Глава 2. Педагогические факторы радикализма учащейся молодежи в России во второй половине ХIХ – начале ХХ веков 3 страница

Изложенный проект «Основных положений» был передан на обсуждение и заключение других министерств, к январю 1902 года были получены отзывы. В положительной части записки, представленной С.Ю. Витте, предлагалось сохранить существующую классическую гимназию и реальное училище общеобразовательного характера и создать по примеру Германии реальную гимназию с латинским языком. «Только общеобразовательная средняя школа, построенная на серьезном изучении древних языков и математики, является базой для подготовки деятелей высшего типа. Упразднение классической школы едва ли не было бы бедствием для России; оно расстроило бы наше учебное дело и вызвало бы смятение в умах наиболее просвещенной части русского общества» [348, с.39].

На повторных заседаниях комиссии в январе–феврале 1902 г. были учтены замечания правительства, проект был переработан: «единство» было отброшено, соответствие начальных классов средней школы с начальной школой отменено, увеличено число гимназий с двумя древними языками и т. д. Император отказался санкционировать предложения П.С. Ванновского и 11 апреля 1902 года принял его отставку.

В прощальном рескрипте на имя П.С. Ванновского Император писал: «Должен Вам совершенно откровенно сказать, не лежит у меня сердце к этой быстрой ломке нашей школы, не столько по отношению к самому проекту, сколько к его своевременности – именно теперь, в это и без того смутное время. Скорый пересмотр действующего положения, торопливая выработка нового проекта и внесение его в Государственный Совет – все это носит характер так называемого общественного мнения. С такой точки зрения я смотрю на затронутый вопрос, а именно поэтому мне постановка эта представляется опасной» [214. с.52]. Далее, вспоминая условия назначения П.С. Ванновского на должность министра народного просвещения, Император замечал: «Все в России поняли цель Вашего нового назначения в смысле моего желания успокоить и умиротворить взбаламученное море учащейся молодежи, а затем уже внести желательные перемены в школьной системе. Но, к сожалению, первого условия не удалось достигнуть по независящим от Вас причинам. Где же тут думать о постройке нового здания на движущемся песке?» [Там же].

Таким образом, сознавая негативные настроения учащейся молодежи, министерство народного просвещения делало определенные шаги в облегчении и упорядочении деятельности образовательных учреждений, тем не менее о существенных, коренным образом менявших строй русской школы мероприятиях в конце ХIХ – начале ХХ веков речи не было.

Свои принципиальные позиции новый министр народного просвещения Г.Э. Зенгер (12.04.1902–25.01.1904), тайный советник, доктор римской словесности, озвучил на заседании министерства в апреле 1902 года. Он отметил, что истекает срок временных изменений, которые разрешил Император ввести П.С. Ванновскому в режим средней школы. Следовательно, «должен был снова вступить в силу тот порядок вещей, который указан в законе», иначе говоря, должна быть в полном объеме восстановлена Толстовско-Деляновская система. Так как Г.Э. Зенгер думал, что «немедленное возвращение вспять» вызвало бы чрезвычайное напряжение в школе, то он «на основании фактических обстоятельств» предполагал на будущий год установить «временное устройство» [283, с.158].

Для пересмотра временных изменений Г.Э. Зенгер назначил особую комиссию. 10 июня 1902 года Николай II выдал рескрипт, в котором настаивал на новом рассмотрении ранее составленных проектов: «Чтобы в школе с образованием юношества соединялось воспитание его в духе веры, преданности престолу и отечеству». К основным положениям будущей реформы были отнесены следующие: 1) установление школы трех разрядов: низшая - с законченным курсом образования, средняя - разных типов с законченным образованием и средняя - с подготовительным для университета курсом; 2) строгий подбор политически благонадежных воспитателей; 3) немедленная организация в столицах и городах интернатов при средних учебных заведениях. Таким образом, Император требовал полного уничтожения единства школы, намеченной П.С. Ванновским, полного разграничения и обособленности типов школ в соответствии с социальным положением родителей школьников. С помощью религиозно-нравственного воспитания и подбора верных педагогических кадров он рассчитывал «положить конец беспорядкам, позорящим науки и университеты» [283, с.159].

