Iohann Gottfried Herder. Ideen zur Philosophie der Geschchte der Menschheit

Гердер И. Г. Идеи к философии истории человечества. (Серия «Памятники исторической мысли») — М.: Издательство «Наука», 1977. — 705 с. — (Перевод и примечания А. В. Михайлова.

OCR: Марсель из Казани, 24 окт. 2006 г. http://MarsExX.narod.ru/

Скачать архив: http://marsexx.narod.ru/zip/gerder.zip

Ещё книги в библиотеке Марселя из Казани «Из книг».
Гердер И.Г. "Идеи...": Содержание
Часть первая
Часть вторая
Часть третья
Часть четвёртая
Приложения

Иоганн Готфрид ГЕРДЕР

ИДЕИ К ФИЛОСОФИИ ИСТОРИИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

КНИГА ШЕСТНАДЦАТАЯ

I. Баски, гэлы и кимвры

II. Финны, летты, пруссы

III. Немецкие народы

IV. Славянские народы

V. Чужие народы в Европе

VI.Общие рассуждения и следствия

КНИГА СЕМНАДЦАТАЯ

I.Происхождение христианства и принципов, заложенных в нем

II. Распространений христианства на Востоке

III. Распространение христианства в греческих землях

IV .Распространение христианства в латинских провинциях

КНИГА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

I. Царства вестготов, свевов, аланов и вандалов

II. Царства остготов и лонгобардов

III. Царства алеманнов, бургундов и франков

IV. Царства саксов, норманнов и датчан

V. Северные королевства и Германия

VI. Общее рассуждение об укладе немецких государств в Европе

КНИГА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

I. Римская иерархия

II. Как воздействовала церковная иерархия на Европу

III. Светские бастионы церкви

IV. Арабские государства

V. Влияние арабских государств

VI. Общее рассуждение

КНИГА ДВАДЦАТАЯ

I. Купеческий дух в Европе

II. Рыцарский дух в Европе

585

III. Крестовые походы и их последствия

IV. Культура ума в Европе

V. Открытия и новые начинания в Европе

VI. Заключительное замечание

ПЛАН ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОГО ТОМА

КНИГА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

КНИГА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

КНИГА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

КНИГА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

КНИГА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Tantae molis erat, Germanas condere gentes.

Так тяжко было положить начало германским племенам¹.

КНИГА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Теперь мы подошли к северным народам нашего Старого Света; они — наши предки, от них мы переняли нравы и жизненный уклад, а потому я считаю излишним испрашивать у читателя благосклонности к истине. Ведь что проку было бы, если бы мы могли писать об азиатах и африканцах, но вынуждены были бы скрывать свое мнение о народах и эпохах, которые куда ближе нам, нежели все, что давным-давно лежит во прахе по ту сторону Альп и Тавра? История требует истины, а философия истории человечества — по меньшей мере беспристрастия и любви к истине.

Сама природа отделила эту северную часть Земли каменной стеной: имена ей — Мустаг, Алтай, Кицигтаг, Урал, Кавказ, Тавр, Хемус, а кроме того — Исполиновы горы, Альпы, Пиренеи. К северу от этой стены и небо и почва столь отличны, что и жители этих мест поневоле обрели и иное телосложение и иной образ жизни, чуждые южным народам; ибо на всей земле природа полагала наиболее основательные и длительные различия, разделяя народы горами. Горы — вечный трон Природы; отсюда Природа ниспосылает реки, дожди, солнце, и, как и климаты, распределяет склонности и жребии народов. Поэтому, если мы услышим, что народы, которые в течение целых столетий и даже тысячелетий или по ту сторону гор, в бескрайних соленых и песчаных морях Татарии жили в лесах и тундрах северной Европы, даже и в прекраснейшие долины римской и греческой империи принесли с собой образ жизни вандалов, готов, скифов, татар, образ жизни, отдельные черты которого до сих пор присущи Европе, так нам не следует удивляться этому и не следует ложным образом приписывать себе некое подобие культуры, а нам нужно, словно Ринальдо², заглянуть в зеркало истины, узнать в нем свой собственный облик и, если окажется, что мы все еще носим на себе звонкие украшения наших отцов-варваров, благородно заменить их подлинной культурой и гуманностью — тем, чему единственно пристало служить украшением нашего человеческого рода.

