Некоторые аспекты социальной доктрины католицизма

Каждая эпоха по-своему ставила перед церковью проблему отношения к социальной и экономической сторонам жизни. КонецXIX в.знаменателен в этом отношении, прежде всего тем, что некоторые моральные императивы христианства оказались вплетены в канву социальных идей. Признание важности последних церковью было вызвано изменениями в религиозном сознании, например, упадком примитивных аспектов христианства - веры в загробный мир, где несправедливость этого мира будет каким-то образом возмещена, вытеснением понятия первородного греха представлением о человеческой невинности, а, следовательно, верой в возможности человека совершенствоваться и в науку как средство переустройства мира. Наконец, определенную роль в усилении внимания церкви к социальным вопросам сыграл и социализм, который стимулировал поиск альтернативных путей решения социального вопроса.

Впервые социальная доктрина католической церкви была сформулирована в 1891 г. в энциклике папыЛьва XIII «Рерум новарум» («Новые дела»).

Само появление этой энциклики означало, что церковь занимает активную позицию по отношению к происходящему в социальной сфере и признает, что добродетель не только не противоречит материальной обеспеченности, но и предполагает некий минимум благосостояния. При этом подчеркивалось, что церковь не предлагает никакой модели экономической или социальной жизни, что социальное учение воодушевлено «осуществлением одного исторического христианского идеала, примененного в духе времени и места»[119], что критика социальных бед капитализма не означает поддержку радикальных мер, например, ликвидации частной собственности. Частная собственность рассматривалась как естественное право, отвечающее природе человека, а накопленное людьми богатство - как аккумулированный труд, как условие распределения во времени потребления, наконец, как гарантия автономии семьи.

Особое место в энциклике отведено земельной собственности. И по этому вопросу Лев XIII вступил в полемику с Г. Джорджем, хотя и не упоминал его имени. Он говорил: «Конечно, Бог даровал землю всему роду человеческому, но это нимало не отрицает частной собственности. Он дал ее отнюдь не в том смысле, что всякий может делать с ней все что захочет, а в том, что никакая ее часть не предназначалась кому-нибудь в особенности и пределы частного владения предоставлено было назначить человеческому промыслу и законам народов. Земля, разделенная между частными собственниками, не перестает удовлетворять нужды всех, ибо все живут тем, что она приносит. Люди, у которых нет земли, дают свой труд. Так что мы вправе сказать, что всю жизнь человеческую поддерживает или труд на своей земле, или какой-нибудь другой труд, за который платят либо плодами земли, либо тем, что на них выменяли»[120].

При оценке отношений между трудом и капиталом была высказана позиция, аналогичная позиции Г. Джорджа, а именно что труд и капитал являются взаимодополняющими сторонами экономического процесса, сотрудничество которых возможно. Однако признавалось, что гармония интересов достигается не автоматически, а благодаря действиям, которые диктуются осознанием взаимной ответственности и справедливости. Речь идет, в частности, о справедливой оплате труда, которая должна обеспечить рабочему и его семье определенный уровень благосостояния, позволяющий обзавестись собственностью. Последнее трактовалось не только как акт справедливости, но и как важное практическое условие социального мира и стабильности.

Государство, как отмечалось в энциклике, призвано защищать интересы всех слоев, обеспечивать социальными благами, а в области социальной защиты наибольшее внимание уделять неимущим. При этом допускается «упорядочение» использования частной собственности в интересах общего блага.

Еще более четкая социальная направленность характерна для энцикликиПия XI, выпущенной в драматический период Великой депрессии, в которой, по словам Шумпетера, речь шла уже о «перековке» общества во имя философских и теологических принципов, провозглашенных Львом XIII. Еще более резкой, чем ранее, критике был подвергнут капитализм, но при этом сохранялась дистанция от социалистических идей. Более того, в период, когда в обществе крепла вера в государство и в его способность решить социальные проблемы, церковь высказала сомнение относительно возможности достижения справедливого распределения путем государственного вмешательства.

В военные и особенно в послевоенные годы в папских документах еще отчетливее звучит идея индивидуальной свободы, причем в позитивном смысле как естественного права личности, общественной значимости частной собственности и ее роли в достижении высшей социальной цели - развития личности, и в то же время эффективного инструмента достижения благосостояния общества[121].

Чутко реагируя на изменения, происходящие в технике, науке и в общественных отношениях, особенно большое внимание в последние годы церковь уделяет значению и ценности человеческого труда. В энциклике«Цеитесимус аннус» («Сотый год»), посвященной столетию «Рерум новарум»,Иоанн-Павел II говорил о том, что в наше время не меньшее значение, чем собственность на землю и материальные блага, имеет собственность на знания, умения и т.д. Это положение, безусловно, отражает реалии современной экономики, заставляющие по-новому взглянуть на социальный вопрос. В условиях, когда экономика все в большей степени зависит от человека и от его взаимосвязи с другими людьми, особую актуальность с социальной точки зрения приобретает проблема получения знания. Отсутствие доступа к знаниям совершенно обоснованно рассматривается как реальное препятствие для развития личности и для обеспечения роста благосостояния человека, быть может, более серьезное, чем связанное с неравным распределением богатства, а потому и как большая несправедливость.

Теперь идеалом провозглашается общество свободного труда, предпринимательства и участия, где свобода подчинена нормам закона и нравственности. При этом не только признается возросшая роль государства, но и указывается на его ответственность перед человеком в обеспечении прав в экономической сфере. Государству вменяется в обязанность гарантировать обеспечение общества коллективными благами, производство которых не может осуществляться по логике рынка.

Рассмотренные выше социальные направления за редким исключением не внесли заметного вклада в развитие экономической науки в современном узком понимании этого слова, но, тем не менее, они сделали многое для определения круга проблем, решение которых эта наука призвана найти. В главе 41 будет обсуждаться точка зрения на экономическую науку, ее предмет и задачи, которая сформировалась в последние два десятилетия XIX в. и которая в целом сохраняет актуальность и сегодня. Забегая вперед, отметим, что речь идет о разделении экономической науки на теоретическую (ее называют чистой, или позитивной, наукой) и практическую (прикладную) части. Первая изучает, что происходит в экономике, вторая - что надо сделать для достижения некоторых целей, и отчасти обсуждает и сами цели. Оставляя в стороне вопрос об обоснованности подобной позиции, отметим следующее. Если эту позицию принять, то весьма знаменательным представляется тот факт, что период формирования основ теоретической части экономической науки совпал с периодом возникновения социальной экономии. Последняя задала направление развития прикладной части именно тогда, когда теоретическая часть отстранилась от обсуждения практических целей. Таким образом, с точки зрения эволюции экономической науки в широком смысле оба течения оказались внутренне и исторически взаимосвязанными и взаимодополняющими. Без развития теории трудно рассчитывать на успешное решения проблем, но без некоторого социального видения невозможно эти проблемы сформулировать.

Рекомендуемая литература

Жид Ш., Рист Ш. История экономических учений. М., 1995. Кн. 5. Гл. II, III.

Джордж Г. Прогресс и бедность. М., 1992.

Раздел II