Цивилизация в плену Аполлона и Афины.

(Глава написана при участии Алёны Богдановой)

Современное общество – тугая тетива, на тонкой, напряженной волосине которой разворачиваются немыслимые сюжеты. Цивилизация опирается на две могучие доминанты – Сознания и Нормы, которые в рамках концепции Мифологического сознания мы персонифицируем как Аполлона и Афину.

На уровне социума доминанта определяет способы отношений, стратегий, взаимодействия всего со всем: внутреннего со внешним, внешнего со внешним, и внутреннего с самим же собой.

Аполлон – олицетворение сознания, рациональности, порядка и дистанции. «Благодаря» влиянию Аполлона, в большинстве современных наук объект воспринимается отдельно от субъекта, познаваемое – изолированно от познающего.

Ориентация на рациональный способ познания пронизывает все сферы социума, и даже психологию – «науку о душе». Подавляющее большинство учёных поддаётся соблазну исследовать психические явления, и феномен души, дистанцируясь от неё – препарируя её и отделяя от самого себя, тем самым, утрачивая контакт с собственной Душой.

Трагедия аполлонического заключается в вырванности человека из общего контекста – в том, что он ощущает себя отдельно от пространства и его ритмов. Более того, современный человек, по большей части, наблюдает окружающую его действительность как абстрактный фильм, не осознавая степени своей включённости в происходящее. Невидимый экран слишком аполлонического изолирует человека от жизни социума и от ощущения единения с пространством, с его сюжетами и событиями; отключает от телесности, интуиции и других способов взаимодействия с окружающим миром.

Афина – как она выражена в современном обществе – являет собой, прежде всего, соответствие норме. Уместно процитировать Дж. Хиллмана – в работе «Афина и Ананке» он рассмотрел это понятие ёмко и исчерпывающе:

««Норма» и «нормальный» являются производными от латинского слова nоrmа, означающего буквально «наугольник», «плотницкий квадрат». Норма - технический, инструментальный термин для обозначения прямого угла; он используется в прикладной геометрии. Normalis означает «построенный по наугольнику»; normaliter - «по прямой линии, прямо». В XVI и XVII веках слово «нормальный» имело значения: прямоугольный, перпендикулярный, стоящий под прямым углом. Но уже смысл, вкладываемый в это слово в XIX столетии, отчетливо свидетельствует об изменении значения и приближении его к современному:

- нормальный как правильный, регулярный (1828);

- нормальная школа для подготовки учителей (1834);

- нормальный как средний — в физике;

- нормативный (1880);

- и нормальный в смысле обычного (1890).

Это последнее определение содержит в себе два различных значения, которые сливаются друг с другом:

1. Нормальный в статистическом смысле, то есть то, что является обычным, общепринятым, общераспространенным, часто встречающимся, регулярным, а следовательно, предсказуемым или ожидаемым. Этот статистический смысл, если передать его графически, будет обозначаться падением в среднюю область гауссовской кривой, и, следовательно, связан со средним, обычным, центрированным. Слово «ненормальный» — при таком же количественном подходе — относится к тому, что является необычным, чрезвычайным, исключительным, отклоняющимся от нормы, несоответствующим, выпадающим, редким, эксцентричным, аномальным. Вкладывая в перечисленные слова статистический смысл, говорящие не подразумевают каких-либо других ценностей, помимо количественных. Необычный в данном случае означает просто редкий, не часто встречающийся.

2. Нормальный в идеальном смысле, то есть наиболее или наилучшим способом приближающийся к идеальному образцу, предустановленному образу или Vorbild (нем. Прообраз). Этот образец может быть дан теологией (подражание Христу); философией (стоический человек, ницшеанский сверхчеловек); законом (гражданин); медициной (адаптация к окружающей среде); культурой и обществом (приверженность общепринятым законам). Для большей ясности изложения мы назовем этот второй вид нормальности качественным. Он, действительно, подразумевает ценностные суждения, поскольку близость к идеалу является здесь нормальной в похвальном смысле, а отдаленность от него - ненормальной, в порицательном смысле».

Получается, Афина, символизирующая норму, одним своим существованием порождает понятие «патологии». Чем сильнее и незыблемее позиция Афины – тем более патологично вынуждены выражаться другие олимпийцы. Архетипические исследования подтверждают, что чем тяжелее довлеет норма, тем отчётливее проявляется "нижний", теневой выплеск архетипических энергий.

