Район славянской оседлости в восточной Европе, по летописи.

Рассказывая о расселении славян с Дуная в разные стороны, автор «Повести временных лет» гово­рит между прочим: «тако же и ти словене пришедше и седоша по Днепру и нарекошася поляне, а друзии древ­ляне, зане седоша в лесех; а друзии седоша межю При­пятью и Двиною и нарекошася дреговичи; инии седоша на Двине и нарекошася полочане, речьки ради, яже втечет в Двину, имянем Полота... словене же седоша около озера Илмеря, и прозвашася своим имянем, и сделаша град и нарекоша и Новгород; а друзии седоша по Десне и по Семи и по Суле, и нарекошася север».Затем, перечисляя славянские племена, населявшие нашу страну, автор «Повести» называет кривичей, «иже седят на верх Волги и на верх Двины, и на верх Днепра», бужан, которые прозвались этим именем, «зане седоша по Бугу, после же велыняне», радимичей, которые сели на Сожу, вятичей, севших по Оке, хорватов, дулебов которые сидели по Бугу, «где ныне велыняне». «А улучи и тиверци, — говорит он, — седяху по Днестру, приседяху к Дунаеви, бе множество их, седяху бо по Днестру оли до моря, и суть гради их до сего дне, да то ся зваху от греков Великая Скуфь»*.

* Лаврент. лет., стр. 5, 10, 12. По другому варианту: «А Улутичи, Тиверцы седяху по Бугу и по Днепру и приседяху к Дунаеви: и бе мно­жество их, седяху бо по Бугу и по Днепру оли до моря»-. (Ипат., стр. 7).

По этим общим контурам, набрасываемым первона­чальной летописью, получается такая картина расселе­ния славян по нашей стране: славяне расселились по бассейнам Днепра, Западного и Южного Буга. Днепра и его правых притоков и левых: Сожа, Десны и Суды, — верхней Волги и Оки, верхней и средней Западной Дви­ны и озера Ильменя. Славянская колонизация не захва­тывает бассейна нижнего Днепра, бассейна Дона, ниж­ней Оки, где, по словам «Повести временных лет», сидит мурома, «язык свой», бассейна средней Волги прибли­зительно от впадения Тверцы, ибо дальше, по словам «Повести», расположены «инии языцы» — весь, меря. Весь север не охвачен еще славянской колонизацией: «в странах полунощных» живут чудь, ямь, пермь, печера.

Итак, наша начальная летопись не знает славян в степях на восток от Днепра и южнее Сулы, расходясь в данном случае с показаниями арабских писателей. Та­кое разноречие вполне понятно. Составитель нашей на­чальной летописи жил лет на полутораста позднее, ког­да размещение славянского населения в нашей стране уже значительно изменилось, по сравнению с IX веком. Составитель «Повести временных лет» знает уже полов­цев; он современник зависимости хазар от русских князей, а эта зависимость падает на время между 1036 го­дом, когда Ярослав наголову разбил печенегов и очис­тил от них Хазарию, и 1061 годом, когда половцы зав­ладели страной хазар. К тому времени, как увидим ниже, радикально изменились условия жизни в наших южных степях, и славянское население должно было покинуть их и отступить частью на север, частью на запад. Есте­ственно поэтому, что бассейн Дона должен был выпасть у нашего летописца из области расселения славян.

За этим исключением картину расселения славян» начертанную нашим летописцем для конца IX века, мож­но считать в общем правильной. Она подтверждается и частными указаниями самой летописи, и современными иноземными свидетельствами. По летописи мы встречаемся с разными славянскими городами в той области, которая очерчена летописцем как область славянской оседлости. Таковы: Новгород, Псков, Полоцк, Смоленск, Любечь, Киев, Чернигов, Переяславль, Ростов, Муром, Эти города являются древнейшими, происхождение ко­торых теряется во мраке времен. Константин Багряно­родный в своем сочинении «Об управлении империей», в известном рассказе о торговле руссов с Константино­полем (гл. 9) перечисляет те же города: Киев (Κιοάβα), Новгород (Νεμογαρδάς), Смоленск (Μηλινίσχα), Любечь (Τελιούτσα), Чернигов (Τζερνιγώγα), Вышгород (Βονσεγραδέ) и отчасти те же племена: древлян (Βερβιάνοι), дреговичей (Δρονγονβιτοϊ), кривичей (Κριβιτςõι), северян (Ζερβίοι) и славян. Все эти данные относятся к первым десятилети­ям Х века. Но еще ранее того, от последних десятилетий IX века, имеем известия от анонимного географа, по местонахождению его рукописи называемого Баварским, известия, которые также во многом подтверждают на­шего автора «Повести временных лет». Он говорит о бужанах (Busani), волынянах (Velunzani), северянах (Zuirenni), уличах (Unlici), неопределенно указывая на место их жительства к северу от Дуная и на количество их городов. Эти данные утверждают нас в мысли, что составитель «Повести временных лет» более или менее правильно обозначил племенной состав восточного сла­вянства, а известия Константина Багрянородного в из­вестной степени подтверждают и самую картину рассе­ления, даваемую «Повестью временных лет».

Из этой картины обнаруживается, что к началу Х века славянское население уже далеко раскидалось по нашей стране не только в южном, но и в северном направле­нии. Область первоначальной славянской оседлости силь­но увеличилась, славяне заняли огромную территорию.

* * *

О гуннах, болгарах, аварах, хазарах и первоначаль­ном расселении славян, кроме указанных трудов Гру­шевского и Багалея см.:

Д. И. Иловайский. Разыскания о начале Руси. М., 1882. Он же. Дополнительная полемика по вопросу болгаро-гуннскому // Известия Имп. Общ. Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии. Т. XLVIII. Вып. 1. М., 1889.

П. Голубовский. Болгары и хазары // Киевская Старина. 1888. № 7.

Н. П. Барсов. Очерки русской исторической географии. Варшава, 1885.

А. Л. Погодин. Из истории славянских передвижений. СПб., 1901.

Лекция пятая         

 МАТЕРИАЛЬНАЯ

И ДУХОВНАЯ КУЛЬТУРА      СЛАВЯН В ЭПОХУ       ИХ РАССЕЛЕНИЯ     В ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ

КУЛЬТУРНОЕ развитие восточной Ев­ропы, прерванное разрушительным вторжением диких азиатских орд в конце IV, в V и VI веках, возобновилось и пошло вперед с расселением в ее южных и северных областях славянских племен.