ПРОЦЕССЫ ПЕРЕХОДА НАРЕЧИЙ В ДРУГИЕ ГРАММАТИЧЕСКИЕ КАТЕГОРИИ

Переход наречий в модальные слова

Своеобразие синтаксической связи наречия с определяемым словом состоит в том, что наречие, не будучи согласовано с определяемым глаголом или именем, в то же время явно примыкает к ним как обстоятельственная характеристика, видоизменяя и осложняя их значения. Однако связь наречий с теми словами, к которым они примыкают, может ослабнуть, непосредственное синтаксическое отношение наречий к определяемым словам может прерваться. Тогда наречие становится вводным словом. Ср., например, наречное употребление наверняка: бить наверняка; действовать наверняка — и, с другой стороны, модальное применение этого же слова: "И с ним играть было все равно, что ходить на медведя без рогатины: наверняка сломает" (Писемский, "Тысяча душ"). В последнем примере слово наверняка осмысляется как вводное, как модальное слово.

Или: Он решительно отказался от предложения и Он, решительно, сошел с ума. Ср. у Тургенева (в "Вешних водах"): "Решительно, он прелесть", — промолвила она"; у Ф. Достоевского: "Генерал был решительно пьян" ("Идиот")⁴⁶ .

Иллюстрацией может служить также изменение значений наречия определенно в современном просторечии. Тут определенно бывает не только наречием, но и модальным словом, усилительной частицей и утвердительным междометием.

Переход наречий в модальные слова связан с коренным изменением их синтаксических функций в составе предложения. Между тем множество наречий остается на одной из переходных стадий. Акад. А. А. Шахматов причислял наречия этого рода к синтаксической группе "сопутствующих" обстоятельств (64). Например: "Новые формы нужны, а если их нет, то лучше ничего не нужно" (Чехов, "Чайка").

В современном русском языке очень распространен прием синтаксического обособления наречий на -ски. Это обособление сопровождается развитием в них модальных оттенков. Обособленные наречия этого рода приобретают значение: с такой-то точки зрения, в таком-то отношении. Например: "Лингвистически й — звук определенно гласный" (65); "Но технически он оказался слишком для этого слаб" (66); "Практически это означает сбережение сотен тысяч рублей" (из газет).

Ср. такое же модальное употребление слов объективно, субъективно, конкретно, нормально, положительно, минимально, максимально, относительно, сравнительно и т. п.

Связь наречий с модальными словами во всей ее глубине может раскрыться лишь при ознакомлении с разрядами модальных слов и их значениями. Сближению наречий с модальными словами содействовало также наличие промежуточных типов между наречиями и частицами, которые в русском языке наделены по преимуществу модальными значениями и оттенками.

Наречия и частицы

Старая грамматическая традиция сближала наречия с частицами. "Все частицы, первоначальные наречия, предлоги, союзы составляют одну только частицу речи, разнящуюся употреблением", — писал Н. И. Греч. В русском языкознании признание наречий промежуточной, переходной областью от "знаменательных" частей речи к служебным, формальным составляло общепризнанный тезис грамматических систем почти до эпохи Потебни (67). Отдельными русскими лингвистическими течениями этот взгляд на наречия донесен до современности. Достаточно сослаться на книгу А. В. Добиаша "Опыт семасиологии частей речи" и на "Синтаксис русского языка" А. А. Шахматова.

Впрочем, взгляд на наречие как на промежуточную сферу между частями речи и частицами речи вообще присущ специалистам по индоевропейским языкам (68).

Акад. А. И. Соболевский в своем курсе "Русского исторического синтаксиса" учил, что "в русском языке различаются три основные группы слов: имя, глагол и частицы. Частицы делятся на наречия, предлоги, союзы и собственно частицы; значительная часть наречий произошла от имен; о ряде слов трудно сказать, имена они или наречия. Вместе с тем предлоги и союзы в свою очередь происходят от наречия. Например, союз и некогда имел значение вместе или что-нибудь подобное, а союз но значил что-нибудь вроде прочь" (69).

Точно так же проф. С. К. Булич видел в наречии "один из видов обширного класса частиц" (70). Однако в такой общей форме этот взгляд не может найти ни малейшей опоры в современном русском языке, в котором наречие — одна из наиболее продуктивных и семантически полновесных, хотя и очень широких грамматических категорий. Ее центр составляют морфологические типы, соотносительные с именами, отчасти с глаголами. И лишь на ее периферии наблюдаются переходные типы слов, близких к частицам, союзам и предлогам.