Парадоксальным образом, в сфере духовного уже сложился некий эталон «проработанного человека», на который ориентируется большинство «искателей». Многие «духовные люди» считают своим долгом поучать других страждущих, навязывая советы и рекомендации, обучая, как избавиться от «проблем». Кухонные междусобойчики в подобных компаниях сводятся к тому, что каждый старательно выпячивает своё мнимое «психическое здоровье». Такая же ситуация царит и на множестве семинаров и тренингов «личностного и духовного роста» и иже с ними.

Желая соответствовать этому витающему в воздухе эталону, человек часто попадает в ловушку: создавая видимость «проработанности», он тем глубже прячет ужас тёмнейших уголков своей души, и тем более усугубляет разрыв между внешним проявлением и внутренней хаотической реальностью.

Сюда же, в сферу строгого соответствия норме, напрашивается сюжет о Полипемоне по прозвищу Прокруст (растягивающий) - греческом разбойнике, который жил возле дороги и заманивал путников в свой дом. Укладывая гостей на своё ложе, он отрезал ноги тем, у кого они оказались слишком длинными, и растягивал тем, кому недоставало роста.

Примечательно, что сам Прокруст, проиграв в поединке Тезею, вынужден был сам оказаться на месте своих жертв. По аналогии, Афина и Аполлон, невольно ставшие доминантными фигурами, сами попадают в "усреднённое значение" своей самореализации, и выражаются вовсе не в том объёме и не в той полноте, в которой могли бы. И их несвобода в контексте сложившейся ситуации не меньше, чем ограниченность других.

По большому счету, олимпийцам всё равно, как проявляться: у каждого из них есть способ в должном объёме вылиться в архетипическое пространство. Но в этом же пространстве "гуляет" чувство грусти от того, что люди, вписанные в масштабный спектакль, выбирают и реализуют лишь проявления «нижнего» слоя.

Посмотрим на современное общество с точки зрения мифологического сознания. В таком ключе, пороки современного общества – это мощный шквал совокупной беснующейся Тени Олимпа.

У Диониса, безусловно, есть мощный ресурс для того, чтобы обойти парадигму аполлонического. В качестве примера можно выбрать тот факт, что Магический Театр в дионисийской атмосфере настолько мистичен и иррационален, что в нём не возникает феномен переноса, и психотерапевтическая «этика» рушится напропалую, что немыслимо для атсмосферы Афины или Аполлона.

Однако, в жизни социума Дионис выражен, прежде всего, в своём теневом аспекте. Алкоголизм как диагноз существенно «помолодел», а приём наркотиков – это то, что происходит сплошь и рядом, а не «где-то в телевизоре».

Грустный факт, забавный своей абсурдностью: в медицинских клиниках (коим, напомним, покровительствует римская Минерва – богиня, почти тождественная греческой Афине) помимо услуги «кодирования» существует услуга «раскодирование». И стоит она примерно столько же, сколько и само «кодирование».

Пережатого, подавленного Ареса социум изрыгает бытовыми скандалами и жестокими преступлениями. В обществе распространены фашистские течения. Масштабные силовые акции протеста встречают силовое же противодействие.

Поток Афродиты выражен через всеобщую сексуальную свободу, расцвет проституции и часто – отключенность человека от чувства любви. Любовь, как правило, ассоциируется в обществе с красивым, «нормальным» сюжетом, который развивается по весьма определённым закономерностям. Стремясь соответствовать этому сюжету как «нормальному», «красивому» (ценность, спущенная сверху – tv, и т.п.) человек замещает своё подлинное чувствование любви пустышкой общепринятого сценария. И здесь существует серьёзная ловушка.

Томясь желанием впихнуть любовную историю в «идеальный сюжет», влюбленный чувствует неудовлетворенность от несовпадения реальной истории и воображаемой канвы. Когда же соблюдаются все ритуалы, он чувствует их пустоту и формальность, в глубине души чувствуя, что они – суть самообман.

Деметра - богиня-мать, покровительствующая плодородию. Тень её может быть выражена как в уходе от самореализации в пользу оголтелого материнства, когда на детей напяливается весь смысл жизни; так и в избегании материнства/отцовства с целью "собрать урожай побольше": карьеризм, одержимость творчеством вкупе с избеганием близости и ответственности в отношениях.

Проявление теневого Гефеста – целая индустрия производства вещей, чья функция - разжечь неуёмный аппетит потребителя. Техника и новомодные «фичи» быстро устаревают, и производители ведут целенаправленную политику, вынуждающую людей снова и снова покупать новые вещи.