Итак, подойдем к величественному зданию, прославившемуся под именем республики европейских народов, оставившему след свой и принесшему плоды свои на всей земле, но сначала познакомимся с народами, которые, творя или страдая, строили этот исполинский храм. Правда, книга северной

459

истории начата недавно — даже и у самих знаменитых народов она начинается с римлян; как человек не знает хронику своего рождения и детских лет, так не знают ее и эти народы, тем более, что они были народами варварскими и были вытеснены со своих мест. Остатки древнейших народов мы встретим еще в горах и в недоступных и суровых уголках земли; лишь древний их язык, пережитки прежних обычаев указывают нам, где были их истоки, а победители их давно уже захватили лучшие земли и, если не были изгнаны другими народами, все еще владеют ими по праву завоевателя, по-татарски, или же, если справедливость и разумность были постепенно усвоены ими, то и управляют более гуманно. Итак, прощайте, страны мягкие, земли по ту сторону гор, прощайте, Индия и Азия, Греция и италийские берега; если мы еще и увидим вас, то в ином облике, увидим как северные завоеватели.

I. Баски, гэлы и кимвры

Из всех многочисленных, некогда населявших испанский полуостров народов от древнейших времен остались одни баски, которые живут в Пиренеях, во Франции и Испании и сохранили свой язык, один из самых древних на земле. Некогда этот язык, по-видимому, распространен был на большей части Испании, о чем, несмотря на все перемены, свидетельствуют названия городов и рек в этой стране^1*. Даже название металла, которое, наряду с железом, произвело в Европе и во всем мире самые значительные изменения,— «серебро», «Silber» — тоже, как утверждают, происходит из языка басков, потому что, согласно легенде, Испания из всех европейских стран первой построила рудники, потому что расположена была по соседству с ранними торговыми нациями этого континента, с финикийцами и карфагенянами,— для них Испания была европейским Перу. Сами племена, всем известные под именем басков и кантабрийцев, проявили себя в древности как народ быстрый, легкий на подъем, мужественный, свободолюбивый. Они принимали участие в походах Ганнибала, и для римских поэтов имя их звучало страшно: вместе с испанскими кельтами они более всего препятствовали римскому завоеванию Испании, так что только Август, да и то, наверное, больше на словах, восторжествовал над ними; кто не хотел быть рабом, уходил в горы. Когда вандалы, аланы, свевы, готы и другие тевтонские народы неудержимым потоком излились на Пиренеи и поблизости от Испании утверждали свои царства, баски продолжали оставаться народом беспокойным, мужественным, под властью Рима они не утратили доблести; а когда Карл Великий возвращался на

1* См.: «Investigaciones historicas de las Antiquedades de Navarra» por Moret. Pamplona, 1665. L. I; Oihenarti «Notitia utriusque Vasconiae». Paris, 1638. L. I; и особенно Larramendi. Diccionario trilingue; De las perfectiones del Bascuence. P. II ³.

460

родину после победы над испанскими сарацинами, то именно баски, хитро напав на него, послужили причиной поражения его при Ронсевале, в битве, где пал великий Роланд,— битва эта прославлена древними романсами. В позднейшие времена они доставляли столько же беспокойства франкам в Испании и Аквитании, сколько свевам и готам; и когда страна была вновь отторгнута у сарацин, то они не сидели сложа руки, а даже и в века самого глубокого, варварского монашеского порабощения сохраняли свой характер. Когда после долгой ночи занялась в Европе заря науки, то она впервые загорелась по соседству с басками, в странах, которые населяли и они тоже,— в радостной провансальской поэзии,— эта земля и в позднейшее время дала Франции немало светлых и просвещенных умов. Хотелось бы лучше знать язык, нравы и историю этого бойкого и веселого народа, хотелось бы, чтобы второй Ларраменди, как Макферсон среди гэ-лов, собрал остатки древнего национального духа басков^2*. Быть может, и у басков сохранилась легенда о знаменитой битве Роланда, которая благодаря сказочному архиепископу Турпину, благодаря эпосу, составленному монахами, послужила основой для столь многочисленных романсов и героических песен средневековья; но если даже эта легенда и не сохранилась у них, все же страна их долгое время служила вратами Трои, которые питали фантазию европейских народов приключениями, будто бы совершившимися в этой стране.