Конечно, семантический вес наречия, его морфологический состав влияют и на устойчивость его грамматического значения. Так, наречия, не соотносительные с живыми грамматическими типами именных или глагольных форм, а также местоименные наречия нередко очень расширяют свои синтаксические возможности, сближаясь с частицами, или совмещают функции наречия со значениями частиц (обычно с оттенком модальности). Таково, например, слово-частица еще (ср. в наречном употреблении: он еще не женат, т. е. до сих пор; мы еще повоюем; он еще поживет; он стал еще ворчливее и т. п.). Наряду с наречными функциями еще выполняет роли частицы с усилительными или другими модальными значениями, например, в таких сочетаниях: Где еще нам с этим возиться? Это тот самый, который, помните, все еще мечтал о карьере мирового певца.

Ср. смешанный характер таких наречий-частиц, как уже, все, исключительно, единственно, только, прямо, просто и т. п. (см. главу о частицах).

Не менее интересны факты функциональных изменений наречий в частицы в бытовом просторечии⁴⁷ . Близость некоторых групп наречий к частицам поддерживается наличием смешанных типов наречий-предлогов и особенно наречий-союзов.

Предложные наречия

Наречие с трудом и в сравнительно редких случаях несет на себе тяжесть управления. Случаев зависимости других слов от наречий относительно немного (например: сказать что-нибудь курам насмех; приходиться подстать кому-, чему-нибудь). Круг наречных словосочетаний тесен. Характерно, что деепричастия, распространенные зависимыми объектами, обычно отходят далеко от наречий в глубь системы глагола. Чаще же всего наречие, если позволяют его лексические значения, передает свое управление глаголу, а само выступает лишь в роли грамматического выразителя падежного отношения, правда, почти всегда с более конкретным лексическим содержанием, чем предлог.

Таким образом, возникает целая серия форм переходного типа от наречия к предлогу. Конечно, переход наречия в предлог, степень его сближения с предлогом обусловлены лексическим и грамматическим значением наречия. Они зависят от смысловой близости наречия к значениям предлогов. Например, втайне от кого-нибудь не утрачивает своего наречного значения, так как оно не соответствует семантике русских предлогов. Значение этого слова не только слишком конкретно (ср. тайком, тайно, которые тоже могут сочетаться с предлогом от), но и слишком далеко от тех грамматических отношений, которые выражаются предлогами.

Но наречия сравнительно с чем или независимо от чего (ср: впредь до, вплоть до и т. п.), согласно с чем-нибудь уже гораздо ближе к предлогам. Так вырабатываются сложные типы предложных идиом (ср.: глядя по, несмотря на и т. п.).

Переходное состояние от наречий к предлогам можно наблюдать и на наречиях, вроде в угоду, назло, наперекор, соответственно и т. п.

Такие слова, как спустя с винительным падежом (спустя пять лет), тому назад с препозитивным винительным падежом, подобно с дательным падежом и др., уже совсем готовы превратиться в предлоги (ср. употребление относительно в функции наречия, модального слова и предлога с родительным падежом).

Наконец, известна большая группа слов, употребляемых с одинаковым правом и в роли наречий, и в роли чистых предлогов. Таковы, например: близ, вдоль, вне, внутрь, возле, вокруг, кругом, мимо, напротив, насупротив, около, окрест, поверх, подле, позади, после, посреди, прежде, против, сверх, сзади, сквозь, среди и другие подобные.

В исключительных случаях и предлоги могут приблизиться к значениям наречия. Тогда они перестают быть падежными префиксами имени существительного и становятся определяющими глагол наречными частицами. Но такое употребление может выпасть на долю лишь тех предлогов, которые и в сочетании с именем существительным никогда не теряют своего собственного лексического значения (например, через). Ср.: "Очень многие люди на единичное зло не смотрели, а шагали через" (Достоевский, "Преступление и наказание"); "Я взял в руки хворостину и загородил ею дорогу. Надо было видеть, как одни [муравьи], презирая опасность, подлезали под нее, другие перелезали через, а некоторые... совершенно терялись и не знали, что делать" (Л. Толстой, "Детство и отрочество"). Ср.: Ничего не имею против (перевод нем. Ich habe nichts dagegen); взвесить все доводы за и против (pro et contra, pour et contre) и другие подобные. Ср.: "Я не убивал и был против, но я знал, что они будут убиты, и не остановил убийцу" (Достоевский, "Бесы").

