Порядок боевого снабжения. Пополнение негодного и утраченного артиллерийского имущества. Снабжение новых артиллерийских формирований. Образование артиллерийских запасов

Согласно положению о полевом управлении войск в военное время изд. 1914 г., требования войсковых частей на предметы вооружения, утраченные или поврежденные во время военных действий, должны были, засвидетельствованные начальником дивизии, направляться к инспектору артиллерии корпуса, а от него через заведующего артиллерийской частью к начальнику этапно-хозяйственного отдела штаба армии (ЭХО). После проверки и сводки всех поступивших требований они удовлетворялись из средств ЭХО по указаниям начальника штаба армии. О своевременной подаче недостающих запасов начальники ЭХО должны были заблаговременно сноситься с главначснабом фронта, от которого [52] заявки поступали в управление начартснаба. На последнего возлагалось своевременное истребование всех предметов боевого снабжения от ГАУ, распределение их между армиями и забота о своевременной доставке их по назначению.

Неясные и недостаточно конкретизированные указания положения повлекли издание приказов по фронтам, иногда значительно изменяющих только что изложенный порядок. В приказе главначснаба армий Юго-Западного фронта от 20 мая 1915 г. за № 335 даны были для руководства следующие указания о порядке боевого снабжения армий{425}. Ровненский передовой артиллерийский запас и киевский артиллерийский склад должны были действовать на основании положения об артиллерийских складах (Свод военных постановлений, кн. XIII), причем имущество названных учреждений должно было находиться в полном распоряжении начартснаба фронта. За счет казны в войсках разрешалось пополнять только те предметы артиллерийского довольствия, которые утратились или пришли в негодность от причин, не относящихся ни к чьей вине или упущению. Требования частей войск {426}, по тщательной их проверке, должны были доставляться в управление начартснаба армий фронта через зача армии или через нэхо штаба армии. К требованиям должны были быть приложены (если имелись) свидетельства об утрате предметов. По получении этих требований управление начартснаба фронта должно было немедленно сделать наряд на отпуск предметов из соответствующего склада и депешей известить зача, из какого склада предметы будут высланы или куда за ними надлежит командировать приемщика. При требованиях, неоправданных установленными свидетельствами, предметы также немедленно отпускались войскам, но стоимость отпущенных предметов с укупоркой и пересылкой числилась в долгу за частью. По доставлении же свидетельства начет этот снимался с части. Сношения об экстренном отпуске предметов делались по телеграфу. Отправка значительных грузов производилась обязательно с сопровождающим солдатом.

Пополнение предметами артиллерийского снабжения ровненского передового запаса и киевского артиллерийского склада должно было производиться по ходатайствам начартснаба распоряжением ГАУ из внутренних округов или путем заготовления предметов в частной промышленности киевским окарту и передачи предметов из киевского арсенала и мастерских.

Вот как оценивался этот порядок в отчете генинспарта: «Указанный порядок снабжения, основанный на соблюдении установленных правил и формальностей, страдает тем главным недостатком, что вызывает громадную переписку, но он настолько налажен на Юго-Западном фронте, что при существующем устройстве тыла армий Юго-Западного фронта артиллерийское снабжение в общем [53] проходит без особых затруднений. Обычно части войск получают требуемые ими предметы не позже как через 2—3 недели после отправки требований. Задержки происходят в тех случаях, когда требуемых предметов не оказывается в запасах складов и их приходится заказывать или получать из внутренних округов распоряжением ГАУ, а также в тех случаях, когда части войск неожиданно передвигаются в другие армии или на другой фронт по стратегическим соображениям и высланное для них имущество иногда вовсе не находит тех, к кому оно отправлено. Бывают задержки вследствие несвоевременной выдачи войскам инспекторских свидетельств или неправильного составления войсковыми частями требований, которые приходится возвращать для пересоставления».

Приводится пример: «Акт 22-го мортирного паркового дивизиона, составленный 17 марта 1915 г., засвидетельствован инаркором лишь 11 мая, требование отправлено 8 июня зачу, от которого ушло 11 и поступило 27 июня к начартснабу, 28 июня сделано распоряжение об отпуске предметов». К сожалению, нет указаний, когда же парк получил предметы, но во всяком случае почти через 4 месяца после того, как потребовал. Поэтому нельзя присоединиться к слишком снисходительной оценке этой системы, как обеспечивающей снабжение «без особых затруднений». Но нужно отметить, что даже эта система значительно упрощала порядок, установленный положением 1914 г.