* * *

У гэлов, которые под именем галлов и кельтов куда более известны и знамениты, чем баски,— по существу, одна с ними судьба. В Испании они владели прекрасными земельными угодьями и оказывали славное сопротивление римлянам; в Галлии, которой они дали имя, они стоили Цезарю десятилетних трудов, а еще больших — и, в конце концов, вообще бесплодных — в Британии преемникам его, так что римляне, наконец, вынуждены были сами покинуть этот остров. Кроме того, Гельвеция, верхняя часть Италии, нижняя Германии вплоть до Паннонии и Иллирии были усеяны их племенами и колониями, хотя и не везде одинаково густо, и в древние времена они были самыми страшными врагами для римлян. Бренн сжег дотла Рим и едва-едва не положил конец будущей владычице мира. Галлы дошли до Фракии, Греции и Малой Азии и здесь не раз являли свою мощь, известные под именем галатов. Но в Галлии и на британских островах их род основался наиболее прочно и, конечно, не был совершеннр чужд культуре. У гэлов была здесь своеобразная религия друидов, а в Британии был у них верховный друид; здесь сложился тот замечательный жизненный уклад, о котором свидетельствуют столь многие, отчасти огромной величины каменные постройки и нагромождения камней, которые

^2* В своем уже названном пространном трактате о совершенстве баскского языка Ларраменди (§ 18—20) и не думал ни о чем подобном. Не говорит он о том и в своей «Arte del Bascuence»⁴ «то видно из «Истории испанской поэзии» Дице (с. III)⁵; быть может, и самая память о древней поэзии уже исчезла.

461

встречаются в Британии, Ирландии и на островах,— эти памятники прошлого, словно пирамиды, переживут тысячелетия и, быть может, навеки останутся загадкой. Известное государственное и военное устройство было присуще им, но в конце концов они потерпели поражение от римлян, потому что раздоры между их правителями толкнули их к гибели; не лишены были галлы и естественных знаний и искусств, насколько они отвечали степени их развития, и конечно, как и все варвары, они тем более не лишены были души народа — песнопений. Песни в устах бардов посвящены были доблести, они славили подвиги предков^3*. По сравнению с Цезарем и его войском, вооруженным всеми римскими военными искусствами, галлы были, конечно, полудиким племенем; но если сравнивать их с другими северными народами, включая и некоторые немецкие племена, то они уже не кажутся полудикими, а по ловкости, по легкости характера, а наверное, и по усердию в ремеслах, по культуре и политическому строю они превосходят их; ведь как немецкий характер в некоторых своих чертах до сих пор похож на описание немца у Тацита, так и в древнем галле, несмотря на все изменения, можно узнать галла поновее. Но, разумеется, народности этого племени, распространившиеся по всей земле, очень различались между собой в зависимости от стран, эпох, исторических обстоятельств и ступеней культуры, так что гэл, живший «а берегах Шотландии или Ирландии, по-видимому, имел мало общего с галльским или кельт-иберийским народом, долгое время жившим по соседству с образованными нациями или городами.

Судьба гэлов на всем пространстве, занятом ими, была печальной. Согласно самым ранним сведениям о них, какие есть у нас, и по ту и по эту сторону Пролива соседями их были бельги или кимвры, которые повсюду теснили их. По обе стороны Пролива римляне, а затем разные тевтонские народности одержали над ними верх, подавляя, обескровливая, даже искореняя и изгоняя их, так что теперь мы встречаем гэльский язык лишь на самых дальних оконечностях былых владений, в Ирландии, на Гебридах, на голом шотландском нагорье. Готы, франки, бургунды, алеманны, саксы, нормандцы и другие немецкие⁹ народы в самых разных сочетаниях заняли их земли, вытеснили их язык и поглотили самое их имя.