Наречия и союзы

Тесная связь категории наречия с частицами приводит к образованию промежуточных типов между наречиями и союзами. Это указывает на активный процесс превращения наречий в союзы. Конкретная лексическая природа многих производных русских союзов зависит, между прочим, от того, что многие из этих союзов одновременно являются и наречиями (ср. такие сравнительные союзы, как точно, прост. ровно; временные: пока, покамест, лишь, только, едва (ср. историю причинного союза так как и т. п.). Наречия играют громадную роль в образовании союзов. Известно, что большая часть так называемых относительных союзных слов (где, куда, откуда, зачем, почему и т. п.) состоит из местоименных наречий. А. А. Шахматов в своем "Синтаксисе", несколько преувеличивая роль наречий в процессе образования союзов, писал: "По-видимому, наиболее тесна связь союза с наречием; откуда вероятность, что все вообще союзы восходят к наречиям" (71). Процесс перехода наречий в союзы легко наблюдать, изучая историю таких слов, как впрочем, лишь, едва, благо и т. п. Ср. повторные союзы-наречия: частью — частью, отчасти — отчасти и др. Среди гибридных слов, еще не вполне оформившихся как союзы, встречается множество таких, которые совмещают союзные функции с грамматическими значениями наречий (72). "Есть в языке, — говорит А. М. Пешковский, — немало слов, приобретших союзный оттенок сравнительно недавно и сбивающихся еще то на наречие, то на вводное слово" (73). Таковы, например: затем, потом, притом, так, потому, поэтому, тогда и другие подобные.

Таким образом, наречие в современном русском языке выступает как широкая, богатая значениями и пестрая категория, которая — при всей ее грамматической определенности — включает в себя сложную систему довольно далеких друг от друга типов слов и является сферой взаимодействия между частями и частицами речи. Тем грамматическим горнилом, при помощи которого наречия переплавляются в частицы речи, прежде всего является глагол.

ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ "НАРЕЧИЕ"

1. См.: Грунский Н. К. Очерки по истории разработки синтаксиса славянских языков. Спб., 1911, т. 1, вып. 1 — 2, с. 45.

2. Аксаков К. С. Несколько слов о нашем правописании. — Полн. собр. соч. М., 1875, т. 2, ч. 1: Сочинения филологические, с. 402.

3. Аксаков К. С. Критический разбор "Опыта исторической грамматики русского языка" Ф. И. Буслаева. — Полн. собр. соч. М., 1875, т. 2, ч. 1: Сочинения филологические, с. 540.

4. См.: Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Харьков, 1888, вып. 1 — 2, с. 119 — 121 [124 — 127].

5. Андреев В. Ф. Знаменательные и служебные слова в русской речи. — Журнал министерства народного просвещения, 1895, № 10, с. 264.

6. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1938, с. 116 [99].

7. Шахматов А. А. Синтаксис русского языка. Л., 1927, вып. 2, с. 94 [502].

8. Там же, с. 6. [425].

9. Там же.

10. Там же, с. 7 [426].

11. См.: Рифтин А. П. Об образовании наречий. — Уч. зап. ЛГУ, сер. филолог. наук, 1940, вып. 6, с. 51 — 56. Ср. также: 120 лет Ленинградского государственного университета. Тезисы докладов. Л., 1939.

12. Рифтин А. П. Об образовании наречий, с. 52.

13. Там же.

14. Там же.

15. Рифтин А. П. Об образовании наречий, с. 54.

16. Ср.: Жирмунский В. М. История немецкого языка. Л., 1938, с. 172, § 36 [§ 44 с. 229 — 230].

17. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике, вып. 1 — 2, с. 27 [37].

18. Андреев В. Ф. Знаменательные и служебные слова в русской речи, с. 261 — 262.

19. См.: Шахматов А. А. Синтаксис русского языка, вып. 2, с. 92 — 93.

20. Ср. также широкое понимание содержания и состава категории наречия: Jespersen О. The philosophy of grammar. N.-Y., 1924, p. 84 — 90. Ср. еще: Hjelmslev L. Principes de grammaire générale. København, 1928, 302 — 319.