Тот же отчет констатирует, что работу управления начартснаба, киевского окарту, передового запаса и киевского артиллерийского склада сильно затрудняло несоблюдение войсками указаний, изложенных в упомянутом приказе за № 335 главначснаба Юго-Западного фронта. Несмотря на эти указания, части войск продолжали обращаться с требованиями об отпуске артиллерийского имущества непосредственно в передовой запас или в киевский склад, минуя зачей, причем высылали своих приемщиков. Между тем названные учреждения не имели права отпускать предметы без распоряжения начартснаба, вследствие чего возникали излишняя переписка и задержка в отпуске. Случалось и так, что приемщик от части прибывал в тот склад, где нужных предметов не было; тогда эти предметы заказывались вновь, или требовались из другого склада, или приемщик отправлялся в другой склад. Бывали случаи возврата частями предметов, истребованных ими установленным порядком, ввиду получения их вторично приемщиками, высланными от частей непосредственно в склад. Иногда являлись на Юго-Западный фронт приемщики от войсковых частей даже Северо-Западного фронта. Наконец, нередко части войск посылали приобретать для них за деньги в частной промышленности такие предметы, как подковы, гвозди, смазочные материалы и пр., которые имелись в передовом запасе и могли бы быть им отпущены.

Все это указывало на недостаточную осведомленность войск о порядке снабжения и отчасти на некоторую нераспорядительность лиц и учреждений, ведающих снабжением, «не идущих в полной мере навстречу нуждам войск». [54]

Громоздкая система, установленная на Юго-Западном фронте, не могла удовлетворить срочной потребности войсковых частей, — раз дело доходило до того, что части предпочитали, для избежания волокитной переписки, тратить даже свои деньги на покупку предметов, имевшихся в складах. При исследовании работы артиллерийских складов, передовых запасов, окарту и пр., достаточно были выявлены те нечеловеческие усилия, которые проявлял их состав, чтобы выполнить свой долг, а потому обвинять их в нежелании итти навстречу нуждам войск следовало с большой осторожностью.

Помимо системы, на снабжение войсковых частей всем им необходимым тяжелым гнетом ложились те обширные формирования, которые были предприняты на фронтах как по распоряжениям главковерха, так и распоряжением самих фронтов. К июлю 1915 г. на Юго-Западном фронте было произведено снабжение материальною частью вновь сформированных 46 разных батарей и 21 парка, не считая управлений бригад и дивизионов. Кроме того, формировался тяжелый дивизион из 4 батарей и предположено было формирование 12 батарей, 4 парков и т. д. Начальник штаба Юго-Западного фронта заявил генинспарту, что нужно сформировать еще 48 батарей. Отчет генинспарта по этому поводу указывает, что подобные формирования за счет запасов артиллерийского имущества на фронте «совершенно расстраивали эти запасы в ущерб пополнения артиллерийского имущества в существующих войсковых частях». Отчет рекомендовал «весьма осторожно относиться к вопросу новых формирований... и во всяком случае не допускать их без предварительного утверждения штаба главковерха». По мнению генинспарта, «правильнее было бы формирование новых войсковых частей производить за счет запасов, находящихся в ведении ГАУ» (см. первую часть).

«Во всяком случае, если предлагаемая мера неосуществима и новые формирования будут продолжаться в районах действующих армий», говорилось в отчете, то «необходимо установить, чтобы в тыловых складах армий не накапливались особые запасы в предвидении потребности новых формирований и чтобы для них отпускалось артиллерийское имущество распоряжением ГАУ, но при обязательном условии, чтобы требования фронтов об отпуске имущества для указанной надобности поступали в ГАУ со ссылкой на утверждение нового формирования штабом главковерха».

В результате отсутствия со стороны штаба главковерха общего руководства и планирования в боевом снабжении в масштабе всех действующих армий, со стороны отдельных фронтов, особенно Юго-Западного{427}, проявилось стремление к накапливанию тыловых артиллерийских запасов фронта. [55]

На Юго-Западном фронте{428} накапливание запасов производилось главным образом в предвидении потребностей для новых формирований и для пополнения утраченного имущества, а так как предусмотреть размер этих потребностей было нельзя, то и желание накопить возможно больше запасов не имело границ.

Правильного учета артиллерийского имущества, состоящего в тыловых запасах Юго-Западного фронта, не велось. В киевском артиллерийском складе распоряжением начартснаба было выделено и продолжало выделяться артиллерийское имущество на особый учет для предположенных к формированию новых артиллерийских частей. Как это имущество, так и переданное на исправление в киевский арсенал и в ремонтные мастерские, ускользало от учета, а потому не могло быть использовано своевременно там, где в нем встречалась острая неотложная надобность и подчас не на Юго-Западном, а на другом фронте.