Но и поработителям не удалось истребить внутренний характер народа; остались живые памятники, и словно звук арфы доносится из могил жроткий и печальный голос Оссиана, сына Фингала, и его спутников.

^3* Кроме всего того, что было собрано и насочинено о кельтах в старых книгах, например у Пеллетье, Пезрона, Мартена, Пикара⁶ и других, кроме того, что говорится о происхождении и древнем строе ранних обитателей Британии у англичан, шотландцев и ирландцев — Баррингтона, Кординера, Генри, Джонса, Макферсона, Мейтленда, Ллойда, Оуэна, Шоу, Валленсн, Уитейкера и других⁷, можно привести еще и немецкую книгу Шпренгеля «История Великобритании» (продолжение «Всеобщей всемирной истории», т. 47)⁸, где, в начале, молчаливо исправляется множество застарелых ошибок, касающихся галов и кимвров. Этот автор, как то свойственно ему, дает краткие и точные сведения о сохранившихся памятниках культуры бриттов.

462

Этот голос, словно в волшебном зеркале, рисует нам картины древних подвигов и нравов, но и больше того — самые мысли, самые чувства народа на этой ступени культуры, в таких местностях, при таких обычаях доносятся до нас и находят отклик в душе и сердце. Оссиан и соратники его больше скажут нам о душе древних гэлов, чем любой историк '",— они для нас словно трогательные проповедники гуманности, какая живет в человеческом обществе, как бы просто ни было оно устроено. Нежные узы и тогда связывают сердца, и печаль звучит в каждом звуке. Чем стал Гомер для греков, мог бы и гэльский Оссиан стать для своих соплеменников, если бы только гэлы были греками, а Оссиан — Гомером. Но если Оссиан, этот глас изгнанного народа, звучит в пустыне, среди покрытых туманом гор, если, словно пламя, полыхает он над могилами предков, а другой, Гомер, родившийся под небом Ионии, среди цветущих племен и островов, в блеске занимающейся зари народа, на совсем непохожем языке описывает все то ясное, определенное, открытое, что развили потом многие иные умы,— то, конечно, не место искать греческого Гомера в горах Каледонии. Но звучи же, звучи, туманная арфа Оссиана; и счастлив всяк, кто когда-либо прислушается к кротким струнам твоим^4*.

* * *

Кимвры по имени — жители гор, и если кимвры и белый — один народ, то мы встретим их, начиная с Альп по западному берегу Рейна вплоть до устья и, может быть, даже до Киммерийского полуострова, который в глубокой древности был, вероятно, гораздо больше по своим размерам. Немецкие племена, близко соседствовавшие с ними, потеснили их; переплыв через море, кимвры оттеснили гэлов и вскоре заняли восточный и южный берег Британии, а затем, будучи во многих искусствах опытнее гэлов, и еще потому, что племена по обе стороны пролива были им родственными, не нашли для себя ничего более удобного, как заняться морским разбоем. Они, как кажется, были более диким народом, чем гэлы, и очень немногому научились от римлян, так что когда римляне покинули их страну, они оказались в таком беспомощном состоянии, пребывали в таком варварстве и разврате, что вынуждены были приглашать в страну то римлян, то — себе во вред — саксов, ища у них помощи. От этих помощников-немцев они порядком натерпелись. Целые орды приходили и

^4* Две нации, шотты и иры, не перестают спорить о том, кому из них принадлежит Фингал и Оссиан, но вот что странно: они не торопятся защитить свою точку зрения, издав лучшие песнопения Оссиана вместе с ях оригинальными мелодиями. Веде мелодию едва ли можно придумать, и самое строение песнопений, изданных на языках оригинала и с необходимыми примечаниями, не только подтвердило бы правоту той или другой стороны, но и лучше объяснило бы нам язык, музыку и поэзию гэлов, чем даже их Аристотель — Блэр¹¹. Не только для природных любителей этих поэм гэльская антология подобного рода была бы классическим трудом и сохранила бы на долгие времена красоты древнего языка, но и для иностранца тут было бы много поучительного, и во всяком случае, такая книга была бы важна для истории человечества.