21. Щерба Л. В. О частях речи в русском языке. — В кн.: Русская речь. Л., 1928, вып. 2, с. 19 [77]. Ср. статью Л. Куриловича (Dérivation léxicale et dérivation syntaxique. Contribution à la théorie des parties de discours. — Bulletin de la société de linguistique de Paris, 1936, t. 37).

22. Аванесов P. И., Сидоров В. Н. Русский язык. М., 1934, с. 68.

23. Ср.: Никулин А. С. Степени сравнения в современном русском языке. М. — Л., 1937.

24. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении, с. 114 — 115 [97].

25. Там же.

26. Ср.: Boyer P., Spéranski N. Manuel pour l'étude de la langue russe. P., 1905, p. 286.

27. См.: Рифтин А. П. Об образовании наречий, с. 55.

28. Катков М. Н. Об элементах и формах славяно-русского языка. М., 1845, с. 156.

29. Там же, с. 158.

30. См.: Чернышев В. И. Правильность и чистота русской речи. Опыт русской стилистической грамматики. Спб., 1911, с. 74 [т. 1, с. 575].

31. Попов А. В. Синтаксические исследования. Воронеж, 1881, с. 89.

32. Шахматов А. А. Синтаксис русского языка. Л., 1925, вып. 1, с. 336 [340].

33. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике, вып. 1 — 2, с. 484 [469].

34. См.: Некрасов H. П. О значении форм русского глагола. Спб., 1865, с. 210.

35. Булаховский Л. А. Курс русского литературного языка. Харьков, 1937, с. 244 — 245 [Киев, 1952, т. 1, с. 295].

36. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике, вып. 1 — 2, с. 489 [474].

37. Буслаев Ф. И. Историческая грамматика русского языка. М., 1868, § 95 [с. 211].

38. Попов А. В. Синтаксические исследования, с. 63.

39. См.: Соболевский А. И. Редкая форма местного падежа. — В кн.: Лингвистические и археологические наблюдения. Варшава, 1914, вып. 3, с. 1 — 4.

40. Ср.: Потебня А. А. Из записок по русской грамматике, вып. 1 — 2, с. 443 — 493 [431 — 478].

41. Ср.: Шахматов А. А. Синтаксис русского языка, вып. 1, с. 417 — 422 [414-418].

42. Ср.: Krasnowolski A. Systematyczna skladnia jezyka polskiego. Warszawa, 1897.

43. Ср.: Шахматов А. А. Синтаксис русского языка, вып. 1, с. 434.

44. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении, с. 118 [101].

45. Давыдов И. И. Опыт общесравнительной грамматики русского языка. Спб., 1854, с. 213.

46. Ср.: Михельсон М. И. Русская речь и мысль. Спб., 1912, с. 473.

47. Ср.: Cassirer E. Philosophie der symbolischen Formen. Berlin, 1923, Bd. l, S. 168.

48. Будилович А. С. Начертание церковнославянской грамматики применительно к общей теории русского и других родственных языков. Варшава, 1883, с. 339.

49. Попов А. В. Синтаксические исследования, с. 91.

50. См.: Jespersen O. Progress in language with special reference to English. L., 1894, p. 39.

51. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Харьков, 1899, вып. 3, с. 470 [368].

52. См.: Шаликов П. И. Замечание о наречии. — Труды Общества любителей российской словесности, 1820, ч. 17, с. 145 — 147; ч. 20, с. 61.

53. См.: Потебня А. А. Из записок по русской грамматике, вып. 1 — 2, с. 490 [475].

54. См. замечание Н. В. Шлякова и Р. Ф. Брандта при переводе "Сравнительной морфологии славянских языков" Ф. Миклошича (М., 1886, вып. 3, с. 433). См. также: Буслаев Ф. И. Историческая грамматика русского языка, § 95, п. 4а, с. 231 [210].

55. См.: Aken A. F. Grundzüge der Lehre von Tempus und Modus im Griechischen. Rostok, 1861, S. 7. Curtius G. Erläuterungen zu meiner griechischen Schulgrammatik. Prag, 1870, S. 187.

56.См.: Валимова Г. В. Деепричастные конструкции в современном русском языке. — Уч. зап. Ростовского-на-Дону гос. пед. ин-та, фак-т языка и литературы, 1940, вып. 2.

57. Ср.: Овсянико-Куликовский Д. Н. Синтаксис русского языка. Спб., 1912, с. 71 — 72.