По официальным сведениям начартснаба Юго-Западного фронта в киевском артиллерийском складе к 18 июля 1915 г. должно было состоять 69 полевых пушек обр. 1902 г., в действительности же к 27 июля их там оказалось 114 годных и 187 требующих исправления, всего 301. Если же добавить 99 пушек, находившихся в то время на исправлении в киевском арсенале и ремонтных мастерских (частью приведенных в порядок), и 14 пушек, имевшихся в ровненском передовом запасе, то общее количество пушек обр. 1902 г., состоявших в тыловых запасах Юго-Западного фронта, выражалось цифрой 414, из коих около 200 годных, из остальных же большая часть могла быть исправлена. Разница в цифрах получалась по отношению и к другим предметам артиллерийского имущества.

В киевском складе и особенно в ровненском передовом артиллерийском запасе обнаружено было излишнее накапливание некоторых предметов. Например, ровненский передовой запас был обеспечен подковами на год, тупыми шипами к ним на 18 месяцев, а гвоздями на 41 месяц.

Между тем из накопившихся в передовом запасе материалов и запасных частей некоторые предметы вовсе не требовались к отпуску войскам или отпускались в малом количестве, тогда как большинство из них могло бы быть использовано арсеналами и починочными мастерскими или другими складами.

В отчете генерала Кутателадзе об осмотре петроградских складов, также отмечалось накопление запасных частей к материальной части артиллерии, не нужных войскам, так как заготовление этих запасных частей велось по табелям мирного времени{429}.

Одной из причин происходившего нежелательного накопления запасов являлось отсутствие определенных норм содержания артиллерийского имущества в запасах фронта. Только для запаса [56] главнейших предметов, как то: орудия, лафеты, передки, зарядные ящики, была принята военным советом норма 15% наличия. Для принадлежности же и запасных частей норм содержания установлено не было.

Другими причинами являлись:

1. Невозможность предвидения утрат материальной части в боях, вследствие чего, как отмечалось в отчете генинспарта: «нет возможности образовать заблаговременно особый тыловой запас артиллерийского имущества, который служил бы для пополнения утраченного».

По этому поводу необходимо указать, что помимо норм содержания артиллерийского имущества во фронтовых складах и запасах, таковые должны были быть разработаны и для запасов самого ГАУ в складах внутренних округов, причем эти нормы, конечно, должны были предусматривать лишь предметы, действительно необходимые для снабжения войск в военное время{430}.

2. Неопределенность организационных форм и введение новых штатов без одновременного объявления соответствующих табелей вооружения, что также в значительной степени объяснялось отсутствием в штабе главковерха соответствующего артиллерийского органа. Примеры, приводимые в отчете генинспарта по Юго-Западному фронту по этому вопросу с точки зрения правильной постановки дела снабжения, прямо потрясающи: «За отсутствием утвержденных табелей вооружения по новой организации пехотные полки крайне разнообразно считают положенное на полк количество 3-лин. винтовок: 2640, 2666, 2948, 2960, 2904, 3200 и т. д.».

Не лучше обстояло дело в артиллерийских частях: «Состав артиллерийских парков не был изменен соответственно новым штатам: одни пехотные дивизии имели 3 парка, другие 2 парка, есть части, вовсе не обеспеченные парками; число зарядных ящиков и патронных двуколок в парках оказалось разное. Некоторые части артиллерии вовсе не имели утвержденных штатов» (см. первую часть).

Как можно было при таких порядках определять общую потребность в артиллерийском имуществе? И это происходило в то время, когда совершенно ясна была большая недостача в питании боевыми припасами и винтовками и когда каждый патрон и винтовка должны были быть на строгом учете, а система разумно и тщательно проработанных резервов могла спасти положение, давая питание там, где разрешались главнейшие стратегические задачи.

В отношении снабжения материальной частью артиллерии отчет указывает, что к 22 июля 1915 г. на Юго-Западном фронте «против [57] положенного в войсках не оказалось всего 126 разных орудий, или около 8%»...

Недостатки объяснялись неполучением орудий для перевооружения некоторых горных батарей обр. 1909 г. и для пополнения утраченных в боях, а главным образом неполучением орудий на замену поврежденных, отправленных для ремонта в тыл. Недостатки эти могли быть пополнены (за исключением десяти 152-мм гаубиц и восьми 120-мм пушек Виккерса) из тыловых запасов фронта.

