Следы старых количественных отношений в современной системе видов и их качественное видоизменение

В современной системе видовой корреляции обнаруживаются два грамматических слоя, соответствующих разным стадиям в истории грамматического строя русского языка. При этом старые элементы частью приспособлены к выражению новых грамматических отношений, частью ощущаются как пережиток или воспринимаются как лексические различия слов.

Эта двойственность обнаруживается прежде всего в суффиксах несовершенного вида. Этих суффиксов три: непродуктивный -ва-, малопродуктивный -а- (-я-) и очень продуктивный и живой -ыва-, -ива-. Эти суффиксы образуют два ряда соотношений, из которых один постепенно разрушается. Живой ряд соотношений, образуемых этими суффиксами, — это соотношения форм совершенного и несовершенного вида (например: согреть — согревать; выпрямить — выпрямлять; увлечь — увлекать; разбазарить — разбазаривать и т. п.). Другой непродуктивный ряд соотношений, образуемых теми же суффиксами от основ беспредложных глаголов, — это соотношения простых, бесприставочных форм несовершенного вида и форм с так называемым "многократным" значением (например: жить — живать; говорить — говаривать; сидеть — сиживать; брать — бирать; знать — знавать; пить — пивать; бить — бивать; петь — певать; печь — пекать; ездить — езжать и езживать; бросать — брасывать; пускать — пускивать; спать — сыпать; курить — куривать; видеть — видать и видывать и т. п.). Ср. у Крылова в басне "Синица":

Охотники таскаться по пирам
Из первых с ложками явились к берегам,
Чтоб похлебать ухи такой богатой,
Какой-де откупщик и самый тороватый
Не давывал секретарям.

У Нарежного: "Неужели ты, — закричал он, — никогда не любливал прекрасных девушек?" ("Аристион"); "Часто бирал я с бою то, что... следовало мне по праву" (Пушкин, "Станционный смотритель"); "И в его время господа дирывались" (Тургенев, "Отцы и дети"); "В Шепелевском сыпал у Жуковского" (Некрасов, "О погоде"); "Там, батюшка, я куривал сигарочки по двадцати пяти рублей сотенка" (Гоголь); "Бывало, писывала кровью она в альбомы нежных дев" (Пушкин); "У меня дядя был псовый охотник. Я с ним езживала весною" (Тургенев, "Вешние воды"). Ср. у Некрасова: "Скуку рассеять к сестрице езжали" ("Про холопа примерного"); "Кто не проклинал станционных смотрителей, кто с ними не бранивался?" (Пушкин); "Елисей был старичок ни богатый, ни бедный, хаживал прежде по плотничной работе, а под старость стал дома жить и пчел водить" (Л. Толстой, "Два старика") и др.

Количественные оттенки, свойственные производным формам со значением многократности и подчеркивающие "раздельную", по выражению Фортунатова, повторяемость действия, чужды основным видовым значениям современного глагола. В таких формах, как хаживать, говаривать и т. п., еще К. С. Аксаков отмечал значение "неопределенного множества" отдельных "проявившихся моментов" в кругу действия прерывавшегося и уже давно прекратившегося (ср.: хаживал, приходилось хаживать; ср. также употребление инфинитива с отрицанием: не знавать мне" и т. п.) (214). Г. К. Ульянов для освещения русских форм прошедшего многократного (как и параллельных им литовских форм на -davau — -daves) прибегал к понятию неправильной кратности. Неправильная кратность — это "последовательность отдельных цельных времен признака в преемстве ненепрерывном", нерегулярная повторяемость времени действия. "Представлять ненепрерывную смену отдельных времен признака мы можем только тогда, когда представляем отдельные времена — в порядке их действительного возникновения в прошедшие моменты; в моменты же настоящий и будущий мы представляем признак только в его целом времени... следовательно, основы, обозначающие кратность неправильную, не могут уже являться по своему значению в формах настоящего и будущего времени" (215).

В современном литературном языке формы со значением многократности — сиживал, говаривал и т. п. — как бы врезаются со стороны в систему качественных различий между формами совершенного и несовершенного вида. Они оказываются за пределами живой системы видовых соотношений. Отнесение форм многократного вида к категории несовершенного вида для современного языка является явной натяжкой несмотря на то, что исторически оно оправдывается однородностью, "омонимией" суффиксов -а-, -ва-, -ыва-, -ива-. (Ср. у Гончарова в "Воспоминаниях": "Прежде они прихаживали к обеду, а вечером уходили домой"; ср. также: "В свободные часы от дел я прихаживал к нему: мы с ним очень подружились" (рассказ "Что скажут?" — "Календарь муз" на 1826 г., с. 15.)

Кроме глаголов, вроде помалкивать, захаживать (с формами: помалкиваю, помалкивал, захаживаю, захаживал), которые никак не могут быть поставлены в одну плоскость с бесприставочными многократными формами (вроде хаживал, видывал и т. п.), все так называемые "многократные" глаголы теперь употребляются исключительно в форме прошедшего ("давнопрошедшего") времени²² . В современном языке сиживал (сиживать), конечно, является формой глагола сидеть, а не отдельным словом.

Акад. А. А. Шахматов (217) и проф. А. Мазон очень убедительно показали, как и почему формы так называемого "многократного" вида поглощались и вытеснялись формами несовершенного вида. А. А. Шахматов поставил этот процесс в органическую связь с развитием качественного соотношения двух основных видов — совершенного и несовершенного. "Первоначально все сложенные с предлогами глаголы получали значение совершенного вида... Совершенный вид образовался не самостоятельно, а путем противоположения сложенного с предлогом глагола простому, беспредложному. Когда в ряде случаев (как: делаю — сделаю; прошу — попрошу; пишу — напишу и т. п.) возникло соотношение несовершенного вида с совершенным, такое же соотношение переносилось и на другие случаи... Сложенные с предлогами глаголы совершенного вида стали нуждаться в соответствующих, содержащих те же предлоги (с определенным реальным значением) глаголах несовершенного вида..." (ср.: собрать — собирать; уговориться — уговариваться; выкурить — выкуривать; содрать — сдирать; надписать — надписывать и т. п.)²³ . Таким образом, основы "многократного" вида, сложенные с приставкой, вовлекались в сферу несовершенного вида; при этом иногда в них значение длительности сочеталось со значением повторяемости. В глаголах, произведенных от этих основ с помощью приставок, видовое соотношение, образуемое суффиксами -а-, -и-, а также соотношением основ, обычно нарушается (ср.: насобирать и пособрать; нарожать и народить; забросить и побросать; ухватить, расхватить и расхватать и т. п.). Те же парные "видовые отношения переносились и в глаголы простые, беспредложные, причем под влиянием аналогии сложенных с предлогами несовершенный вид получили из сходных по значению чередующихся между собой основ основы на -а-, а значение совершенного вида — основы на согласную или на -и- в инфинитиве (так явились: явить — являю, ступить — ступаю)" (218). Таким образом, большая часть форм "многократного" вида была преобразована в формы несовершенного вида. В современном языке сохранились лишь реликтовые формы с чистым значением многократности (т. е. "раздельнократной" повторяемости действия с промежутками времени).