Основы реформы были намечены Николаем II в «Указаниях министру народного просвещения Зенгеру» 15 марта 1903 года:

- гимназии с восьмилетним курсом готовят учащихся в университеты, в гимназиях преподаются два древних языка, но изучение греческого языка в большей части не обязательно;

- реальные училища с семилетним курсом открывают доступ окончившим лишь в высшие технические заведения;

- «особое внимание должно быть обращено на изыскание способов к поднятию религиозно-нравственного и вообще воспитательного воздействия школ всех типов на учащихся, а также на укрепление в них преданности русской государственности и народности»;

- «возможно более полное разрешение воспитательных задач» должно быть осуществлено через пансионы [214, с.37].

В 1903 году Г.Э. Зенгер издал ряд новых распоряжений, касавшихся, в первую очередь, религиозно-нравственного воспитания школьников. В этом направлении «школа должна создавать атмосферу серьезного отношения к религии, которая удержала бы верующих в вере и не дала бы возможности развиться религиозному скептицизму. Всякие внешние меры принуждения при этом могут оказать больше вреда, чем пользы. Гораздо успешнее школа может идти по пути нравственного воспитания. Нельзя требовать от человека, чтобы он был религиозен, если в нем нет веры, - можно требовать уважения и бережного отношения к тем, у кого есть вера, но можно от всякого требовать нравственного поведения. Школа может стремиться к созданию положительной нравственности в воспитаннике путем создания безусловной правдивости, источника всех добродетелей, в отношениях к себе и другим. Для этого школа должна преследовать всякую ложь и фальшь во всех явлениях школьной жизни. Вследствие сказанного представляется более целесообразным сделать религиозное воспитание частью нравственного воспитания» [214, с.54]. Для улучшения религиозно-нравственного воспитания были разработаны проекты Московского и Петербургского комитетов, в которых основными мероприятиями значились:

    - осуществимые в будущем (например, директора, инспекторы и воспитатели должны быть лицами русскими и православного вероисповедания);

- желательные, но легко осуществимые (например, преподаватели и воспитатели должны посещать церковь, находящуюся при учебном заведении);

- легко осуществимые (например, сохранение экзаменов по Закону Божию);

- сразу осуществимые (например, посещение учениками церкви и их говение) [348, с.54]. 

Особую известность имел циркуляр министерства, который начинался с признания «фактов, свидетельствующих об упадке дисциплины в средних учебных заведениях и отчасти в городских училищах, о распущенности воспитанников некоторых из этих заведений, а также о вредном направлении мыслей, нередко замечаемых среди учащихся в старших классах» [397, с.91]. К таким фактам министерство относило: 1) отказ учеников целого класса от исполнения распоряжений учебной власти, «действия скопом»; 2) «грубые и дерзкие выходки со стороны учащихся по поводу полученных неудовлетворительных отметок, замечаний и внушений преподавателей»; 3) «нападения учащихся на педагогов и нанесение им оскорбления действием»; 4) широко ведущаяся среди учащихся старших классов «противоправительственная пропаганда, порождающая немало жертв столь же безрассудного, сколь преступного движения» [Там же].

Министр полагал, что все это происходило из-за недостаточного контроля поведения учащихся: «Лица учебно-воспитательного персонала не обращают почти никакого внимания на неприличное поведение учащихся на улицах и в общественных местах. За самыми редкими исключениями не устраивается совещаний между директорами находящихся в одном и том же городе средних школ для совместного обсуждения вопросов, касающихся надзора за поведением учащихся. Ученикам не разъясняются правила, и упорное их нарушение весьма часто по целым категориям проступков оставляется безнаказанным. Ученики успели свыкнуться с мыслью, что открытое курение на улицах, нарушение установленной формы одежды, неотдавание чести попечителю, местному губернатору и даже генерал-губернатору представляются уклонениями от требований правил, молчаливо допускаемых учебным начальством и систематически не наказуемых, так как служащие по учебному ведомству, словно опасаясь оскорблений, не дерзают призывать виновных к ответу» [397, с.92].