58. См.: Mazon A. Emplois des aspects du verbe russe. P., 1914, p. 235.

59. Шахматов А. А. Синтаксис русского языка, вып. 2, с. 79 [490].

60. Шахматов А. А. Синтаксис русского языка. Л., 1941, с. 490.

61. См.: Браве Л. Я. К вопросу о значении деепричастий совершенного вида. — Русский язык в школе, 1940, № 6, с. 24-26. Ср. также: Валимова Г. В. Деепричастные конструкции в современном русском языке.

62. См.: Валимова Г. В. Деепричастные конструкции в современном русском языке.

63. Ср.: Karcevski S. Système du verbe russe. Prague, 1927, p. 160.

64. Шахматов А. А. Синтаксис русского языка, вып. 1, с. 417 — 418 [414].

65. Пешковский А. М. Методика родного языка, лингвистика, стилистика, поэтика. Сб. статей. Л. — М., 1925, с. 173.

66. Мещанинов И. И. Основные лингвистические элементы. — в кн.: Язык и мышление. Л., 1934, вып. 2, с. 18.

67. Ср.: Bréal М. Les idées latentes du langage. P., 1868, p. 28.

68. Ср.: Jespersen O. The Philosophy of Grammar, p. 87 — 90 [96 — 114]; Sweet Н. New English grammar, logical and historical. Oxford, 1900, part 1, p. 36.

69. Соболевский А. И. Русский исторический синтаксис. Лекции 1892/93 г., с. 10 — 12. Ср.: Будилович А. С. Начертание церковнославянской грамматики применительно к общей теории русского и других родственных языков, с. 273.

70. Ср.: Булич С. К. Синтаксис русского языка. Лекции 1906/07 г. Спб., 1907, с. 255. Ср.: Крушевский Н. В. Очерк науки о языке. Казань, 1883.

71. Шахматов А. А. Синтаксис русского языка, вып. 2, с. 99 [506].

72. См.: Sechehaye A. Essai sur la structure logique de la phrase. P., 1926, p. 66.

73. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении, с. 424 [477].

¹ Слово наречие (греч. epirrēma, лат. adverbium) собственно значит приглаголие (от rēma, verbum — глагол). Но еще Барсов в своей грамматике (XVIII в.) отмечал, что этимологический смысл термина наречие не соответствует позднейшим функциям этой категории: наречия относятся не только к глаголам, но и к другим частям речи (1).

² Ср. также: "Наречие не есть особая часть речи; это понятие синтаксическое, которое может быть выражено целым предложением" (3).

³ Ср. также в статье В. Ф. Андреева "Знаменательные и служебные слова в русской речи": "...наречие есть синтаксическое, но не этимологическое понятие" (5).

⁴ Предлагаемые ниже морфологические и семантические классификации наречий впервые были намечены мною в докладе, прочитанном в Ленинградском лингвистическом обществе в 1927 г. Ср. ссылку на этот доклад в статье Л. В. Щербы "О частях речи" (Русская речь. Л., 1928, вып. 2, с. 15 [73]. См. также работу Е. М. Федорук-Галкиной "Наречие в современном русском языке" (М., 1939).

⁵ Ср. замечание Потебни о наречиях: "Потеря склоняемости не связана в них с уничтожением специального значения, как в предлогах и союзах, а есть только средство обозначения категории наречия" (17).

⁶ В грубом виде это положение было выставлено В. Ф. Андреевым: "...в составе наречии есть: 1) самостоятельные понятия, означающие предметы: дома, сегодня, вчера, вблизи, сначала, впотьмах, наземь, например; 2) самостоятельные понятия со значением числа: заодно, вдвоем, втроем и пр.; 3) зависимые понятия, означающие: а) качества: умно, хорошо, бойко, красиво; б) порядок действия: во-первых, во-вторых, в-третьих и пр.; 4) заменяющие как самостоятельные, так и зависимые понятия: сколько, несколько, нисколько, тут, там, тогда, так; потому, оттого... и пр. Из рассмотренных видов наречий видно, что они являют собой смешанную категорию слов" (18).

⁷ О генезисе наречий на -о можно найти много интересных замечаний в труде А. А. Потебни "Из записок по русской грамматике" (вып. 1 — 2) и в книге А. В. Попова "Синтаксические исследования" (Воронеж, 1881, с. 94 — 97, 139 и др).

