Батюшков Константин Николаевич

Биография

Родился 29 января (9 февраля) 1783 года в селе Мишенском Тульской губернии. Незаконнорождённый сын помещика Афанасия Ивановича Бунина (1716—1791) и пленной турчанки Сальхи (в крещении — Елизаветы Дементьевны Турчаниновой; ум. 1811), привезённой в 1770 году крепостными Бунина, участниками русско-турецкой войны, из-под крепости Бендеры (по другим данным, была взята в плен майором К. Муфелем, отдавшим её на воспитание Бунину). Фамилию свою ребенок получил от жившего в имении бедного белорусского дворянина Андрея Григорьевича Жуковского^[1] (ум. 1817), который по просьбе Бунина стал крёстным отцом ребёнка и затем его усыновил. Перед рождением будущего поэта семью Бунина постигло горе: из одиннадцати человек детей в короткое время умерло шестеро. Убитая горем Мария Григорьевна Бунина решила взять в свою семью новорождённого и воспитать его как родного сына. Усыновление не давало право на передачу дворянства, кроме того, по завещанию от отца сыну не досталось ничего.

Одна из законнорожденных сестёр Жуковского вышла замуж за брата Глафиры Алымовой, таким образом, породнившись с мужем Глафиры — А. А. Ржевским, вице-директором Академии Наук.

Обучение

ребёнок был фиктивно зачислен на службу в Астраханский гусарский полк; получив звание прапорщика, которое давало право на личное дворянство, в 1789 году 6-летний Жуковский был внесён в дворянскую родословную книгу Тульской губернии и получил грамоту на дворянское достоинство, которая позволила ему впоследствии получить образование в частном пансионе, затем в Тульском народном училище.

В 1797 году 14-летний Жуковский поступил в Московский университетский благородный пансион и учился в нём четыре года. На втором году пребывания Жуковского в пансионе среди товарищей его, в числе которых были Дмитрий Дашков, Андрей и Александр Тургеневы, возникло особое литературное общество — Собрание, с официально утверждённым уставом. Первым председателем его стал Жуковский.

В печати Жуковский дебютировал «Мыслями при гробнице» (1797), написанными под впечатлением известия о смерти В. А. Юшковой. «Живо почувствовал я, — говорит 14-летний автор, — ничтожность всего подлунного; вселенная представилась мне гробом. Смерть! Лютая смерть! Когда утомится рука твоя, когда притупится лезвие страшной косы твоей?..»

Поэтическая карьера

В 1802 году Жуковский познакомился с Карамзиным, увлекшись сентиментализмом. В «Вестнике Европы» было напечатано его «Сельское кладбище» — вольный перевод элегии английского сентименталиста Грея. Стихотворение обратило на себя всеобщее внимание. В следующем году появилась повесть «Вадим Новгородский», написанная в подражание историческим повестям Карамзина.

С 1805—1806 годов поэтическая сила Жуковского быстро возрастает, достигая своего высшего расцвета в 1808—1812 годах. Всё это время Жуковский работал в «Вестнике Европы», а в 1808—1809 годах был его редактором.

В 1808 году явилась его «Людмила», переделка «Леноры» Г. А. Бюргера. С этой балладой в русскую литературу входило новое, совершенно особое содержание — романтизм. Жуковского захватило стремление в даль средних веков, в давно исчезнувший мир сказаний и преданий. Успех «Людмилы» воодушевил Жуковского.

В 1812 году Жуковский вступил в ополчение. В лагере под Тарутином он написал «Певца во стане русских воинов», сразу доставившего ему несравненно большую известность, чем вся предшествовавшая его поэтическая деятельность. В тысячах списков оно разошлось в армии и в России.

В 1815 году Жуковский стал одним из главных участников литературного общества «Арзамас», в шуточной форме ведшего упорную борьбу с консерватизмом классической поэзии. Там он знакомится с вологодским поэтом Константином Николаевичем Батюшковым и становится одним из его друзей и покровителей.