Поэтому Г.Э. Зенгер предлагал прекратить либеральные подходы, ибо «в распоряжении начальства средних учебных заведений и педагогических советов имеется достаточно средств для воздействия на учащихся как в смысле применения к ним различных репрессивных мер, поскольку таковые необходимы, так и для достижения педагогическим влиянием желательных результатов» [Там же].

Но исключительно карательными мерами упадок дисциплины не мог быть остановлен. Отсюда не следовало, чтобы администрации школ доводили смягчение школьного режима до прямого попустительства. Министерство с сожалением признавало, что равнодушное отношение к асоциальному поведению школьников руководители школ объясняли ничем не оправдываемой ссылкой на памятные слова Государя Императора в рескрипте от 25 марта 1901 года на имя генерал-адъютанта П.С. Ванновского о необходимости сердечного попечения школы о своих питомцах. «Для всякого добросовестного педагога должно быть очевидным, что именно сердечная заботливость о нравственном совершенствовании школьников сопряжена с бдительным и настойчивым проведением известной системы требований, подчинение которым только и в состоянии приучить юношу к уважению законности. Равным образом сердечная забота о нравственном развитии налагает на воспитателя долг формировать в молодежи чувство личной ответственности за совершаемые проступки, следовательно, в необходимых случаях прибегать к мерам строгости, тщательно продуманным со степенью провинности и способностью к исправлению. Когда же педагогический совет убедится, что имеет дело с сознательной враждебностью к установленному правилами порядку и с явным ожесточением ученика, на которого вплоть до окончания им курса средней школы не подействовали никакие внушения и доброжелательные советы, то учебное заведение не только вправе, но даже обязано не допустить соответственного воспитанника к выпускным экзаменам из-за его нравственной незрелости» [397, с.93].

В связи с этим и в частности для того, чтобы «уберечь воспитанника от возникновения в нем того вызывающего и озлобленного настроения, которому он под влиянием посторонних агитаторов легко попадает в старших классах учебных заведений» предлагалось принять меры к улучшению учебно-воспитательного процесса. Министерство категорически требовало, чтобы руководители и преподаватели средних учебных заведений не позволяли себе «грубых и язвительных замечаний» в обращении с учениками: «Исправлять неверный или неудачный ответ учащегося нужно спокойно, строго деловым тоном, не поднимая ученика на смех, не допуская раздражительности или колкости. Ни серьезность требований, ни строгость в оценке поведения, ни решительность в осуждении пагубных мнений не исключают полного самообладания и открытой доброжелательности к ученику. Как первая, испытанная в школе несправедливость, так и оскорбление созревающего в юноше чувства человеческого достоинства может заронить в его душу семя недоверия к тому общему строю, ближайшим выражением которого является для него учебное заведение, в котором его воспитывает государство» [397, с.94].

Также серьезное внимание обращалось на руководство домашним чтением «вне связи с классным обучением», формирование мировоззрения учащихся. Особенно подчеркивалась необходимость убеждать школьников (в индивидуальных беседах) бороться с «мнимой обязанностью подчиняться беспрекословно всем решениям большинства товарищей». «Однако и при массовых демонстрациях наложению наказания должно предшествовать внушение, способное привести воспитанников к раскаянию и готовности отказаться от дальнейшего нравственного насилия над меньшинством. При каждом удобном случае необходимо напоминать учащимся, что у развитого и образованного человека чувство не должно переходить непосредственно в действие, а подлежит контролю разума и совести, без участия которых в руководстве поступками мы бы являлись простыми рабами своих страстей» [397, с.96]. 

Требовалось установление связи с родителями, чтобы и через семью оказывать положительное влияние на ученика: «Надлежит обращаться к родителям в такой форме, чтобы они не приходили к заключению, будто учебным начальством уже намечены крайние меры, например, резкое снижение отметки за поведение или даже исключение ученика, а убеждались, что просят их содействия к разъяснению условий, при которых можно было бы достигнуть готовности учащегося подчиниться предъявляемым ему справедливым требованиям. В тех случаях, когда у родителей сложились неверные представления о действительном поведении детей в школе, необходимо стремиться ознакомить семью с истинным положением вещей и устранять все незаметно накопившиеся недоразумения» [397, с.97].

