Синтетические и аналитические приемы выражения лица

Приемы выражения категории лица в русском глаголе основаны на том же противопоставлении форм настоящего времени и повелительного наклонения инфинитиву и формам прошедшего времени, которое явственно отражается и в системе глагольного словообразования и формообразования.

В настоящем времени и повелительном наклонении формы лица (по крайней мере, в настоящем времени 1-го и 2-го, в повелительном наклонении 2-го) выражаются окончаниями (в настоящем времени: -у (-ю), -шь, -м, -те; в повелительном наклонении 2-го лица: -ь, -и, -те). Здесь категория лица носит яркий отпечаток синтетического строя. Но те же личные формы употребляются и в сочетании с личными местоимениями. Тут сказывается влияние аналитических личных форм глагола (ср. формы прошедшего времени и условного-сослагательного наклонения), а отчасти влияние тех случаев, когда логический или эмоциональный акцент вызывал присоединение личных местоимений к личной форме глагола ("я говорю: промчатся годы"; "ты вянешь и грустишь" и т. п.).

Не подлежит сомнению, что в стилях современного книжного языка формы настоящего времени 1-го и 2-го лица в сочетании с личными местоимениями являются более нормальными и нейтральными, чем соответствующие формы без личных местоимений. Сознательное, намеренное устранение местоимений выражает разнообразные экспрессивные оттенки. Вот иллюстрация из патетической речи человека, проглоченного крокодилом, в "Крокодиле" Ф. М. Достоевского: "В результате — я у всех на виду, и хоть спрятанный, но первенствую. Наученный опытом, представляю из себя пример величия и смирения перед судьбою. Буду, так сказать, кафедрой, с которой начну поучать человечество. Даже одни естественнонаучные сведения, которые могу сообщить об обитаемом мною чудовище, — драгоценны. И потому не только не ропщу на давешний случай, но твердо надеюсь на блистательнейшую из карьер". Эта манера повторного употребления личных форм глагола без местоимения объясняется и комментируется таким образом: "Всего более обозлило меня то, что он почти уже совсем перестал употреблять личные местоимения — до того заважничал".

Ср. у того же Достоевского в повести "Село Степанчиково и его обитатели": Подхожу сегодня к зеркалу и смотрюсь в него, — продолжал Фома, торжественно пропуская местоимение я. — Далеко не считаю себя красавцем, но поневоле пришел к заключению, что есть же что-нибудь в этом сером глазе, что отличает меня от какого-нибудь Фалалея".

Напротив, в обычной разговорной речи и в повествовательном стиле простые формы 1-го и 2-го лица настоящего времени (без местоимений), по-видимому, преобладают или во всяком случае равноправны с формами, осложненными местоимением. Необходимо внести стилистические ограничения в такой вывод А. М. Пешковского: "...присутствие личных слов можно рассматривать в русском языке как норму, а отсутствие их — как отступление от нормы, имеющее всякий раз свои причины и свой смысл" (52).

Анализ форм лица в строе повелительного наклонения, вследствие экспрессивных своеобразий этого наклонения, не следует отделять от общего анализа функций повелительного наклонения в русском языке (см. § 63).

Напротив, формы лица в прошедшем времени (и в условном наклонении) выражаются аналитически присоединением личных "префиксов", личных местоимений 1-го и 2-го лица (я ходил, ты ходил, мы ходили, вы ходили)¹⁷ .

Таким образом, категория лица в системе русского глагола имеет двойственную морфологическую структуру (синтетическую и аналитическую). Однако эта двойственность обнаруживается лишь в формах 1-го и 2-го лица. Форма 3-го лица и в этом отношении резко отделяется от них¹⁸ .