С 1816 года Жуковский становится автором первого официального гимна России «Молитва русских».^[2] Это был перевод (правда, сильно измененный) текста английского гимна «God save the King».^[3] Музыка была также позаимствована у английского гимна (что в своё время сделали более 20 государств).^[4]

В 1816 году Жуковский стал чтецом при вдовствующей императрице Марии Фёдоровне. В 1817 году он стал учителем русского языка принцессы Шарлотты — будущей императрицы Александры Фёдоровны, а осенью 1826 года был назначен на должность «наставника» наследника престола, будущего императора Александра II.

Жуковский в 1837—1839 годах

Основные статьи: Дуэль Пушкина с Дантесом, Пушкин, Александр Сергеевич

Жуковский был хорошо знаком с А. С. Пушкиным. Когда 27 января (8 февраля) 1837 года произошла смертельная дуэль Пушкина с Жоржем Дантесом, Жуковский передавал записки между императором Николаем I и А. С. Пушкиным. Эту обязанность разделил с ним врач Пушкина, лейб-медик императора Н. Ф. Арендт.

После гибели Пушкина, в 1837 году Жуковский объездил с наследником цесаревичем Россию и часть Сибири. После этого, в 1838—1839 годах Жуковский путешествовал с ним по Западной Европе. В Риме он особенно сблизился с Гоголем.

Отставка и закат жизни

В. А. Жуковский, дагеротип с инскриптом доктора К. К. Зейдлица М. М. Стасюлевичу и факсимиле редактировавшегося им журнала. «Вестник Европы», 1902, май

Надгробный памятник на могиле В.А.Жуковского в некрополе мастеров искусств Александро-Невской Лавры^[5]

В 1841 году, в связи с совершеннолетием наследника, Жуковский ушёл в отставку. В этом же году в Дюссельдорфе состоялось бракосочетание 58-летнего поэта с 20-летней Елизаветой Евграфовной Рейтерн (1821—1856), дочерью его давнишнего приятеля, живописца Е. Р. Рейтерна.

Последние 12 лет жизни провёл в Германии, в кругу своих новых родных — сначала в Дюссельдорфе, позднее во Франкфурте-на-Майне, чуть не ежегодно собираясь побывать в России, но, по болезненному состоянию своей жены, так и не успев осуществить этого желания.

В начале 1842 года Жуковский приступает к переводу «Одиссеи». В печати первый том «Одиссеи» вышел в 1848 году, второй — в 1849 году.

Умер 12 (24 апреля) 1852 года в Баден-Бадене. Тело было перевезено в Россию и погребено в Петербурге в некрополе мастеров искусств Александро-Невской лавры.

«Светлана» («Раз в крещенский вечерок // Девушки гадали…») — известная баллада Василия Андреевича Жуковского.

История создания и публикации

Впервые напечатана в журнале «Вестник Европы», 1813, № 1 и 2, с подзаголовком: «Ал. Ан. Пр…вой». Посвящена А. А. Протасовой (сестре возлюбленной поэта М. А. Протасовой-Мойер), в качестве свадебного подарка ей (на свадьбу с А. Ф. Воейковым). Начало работы над «Светланой» относится ещё к 1808, текст окончен в 1812 году.

В основе сюжета — баллада «Ленора» Готфрида Бюргера (к этому сюжету Жуковский обращался трижды: до «Светланы» он перелагал «Ленору» в балладе «Людмила», а впоследствии, в 1831-м, перевёл более точно под авторским названием), но умыкание невесты мертвецом представлено как дурной сон девушки и конец счастливый.

Художественное своеобразие

Написана хореем с чередованием стопности 4-3, причём в длинных строчках для компенсации окончания мужские, а в коротких — женские (Х4м+Х3ж). В строфе 14 строк с рифмовкой аБаБвГвГддЕжжЕ (таким образом, она близко напоминает сонет, хотя и в необычном для сонета размере).

Одно из самых популярных произведений русского романтизма, неоднократно (обычно в отрывках) включалось в хрестоматии, стало одним из источников распространения условно «славянского» имени Светлана (до Жуковского оно встречалось у Востокова).