В заключении министр обращал внимание всей педагогической общественности на укрепление религиозного чувства ученика и подчеркивал, что оно стоит в одном ряду со всеми средствами воспитательного воздействия. При этом сам педагог обязан был быть примером коренящейся в его христианских идеалах, а потому поддерживающей духовные силы кротости. Педагог не выполнял бы своего назначения, если бы не развивал в юношах восприимчивости к заповеди Божьей, направляя своих питомцев на путь совестливости, неизменной доброжелательности даже к тем, от которых, как им кажется, они испытали обиду. «Однако следует помнить, - отмечал министр, - что призывать имя Божье всуе грешно, что прибегать к религиозному воздействию на воспитанника, пренебрегая опасностью поощрять его лицемерие, достойный приобрести юношеское доверие и уважение воспитатель не может. Непростительно также было бы сводить религиозные наставления до степени заурядных и мелочно-житейских попреков. Приходится удивляться, когда, как это, к сожалению, нередко бывает, учащийся вследствие безуспешности в занятиях или подсказываемой самолюбием переоценки наложенного на него наказания дошел до полной нравственной растерянности, граничащей с отчаянием, он не встречает со стороны своих наставников религиозного утешения, способного успокоить и во время ободрить его» [397, с.98].

В циркуляре министерства народного просвещения от 15 августа 1902 года «О физическом воспитании учащихся» обращалось серьезное внимание на физическое развитие школьников. Говорилось о том, что сохранение здоровья следовало признать высшей целью человеческих стремлений. «Здоровье необходимо беречь потому, что оно позволяет выполнять обязанности, служить добру, прилагать к полезному труду природные способности. Заботу о здоровье желательно соединять в сознании воспитываемых с понятием ответственности перед Богом и ближними, с постепенно развиваемым в юноше идеалом служения человечества нравственному порядку. Только при таком отношении школа подготовит людей, которые, с одной стороны, будут пригодны к плодотворной деятельности по состоянию здоровья, с другой - окажутся способными поступить в тех случаях, когда долг повелевает не щадить ни здоровья, ни даже жизни» [411, с.89].

Г.Э Зенгером были усилены меры воспитательного характера для школьников вне учебных заведений. В циркулярном предложении министерства «Правила соблюдения учениками порядка и приличия вне стен учебного заведения» говорилось о том, что наблюдателям предоставляется право регулировать, по возможности, посещение учащимися театров, концертов, танцевальных вечеров, других увеселительных мероприятий, наряду с запрещением ученикам средних учебных заведений выступать в роли исполнителей. При выборе лиц, командируемых на курорты и дачи для наблюдения за учениками, особое внимание обращалось на педагогический такт и любовь к детям [429, с. 31-33].

3 января 1904 года Г.Э. Зенгер «согласно прошению, по болезни» был освобожден от занимаемой должности. Проект Устава гимназий, прогимназий и подготовительных школ министерства народного просвещения, составленный ученым комитетом, был представлен новому министру народного просвещения генерал-лейтенанту В.Г. Глазову(10.04.1904–18.10.1905). Положение этого министра было труднее, чем Г.Э. Зенгера, так как осложнялось начавшейся русско-японской войной. В основе своих мероприятий В.Г. Глазов поставил тот же принцип проведения охранительных мероприятий.

Уже в марте 1904 года министерство народного просвещения рекомендовало в секретном порядке попечителям учебных округов серьезно заняться борьбой с антигосударственными настроениями учащихся. В качестве примера приведем секретное распоряжение попечителя Рижского учебного округа А.И. Извольского директорам средних учебных заведений, в котором он констатировал недостаточную сознательность учащейся молодежи. «Школа обязана прийти к ним в этом деле на помощь, которая тем более необходима, что жалкая кучка людей злонамеренных, лишенных священного чувства любви к отечеству, не стыдится смущать учащихся, предоставляя им в подпольных изданиях причины и цели предстоящей войны в извращенном виде» [338, с.35].