Материальная часть полевой артиллерии по общим отзывам, полученным при объезде Юго-Западного фронта генинспартом, хорошо выполнила свое боевое испытание в отношении прочности и балистических свойств, но замечался недостаточный уход за ней во многих частях артиллерии и значительный износ каналов 76-мм и 107-мм пушек и 122-мм гаубиц.

Конская амуниция изнашивалась, поступало довольно много требований об ее отпуске войскам. Артиллерийские части жаловались, что хомуты и шлеи тяжелы и что, несмотря на все принимаемые меры, набивки лошадей постоянны. Желательны были мягкие на войлоке шлейки, в выносах шлеи были не нужны. Сказалась нужда в шорных мастерских при армиях.

«В подковном запасе войска постоянно нуждаются, — говорилось в отчете, — а он состоит на Юго-Западном фронте в избытке. Необходимо отпускать в части подковы по действительному составу лошадей, а не по установленной норме размера подков» (по установленной норме подковы были в общем велики).

Во многих частях артиллерии ощущался большой недостаток телефонного имущества, в особенности телефонного кабеля. Между тем в запасах Юго-Западного фронта телефоны были. Желательны были починочные телефонные мастерские, например, при армейских или корпусных оружейных мастерских.

Среди пожеланий войск были, между прочим, просьбы: увеличить в батареях число запасных колес, пружин накатника, дышловых буферов и некоторых других запасных частей; увеличить количество смазочных материалов и подковного запаса и т. д.

В заключении отчета генерал-инспектора артиллерии обращается внимание на следующие недостатки и рекомендуются меры к упорядочению дела.

Боевое снабжение армий Юго-Западного фронта при существовавшей организации и устройстве тыла происходило в общем без особых затруднений. Войскам давали почти все, что они сами просили и что имелось в артиллерийских запасах, но стремления итти навстречу нуждам войск и подавать им все необходимое, не ожидая от них требований, не было заметно со стороны высших учреждений, ведающих артиллерийским снабжением Юго-Западного фронта.

Начальник артиллерийского снабжения фронта получал сводку сведений о ходе военных действий. Но в дальнейших предположениях штаба главнокомандующего по части оперативной он бывал [58] не осведомлен и потому не мог вполне согласовать свою деятельность с боевой деятельностью обслуживаемых им армий.

Сведения о степени обеспечения войск по части артиллерийской, необходимые для разработки соображений оперативного характера, имевшиеся в учреждениях, ведающих артиллерийским снабжением, оказались недостаточно полными и верными.

Для упорядочения боевого снабжения, по мнению генерал-инспектора артиллерии, необходимо было:

1. Иметь при штабе главковерха артиллеристов, которые ведали бы общими вопросами по вооружению и артиллерийскому снабжению армий.

Расширить права и обязанности начальника артиллерийского снабжения армий фронта, заведующего артиллерийской частью в армиях и инспектора артиллерии в корпусах.

Усилить штатный состав учреждений, ведающих артиллерийским снабжением (согласно изложенному в его отчете). Устранить при этом несоответствующее применение в тыловых учреждениях строевого офицерского состава.

Установить определенные взаимоотношения и служебное положение лиц, распоряжающихся боевым снабжением.

2. Установить прочную организацию и штаты для всех войсковых частей, соответственно составить и утвердить расчеты оружия, материальной части и боевых комплектов в войсках.

3. Определить норму артиллерийских запасов, подлежащих содержанию в тылу того или иного фронта армий, для пополнения убыли артиллерийского имущества, пришедшего в негодность.

Распределить имеющиеся артиллерийские запасы между фронтами армий пропорционально количеству войск и руководствуясь нормой запасов, которая должна быть установлена. Затем регулировать требования фронтов армий соответственно действительным их потребностям и задачам, какие им ставятся.

4. Не допускать новых формирований артиллерийских частей без предварительного утверждения главковерха. Производить новые формирования не на театре военных действий, установить специальный надзор за формированиями.

5. Установить более тесную и близкую связь подвижных ремонтных мастерских с армиями.

6. Упростить отчетность и сократить излишние формальности в деле артиллерийского снабжения, вызывающие громадную переписку и тормозящие дело.

* * *

Как проходило снабжение на Северо-Западном фронте, можно видеть из приказа главнокомандующего Северо-Западным фронтом № 1241 от 15 мая 1915 г. Приводим его в выдержках:

«Замечено:

1. Что войска требуют от управления начартснаба фронта предметы на пополнение утраченных и пришедших в негодность, не считаясь с действительной в них потребностью данного времени, [59] хотя могли бы совершенно свободно обходиться без них до окончания войны или заготовить их своим распоряжением.