«Светлану» несколько раз упоминает и цитирует Пушкин («Евгений Онегин», глава 3, строфа V; глава 5, строфа X, эпиграф к главе 5; эпиграф к повести «Метель»). В комментарии к «Евгению Онегину» (Гл. III, V, 2-4) Набоков оценивает балладу как «шедевр» и высказывает мысль, что «онегинская строфа» Пушкина возникла под влиянием этой необычной сонетной строфы у Жуковского.

Раз в крещенский вечерок

Девушки гадали:

За ворота башмачок,

Сняв с ноги, бросали;

Снег пололи; под окном

Слушали; кормили

Счетным курицу зерном;

Ярый воск топили;

В чашу с чистою водой

Клали перстень золотой,

Серьги изумрудны;

Расстилали белый плат

И над чашей пели в лад

Песенки подблюдны.

Тускло светится луна

В сумраке тумана -

Молчалива и грустна

Милая Светлана.

«Что, подруженька, с тобой?

Вымолви словечко;

Слушай песни круговой;

Вынь себе колечко.

Пой, красавица: «Кузнец,

Скуй мне злат и нов венец,

Скуй кольцо златое;

Мне венчаться тем венцом,

Обручаться тем кольцом

При святом налое».

«Как могу, подружки, петь?

Милый друг далёко;

Мне судьбина умереть

В грусти одинокой.

Год промчался - вести нет;

Он ко мне не пишет;

Ах! а им лишь красен свет,

Им лишь сердце дышит...

Иль не вспомнишь обо мне?

Где, в какой ты стороне?

Где твоя обитель?

Я молюсь и слезы лью!

Утоли печаль мою,

Ангел-утешитель».

Вот в светлице стол накрыт

Белой пеленою;

И на том столе стоит

Зеркало с свечою;

Два прибора на столе.

«Загадай, Светлана;

В чистом зеркала стекле

В полночь, без обмана

Ты узнаешь жребий свой:

Стукнет в двери милый твой

Легкою рукою;

Упадет с дверей запор;

Сядет он за свой прибор

Ужинать с тобою».

«Людмила»

Это первая поэма В. А. Жуковского. Произведение относится к романтическому жанру. Поэт в качестве основы данной поэмы использует произведение немецкого поэта XVIII века Бюргера «Ленора». Уже в самом начале поэмы читатель ясно ощущает мрачное настроение. Мы узнаем о девушке, в жизни которой случилась страшная трагедия — погиб ее любимый. Жуковский использует разнообразные вербальные средства, чтобы донести до читателя трагичность ситуации.
       Девушка долгое время не может осознать беды, которая случилась с ней. Но потом она все-таки понимает, что ее любимый погиб и никогда к ней не вернется.
     Осознание беды становится очередным потрясением для нежной девушки. Теперь погибли ее мечты и надежды. Жизнь превратилась в страшный сон. Людмила уже не может воспринимать окружающий мир так, как это было раньше. «Расступись, моя могила; /Гроб, откройся, полно жить; /Дважды сердцу не любить».
     Девушка думает о смерти. Сама жизнь для нее закончена. Она теряет способность радоваться, ее мысли сосредоточены на трагедии, которая произошла. Но душа юной Людмилы не может смириться с тем, что ей послана такая несправедливая и жестокая судьба. Отсюда и рождается протест небесам. «Царь небесный нас забыл.../ Мне ль он счастья не сулил. / Где ж обетов исполненье? /Где святое провиденье? / Нет, немилостив Творец; /Все прости; всему конец».
     Людмила не может смириться со случившимся. Мать пытается ее успокоить, говорит о необходимости принять все случившееся со смирением. «Грех клясть на бога, все пройдет...» Но доводы рассудка наталкиваются на протест со стороны девушки. Случается страшное. Каким-то чудом с того света за Людмилой приходит жених. Он уводит девушку за собой. Жуковский описывает, как Людмила путешествует вместе с мертвым женихом. Он забирает с собой девушку, привозит на кладбище. Здесь земля разверзлась, и показался мертвец. Девушка падает, умирает. Финал поэмы заставляет задуматься о людской доле, о покорности небесам: «Смертных ропот безрассуден; /Царь Всевышний правосуден; / Твой услышал стон Творец; / Час твой бил, настал конец».
***
В поэме В. А. Жуковского обстановка постепенно нагнетается. Поэт показывает бессилие человека перед судьбой. Мертвец, погубивший Людмилу, символизирует собой небесное возмездие. Девушку настигла кара за то, что она не могла смириться со своей судьбой, посмела возроптать на Всевышнего.