Беспокоил министерство и рост ученических журналов, запрещенных министерскими циркулярами. Их содержание было чрезвычайно пестро: от наивно-лирических стихотворений авторы произведений переходили постепенно к открыто противоправительственным темам. В мае 1904 года министерство вынуждено было подойти к официальной регламентации ученических журналов. Для разрешения вопроса ученым комитетом было поставлено два вопроса: 1) можно ли вообще издавать ученические журналы и сборники и 2) если можно, то какое отношение педагогического персонала к ним следует установить. Ученый комитет уклонился от прямого ответа, однако, департамент народного просвещения снимал с министерства всякую ответственность за ученические издания. Департамент полагал, что дело педагогического совета учебного заведения «разрешать издание на правах рукописи бесплатных ученических журналов и сборников», что эти издания должны находиться под контролем местного учебного начальства, и оно имеет право в любой момент прекратить выход в свет этого издания [16, л.32].

9 августа 1904 года было проведено совещание попечителей округов, на котором обсуждался вопрос о воспитательных задачах школы и трудностях их осуществления. В качестве основополагающих мер указывались: обучение в патриотическом и религиозном духе, знакомство с памятниками старины; устройство интернатов, церковных братств; установление более близкой связи школы с семьей. В вопросах внешкольного надзора превалирующим стало мнение о том, что силами учебной администрации без содействия полиции трудно добиться удовлетворительных результатов. Министерство народного просвещения в секретном порядке начало требовать регулярные сообщения об «умонастроении» учащихся как от попечителей учебных округов, так и непосредственно от директоров отдельных средних учебных заведений.

С начала 1905 года в учебных заведениях стали происходить ученические волнения, беспорядки достигали крайней степени и распространялись на большинство школ. К началу февраля 1905 года в министерстве народного просвещения не оставалось сомнения в том, что антигосударственными настроениями пронизаны в той или иной степени все средние учебные заведения. 10 февраля 1905 года В.Г. Глазов представил министру внутренних дел подробный доклад о положении в средних школах. «Рабочее движение и связанные с ним беспорядки, имевшие место в разных промышленных центрах, не остались, к сожалению, без влияния и на средние учебные заведения». Далее В.Г. Глазов обращал внимание министерства внутренних дел на широкое развитие беспорядков учащихся в Польше, на национальный характер требований, выдвигаемых там, «с прискорбием» отмечая, что в выступлениях против начальства принимали участие даже учащиеся женских гимназий. С еще большим раздражением министр указывал, что и чисто русские города, как Саратов, не обошлись без беспорядков; на таких же окраинах, как Кавказ, дело доходило до того, что учащиеся уничтожали портреты царя. «Восстановление порядка представляется трудным», - писал министр народного просвещения и пояснял, что трудность лежит в том, что «не прекращаются стачки мастеровых и забастовки лиц разных профессий» [26, л.101–103].

Подъем антигосударственных выступлений в 1905 году заставлял министерство народного просвещения предпринимать серьезные меры по улучшению положения учащихся в средней школе. В ответ на требования полной реорганизации средней школы вводился в действие новый учебный план реальных училищ, по которому они становились общеобразовательными. 30 апреля 1905 года впервые введены в учебный план гимназий 7 и 8 классов философская пропедевтика и законоведение. Причем циркуляром министра от 5 июня 1905 в гимназиях с одним латинским языком философская пропедевтика (2 часа) и законоведение (1 час) вводились в 7 класс уже с 1905–1906 учебного года.

Рядом распоряжений с декабря 1905 по май 1906 года также были внесены в жизнь средней школы определенные изменения: на выпускных экзаменах с весны 1906 года предлагалось отменить испытания по греческому языку (в тех гимназиях, где он был обязательным предметом); отменялось представление выписок из «кондуита» при поступлении в высшую школу и проч. 