⁸ Ср. это же толкование в грамматиках Ломоносова и Востокова. "Наречия, которые принимают уравнения, суть по большей части имена прилагательные в среднем роде и неправедно к оной части слова причитаются" (Ломоносов. Российская грамматика, § 77 [с. 417]). Ср. ту же точку зрения у В. Н. Сидорова в "Очерке грамматики русского литературного языка" (1945).

⁹ Наречие может функционально сблизиться с именем прилагательным, выступая в роли определения к имени существительному, например: "И понемногу становится похож на человека, так себе, не хорошего, но и не дурного" (Чернышевский, "Что делать?"); "Участвовали настоящие певцы с голосами не чета моему" (К. Станиславский, "Моя жизнь в искусстве"); "Тут много было и хохоту, сиплого, дикого и себе на уме" (Достоевский, "Бесы"); "Приданое для Аглаи предназначалось колоссальное, из ряду вон" (Достоевский, "Идиот").

¹⁰ Ср. "Глаза прислуживающе бегают" (В. Вересаев, "Воспоминания").

¹¹ К качественным наречиям на -о примыкает непродуктивный тип составных наречий, образуемых путем слияния форм на -ым с формой на -о от одной и той же основы прилагательного, например: полным-полно, темным-темно, голым-голо (Писемский); ср. давным-давно.

¹² Ср. наречные образования вне соотношения с прилагательными: "Мужик готовно согласился" (Федин, "Трансвааль"). Ср. широкое распространение наречных образований от других групп относительных прилагательных.

¹³ В связь с этим усилением предметности А. М. Пешковский ставит неупотребительность наречий с префиксом по- от прилагательных на -ический: "...не говорят по-идеалистически, по-рационалистически, по-теоретически, по-практически и т. п. Дело в том, что эти прилагательные либо дальше отошли от своих существительных из-за вставки суффикса -ич- (ср.: идеалист — идеалистический; рационалист — рационалистический), либо образованы от существительных с отвлеченным значением (логика — логически; практика — практически и т. д.)" (25).

¹⁴ Ср. у Пушкина в сочетании с именем существительным в "Послании к кн. Горчакову":

По-прежнему остряк небогомольный,
По-прежнему философ и шалун.

¹⁵ Ср. у Достоевского в "Подростке": "У него была... одна странность с самого молоду".

¹⁶ Ср. у Тургенева в "Фаусте": "...с-избоку посматривая..."

¹⁷ Возможность закрепления некоторых падежных форм имен существительных за категорией наречия реализуется и в других языках, например в венгерском. Ср.: Szinnyei S. Ungarische Grammatik. S. 57. Ср. также замечания: Hjelmslev L. Principes de grammaire générale. Kobenhavn, 1928, p. 311 — 318. О склоняемых формах наречий в русском языке еще М. Катков писал: "У нас ходят некоторые наречия, умеющие склоняться" (28). Ср. также замечание Каткова: "В памятниках качественные наречия принимают, вопреки нынешнему употреблению, местный падеж куда? на право, на лево; где? на правh, на левh и пр.; следовательно, живее чувствовали свое грамматическое значение" (29). Ср. в просторечии: до завтрава, к завтраму.

¹⁸ Сюда же примыкает тип образования наречий с помощью предлога на и кратких форм прилагательных (набело, начерно, наглухо и т. п.). К этому типу в современном языке приближаются наречия, в которых приставка на- имеет усилительное значение (настрого, накрепко и т. д.); ср.: крепко-накрепко, строго-настрого и т. п.

¹⁹ Ср. замечание H. Paul об образовании наречий из лексикализованных падежей имен (Principien der Sprachgeschichte. Halle, 1880, S. 159).

²⁰ О распространении эмоциональных наречий, вроде страсть какой ловкий и т. п., в женском языке см.: Jespersen О. Die Sprache, ihre Natur, Entwicklung und Entstehung. Heidelberg, 1925, S. 233 — 234. А. В. Попов — в соответствии с своими общими взглядами на генезис двучленных и трехчленных предложений — выводил происхождение этих наречий из слияния двух предложений в одно: Он смерть бьется (он бьется смерть) первоначально значит: "Он бьется так, что может произойти смерть". Он страх (страсть, ужас) любит значит: "он так любит, что делается страшно (страх, ужас)" (31).

²¹ Ср. также замечание об "обстоятельственности" творительного падежа у Н. П. Некрасова в книге "О значении форм русского глагола" (34).

