Примеры написания заключения к дипломной работе по истории русской литературы

Пример 1. Тема: «Особенности пространственно-временной организации произведений В.П.Аксенова «Затоваренная бочкотара» и «Кесарево свечение»»

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, мы рассмотрели наиболее примечательные особенности пространственно-временной организации произведений В. П. Аксенова «Затоваренная бочкотара» и «Кесарево свечение» и выделили некоторые значимые черты свойственных этим произведениям моделей хронотопов. Главные итоги, к которым мы пришли в результате нашего исследования, можно сформулировать в виде следующих тезисов:

Сравнительный анализ пространственно-временной организации повести «Затоваренная бочкотара» и романа «Кесарево свечение» показывает, что в романе, относящемся к позднему творчеству писателя, отмечается тенденция к все большему уплотнению художественной модели мира, наполнению ее все большим количеством пространственных и временных параллелей, восходящих своими корнями к фундаментальным оппозициям мировидения - далекого и близкого, светлого и темного, нового и старого и пр. Можно еще отметить и то обстоятельство, что в первой части романа имеется прямая отсылка к повести «Затоваренная бочкотара», когда герои романа - Слава Горелик и Герасим Мумуев оказываются в городе Гусятине и встречаются с сыном Володи Телескопова. Тем самым хронотоп романа вбирает в себя хронотоп повести, превращая данную в ней картину мировидения в исходную модель для построения новой, более объемной картины. Такое соединение хронотопов романа и повести делает возможным их объединение и на уровне идейного содержания: роман как бы продолжает заявленную в повести идею вечного поиска жизненной опоры.

 В повести «Затоваренная бочкотара» мы видим своеобразие пространственно-временной организации в переплетении двух основных хронотопов: внешнего хронотопа дороги и внутреннего хронотопа индивидуальных сознаний героев, манифестированного в их снах. Нами отмечено, что хронотоп дороги выполняет функцию генерализации по отношению к разрозненным внутренним хронотопам. Именно на основе хронотопа дороги (причем, бесконечной дороги) происходит формирование единой художественной картины мира, в центре которой стоят образы-символы Хорошего Человека и Бочкотары.

В романе «Кесарево свечение» мы отметили приметы таких схем миромоделирования, как авантюрный и раблезианский хронотопы. При этом мы должны указать на то, что сами эти хронотопы проявляются в романе не в полной мере, но служат прежде всего средством связи сюжетного действия романа с мировыми культурными традициями.

Нами определено, что в романе «Кесарево свечение» имеется тяготение к созданию мифологизированной модели мира (в чем проявляется влияние литературы неомифологизма), имеющей условный центр в виде Кукушкиных островов. Нами описаны основные приметы этой территории, которые позволяют говорить о ней как о пространственном универсуме, где сталкиваются указанные выше фундаментальные оппозиции хронотопического мировидения.

Мы можем отметить особую роль художественной категории времени в данном романе, выраженную в том, что именно во временной последовательности событий, в особом переплетении элементов исторического и «вечного» времени проявляется авторское видение свих героев и окружающего их мира. Можно сказать, что направленность времени от состояния исторического времени жизни людей, протекающей всегда в определенных границах, к состоянию времени «вечной», не имеющей пространственных границ, жизни также свидетельствует о существенной близости пространственно-временной организации двух исследуемых нами произведений Аксенова.

 Наконец, мы можем говорить о том, что проведенные исследования особенностей пространственно-временной организации двух произведений Аксенова показывает их решающую роль для целостного понимания данных произведений. Можно утверждать, что особенности организации художественного пространства и времени, которые были рассмотрены нами выше, скрывают в себе значительную долю авторского отношения к изображенным событиям. Разумеется, речь не идет о том, что идейное содержание этих произведений может быть раскрыто только через отмеченные нами хронотопические особенности, но очевидна их значимость как исходных элементов понимания, поскольку « вступление в сферу смыслов совершается только через ворота хронотопов» [1]. И мы выражаем надежду, что в своей работе нам удалось насколько возможно приблизиться к этой главной цели - выйти через сферу хронотопов к пониманию смысла.

В качестве дальнейших направлений нашего исследования можно указать следующие:

1. Рассмотрение проблемы взаимодействия между собой в произведениях Аксенова и других современных авторов авантюрного, авантюрно-бытового, биографического, идиллического и других исторически сложившихся форм хронотопов.

2. Рассмотрение пространственно-временной организации в ракурсе сочетания элементов реалистического и постмодернистского мировосприятия, что можно использовать в качестве базиса для изучения эволюции писателя от одного творческого метода к другому.

 3. Исследование своеобразия пространственной формы таких произведений, как «Остров Крым» и «Кесарево свечение», в их сравнении с подобными произведениями литературы 20-го века.

4. Изучение семиотической (знаковой) природы художественного пространства и времени.

Таковы, на наш взгляд, возможные пути решения затронутой в нашем исследовании литературоведческой проблемы.

Пример 2. Тема: «Изучение творчества И. А. Гончарова в современном американском литературоведении на материале романа «Обломов»»

Заключение

   В данной части нашего исследования подводятся итоги рассмотрения рецепции творчества И. А. Гончарова в американском литературоведении 70 –90-х гг. XX века в методологическом и аналитическом аспектах. Мы рассмотрели лишь некоторые публикации, посвященные роману «Обломов». Конечно, выводы, сделанные на основе их анализа, не могут претендовать на широту и универсальность. К тому же проблема рецепции русской классики в американской литературоведческой науке, безусловно, остается нерешенной. Однако поставленных целей в ходе выполнения дипломного проекта нам удалось достичь.