Двенадцать спящих дев. Первая часть написана в 1810 г.; вторая часть — в 1814—1817 гг. Напечатано впервые первая часть («Громобой») в журнале «Вестник Европы», 1811, № 4, с подзаголовком-посвящением: «Русская баллада. Ал. Ан. Прат...вой» (Александре Андреевне. Протасовой, в замужестве Воейковой, сестре М. А. Протасовой-Мойер); вторая часть («Вадим»), вместе с первой частью и посвящением, — отдельным изданием: «Двенадцать спящих дев, старинная повесть, сочинение Василия Жуковского», СПб., 1817, с эпиграфом ко всему произведению из первой части «Фауста» Гете («Das Wunder ist des Glaubens liebstes Kind» — «Чудо — любимое дитя веры») и вступлением к обеим частям («Опять ты здесь, мой благодатный гений...»). Это вступление — перевод посвящения первой части «Фауста» Гете — было напечатано и отдельно, под названием «Мечта», в «Сыне отечества», 1817, ч. 29, № 32.

Опять ты здесь, мой благодатный Гений,
Воздушная подруга юных дней;
Опять с толпой знакомых привидений
Теснишься ты, Мечта, к душе моей...
Приди ж, о друг! дай прежних вдохновений,
Минувшею мне жизнию повей,
Побудь со мной, продли очарованья,
Дай сладкого вкусить воспоминанья.

Ты образы веселых лет примчала —
И много милых теней восстает;
И то, чем жизнь столь некогда пленяла,
Что Рок, отняв, назад не отдает,
То все опять душа моя узнала;
Проснулась Скорбь, и Жалоба зовет
Сопутников, с пути сошедших прежде
И здесь вотще поверивших надежде.

К ним не дойдут последней песни звуки;
Рассеян круг, где первую я пел;
Не встретят их простертые к ним руки;
Прекрасный сон их жизни улетел.
Других умчал могущий Дух разлуки;
Счастливый край, их знавший, опустел;
Разбросаны по всем дорогам мира —
Не им поет задумчивая лира.

И снова в томном сердце воскресает
Стремленье в оный та́инственный свет;
Давнишний глас на лире оживает,
Чуть слышимый, как Гения полет;
И душу хладную разогревает
Опять тоска по благам прежних лет:
Все близкое мне зрится отдаленным,
Отжившее, как прежде, оживленным.

Эо́лова арфа (итал. arpa eolica, arpa d'Eolo; нем. Äolsharfe; англ. aeolian harp), также возду́шная а́рфа (нем. Windharfe, Geisterharfe, букв. «арфа ду́хов»; англ. windharp) — струнный эолофон, инструмент типа цитры, звучащий благодаря колеблющему струны ветру. Названа в честь Эола, мифического повелителя ветров.

Эолова арфа. Написано в ноябре 1814 г. Напечатано впервые в журнале «Амфион», 1815, кн. III. Принадлежит к числу оригинальных баллад Жуковского. Как в балладах «Алина и Альсим» и «Эльвина и Эдвин», тема «запрещенной любви» имеет здесь автобиографический смысл (см. примечания к указанным балладам). Автобиографический сюжет облечен в формы «оссиановской» поэзии (средневековый колорит, любовь бедного певца и владелицы замка). Атмосферу «оссианизма» создают также имена и названия — Ордал, Минвана (термин «оссианизм» происходит от имени легендарного поэта Оссиана, — см. Дж. Макферсон «Поэмы Оссиана», 1762—1765). Морвена — название страны в одной из песен Оссиана. Жуковский совмещает оссиановскую сумрачную таинственность с поэтическим лиризмом, характерным для его собственной поэзии этих лет. Замечателен любовный диалог Минваны и Арминия, некоторыми чертами напоминающий сцену прощания Ромео и Джульетты в трагедии Шекспира (3-й акт). Образ оставленной на дереве арфы, своим звучанием напоминающей о певце, навеян стихотворениями Фр. Маттисона «Lied aus der Ferne» («Песнь издалека») и И. И. Дмитриева «Лира».