463

опустошали землю огнем и мечом; ни людей они не щадили, ни посевов не жалели, страна пришла в запустение, и, наконец, мы видим, что бедных кимвров истребили или же они бежали в западный уголок Англии, в горы Уэльса, в Корнуолл, другие бежали в Бретань. Нет ничего сильнее ненависти кимвров к вероломным их друзьям саксам, ненависть эту они подогревали в себе веками, уже и после того, как были заперты в своих безжизненных горах. Они долго сохраняли независимость, сохраняли во всем характер языка, правления, обычаи, интересное описание которых мы находим в уставах их королей и чиновников^5*; между тем их время прошло. Уэльс был покорен и объединен с Англией; и только язык кимвров сохранился до сих пор — в Уэльсе и в Бретани. Но сохранились лишь его неопределенные остатки; и хорошо, что язык этот остался в книгах^6*, потому что, как и все языки изгнанных со своих мест народов, он неизбежно должен погибнуть и погибнет прежде всего в Бретани. Согласно обычному ходу вещей, характер народа стирается постепенно: отпечаток снашивается, и его бросают в переплавку,— время обратит его в мертвую массу или очистит, придав новую четкость.

Самое замечательное, что осталось от кимвров, самое чудесное, что так воздействовало на воображение людей, — это король Артур и рыцари Круглого стола. Конечно, легенда о короле Артуре была записана очень поздно; лишь после крестовых походов она была приукрашена и превратилась в поэзию, в роман; первоначально же эта легенда — достояние кимвров, ибо король Артур царствовал в Корнуолле; в Корнуолле и в Уэльсе сотни мест названы его именем. Эти сказки получили свое развитие в Бретани, колонии кимвров, под воздействием романтического духа норманнов; затем, без конца разрастаясь, они распространились по Англии, Франции, Италии, Испании, Германии — во всей поэзии цивилизованных народов. Сюда присоединились и восточные сказки, а легенды должны были освятить и благословить все вместе взятое; так сложилась эта прекрасная процессия рыцарей, великанов, с волшебником Мерлином (из Уэльса), с феями, драконами и искателями приключений, в течение долгих веков забавлявшая рыцарей и дам. Напрасно спрашивать, когда жил король Артур; исследовать же основу, историю, воздействие этих сказаний и поэтических творений у всех тех народов и во все те века, когда цвела эта поэзия, рассмотреть этот феномен истории человечества, опираясь на уже существующие превосходные работы, было бы славным приключением, и приятным и поучительным .

^5* «История Великобритании» Шпренгеля, с. 379—392.

^6* В книгах Борленза, Бюлле, Ллойда, Ростренена, Лебригана, в переводе Библии¹² и т. д. Еще не установлено, насколько изначальны сказания о короле Артуре и его свите.

^7* «Трактат о происхождении романов в Европе» Томаса Уортона, предваряющий его «Историю английской поэзии» и переведенный в «Британском Музее» Эшенбурга (т. 3—5)¹³, содержит небесполезное собрание материалов, но следует ложной системе; целое должно предстать совсем в ином свете. Материалов и данных достаточно и в «Bibliotheque des Romans» Перселя¹⁴ и в новой большой серии того же назва-

464

II. Финны, летты, пруссы

Финская народность (сами они, называясь «суоми», не знают имени финнов, как одна из их ветвей не знает имени лаппов) еще и теперь распространена на крайнем севере Европы и по берегам Восточного моря вплоть до Азии; прежде она была еще более распространена, в том числе и дальше на юг. Кроме лаппов и финнов в Европе, к этой народности принадлежат ингры, эсты и ливы; родственны ей зыряне, пермяки, вогулы, вотяки, черемисы, мордвины, кондские остяки; к той же расе относятся и венгры, или мадьяры, если сравнивать языки^8*. Неизвестно, как далеко на юг жили в Норвегии и Швеции лаппы и финны, но ясно, что скандинавские немцы загоняли их все дальше на север, к тому северному побережью, где они живут еще и теперь. На берегах Восточного и Белого морей финские племена были, как видно, наиболее активны, здесь, помимо обмена товаров, они занимались и морским разбоем; в Пермии (иначе — Бьярмеланд) их идолу Юмале был посвящен целый храм, варварски украшенный; сюда по преимуществу и устремлялись северные немцы — искатели приключений, чтобы менять товар, грабить, собирать дань. Никогда финская народность не была достаточно зрелой, чтобы положить начало самостоятельной культуре, виною чему не неспособность, но неблагоприятное положение. Финны не были воинами, как немцы; еще и теперь, после целых веков угнетения, народные сказания и песни лаппов, финнов и эстов говорят о том, что это — кроткие народы. А поскольку, помимо всего прочего, отдельные пленена никак не были связаны между собой и в большинстве своем лишены были всякого политического устройства, то под давлением других народов и могло произойти только то, что произошло,— лаппы были оттеснены в сторону Северного полюса, финны, ингры, эсты порабощены, а ливы почти поголовно истреблены. Судьба народов, живущих на берегах Восточного моря,— печальная страница в истории человечества.