²² А. В. Попов видел в этих наречных оборотах следы древнего употребления "именительных самостоятельных, чередующихся с винительным", для обозначения места, времени. "Еще и в настоящее время в русском довольно распространены обыкновенно игнорируемые грамматиками обороты, как: он попал точка в точку; они идут рука об руку; нога в ногу; шаг за шагом; учить слово в слово; они ударились голова об голову; "Двор обо двор с ним жил охотник до огородов и садов" (Крылов); стоять бок о бок; глаз на глаз (часто у Достоевского и Толстого вместо обыкнов. с глазу на глаз); час от часу не легче; в древнерусском: день от дни, а к смерти ближе (пословица XVII в.)" (37).

"Такие независимые обороты, стоящие в предложении обыкновенно вне всякой грамматической зависимости, состоят из повторений одного и того же слова в именительном падеже и в косвенном с предлогом. В некоторых случаях на месте именительного находится другой косвенный с предлогом, напр....от слова до слова и т. п. Эти последние обороты... несомненно позднейшего происхождения" (38).

²³ Ср. у Л. Толстого: "Уже гораздо после Пьер узнал" ("Война и мир").

²⁴ Старые грамматисты (от А. X. Востокова до И. И. Давыдова) связывали с количественными наречиями слова, определяющие, "действительно ли происходит действие": в самом деле, действительно ли; отрицание: нет, не, ни, вовсе не, отнюдь, ничуть, нимало, никак... предположение: авось, едва ли, чуть ли, вряд; ограничение: только, разве, лишь, едва, чуть, несколько, отчасти, почти" (45).

²⁵ На все руки необходимо рассматривать как фразеологическое единство.

²⁶ Значения цели и следствия расчленяются очень поздно. "Цель есть предполагаемое впереди следствие; первоначально они тождественны, как видно из одинаковости способов их выражения" (49).

²⁷ О. Jespersen доказывал, что вследствие вымирания согласования имен прилагательных и вообще согласования (ср. лат. opera virorum omnium bonorum veterum рядом с англ. all good old men's works) язык приобретает более абстрактный характер, облегчающий выражение мыслей (50).

²⁸ Проф. А. В. Добиаш подчеркивал способность наречий примыкать не только к глаголам, но и к именам существительным и прилагательным, а также и к наречиям или ко всему предложению в целом. Поэтому он предлагал, устранив термин наречие, делить несклоняемые слова (axcita) на: а) именные несклоняемые места, времени, способа и степени; б) наклонительные, т. е. модальные ("Синтаксис Аполлония Дискола", с. 170; Известия историко-филологического института в Нежине, 1883, т. 8).

²⁹ Ср. замечания об истории этой формы у Потебни: "....ведомо, синонимичное по отношению к известно, будучи формой явно причастной, по направлению к наречности переходило через субстанциальность, заметную в без ведома (= без вести); "а тогды на них (переветников) не было ведома никакого" (Пск, т. 1, с. 233), что предполагает "какое ведомо"..." (51) (т. е. имя существительное среднего рода).

³⁰ Ср.: "Лес только был да съежившийся на ветру грач" (И. Шмелев), но: "Отворяешь двери, садишься на сквозном ветре — ничего не помогает" (Гончаров, "Фрегат Паллада").

³¹ Ср. у Тургенева: "Была на виду и на хорошем счету" ("Новь").

³² Еще в 20-х годах XIX в. П. И. Шаликов напечатал свои "Замечания о наречии", в которых жаловался на грамматическую неразграниченность наречий и некоторых предложно-падежных форм имени существительного. По его словам, многие авторы тогда писали сложные с предлогами наречия (например: вслух, вмиг, втайне, наконец, подконец, вконец, навек, подчас, кстати, поутру и т. п.) не вместе, а раздельно, превращая, таким образом, несклоняемое наречие в имя существительное с предлогом. "В таком случае по одному только смыслу можно знать, та ли должна быть часть речи, или другая". В то же время Шаликов указывает на акцентологические различия между формами имени существительного и однородными наречиями, например: поутру и по утру, тотчас и тот час (52).

³³ Ср. современную наречную форму исподтишка и такие выражения в литературном языке XVIII и первой половины XIX в., как под тишком. Например в "Душеньке" Богдановича:

Но только по утру приметили амуры,
Что нимфы меж собой смеялись под тишком.