Белинский писал об «Эоловой арфе»: «...она — прекрасное и поэтическое произведение, где сосредоточен весь смысл, вся благоухающая прелесть романтики Жуковского» (Полное собрание сочинений, т. VII, стр. 171).

Владыко Морвены,
Жил в дедовском замке могучий Ордал;
Над озером стены
Зубчатые замок с холма возвышал;
Прибрежны дубравы
Склонялись к водам,
И стлался кудрявый
Кустарник по злачным окрестным холмам.

Спокойствие сеней
Дубравных там часто лай псов нарушал;
Рогатых еленей
И вепрей и ланей могучий Ордал
С отважными псами
Гонял по холмам;
И долы с холмами,
Шумя, отвечали зовущим рогам.

В жилище Ордала
Веселость из ближних и дальних краев
Гостей собирала;
И убраны были чертоги пиров
Еленей рогами;
И в память отцам
Висели рядами
Их шлемы, кольчуги, щиты по стенам.

И в дружных беседах
Любил за бокалом рассказы Ордал
О древних победах
И взоры на брони отцов устремлял:
Чеканны их латы
В глубоких рубцах;
Мечи их зубчаты;
Щиты их и шлемы избиты в боях.

Младая Минвана
Красой озаряла родительский дом;
Как зыби тумана,
Зарею златимы над свежим холмом,
Так кудри густые
С главы молодой
На перси младые,
Вияся, бежали струей золотой.

Приятной денницы
Задумчивый пламень во взорах сиял:
Сквозь темны ресницы
Он сладкое в душу смятенье вливал;
Потока журчанье —
Приятность речей;
Как роза дыханье;
Душа же прекрасней и прелестей в ней.

Уже бледнеет день, скрываясь за горою;
Шумящие стада толпятся над рекой;
Усталый селянин медлительной стопою
Идет, задумавшись, в шалаш спокойный свой,

В туманном сумраке окрестность исчезает...
Повсюду тишина; повсюду мертвый сон;
Лишь изредка, жужжа, вечерний жук мелькает,
Лишь слышится вдали рогов унылый звон.

Лишь дикая сова, таясь под древним сводом
Той башни, сетует, внимаема луной,
На возмутившего полуночным приходом
Ее безмолвного владычества покой.

Под кровом черных сосн и вязов наклоненных,
Которые окрест, развесившись, стоят,
Здесь праотцы села, в гробах уединенных
Навеки затворясь, сном непробудным спят.

Денницы тихий глас, дня юного дыханье,
Ни крики петуха, ни звучный гул рогов,
Ни ранней ласточки на кровле щебетанье —
Ничто не вызовет почивших из гробов.

На дымном очаге трескучий огнь, сверкая,
Их в зимни вечера не будет веселить,
И дети резвые, встречать их выбегая,
Не будут с жадностью лобзаний их ловить.

Элегия “Вечер” принадлежит к типу элегий-медитаций, то есть вдумчивых, размеренно неторопливых размышлений, когда лирические темы и мотивы постепенно превращаются в плавно льющийся поток, охватывающий нюансы и оттенки изображаемого и выражаемого. И это не случайно, так как в “Вечере” авторская субъективность требует для своего обнаружения особой свободы и интенсивности, утверждая новый подход к миру лирических переживаний. Можно говорить о рождении в этом произведении романтических принципов новой поэзии XIX — начала XX в.