2. Что в ГАУ нередко поступают заявления частей или командированных по разным случаям приемщиков о неполучении предметов более или менее продолжительное время по представленным требованиям; между тем, по поверке оказывается, что заявления эти являются необоснованными и требования на них в управление начартснаба фронта не поступали или только что посланы и, нужно полагать, задерживаются в промежуточных инстанциях.

Предписываю:

1. Требовать только то, что действительно необходимо, без чего часть не может обойтись, памятуя, что пополнять положенным по табелям будем в мирное время, и т. д.

2. В главные управления ни с какими требованиями не обращаться.

3. В целях ускорения отпуска предметов на замену негодных или на пополнение утраченных частям войск следует направлять требования непосредственно в управление начартснаба фронта в трех экземплярах; акты же и свидетельства направлять обычным путем по команде через ЭХО, с тем, чтобы в требованиях должны быть указаны номера актов, на основании которых они составлены; при представлении же по команде актов в ЭХО должны указываться номера требований и время представления их и т. д.»{431}.

Установленный этим приказом порядок являлся значительным достижением по сравнению с правилами Юго-Западного фронта, так как для прохождения требования сокращалось целых три инстанции (дивизия, корпус, армия); в то же время направление актов и свидетельств по команде давало возможность и последующего контроля. Интересно указание на путешествия ходоков от строевых частей в ГАУ; видимо, до издания этого приказа на Северо-Западном фронте царила та же волокитная система, что и на Юго-Западном, и принуждала части, не ожидая получения необходимого имущества в установленном порядке, изыскивать его своими средствами и силами. К сожалению, мы не имеем исчерпывающих документов, характеризующих состояние артиллерийского снабжения на Северо-Западном фронте, так как всесторонних обследований, вроде произведенного на Юго-Западном фронте генерал-инспектором артиллерии в 1915 г., по отношению к Северо-Западному фронту не было.

Не лучше обстояло дело и с уходом за материальной частью; так, в приказе главкома Северо-Западного фронта от 23 февраля 1915 г. за № 689 указывалось, что при исправлении орудий тяжелой артиллерии замечено: а) неисправности главным образом заключаются в повреждении салазок и люлек, вследствие стрельбы при недостаточном давлении в накатнике; б) сильно заржавлены замки и каналы; в) мало внимания обращают на начальные незначительные неисправности орудия и т. д. [60]

До сих пор мы говорили преимущественно о том порядке боевого снабжения, который практиковали на фронтах, теперь кратко остановимся на существовавшем в 1914—1915 гг. порядке снабжения артиллерийским имуществом самих фронтов.

Положение о полевом управлении 1914 г. предусматривало истребование необходимого фронту артиллерийского имущества от ГАУ распоряжением начартснабов фронтов.

Совершенно естественно, что при таком порядке при первых же намеках на возможную недостачу в том или другом артиллерийском имуществе, начартснабы, особенно наиболее хозяйственные, как на Юго-Западном фронте, стремились запастись именно этим имуществом. Это иногда создавало голод там, где менее предусмотрительные или более сознательные начальники не стремились обеспечить во что бы то ни стало и на больший срок только себя.

Вскоре после начала войны обозначилась ошибочность в расчетах ГУГШ по срокам подачи парков с боевыми припасами; наступила явная опасность снарядного голода; тогда распределение парков между фронтами принужден был взять на себя штаб главковерха в лице дежурного генерала. Следующими по недостаче предметами артиллерийского довольствия оказались винтовки и пулеметы, и их взялся распределять штаб — тот же дегенверх. Через 2 месяца после начала войны понадобилась осадная артиллерия самых крупных калибров — снабжение и заботы о ней берет на себя тоже штаб главковерха, но только в лице генерал-квартирмейстера. Остальные предметы артиллерийского снабжения распределяло ГАУ, как могло, по собственному своему разумению. Генерал Кутателадзе при осмотре петроградского артиллерийского склада в январе 1916 г. натолкнулся на следующий любопытный схематический порядок рассылки ряда предметов, производившийся на основании указаний ГАУ:

Так как распоряжения сделаны были ГАУ после поездки генерал-инспектора артиллерии на Юго-Западный фронт, то, видимо, [61] данные его отчета повлияли на назначение этому франту меньшего количества имущества.

Вообще же по поводу такой упрощенной системы распределения всего заготавливаемого имущества необходимо сказать, что главным образом именно она явилась тем фактором, благодаря которому образовалась неравномерность запасов, отмечаемая отчетом генинспарта на Юго-Западном фронте. Кроме того, при этой система, не предусматривающей образования запасов в распоряжении снабжающего центра, конечно, всякие потери имущества в результате боевых операций переживались очень тяжело.