Глава 17. Как промываются мозги

(Отрывок из книги Т. Лири "Нейрополитика", глава написана Т. Лири

совместно с Р.А. Уилсоном.)

"Мама, папа, я в порядке. У меня несколько царапин и ранок, но мне их

обработали, и они заживают... Я слышала, что мама страшно расстроена,

поэтому надеюсь, что это сообщение вас немного успокоит... Скорее бы отсюда

выбраться... Но меня отпустят только в том случае, если мы выполним их

требования... Как я хочу вырваться отсюда, снова всех вас увидеть и

вернуться к Стиву".

12 февраля 1974 года. На магнитофонной ленте записан голос Патти Херст.

Хотя она провела в плену у террористов Симбионской Армии Освобождения восемь

дней, кажется, что она чувствует себя более или менее в порядке. Запись

успокаивает родителей.

Организация САО возникла в Беркли, очаге оппозиции вьетнамской войне. У

этой бандитской организации антивоенных радикалов был боевой клич: "Смерть

фашистским свиньям, жиреющим на человеческих страданиях!" Похитив Патти,

"чтобы отомстить за преступления, совершенные ее отцом и матерью против

народа Америки и всего мира", они объявили ее военнопленной и потребовали,

чтобы Херсты выделили два миллиона долларов (позже они подняли эту цифру до

шести миллионов) в фонд неимущих. Только после этого они соглашались

обсуждать вопрос об освобождении их дочери.

Через сорок девять дней САО передает вторую запись, и все изменяется.

Звучит новый голос, голос незнакомки по имени Таня, которая произносит

страшные слова:

"Я точно знаю, что ни тебя, ни маму никогда не интересовали интересы

народа. Ты, корпоративный лжец, естественно, скажешь, что я не понимаю, о

чем говорю, но тогда докажи это на деле. Расскажи бедным и угнетенным людям

нашей страны о том, что собирается сделать корпоративное государство.

Предупреди чернокожих и обездоленных людей, что корпоративное государство

истребит их всех до последнего человека, включая женщин и детей".

К пленке прилагалась знаменитая фотография Тани с автоматом в руках на

фоне семиглавой кобры -- символа САО.

Рандольф Херст, "отец года", миллионер и медиа-магнат, владелец

аппарата информационной пропаганды, которая успешно формировала и

программировала общественное сознание страны, появился перед телевизионными

камерами и произнес слова, которые прозвучали не очень убедительно: "Она

жила с нами двадцать лет; у них она пробыла всего шестьдесят дней. Я не

верю, что ее взгляды могли измениться так стремительно и так радикально".

Через две недели Таня фотографируется во время ограбления банка со

своими новыми товарищами, и появляется третья пленка, еще более

воинственная. Теперь Таня называет родителей, которых совсем недавно хотела

снова увидеть, "свиньями", а Стива Уида, любимого, к которому хотела

вернуться, "клоуном" и "сексистской свиньей".

Через некоторое время Таня снова изменит свои убеждения, но ясно, что

ей никогда не стать прежней Патти Херст.

В ноябре 1969 года в американских газетах начали печататься сообщения,

что солдаты под командованием лейтенанта Уильяма Расти Келли окружили

вьетнамскую деревню Ми Лай, в которой находилось 357 безоружных крестьян

(женщины, дети и старики) и всех расстреляли. Поскольку скандал не удалось

замять и высший командный состав оказался под угрозой привлечения к

ответственности, "стрелочником" стал Келли. Его судили и приговорили к

пожизненному тюремному заключению. Но тут началась кампания за освобождение

Келли, которую подняли ветераны вьетнамской войны. Они заявляли перед

телекамерами, что из Келли делают козла отпущения, что расстрелы мирных

жителей были повсеместной практикой и что действия Келли нельзя

квалифицировать как военное преступление, так как война в целом велась

преступными методами. В итоге Келли отсидел три года под домашним арестом и

в 1974 году был условно освобожден.

Во время судебного процесса над лейтенантом У. Келли миллионы людей во

всем мире понимали, что армия США пытается замести следы собственных

преступлений, свалив вину на "стрелочника". "Я честно служил в армии, --

говорил этот исключительно наивный и ничего не подозревавший молодой офицер

репортерам, -- Армия -- это моя жизнь, армия для меня всегда на первом

месте. Не знаю, смогу ли я себя защитить, но я знаю, что никогда не поставлю

под сомнение интересы армии".

До призыва на военную службу Келли был обычным свободным человеком без

определенных занятий. Он работал посыльным, посудомойщиком, сдельным

рабочим, пока не попал в пехоту и не подвергся изменению сознания во время

прохождения основного курса боевой подготовки. На суде он с ощущением

выполненного долга защищал тех, кто основательно промыл ему в армии мозги.

Он делал это так же роботически, как и Таня, которая защищала своих

похитителей. Келли оправдывал массовое убийство с жаром правоверного

крестоносца.

Линетт Фромм обвинялась в покушении на жизнь президента Джеральда

Форда. Она была арестована и предстала перед судом. Фромм отказалась от

адвокатов и не предпринимала попыток защитить себя в суде. Но она приложила

максимум усилий, чтобы сделать достоянием гласности философию Чарли Мэнсона,

в "Семье" которого подверглась промыванию мозгов. Ко всему, что говорилось

судьей или адвокатом, Фромм относилась с полным равнодушием. Ее ничуть не

волновала собственная судьба. Она лишь хотела привлечь внимание средств

массовой информации к откровениям Мэнсона.

Нет никаких симптомов, указывающих на особую неуравновешенность,

слабость или безволие Патти Херст, Келли или Линетт Фромм. Они были вполне

нормальными молодыми людьми, пока не попали под влияние САО, армии США и

"Семьи" Мэнсона соответственно. Это первое, что мы должны понять.

"Промывание мозгов" -- это такое же инфекционное заболевание, как

малярия. Поместите людей в малярийную палату, и большинство из них заболеет

малярией. Поместите их в учреждение, где практикуется промывание мозгов, --

и большинство из них выйдет оттуда с промытыми мозгами.

Все мы -- нейрогенетические роботы. И каким бы неприятным ни казался

этот факт христианским богословам и сентиментальным гуманистам, нам не

избавиться от нашего роботизма, пока и если мы не признаем этот факт. Только

после этого мы сможем управлять нашими нервными системами и заниматься

самостоятельным перепрограммированием наших индивидуальных программ.