Жуковский выступает в этом произведении как создатель романтического пейзажа, которому свойствен сумрачный колорит угасающего дня, закатного часа. Наполненность природы “эфирными явлениями”: дуновениями, веяниями, дыханием воздушной струи — становится отныне пейзажной темой русской поэзии. Идеальное бытие природы вне вещественной конкретики — одно из открытий Жуковского-романтика, предваряющее поэтику А. Блока.

Батюшков Константин Николаевич

1787 — 1855

Русский поэт. Глава анакреотического направления в русской лирике ("Веселый час", "Мои пенаты", "Вакханка"). Позже пережил духовный кризис ("Надежда", "К другу"); в жанре элегии — мотивы неразделенной любви ("Разлука", "Мой гений"), высокий трагизм ("Умирающий Тасс", "Изречение Мельхиседека").

Биография

Родился 18 мая (29 н.с.) в Вологде в родовитой дворянской семье. Детские годы прошли в родовом имении — селе Даниловском Тверской губернии. Домашним воспитанием руководил дед, предводитель дворянства Устюженского уезда.

С десяти лет Батюшков обучался в Петербурге в частных иностранных пансионах, владел многими иностранными языками.

С 1802 жил в Петербурге в доме своего дяди М. Муравьева, писателя и просветителя, сыгравшего решающую роль в формировании личности и таланта поэта. Он изучал философию и литературу французского Просвещения, античную поэзию, литературу итальянского Возрождения. В течение пяти лет служил чиновником в Министерстве народного просвещения.

В 1805 дебютировал в печати сатирическими стихами "Послание к стихам моим". В этот период писал стихи преимущественно сатирического жанра ("Послание к Хлое", "К Филисе", эпиграммы).

В 1807 записался в народное ополчение; его часть была отправлена на место военных действий против Наполеона в Пруссию. В сражении под Гейльсбергом был тяжело ранен и эвакуирован в Ригу, где находился на излечении. Затем перебрался в Петербург, где перенес тяжелую болезнь и по выздоровлении вернулся в полк. Весной 1808, выздоровев, Батюшков отправился в войска, действовавшие в Финляндии. Свои впечатления отразил в очерке "Из писем русского офицера в Финляндии". Выйдя в отставку, целиком посвящает себя литературному творчеству.

Сатира "Видение на берегах Леты", написанная летом 1809, знаменует собой начало зрелого этапа творчества Батюшкова, хотя была опубликована только в 1841.

В 1810 — 1812 активно сотрудничает в журнале "Драматический вестник", сблизился с Карамзиным, Жуковским, Вяземскими другими литераторами. Появились его стихотворения "Веселый час", "Счастливец", "Источник", "Мои Пенаты" и др.

Во время войны 1812 года Батюшков, из-за болезни не ушедший в действующую армию, испытал на себе "все ужасы войны", "нищету, пожары, голод", что позже нашло свое отражение в "Послании к Дашкову" (1813). В 1813 — 14 участвовал в заграничном походе русской армии против Наполеона. Впечатления войны составили содержание многих стихов: "Пленный", "Судьба Одиссея", "Переход через Рейн" и др.

В 1814 — 1817 Батюшков много ездил, редко оставаясь на одном месте более полугода. Пережил тяжелый духовный кризис: разочарование в идеях просветительской философии. Нарастали религиозные настроения. Его поэзия окрашивается в печальные и трагические тона: элегия "Разлука", "К другу", "Пробуждение", "Мой гений", "Таврида" и др. В 1817 вышел сборник "Опыты в стихах и прозе", включивший в себя переводы, статьи, очерки и стихи.

В 1819 уехал в Италию по месту новой службы — он назначен чиновником при неополитанской миссии. В 1821 им овладела неизлечимая психическая болезнь (мания преследования). Лечение в лучших европейских клиниках не увенчалось успехом — Батюшков уже не вернулся к нормальной жизни. Его последние двадцать лет прошли у родственников в Вологде. Умер от тифа 7 июля (19 н.с.) 1855. Похоронен в Спасо-Прилуцком монастыре.