Ср. также: "Во храм вошла тишком...".

³⁴ Ср. наречие впопыхах и: "Гаврило прибежал в страшных попыхах" (Тургенев. "Муму").

³⁵ Акад. С. П. Обнорский считал на свой слух "вполне возможными деепричастия рвя, пекя, стригя, мня, жня и т. п." (Известия Отделения русского языка и словесности, 1916, т. 21, кн. 1. с. 334).

³⁶ Учение о временах предшествования и одновременности в формах причастия и деепричастия перенесено в русский язык из греческой грамматики (55).

³⁷ Ср. статью Г. В. Валимовой "Деепричастные конструкции в современном русском языке" (56).

³⁸ Необходимо заметить, что в языке художественной литературы или в прозе, стилизующей народнопоэтическое творчество или областное просторечие, встречаются еще формы деепричастий на -учи, -ючи, которые с точки зрения современной литературной нормы уже являются архаизмами или диалектизмами. Во всяком случае, употребление их всегда связано с своеобразными стилистическими оттенками (конечно, исключая наречия, вроде умеючи, крадучись и т. п.).

³⁹ Вопрос о синтаксическом употреблении деепричастий, о деепричастных конструкциях лежит за пределами грамматического учения о слове. Он входит и в учение о словосочетании и в учение о сложных синтаксических структурах и синтагмах как их компонентах. До сих пор разрабатывались лишь некоторые стороны этого вопроса: главным образом изучалось отношение деепричастия к сказуемому (простому глагольному или составному, в том числе и выраженному краткой формой имени прилагательного), а также к инфинитиву (в личном и безличном предложениях), к причастию и деепричастию. Есть кое-какие замечания и о независимых деепричастных конструкциях, о "деепричастии при разных подлежащих". Во всем же объеме вопрос о деепричастных оборотах и о функциях деепричастных конструкций в разных условиях их синтаксического употребления остается еще не исследованным.

Ср. соответствующие разделы и параграфы в русских грамматиках, начиная с "Российской грамматики" М. В. Ломоносова (у А. X. Востокова, Н. И. Греча, И. И. Давыдова, Ф. И. Буслаева, А. А. Потебни, Д. Н. Овсянико-Куликовского, А. М. Пешковского, А. А. Шахматова и др.).

⁴⁰ А. А. Шахматов указывал, что деепричастие на -а, -я (отступая, положа, отнеся, помолясь и т. д.), весьма распространенное в старом языке, "в современном все более уступает место образованиям на -ив, -ивши, -ши" (59).

⁴¹ См. интересные примеры и анализы употребления деепричастий от основ совершенного вида у Эм. Черного в работе "Об отношении видов русского глагола к греческим временам".

⁴² Ср. в послании Ивана IV кн. Курбскому: "А князь Иван Васильевич Шуйский седит на лавке локтем опершися, о отца нашего постелю ногу положив".

⁴³ Ср. В рассказе Н. Успенского "Деревенская газета", в речи помещика: "У вас это своя комната: приехали вы выпивши — никто вас не видит... жена моя пьяных не шибко боится. Я сам частенько приезжаю к ней подгулявши".

⁴⁴ В некоторых случаях, например при отрицании, временные и видовые различия деепричастных форм становятся почти неощутительными. Например, можно употребить деепричастие — как совершенного, так и несовершенного вида — в таком сочетании: "Он вернулся поздно и, ни к кому не заходя (или не зайдя), прямо прошел к себе" (63).

⁴⁵ Понятно, что форму деепричастия отделяет от наречия отношение к лицу, к субъекту действия; при этом в некоторых синтаксических условиях (например, при примыкании наречия к инфинитиву или причастию) в качестве такого субъекта действия при деепричастии могут выступать обозначения объектов основного глагола.

⁴⁶ Кроме того, решительно имеет еще значение усилительной частицы, например: "Избавлю вас от описания гор, от возгласов, которые ничего не выражают, от картин, которые ничего не изображают... и от статистических замечаний, которых решительно никто читать не станет" (Лермонтов, "Герой нашего времени").

⁴⁷ Ср. употребление идиомы только что в значении наречия (я только что вернулся) и в значении союзной частицы: "Ах, ты, обжора! ах злодей, — тут Ваську Повар укоряет, — не стыдно ль стен тебе, не только что людей?" (Крылов)

VI. КАТЕГОРИЯ СОСТОЯНИЯ