Но, несомненно, важнейшие «уступки» министерства народного просвещения были сформулированы новым министром народного просвещения графом И.И. Толстым (31.10.1905–24.04.1906), который все свое внимание обращал на упорядочение школьной жизни.

В циркулярном предложении от 9.01.1906 г. №301 «О мерах, могущих обеспечить правильных ход занятий в средних учебных заведениях» давалась характеристика сущест­вовавшей обстановки в средних школах. Констатировались создание в отдельных учебных заведениях ученических организаций с избранными старостами, делегатами, проведение ученических сходок и т.п., не только отвлекавших учащихся от своих прямых обязанно­стей, но вовлекавших их в политическую деятельность. Ввиду вышеизложенного, а также и того, что повторение перерывов в ходе учебных занятий могло сделать невозможным усвоение учащимися проходимого ими курса, министерство вновь предлагало педагогиче­ским советам принять все зависящие от них меры для устранения ненормальных явлений из жизни школы.

Вместе с этим оно обращало пристальное внимание на заявления некоторых родителей с просьбой освобождать учащихся от посещения учебных занятий, так как дети сильно возбуждены и нервированы, что невозможно поручиться за их поведение. Касаемо тех школьников, которые, «не будучи в состоянии по каким-либо причинам заниматься сами, проявят попытки к тому, чтобы помешать заниматься и другим, то министерство сочло своим долгом указать, что подобные явления в школьной жизни долее терпимы быть не могут и предоставляло полную свободу в определении мер в каждом данном случае педагогическим советам» [426, с.86-87].

Проводимые мероприятия зачастую выходили за нормативно-правовое поле образовательного процесса. С 26 ноября 1905 года для учащихся отменялось обязательное ношение формы. Характерно, что последнему решению предшествовала длительная переписка. В министерство поступали жалобы родителей на то, что черносотенцы, казаки и полиция зверски избивали учащихся, одетых в форму. Министерство же докладывало председателю совета министров, что учащиеся не могут носить формы, так как на них будто бы покушаются революционеры [443, с.87]. Необходимо отметить и то, что молодежь отказывалась сама носить форму.

В циркулярном распоряжении (также от 26 ноября №25506) «О некоторых мерах к упорядочению школьной жизни» были сформулированы следующие меры, которые якобы давали возможность упорядочения учебно-воспитательного процесса до введения общей реформы законодательным путем:

1) разрешить советам средних учебных заведений в установлении распорядка жизни заведений руководствоваться уставом и своими постановлениями с предоставлением советам права отступать с разрешения попечителя учебного округа от действовавших правил для учеников, правил об испытаниях, инструкций для классных наставников и соответствующих циркулярных дополнений и разъяснений;

2) предоставить советам право по своему усмотрению комплектовать ученические библиотеки, не ограничиваясь составленным ученым комитетом списком.

При этом министр считал своим долгом обратить внимание педагогических советов на то, что, находя необходимым для упорядочения школьной жизни поднятие их авторитета и полномочий, они окажутся на высоте своего призвания и в своих распоряжениях будут руководствоваться исключительно педагогическими соображениями, не допуская внесения в жизнь школы отрицательных явлений [442, с.88].

Мысли И.И. Толстого сводились, главным образом, к совершенствованию структуры управления общеобразовательным учреждением. Впервые за многолетнее существование средней школы И.И. Толстым было предложено создание родительских комитетов с правом участия в рассмотрении злободневных вопросов на заседаниях педагогических советов. Официально закреплялось обязательное участие местных органов в решении школьных дел.