   Главным моментом в интерпретации наследия Гончарова является, как отмечает Е. А. Краснощекова, «необходимость избежания односторонности. Встает задача уяснения сложного, подчас неорганичного переплетения разных тенденций творчества: социальных, конкретно-исторических, а также иных, ориентированных на погружение в сферу психологии и поведения (менталитета) отдельного человека и целой нации» [28]. Этим, на наш взгляд, во многом и объясняется частое обращение западных литературоведов и критиков к таким методам, как культурно-исторический, психологический (фрейдизм, юнгианство, мифопоэтика, современный антропологизм), на которые и ориентировались главным образом авторы рассмотренных нами статей. Важно упомянуть о том, что методологический анализ этих работ позволяет говорить о разнообразии и независимости концепций, положенных в основу современного изучения Гончарова. 

Итак, американские исследования, посвященные Гончарову, часто содержат ссылки на представителей отечественного литературоведения, среди которых наибольшей популярностью пользуется в данном контексте Н. Добролюбов. Кроме того, в рассмотрении вопросов биографии и творческого метода Гончарова англоязычные авторы, обращаясь к описанию жизнедеятельности и поэтике Гончарова, во многом следуют отечественным исследователям жизни и творчества писателя (Цейтлин, Пруцков, Краснощекова), нередко лишая при этом собственные работы оригинальности.

В иноязычной славистике последних лет психологические методы вытесняют на второй план социологические. В отличие от последних первые предполагают внимание к личности и природе человека, к культурно-исторической ситуации создания и восприятия анализируемого произведения. Однако и в рассмотренных нами англоязычных публикациях, опирающихся на теорию психоанализа и современного антропологизма, гончаровский смысл подвергается существенной корректировке и подчинению определенным принципам.

 Итак, Биографическая работа о романисте Димент предназначена для общего ознакомления англоязычного читателя с русским классиком. При этом автору с большей степенью убедительности удается показать особенности писательского таланта Гончарова (стиль, художественный метод), а также проникнуть в своеобразие психологического облика писателя. Публикации, посвященные особенностям гончаровской поэтики, отличаются основательным и аналитическим характером. Предметы данных исследований – героическое начало в «Обломове», основа сюжета, его движение, функционирование некоторых художественных приемов. Вопрос о соотношении художественных методов в творчестве Гончарова решается англоязычными славистами преимущественно в пользу реализма; вместе с тем прослеживается тенденция видеть в творческом методе писателя черты модернистских течений.

Методологический анализ англоязычных работ рассматриваемого сборника статей определяет не только соотношение различных методов и направлений в современном изучении Гончарова, но и показывает своеобразие взгляда на писателя с точки зрения определенной методологической позиции. Часто авторы сосредоточивают внимание на какой-либо одной грани творчества. Это обусловливает как их достоинства, к которым мы относим новизну и оригинальность взгляда, так и часто имеющую место односторонность, склонность к жестким схемам. Вопрос о том, какой из указанных методов в большей степени способствует пониманию Гончарова, в данном контексте представляется не вполне уместным. Определимы лишь общие закономерности восприятия русского писателя в американском литературоведении с позиции новых и новейших литературоведческих методов. Это, во-первых, повышенный интерес к психологической стороне гончаровского творчества. В рассмотренных исследованиях он показан как новатор в области изображения личности героя и ее эволюции/инволюции, которое в его произведениях, по мнению англоязычных славистов, выходит за рамки привычных канонов и даже разрушает их, обусловливая тем самым появление нетрадиционных героев с их амбивалентной внутренней природой (Креймер, Гивенс, Холмгрен). Замечается тенденция акцентирования в художественном наследии Гончарова, в частности, в «Обломове», смысловых элементов с преимущественно деструктивным, разрушительным значением, таких образов и мотивов, как пропасть, бездна, физическое и моральное угасание; чувствуется некоторое «притягивание» к художественному произведению какой-либо актуальной западной теории. Следует заметить, что с учетом исследований, не вошедших в анализируемый нами сборник статей, соотношение так называемого традиционного подхода и новейших литературоведческих методов в области англоязычных исследований о Гончарове сводится к безусловному преобладанию появившихся главным образом в последние десятилетия концепций и методик. Это и приводит к постепенному вторжению элементов психоаналитического анализа в изучение поэтики писателя в традиционном ключе. Однако и в отечественном литературоведении нет единого подхода к творчеству И. Гончарова: существует несколько школ, а следовательно, и трактовок его произведений.

Особенности восприятия Гончарова в американском литературоведении определены разными взаимозависимыми факторами. В первую очередь, это тип культуры, к которому принадлежит интерпретатор, его национальные связи с Россией; во - вторых, разность научных поколений, особенности эпохи, повлиявшие на формирование их взглядов и ценностных критериев. Тема, вынесенная в заглавие данной работы, безусловно, заставляет нас задуматься над вопросом о связях русской и англоязычной культур, общих культурных ценностях и духовных традициях.

В перспективе интересно исследовать проблему интерпретации в англоязычном литературоведении других романов Гончарова, а также рассмотреть творчество русского реалиста в ракурсе французских или немецких исследований. Кроме того, в рамках ознакомления с иноязычными публикациями важно коснуться специфики перевода и его трудностей, с которыми неизбежно сталкиваются англоязычные исследователи и которые приводят к ложным толкованиям некоторых отдельных слов, а также всего произведения в целом.