Единственный народ во всей этой расе, оказавшийся в числе завоевателей,— это венгры, или мадьяры. По всей видимости, первоначально они жили в стране башкир, между Волгой и Яиком, а потом основали венгерское царство — между Черным морем и Волгой. Это царство распалось. Тогда венгры оказались под властью хазар и были разбиты на несколько

Ния, и в примечаниях англичан к Чосеру, Спенсеру, Шекспиру, в их археологических трудах, у Дюфреня, в примечаниях к старым историографам и Т. д.; Шпренгель, если бы он написал краткую историю поэзии, привел бы весь этот хаос в порядок и все показал бы нам в весьма поучительном свете.

^8* См. «Сравнительные таблицы» Бюттнера, «Введение в универсальную историю» Гат-терера, «Всеобщую историю Севера» Шлёцера^l5 и т. д. Книга, названная последней (ч. 31 «Всеобщей всемирной истории»),— ценное собрание собственных и чужих исследований о северных племенах, их древней истории; оно вызывает у нас желание, чтобы собраны были подобные работы Ире, Зума, Лагербринга и др.

465

Частей печенегами. Одни основали царство мадьяров у персидской границы, другие семью ордами отправились в Европу и вели тут ожесточенные войны с болгарами. Когда болгары оттеснили их, император Арнульф призвал их на помощь в войне с моравами; теперь из Паннонии они ринулись в Моравию, Баварию, Северную Италию и везде оставляли после себя ужасающие разрушения; огнем и мечом опустошали они Тюрингию, Саксонию, Франконию, Гессен, Швабию, Эльзас вплоть до Франции, вновь внедрялись в Италию, получали позорную дань с немецкого императора, но, наконец, когда отчасти их уничтожила чума, а отчасти они потерпели тяжелые поражения в Саксонии, Швабии и Вестфалии, немецкая империя оказалась в безопасности перед ними, а сама Венгрия даже стала апостолическим королевством. Тут, между славян, немцев, валахов и других народностей, венгры составляют меньшую часть населения, так что через несколько веков, наверное, нельзя будет найти даже и самый их язык.

* * *

Происхождение литвы, куры и леттов, живущих на Восточном море, неизвестно, но по всей вероятности другие народы теснили их до тех пор, пока уже некуда было их теснить. Хотя язык их смешанный, у него есть особый характер, язык этот — отпрыск древнейшей матери, родом из дальних мест. Мирное племя леттов жило между немецкими, славянскими и финскими народами, оно не могло ни распространиться вширь, ни обрести более тонкие нравы, и, наконец, подобно своим соседям, пруссам, оно стало известно по тем насилиям, которые совершали над всеми прибрежными народами в этих местах и новообращенные поляки, и немецкий орден, и вообще все, кто оказывал ему свою помощь^9*. Душа человеческая содрогается при виде крови, пролитой тут во время долгих варварских войн, в результате которых древние пруссы были почти полностью истреблены, куры и летты обращены в рабство, под гнетом которого они страдают до сих пор. Быть может, пройдут века, пока иго это будет снято с них, и тогда — в знак возмещения всех тех мерзостей, когда похищены были у этих народов и земля и свобода,— их научат, из человечности, пользоваться и наслаждаться более высокой свободой.