Чем отличается ваше определение работы?

Так же как в спорте возможна «игра в зоне», так и на работе возможна работа в состоянии фокуса «Я 2» (или в «состоянии потока»). Но прежде чем вы сможете поддерживать это состояние в течение длительного времени, нужно сделать несколько шагов. В спорте я обнаружил, что человек может удерживать фокус «Я 2», пока тренер «поддерживает» контекст неоценочного осознания и доверия. Хотя некоторые игроки могут и сами спонтанно воссоздавать это на короткое время, в магию процесса всегда что-нибудь вмешивается. Восстанавливает контроль «Я 1», снова начинается игра в исходном режиме, и все идет по-старому.

Научиться фокусироваться и перефокусироваться снова и снова — это первая помощь в случаях самовмешательства. Но иногда первой помощи недостаточно: требуется хирургическое вмешательство. Для удерживания фокуса в течение длительного времени нужно глубже взглянуть на «значение» или «определение» нашей деятельности — будь то теннис, гольф, музыка, взаимоотношения или работа. Наши определения становятся контекстами, в которых мы занимаемся этой деятельностью, и, таким образом, они оказывают большое влияние на наши мысли, чувства, отношения и действия. Поскольку они обычно происходят из фонового культурного диалога, они часто неви­димы для нас. Но если их можно рассмотреть, значит, их можно изменить. Простая перемена контекста может дать совершенно новый набор возможностей и, в то же время, исключить весь диапазон вмешательств.

На работе у нас есть определения таких понятий, как «начальник», «клиент», «продукт», «сотрудник», «компания», «владельцы», «цель» и «справедливость». Некоторые из них — это объективная реальность, но у всех нас есть субъективные толкования этих слов. Во многих отношениях эти толкования определяют, что мы воспринимаем как «реальность» и, следовательно, как мы реагируем на эту осознанную реальность.

С КАКИМ ОПРЕДЕЛЕНИЕМ ВЫ ПРИШЛИ НА РАБОТУ?

Большинство людей определяет работу почти исключительно с точки зрения внешних результатов ее выполнения. Строить дом — это работа. Загружать грузовик — это работа. Продавать машину — это работа. Управлять корпорацией — это работа. Работа означает делать что-то, и обычно определяется она только по результатам. Вот некоторые наиболее общие ответы на вопрос о том, что люди связывают с «работой».

Ø То, что я должен делать, по сравнению с тем, что я хочу делать.

Ø То, что я делаю за плату.

Ø Выполнение задания.

Ø Делаю то, что говорит начальник.

Ø То, что я делаю, и это связано с «трудностями», «вызовами».

Ø Достижение.

Ø Обязательства, долг.

Ø Ответственность, подотчетность.

Наши определения это умственные конструкции, некие внутренние призмы, через которые мы смотрим на реальность. Иногда мы можем только гадать о них в процессе дедукции. Иногда они становятся известны в моменты озарения

Эта глава посвящена изучению определения «работы», с которым мы приходим на работу. Мы привыкли думать об определениях как о значениях слов, найденных в словаре. Мы реже думаем о том, что мы можем выбирать среди принимаемых определений и что эти определения могут иметь особое значение. Значение, которое мы придаем «работе», становится контекстом и фоновым диалогом для всех наших действий. Давайте рассмотрим пример из мира гольфа, где влияние контекста гораздо заметнее.

Что скажет средний игрок в гольф, если спросить его, много ли в этой игре  давления. Когда я спрашиваю, мне обычно отвечают: «Да, много». Но затем я спрашиваю, как бы они объяснили, откуда там давление, тому, кто ничего не знает об игре, кроме правил, например, марсианину. Марсианин говорит: «Мне пред­ставляется, что гольф — это игра, где нужно бить по мячу, пока он не попадет в лунку, и считать удары, которые понадобятся, чтобы загнать мяч в 18 разных лунок. Где же тут давление?»

Игрок в гольф объясняет, что удар, загоняющий мяч в лунку, не так прост, как кажется. Марсианин говорит: «Понимаю, но правила гольфа гласят, что если вы не загоните мяч в лунку, то нужно просто добавить к своему счету больше очков».

«Верно, — говорит наш игрок, — но это плохо. Так можно проиграть свою ставку тем, с кем играешь».

Марсианин: «Вы проигрываете больше, чем тратите на эту игру?

Игрок: «Нет, обычно нет. Но еще увеличивается гандикап».

Марсианин: «И что тогда?»

Игрок: «Это вопрос гордости и самоуважения, Если у вас неважный счет, особенно если вы можете играть лучше, это действует на ваше самоуважение».

Марсианин: «О, об этом не написано в правилах гольфа!»

Игрок: «Не написано, но мы, игроки, это понимаем».

В этот момент дискуссии становится очевидным источник страха и давления, описываемый игроком. Он исходит из определения игры, которое ставит на видное место самоуважение. Марсианин, не участвовавший в фоновом культурном диалоге, который породил такое определение, видит только физические трудности игры. Он не испытывал бы в игре такого страха и давления.

Аналогично этому, если бы наш игрок мог признать, что его определение гольфаесть лишь формулировка, придание игре того значения, которое он воспринял от своей культуры, он смог бы изменить свое определение. Он был бы способен играть в гольф по-другому, при этом избегая семян страха, скрытыхв его прежнем определении.

Так как же по-другому сформулировать определение работы? Сам я старался дать работе определение, которое было бы ближе к истинной природе и способностям «Я 2».