Данность» как методологическое понятие в современной психологии

Необходимость обращения к анализу заявленной темы связана, на мой взгляд, со следующими обстоятель­ствами, наиболее часто осознаваемыми психологами при уточнении ими своих методологических позиций.

• Неудовлетворенность функциональным подходом в изу­чении феноменов психического.

• Стремление выделить и описать специфические качества психического как реальности.

• Сложность онтологического анализа различных качеств человека.

• Нечеткость критериев достоверности полученных науч­ных фактов, законов и закономерностей.

• Зависимость способов получения, описания и интерпре­тации данных от индивидуальности исследования, от сис­темы его морально-этических ценностей и научной доб­росовестности.

• Зависимостью науки от конкретных заказчиков на тот или иной вид информации.

• Девальвацией ценности научного знания в общественном

сознании. Преобладание манипулятивного подхода к человеку во всех

сферах социальной деятельности.

Думаю, что даже указание на эти обстоятельства в той или иной степени, представленное в професси­ональной рефлексии как начинающих психологов, так и профессионалов, ставит следующие вопросы, кото­рые можно отнести к разряду вечных, т. е. методоло­гических.

• Что изучает психология?

• Какие ставит цели в изучении ?

• Как зависит полученное знание от личности психолога-исследователя ?

• Кто, каким образом и с какой целью может использовать психологическое знание ?

Эти и подобные — вопросы о предмете психоло­гии, о методах, методиках, критерии истины и т. п. не могут быть решены, если тем или иным образом не обозначена природа изучаемого как данность, т. е. не построен идеальный объект, который может (и должен) стать основой для получения как общепсихологичес­ких знаний, так и для построения конкретных психо­логических теорий.

Что дано психологу как основание для его позна­ния? Осмелюсь сказать, что прежде всего он сам как человек и другие люди. Это — онтологическое основа­ние для понимания, для построения идеального объек­та любой теории.

Можно привести множество примеров их различ­ных современных научных текстов как отечественных, так и зарубежных, где эта данность проявляется в самых разных вариантах: от отождествления природы человека с природой животного (Э. Берн) до сведения природы человека к механизму, в конечном счете, отождествлению с неживым (Г. Гурджиев).

Не беря на себя роль судьи или критика той или иной методологической позиции, считаю, что можно предположить следующее: возможность появления любого методологического подхода основывается на переживании автором присутствия в его жизни Дру­гих Людей и своей связи с ними, которая для каждого человека, независимо от его профессиональной при­надлежности, проявляется в его концепции жизни.

Таким образом, взрослому человеку, который за­нимается психологией как наукой, приходится иметь дело со следующими составляющими его личного представления о методологии:

• исторические и современные ему научные тексты;

• живые люди, его современники, как авторы или носители научных идей;

• живые люди, индивидуальность которых нетождественна их научной продукции;

• он сам — взрослый человек в конкретном историческом и личном времени своей жизни;

• его — взрослого человека — личный опыт, обобщенный в концепции жизни;

• содержание концепции жизни, которая определяет (до­пускает) меру воздействия человека на самого себя и на

других людей с целью получения разных видов информа­ции

Можно было бы назвать и другие составляющие личного представления о методологии, но для кратко­сти изложения ограничусь названными. Итак, что дано психологу в качестве главного основания для выбора и построения методологии? Думаю, что ни одна из пере­численных выше составляющих не дана в равной сте­пени, т. е. не осознана в равной степени в конкретный момент личной научной биографии. Естественно ду­мать, что все составляющие — величины переменные. Может быть, самой устойчивой из них является кон­цепция жизни, появление основ которой можно наблю­дать в конце юношеского возраста.

«Данность» оснований для построения методоло­гии становится вопросом не только исторического развития психологии как науки, но и вопросом инди­видуального становления профессионала как развива­ющегося, меняющегося человека, способного к транс­формации.

Мне кажется, что ни в какой другой сфере знания нет такой четкой зависимости в выборе идеального объекта (предмета науки) от нравственно-этической позиции исследователя как в современной психологии, которая переживает очередной кризис. Хотелось бы назвать его кризисом «данности». Что дано в качестве идеального объекта изучения? Даже обозначение этой данности представляет трудность, например, трудность выбора лексических средств для того, чтобы избежать тавталогии: психология изучает психическое, или пси­хология изучает психические процессы и качества че­ловека...

Можно попробовать ответить на этот вопрос и, таким образом, дано: жизнь человека, т. е. Добро и Зло, которые есть в Я, живущем среди Других Я в:

• историческом времени — культуре;

• личном времени (психологическом) своей жизни;

• физическом времени (физиологическом) своего тела и обладающем как главными качествами способностью к любви и свободе

Тогда вопросы о том, что есть жизнь человека, что в ней Добро и Зло, что есть Я, в каком времени и про-

 странстве оно проявляется и будут основой для выбо­ра методологии.

Утверждая данность, обозначая ее как существую­щую, любой исследователь получает основания для проявления и построения своей позиции, для обозна­чения и построения предмета своего исследования, т. к. объект будет задан содержанием данного.

Известно, что номотетическая функция сознания позволяет через обозначение реальности словом уже воспринимать ее как обладающую закономерностя­ми. Другими словами, если исследователь (для себя и для других) обозначает данное в слове — понятии, он уже вносит в содержание своего мышления зако­номерности, отражающие существование этой дан­ности.

Мне думается, что недостаточная рефлексивная проработка данного как основания для построения методологии в любом научном исследовании приводит к тому, что от исследователя ускользает его собствен­ная научная позиция, которая, в конечном счете, опре­деляет меру его ответственности за полученное знание, за процесс его получения, за хранение и использова­ние информации. Кроме того, рефлективная проработ­ка данного позволяет определить специфическое мес­то науки в общественной структуре, фиксирующей степень владения объектом науки как объектом интел­лектуальной собственности. В этом смысле этическое право, например, право распоряжаться собственной жизнью и право научного исследования жизни чело­века принадлежат к разным социальным структурам и предполагают разную степень ответственности как личной, так и общественной.

Таким образом, понятие данности позволяет иссле­дователю осознать, как существующий для него само­го, объект исследования, определить по отношению к нему свою позицию и степень личной ответственности за меру воздействия на данное. Думаю, что рефлексив­ная процедура выделения данного позволяет психоло­гу избежать многих ошибок, связанных с пониманием им роли и места научного знания в индивидуальной и социальной жизни людей.

Литература

1. Берн Э. Игры, в которые играют... М., 1995.

2. Зинченко В.П. От классической к органической психоло­гии. Вопросы психологии. — 1996. № 6.

3. Кун Т, Структура научных революций. — М., 1977.

4. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. — М., 1993.

5. Успенский Г. В поисках чудесного. — СПб. 1992.