Теневая Артемида задает обществу настроения «чайлд-фри». Она также покровительствует достигаторам успеха на разных уровнях. Офисные склоки (сиблинговые разборки) также могут быть напитаны «теневой» Артемидой.

Аид: ранняя смертность, самоубийства, инфантильная эстетика смерти.

Персефона: гонка за вечной молодостью, инфантилизм, зависимость от мужчины, феминизм как компенсаторное выражение последнего.

Зевс: супружеские измены, нечестность в партнерстве, избегание отцовства, неумение проявить лидерские качества.

Гера: ревность, скандальность, поколение смотрящих "Дом-2". Психология стала массовой, попсовой (псевдопсихология) и используется как инструмент манипуляции. Отсюда "если Ваш близкий стал редкостным мудаком - наверняка он открыл для себя личностный рост".

Теневого Гермеса мы наблюдаем в расцвете псевдопсихологии и магии. Огромное количество ложных магов и «потомственных» колдунов на каждом углу обещают за энную сумму решить все проблемы. Приворот, отворот и прочие сомнительные операции с гарантированным результатом – вот теневой Гермес.

Проведенные архетипические путешествия свидетельствуют, что именно за счет энергии Гермеса можно обойти существующую «монополию на власть» дуэта Афины и Аполлона.

«Гермесово сознание не воспринимает сложность как нечто негативное, оно, скорее, восторгается ею. Оно считает хаос порядком более высокого уровня и, следовательно, принимает мир как игру, где аполлоническое сознание теряет контроль» – Берни Невилле, «Выжить в пост-модернистской патологии».

Однако, аполлоническое упорядочивающее сознание отчаянно не желает сдаваться и пытается удержать контроль всеми способами. «Нормальный» человек сегодняшней эпохи стремится к созданию той зоны комфорта, где он будет полноправным хозяином, и старательно изолирует себя от сложности, непредсказуемости и Хаоса. На уровне социума – это распространённая метафора общества машин, где человек сам выбирает стать машиной для достижения собственных целей, отказываясь от полноценной жизни в пользу безопасности. Гермес свободный, Гермес играющий не присутствует в этих процессах. Он существует в несколько иных пространствах – там, где нет гарантий, продуманного плана и опор, но есть игра, спонтанность и авантюрное сознание номада.

                                                                 ***

Искажённая Афина, являющая собой тенденцию повально ориентироваться на норму, проникает в мир души с раннего детства. Большинство родителей «знают», что детей нужно кормить по расписанию. Уже в младенчестве желания ребёнка замещаются нормативом, графиком – испытывая поначалу чудовищную боль и ужас, постепенно он принимает правила игры. На горшок ходит по утрам, а принимает пищу из пустышки в строго определённые часы. Игра в соответствие норме теперь ведётся на всех уровнях: на физиологическом (организм привыкает к удовлетворению естественных потребностей по графику) и на душевном, где ребёнок принимает решение соответствовать порядку, чтобы получить необходимую любовь и одобрение.

Оба этих уровня играют решающую роль в формировании комплексов оральной и анальной фиксации, которые, в свою очередь, жёстко искажают восприятие ребёнком чувства любви и задают, спонтанного реагирования в соответствии с подлинными желаниями, глубокие бессознательные стратегии взаимодействия с миром.

                                                        ***

Стадия, которую сейчас проживает человечество, напоминает фазу подросткового кризиса: несомненно, в последние десятилетия всё сильно ускорилось, и процессы протекают быстрее и динамичнее, а их амплитуды поражают своей экстремальностью.

Человечество пересматривает рассудочные нормы и авторитеты, много веков назад спущенные сверху, не осмеливаясь пока разрушить их каркас и перейти на уровень взрослых, осознанных ценностей.

Понятие «гражданская позиция» в наше время деградировало. Потребность в комфорте и стремление к безопасности столь сильны, что справедливость – и борьба за неё – воспринимается как нечто чересчур, невыносимо опасное. Социальный протест не выражен явно из-за того, что большинство людей, способных увидеть глобальный процесс, боятся проявить его – и не имеют возможности (власти, денег и других ресурсов, в т.ч. внутренних).

Глобальные процессы, протекающие в современном обществе, с позиций Магического Театра рассматриваются как патологичный сон коллективного бессознательного – и в этом смысле, тема представляет несомненный интерес. Нам предстоят интересные и сложные Магические Театры с целью диагностировать ситуацию и обнаружить проседающие места системы – а также попробовать найти пути продвижения процесса.

Глава 3