железами скорее не для того, чтобы сводить с ума мужчин, а для создания сильнейшего элемента, связывающего мать и ребенка. Природа замыслила выкармливание как доставляющий удовольствие чувственно-сексуальный опыт для матери и, очевидно, дающий чувственное переживание младенцу — подлинный процесс взаимного удовольствия. Поскольку дитя не может озвучивать сообщения о своих переживаниях, одна из причин, по которым многие матери не отнимают младенцев от груди длительное время, может состоять в том сексуальном возбуждении и, возможно, даже оргазме, которые приносит вскармливание. Я подозреваю, что женщины помалкивают об этом дополнительном побудительном мотиве, боясь, что некоторые религиозные секты могут объявить вскармливание вне закона.

Подводя итоги сказанному, следует отметить важность императивной модели в первоначальном развитии ребенка. Голос матери является стимулом для младенца ещё в утробе, активируя его языковую и сенсорно-моторную систему. Таким же образом возможность посмотреть на лицо мамы при рождении действует как возбудитель, на который младенец реагирует пробуждением сознания и начальным развитием зрения. (В случае врожденной слепоты природа компенсирует этот недостаток, как только может.) То же самое происходит со всеми человеческими способностями, будь то сенсорно-моторная, эмоционально-когнитивная или интеллектуальная система. Внешние стимулы вызывают внутренние нервно-мышечные реакции и рост соответствующей структуры знания или изучения. И во всем процессе развития, при наличии в окружении подходящей модели, функция начинает действовать автоматически, как и задумано природой. Отсутствие модели природа компенсирует, но полноценность функции в этом случае вызывает сомнение.