Северные соседи скифов и сарматов.

Какие же пле­мена жили к северу от скифов и сарматов? Геродот называет невров, живших на севере от верховьев Днеп­ра, андрофагов, живущих по среднему Днепру, меланхленов (черноризцев) — на восток от андрофагов, будинов, живущих на север от савроматов. Но что это были за племена, и в каком отношении стоят они к поздней­шему населению наших лесных пространств, на этот вопрос мы не можем отвечать по состоянию историчес­ких сведений. Первые определенные свидетельства о населении наших лесных пространств имеются от рим­ских и греческих писателей I и II веков по Р. X. По словам Плиния Старшего († 79 году по Р. X.), возле Вис­лы, которая была границей Сарматии, жили венеды. Тацит (1 100 году по Р. X.) говорит, что венеды были рассеяны на огромном пространстве к востоку от Вислы, между певкинами, обитавшими у устья Дуная, и финна­ми. Александрийский географ и астроном Птолемей († 175 году по Р. X.) помещает венедов среди великих народов Сарматии, т. е. восточной Европы, вокруг Венедского залива (т. е. Балтийского моря). Под именем венедов выступают впоследствии западные, преимуще­ственно прибалтийские, славяне. Но несомненно, что это имя некогда было общим для всех славян: у эстон­ской чуди земля славянская и теперь называется vano, a славянин väne. Имя «анты», которым обозначаются черноморские славяне у писателей VI века по Р. X., по-видимому, есть не что иное, как вариация того же само­го имени «венедов». Кроме венедов, Птолемей обознача­ет обитателями Балтийского побережья — судинов и галиндов, в которых исследователи видят литовцев (впос­ледствии такие имена носят ветви пруссов).

Итак, три группы племен, кроме уже перечислен­ных нами греков, скифов и сарматов, выдвигаются древ­нейшими историческими свидетельствами в восточной Европе — славяне, литовцы и финны. Как же далеко распространялись в скифо-сарматскую эпоху эти племе­на в восточной Европе?

Славянская прародина.

Ученые, определяя по дан­ным географической номенклатуры и могильным рас­копкам, по данным сравнительного языковедения ис­конное местожительство славян в Европе, склонны в настоящее время думать, что эта «славянская прароди­на» захватывала бассейн Вислы, Карпатскую горную страну, бассейн Припяти, среднего Днепра с низовьями Березины и Десны включительно и верховья Днестра и Южного Буга. На севере славянские поселения смыка­лись и мешались с поселениями Литвы, на востоке с поселениями литвы и финнов, а на юге оканчивались приблизительно на границе леса и степи. В самое после­днее время некоторыми филологами (академиком Шах­матовым) выдвинуто мнение, что славяне передвину­лись в очерченную территорию с бассейна нижнего Немана и Западной Двины, поменявшись местами с жившими южнее их финнами и литовцами. Но это мне­ние, опирающееся главным образом на филологические соображения, пока еще остается в стадии гипотезы, нуж­дающейся в дальнейших разъяснениях.

Местожительство литвы.

Что касается литовской народности, то в XI-XIII веках областью ее распростра­нения является бассейн Немана. Но есть основания ду­мать, что первоначальная территория Литвы была шире, захватывала левые притоки Припяти, течение Березины, бассейн Западной Двины, верхнего Днепра и отчас­ти верхнеокский бассейн. Исследователями обращено было внимание на тот факт, что реки, протекающие на территории наших дреговичей, кривичей и частью вяти­чей, имеют большей частью неславянские названия, дан­ные им, очевидно, прежними насельниками. Анализи­руя эти названия, исследователи открывают во многих из них литовские корни; между прочим, имя Упы пря­мо выводится из литовского нарицательного имени ире, что значит река. Но так как на этой же территории находятся реки с финскими кличками на ва, га, за, ма, ра, са, ша, (например, Зельва, Русса — системы Нема­на, Дрисса и Обша — системы Западной Двины, Вязь­ма — системы Днепра), отсюда вытекает предположе­ние, что литовцы жили в этих местностях вперемежку с финнами. В пользу этого предположения говорит и тот факт, что в языке финнов не только западной группы (эстонцев и финнов), но и восточной (мордвы) существу­ет немало слов, заимствованных из литовского языка. Значит было время, когда и восточные финны были в общении с Литвой. Часть литовцев, быть может, про­двинулась и дальше на восток. В бассейне Цны, близ Тамбова, найден могильник с такими же вещами, кото­рые находятся в могильниках области латышей.

