Второй род: познание отношений

Но второй род познания есть совсем другой модус познания. Это познание отношений, составляющих меня, и отношений, образующих другие вещи. Вы видите: это уже не следствия столкновений между частями, это познание частей, а именно: способ, каким характерные для меня отношения сочетаются с другими отношениями и каким характерные для меня отношения и другие отношения разлагаются. И вот, это – адекватное познание, и, по существу, оно, это познание, может быть только адекватным. Тогда как познание, которое довольствовалось собиранием... Почему? Потому что это – познание, возвышающееся до понимания вещей. В сущности, какое угодно отношение есть основание. Какое угодно отношение есть основание, при котором бесконечное множество экстенсивных частей принадлежит скорее к тому, нежели к иному телу. Стало быть, второй род познания. Я попросту настаиваю на этом, и дело в том, что – как я пытался пояснить – это отнюдь не абстрактное познание. Если вы превращаете это в абстрактное познание, то рушится весь Спиноза.

Итак, очевидна ошибка комментариев, в которых всегда говорится: «Ну да, это математика; ну нет, это не математика». Это не имеет ничего общего с математикой, просто математика —частный случай этого. Математику можно, в сущности, определять как теорию отношений. Тогда здесь согласен: математика – это отдел второго рода познания, это теория отношений и пропорций. Посмотрите Эвклида. Это теория отношений и пропорций, и как раз в этот момент математика составляет часть второго рода познания. Но полагать, что этот второй род есть тип математического познания, – отвратительная глупость, потому что в этот момент весь Спиноза становится абстрактным. Мы не улаживаем свою жизнь согласно математике, преувеличивать не надо: ведь речь идет именно о проблемах жизни.

Я привел бы следующий пример, потому что он представляется мне бесконечно более спинозианским, нежели геометрия или математика или даже евклидова теория пропорций; я привел бы как пример: да, что означает адекватное познание второго рода? Оно – на уровне обучения плаванию: «Ах, я умею плавать!» Никто не может отрицать, что уметь плавать есть завоевание экзистенции. Это фундаментально, понимаете ли! Я завоевываю для себя стихию. Это не идет само собой – завоевывать стихию. Я умею плавать^ умею летать. Ну и здорово! Что это означает? Это очень просто: не уметь плавать означает сдаваться на милость встречи с волнами. Итак, вы имеете бесконечное множество молекул воды, которые образуют волну: это образует волну, и я говорю «это волна», потому что эти наипростейшие тела, которые я называю «молекулами», на самом деле не являются наипростейшими; придется идти еще дальше молекул воды. Молекулы воды уже принадлежат некоему телу, водяному телу, телу океана и так далее или телу такого-то пруда. Что такое познание первого рода? Это: «Оп-ля, я прыгаю, я туда». Я занимаюсь первым родом познания, я бросаюсь в воду, я, как говорится, барахтаюсь. Что это означает – барахтаться? Барахтаться – это очень просто. Барахтаться – само слово хорошо показывает, мы хорошо видим, что речь идет о внешних отношениях: то волна дает мне пощечину, то она уносит меня, – это и есть следствия удара. Это следствия удара, а именно: я ничего не знаю об отношении, которое складывается или разлагается; я встречаюсь со следствиями, проистекающими от внешних частей. Части, принадлежащие мне, потрясены, они получают эффект удара от частей, принадлежащих волне. И тогда я то хохочу, то хнычу; в зависимости от того, смешит ли меня волна или обрушивается на меня, я пребываю в аффектах-страстях: «Ой, мамочки! Волна меня побила!» Хорошо. «Мамочка, волна меня побила» – крик, который мы непрестанно будем издавать, покуда пребываем в первом роде познания, точно так же, как не перестанем восклицать: «Ах! Стол сделал мне больно»: это точно так же, как сказать «другой сделал мне больно»; но ведь все не так, потому что стол не одушевлен. Спиноза гораздо более коварен, чем всё, что мы смогли сказать после: отнюдь не потому, что стол не одушевлен, мы не должны говорить: «Стол делает мне больно»; так же глупо говорить: «Пьер делает мне больно», как и говорить: «Камень делает мне больно». Это на одном уровне, это первый род.

Хорошо. Вы следуете за мной?

Зато: «Я умею плавать» – это не обязательно означает, что я имею математические или физические, научные познания движения волны; это означает, что я обладаю неким умением, поразительным умением, то есть что у меня есть своеобразное чувство ритма, ритмичность. Что это означает – ритм? Это означает, что мои характерные отношения я умею сочетать непосредственно с отношениями волны; это уже не происходит между волной и мной, то есть это не происходит между экстенсивными частями, мокрыми частями волны и частями моего тела: это происходит между отношениями. Отношениями, которые образуют волну, отношениями, которые составляют мое тело и мою ловкость, когда я умею плавать, – чтобы представить мое тело отношениям, которые складываются напрямую с отношением волны. Я ныряю в должный момент, я вылезаю в должный момент. Я избегаю надвигающейся волны, или, наоборот, я из нее выхожу и так далее Прямо-таки искусство складывания отношений.

Я ищу примеры, которые не являются математическими, потому что, опять-таки, математика – всего лишь один сектор этого. Следовало бы сказать, что математика есть формальная теория второго рода познания. Второй род познания не есть математика. То же самое происходит на уровне любви. Волны и любовь похожи. В любви первого рода – вот так – вы вечно находитесь в режиме столкновений между внешними частями. В том, что называют большой любовью. Дама с камелиями, это прекрасно [смешки],здесь вы имеете складывание отношений. Нет, мой пример очень плох, потому что дама с камелиями – первый род познания [смешки],но во втором роде познания перед вами – своего рода складывание взаимоотношений. Здесь вы уже не находитесь в режиме неадекватных идей, а именно: воздействие некоей части на меня, воздействие некоей внешней части или воздействие внешнего тела на мое. Здесь вы достигаете гораздо более глубокой области, каковая является складыванием отношений, характерных для одного тела, с отношениями, характерными для другого тела. И эта разновидность гибкости или ритма, которая способствует тому, что, когда вы предчувствуете ваше тело, а, следовательно, и вашу душу, вы предъявляете вашу душу или ваше тело в отношении, которое складывается в высшей степени напрямую с отношениями другого. Вы прекрасно чувствуете, что это странное счастье. Вот это – второй род познания.