Высочайше утвержденным 16 ноября 1905 года положением совета министров было постановлено:

- разрешить педагогическим советам школ самостоятельно устанавливать режим работы в соответствии с уставом; с разрешения попечителя учебного округа предоставить право отходить от действующих правил для учеников, правил об экзаменах, инструкций для классных наставников и соответствующих циркулярных дополнений и разъяснений;

- самостоятельно комплектовать ученические библиотеки, не ограничиваясь перечнем ученого комитета;

- на заседаниях педагогических советов присутствовать с правом решающего голоса уездному предводителю дворянства или его заместителю, председателю уездной земской управы, городскому голове или специально для этой цели избранному городской думой лицу из состава гласных;

- предоставить право попечителям учебных округов приглашать в попечительские советы губернских предводителей дворянства, председателей губернских управ и городских голов губернских городов;

- разрешить проведение общешкольных, классных родительских собраний и создание родительских комитетов в каждом среднем учебном заведении. Циркуляром министерства от 25.11.1905 г. определялся их состав: должны входить родители, избранные на 1 год на родительском собрании каждого класса, а председателем - родитель, избранный общим собранием. Председателю должны быть предоставлены такие же права, как и попечителю гимназии. Если родители предлагают рассмотреть вопрос на заседании педагогического совета, то заседание должно проводиться под председательством директора и в присутствии всего педагогического коллектива [278, с.60]. На основании этого положения возникли родительские комитеты, которые сыграли немаловажную роль в успокоении средней школы.

Сменивший графа И.И. Толстого в 1906 году новый министр народного просвещения П.М. фон Кауфман (24.04.1906-1.01.1908) ликвидировал все либеральные мероприятия своего предшественника. Он указывал на отрицательные стороны средней школы, происходившие, в первую очередь, из-за смешанного социального состава учащихся. «Наблюдается наплыв детей из всех слоев населения и переполнение их самым разнообразным составом учащихся, не связанных между собой ни общностью социальных интересов той среды, из которой они вышли, ни материальными условиями существования. Принимая учеников из низших слоев населения, лишь бы они показали удовлетворительные познания на вступительных экзаменах, школа вынуждена многих из них исключать уже из первых классов, так как они оказываются не в силах успешно проходить курс школы, не имея подходящей обстановки в семье. Оставшись вне стен школы, без каких-либо практических познаний, такие юноши с недовольством в душе образуют кадры неудачников, ни к чему не пригодных» [214, с.50].

В циркулярном предложении от 12.01.1907 г №690 «По вопросу об устройстве публичных спектаклей, концертов и т.д.» говорилось о том, что в помещениях женских учебных заведений не должно быть разрешено проведение каких бы то ни было публичных спектаклей, концертов, литературных чтений и т.п. ни в учебное, ни во внеурочное время, за исключением тех, которые проводит администрация заведений в педагогических целях [433, с.16].

Основным мероприятием П.М. фон Кауфмана было упорядочение деятельности родительских комитетов. В этих целях вышло два распоряжения от 5 августа 1906 и от 4 июля 1907 года. Согласно первому, количество членов родительских комитетов определялось в три человека; директору школы после выборов по классам предлагалось созывать общешкольное родительское собрание для выбора председателя комитета и его заместителя (из числа членов родительского комитета). Устанавливался высокий кворум (не менее 2/3 всех родителей) для действительности выборов; в случае, если первое собрание не состоялось, второе – могло считаться действительным при наличии ½ общего числа родителей [448, с.101]. В другом циркуляре был снижен кворум для родительских собраний как общих, так и классных до 1/5 всех родителей [Там же].

Именно в это время министерство стало замечать переполненность средних учебных заведений. 16 мая 1907 года вышло в свет циркулярное распоряжение о постепенном приведении числа учащихся в отдельных классах средних учебных заведений в соответствии с установленной законом нормой (40 человек). «Часто наблюдаемое ныне переполнение средних учебных заведений учащихся нельзя не признать явлением, с точки зрения педагогической, крайне нежелательным: с одной стороны, преподавательский персонал таких учебных заведений, даже при напряжении всех своих сил, не в состоянии уделить каждому учащемуся столько внимания, сколько требуется для достижения положительных результатов в деле обучения и воспитания, а с другой – теснота помещений самым губительным образом отражается на здоровье учащихся, задерживая их физическое развитие» [445, c.57-58]. С начала 1907-1908 уч.г. министерство рекомендовало осуществлять прием учащихся в 1 класс, чтобы их предельное количество не превышало указанной нормы - 40 человек.