Область распространения финнов. Иранское влия­ние.

Эта область была также гораздо шире в скифо-сарматскую эпоху чем впоследствии. Если финны были известны римлянам и грекам, надо думать, что они не были тогда заброшены в северных областях, но жили гораздо южнее, соприкасаясь с населением степей. Фин­ское имя Волги — «Ра» у Птолемея — говорит в пользу этого предположения. К тому же самому ведет и современная гидрографическая номенклатура восточной Европы.

В лесной области Европейской России мы находим множество рек с окончаниями на ва, га, за, ма, ра, са, ша. Имена всех этих рек звучать не по-славянски и не могли быть даны славянами. Славяне, очевидно, полу­чили их уже в готовности от народов, которые здесь жили до и во время расселения славян. Какие же это могли быть народы? Уже географы сделали наблюдение, что реки с названиями на вышеприведенные окончания распространены преимущественно в областях, занятых финнами. Филологи (Шегрен, Веске и др.) указали, что такие названия могли быть даны финнами. Но реки с подобными названиями мы встречаем и в тех областях, где застаем славянские племена радимичей, северян и вятичей. Таковы: Вехра (приток Сожа), Нерусса с Севой (притоки Сейма) — системы Днепра; Крома, Зуша, Угра, Жиздра — системы Оки и т. д. Самая Ока значит по-фински река (Йоки). Все это указывает, что финны до расселения славян жили гораздо южнее, чем позже, в начальные времена нашей истории. При этом, несом­ненно, они соприкасались непосредственно с иранскими народностями, жившими во время оно на юге нашей страны. Этим и объясняется тот факт, что в финских языках встречаются корни и даже целые слова иранско­го происхождения. По этим заимствованным словам исследователи заключают о сильном иранском влия­нии на быт и культуру финнов. При посредстве иран­цев финны ознакомились с металлами — прежде всего медью, а затем золотом (зарни), серебром (вотяцкое — взвесь, зырянское — езис; венгерское — ezüst, осетин­ское — äзвист) и др. Иранцы ознакомили финнов с на­чатками земледелия и домашними животными — коро­вами и овцами. Заимствованный термин для обозначения владыки — князя, хозяина (öksej) дает основание ду­мать, что, по крайней мере, часть финнов пережила период некоторой зависимости от иранцев. Если так, то возможно, что и в том конгломерате народностей, кото­рый Геродот обозначал одним именем «скифы», были также и финские племена.

Итак, рассмотренные нами исторические свидетель­ства и лингвистические аргументы приводят к утверж­дению, что до конца IV века по Р. X. славян не было в южных степных областях нынешней Европейской Рос­сии, что они держались в западной части лесной облас­ти, занимая бассейны Вислы, верхнего Днестра и пра­вых притоков Припяти, нижней Березины и Десны, на пограничье, вероятно, мешаясь с соседями: на севере и востоке с литвой и финнами, на юге — с сарматами и частью с германцами (готами), стремясь, вероятно, рас­ширить на их счет свою оседлость. Великие народные передвижения, происходившие в конце IV, в V и VI веках, дали простор этому стремлению, и территория славянс­кой оседлости в восточной Европе за это время и непос­редственно затем, в VII-IX веках увеличилась до гро­мадных размеров.

* * *

О скифо-сарматской культуре, кроме упомянутых уже трудов Забелина, Грушевского и Багалея, сведения можно почерпнуть в трудах:

Н. Кондаков, И. Толстой. Русские древности в памятниках искус­ства. Вып. 2-3. СПб., 1889.

Древности Геродотовой Скифии. Изд. Имп. Археол. Комиссии. Вып.1-2.

По вопросу о первоначальном жительстве славян, литовцев и фин­нов, кроме трудов Грушевского и Багалея, см.:

Lubor Niederle. Slovanské starozitnosti. 1-2. Praha, 1902-1904.

Надеждин. Опыт исторической географии русского мира // Биб­лиотека для чтения. 1837. № 7.

Веске. Славяно-финские отношения по данным языка // Известия Общества Археологии, Истории и Этнографии при Имп. Казанском Университете. Т. 8.

Р. Штакельберг. Ирано-финские лексикальные отношения // Тру­ды Восточной Комиссии Имп. Моск. Археол. Общества. Т. 1.

А. А. Кочубинский. Территория доисторической Литвы // ЖМНП. 1897. № 1.

Лекция Четвертая