Французский солидаризм и немецкий катедер-социализм

Виднейший представитель первого теченияШ. Жид (1847-1932) писал: «Социальная экономия имеет дело не с абстрактными понятиями, а с действительностью, с интересами живых людей; она рассматривает преимущественно добровольные (или по крайней мере считаемые таковыми), договорные и санкционированные законами отношения, которые люди завязывают между собой, с целью облегчить условия существования, обеспечить себя на будущее время, ввести справедливость более высокого порядка, чем та, которая имеет своей эмблемой купеческие весы; она не верит, чтобы свободная игра естественных сил, индивидуальная доброта и неопределенное человеколюбие были достаточными для того, чтобы сделать людей более счастливыми, и для достижения этой цели считает необходимой добровольную, рациональную организацию»[111]. Стремление противостоять крайностям капитализма сочеталось у него с поиском путей решения социальных проблем, причем на основе некоторого социального консенсуса в рамках существовавшей политической системы.

Некоторые представители социальной экономии видели в добровольных ассоциациях трудящихся сознательную реализацию принципа солидарности, который воспринимался в качестве естественного закона, не менее важного, чем принцип индивидуализма и конкурентности. Закон солидарности проявляется, по их мнению, в разделении труда, обмене, в том числе и в передаче навыков последующим поколениям. На нравственно-философском уровне идея солидарности связывалась с осознанием глубокой взаимозависимости людей и, следовательно, признанием ответственности за чужие беды и несчастья, с одной стороны, и осознанием опасности чужих несчастий для самих себя - с другой. Речь идет, таким образом, и о более широком понимании личных интересов как неотделимых от интересов других людей. На уровне практики вопрос состоял в том, как направить и организовать это стремление к солидарности, сделать его нормой жизни.

Ш. Жид стремился примирить два казавшихся до тех пор непримиримыми движения: кооперативное и социалистическое – под знаменем экономической свободы; он полагал, что объединения трудящихся дадут возможность, не прибегая к чрезмерному вмешательстельству государства и разрушительным действиям, уменьшить степень эксплуатации, прежде всего потребителей и мелких производителей, и выработать навыки экономической жизни, которые могут обеспечить непрерывность хозяйственного процесса даже в том случае, если произойдет социалистическая революция. При этом первостепенную роль он отводил именно потребительской кооперации как продемонстрировавшей наибольшую устойчивость и даже экспансию по сравнению с другими типами кооперации - производительными объединениями[112].

Но здесь важен и еще один аспект - идеологический. Обращение к такой группе, как потребители, которая охватывает все общество, позволяло, наконец, отойти от классового принципа, и тем самым принцип потребительской кооперации приобретал идеологический смысл. Речь шла об идеологии нового третьего сословия: трудящихся, наемных работников и мелких буржуа (предпринимателей), которые в будущем и стали тем, что сегодня понимаетсяподсредним классом - этой опорой современного развитого демократического общества.

В отличие от социализма, видевшего причины социальных бедствий, прежде всего социального и материального неравенства, в частной собственности и потому предлагавшего начать с ее упразднения, социальная экономия в целом и направление солидаризма в частности не ставили вопрос о ликвидации частной собственности, скорее напротив - симпатии представителей этого направления были на стороне частных собственников, прежде всего мелких.

Несколько в ином направлении идеи социальной экономии развивались в Германии. Если во Франции идеи солидарности проявились в активизации кооперативного движения, различного рода добровольных организаций граждан, то в Германии роль преобразователя социальной жизни была отведена государству. Главными для социального направления, утвердившегося в Германии в последней трети XIX в. и получившего название катедер-социализма, было требование социальных реформ. Эти цели были сформулированы видным представителем исторической школыГуставом Шмоллером в 1872 г. при учреждении «Союза социальной политики», в который вошли все известные немецкие экономисты. Не без влияния этого союза в 80-е годы Германия оказалась лидером в развитии системы социального страхования.

При общности принципиальных позиций внутри этого направления существовали различные течения. Правое крыло, или этическое течение, которое представляли Шмоллер и Шёнберг, особую роль отводило сильному патерналистскому государству, которое должно не только обеспечивать социальную защиту рабочих, но и ограничивать свободу рабочих союзов. Представители этого направления с подозрением относились к самодеятельным организациям трудящихся и их деятельности, особенно в условиях низкого образовательного уровня трудящихся, поэтому их вполне устраивала социальная политика германского правительства. Что же касается теории и методологии, то, как отмечается в главе 41, именно Шмоллер выступил против методологии, предложенной австрийской школой, и тем самым продолжил борьбу старой исторической школы не только с абстрактно-дедуктивным методом классиков, но и с их социально-философскими идеями.

Представители другого крыла - так называемого государственного социализма (А. Шеффле, А. Вагнер, Л. Брентано) в практическом плане высказывались за более радикальные реформы, но в то же время их представления о хозяйстве можно обозначить как более плюралистические в том смысле, что в них проявилось влияние классической школы. Так,Вагнер полагал, что современное хозяйство покоится на трех хозяйственных принципах: частнокапиталистическом, в основе которого лежит частный интерес, общественно-хозяйственном, определенном общим интересом значительной социальной группы, и благотворительном, выражающим альтруистический мотив. Задача социальной политики, по мнению Вагнера состоит в соединении этих принципов. Однако он не верил в возможность на теоретическом уровне определить наилучшее их сочетание как некий закон, хотя и полагал, что существует тенденция усиления общественно-хозяйственной системы, причем в ее принудительном варианте - государственного хозяйства. Вагнер отрицал безусловный и неограниченный характер частной собственности и рассматривал ее с инструментальных позиций, т.е. с точки зрения полезности для общества; он признавал исторически доказанной активную роль государства в определении границ частной собственности, наконец, весьма критически относился к частной собственности на землю.

В рамках этого же течения высказывались и идеи, достаточно близкие к французскому солидаризму.Брентано, воодушевленный опытом британских тред-юнионов, социальные реформы связывал с деятельностью рабочих организаций, действующих в контакте и при поддержке государства. При этом Брентано верил в расширяющееся социальное партнерство между основными социальными классами и делал достаточно оптимистические прогнозы относительно будущего социального развития[113].

Представители солидаризма и катедер-социализма в принципе не отрицали частную собственность и не призывали к ее ликвидации.

Что же касается частной собственности на землю, то идея ее ликвидации всегда присутствовала в обществе. Еще современник А. Смита

Томас Спенс ставил вопрос о безвозмездной передаче земли в собственность местным общинам и использовании земельной ренты на нужды общества, один из руководителей чартистского движения О'Брайен выступал за изъятие земли в пользу государства при некотором вознаграждении собственникам, наконец, Дж. Ст. Милль поставил под сомнение законность частной собственности и высказался за национализацию земли с выкупом и даже организовал Общество за осуществление земельной реформы. Напомним, что и Л. Вальрас не был чужд идее национализации. Но в рассматриваемый период идея ликвидации частной собственности на землю ассоциировалась прежде всего с именем американского публициста, общественного деятеля, экономиста Генри Джорджа (1839-1897).