III. ПРОБЛЕМЫ ПРОДУЦИРОВАНИЯ И ПОНИМАНИЯ РЕЧИ

Глава 7 МОДЕЛИРОВАНИЕ ПРОЦЕССОВ РЕЧЕПРОИЗВОДСТВА

Вопросы для ознакомления

/. Что понимается под "продуцированием речи¹?

2. Какие существуют источники информации о ходе процесса продуцирования речи?

3. Какие основные этапы процесса продуцирования речи принято выделять при разных подходах?

4. Какие наиболее актуальные вопросы обсуждаются в связи с моделированием процессов речепроизводства?

5. Каковы основные причины речевых ошибок?

7.1. Специфика процессов продуцирования речи

Необходимо прежде всего уточнить ряд терминов, с которыми нам предстоит встречаться в этой главе. На раннем этапе истории ПЛ разрабатывались модели коммуникативного процесса в целом: с позиций общей теории связи изучались процессы "кодирования" и "декодирования", т.е. то, как интенции говорящих преобразуются в сигналы принятого в некоторой культуре кода, а у слушающих такие сигналы преобразуются в их интерпретации [Osgood & Sebeok 1954]. С появлением работ Н. Хомского внимание исследователей переключилось на модели порождения речи в русле идей трансформационной порождающей грамматики. Тому, что модель "языковой компетенции" была принята за модель реального функционирования языка, в значительной мере способствовала публикация ряда работ известного американского психолога Дж. Миллера по проверке "психологической реальности" положений, постулировавшихся на базе моделей порождения речи. Далее в зарубежной ПЛ произошло расхождение путей ученых: одни ведут исследования в рамках идей Н. Хомского (значительно переработанных за последние годы), а другие пытаются максимально приблизиться к раскрытию тайны продуцирования речи носителем языка. Сторонники второго из этих подходов оперируют словосочетанием speech production, терминологически и сущностно отмежевываясь от генеративной лингвистики.

В отличие от этого в отечественной ПЛ имеется устойчивая традиция следования идеям Л.С. Выготского, от которого идет понимание

203

говорения как переливания мысли в слово, от Л.С. Рубинштейна — как формирования мысли в ходе её формулирования, т.е. фактически с 30-х гг. нашего века рассматриваются процессы речепроизводства, непосредственно связанного с речемыслительным процессом^ При использовании слова "порождение" в работах такого направления внимание акцентируется на аспекте развития соответствующего процесса и на зависимости такого развития от некоторых исходных ("пусковых") моментов. Например, Л.С. Выготский говорил о мотиве, порождающем какую-либо мысль [Выготский 1982, т.2: 358]. Такое значение слова "порождение" по умолчанию принимается отечественными авторами как само собой разумеющееся, однако при наличии параллельного "занятого" терминологического словосочетания "порождение речи", вызывающего устойчивые ассоциации с концепцией Н. Хомского, пользование им может вести к смешению понятий, на что еще в 60-е гг. указывал М.М. Копыленко.

В работе [Копыленко 1969] детально обсуждаются различия между производством, порождением и синтезом речи и делается обоснованный вывод: "Совершенно очевидно, что если производство речи — процесс естественный и скрытый (поскольку дело касается той стадии, которая предшествует превращению его в поток звуков или иных материальных символов), то порождение и синтез — процессы искусственные, существующие лишь в теоретических построениях лингвистов или в учебных пособиях" [Op. cit.: 99. Выделено мною. — А.З.].

Начинающему исследователю необходимо быть внимательным к использованию терминов, стараться избегать смешения понятий и возможности неточного понимания собеседника или читаемого текста за счет приписывания некоторому термину "не того" значения или, наоборот, недоучета не только сущностных различий в оперировании терминами, но и увязываемых с ними более широких научных и темпорально-личностных (т.е. "привязанных" к определенному периоду времени или автору) исходных теоретических позиций, контекстов и коннотаций. Термин "порождение речи" относится к числу именно таких "помеченных" терминов, но, к сожалению, устойчиво используется "по инерции".

В связи со сказанным выше следует уточнить, что в этой главе рассматриваются вопросы, связанные с исследованием естественного процесса, посредством которого облако мысли проливается дождем слов (здесь и далее будут фигурировать различные образные высказывания Л.С. Выготского, о метафорическом характере которых важно помнить). Отсюда оправданным является использование таких терминов, как "производство речи", "речепроизводство", "продуцирование речи". Несомненно, каждый из них может оспариваться как недостаточно точно отображающий суть и специфику исследуемых процессов, тем не менее они акцентируют внимание именно на поступательном движении, приводящем к некоторому продукту, что дает возмож-

¹ В написанной Ю.Г. Панкрацем статье "Речь, речевая деятельность" для "Краткого словаря когнитивных терминов" справедливо указывается, что отечественные исследования по психолингвистике внесли огромный вклад в зарождающуюся когнитивную науку, и хотя авторы не употребляли в 60-е и 70-е гг. "когнитивных терминов, настаивая на определении речевой деятельности как РЕЧЕМЫСЛИТЕЛЬНОЙ, они совершали ее познание именно с когнитивной точки зрения и тем самым стояли у истоков когнитивной науки" [Кубрякова и др. 1996: 167].

204

ность трактовать их далее как взаимозаменимые и в то же время отображающие суть соответствующего направления исследований. С учетом сказанного при дальнейшем обзоре исследований названного направления термин "порождение речи" будет заменяться одним из трех перечисленных выше терминов.

Некоторые особенности процесса (или точнее множества взаимодействующих процессов) речепроизводства уже были названы выше, о других будет говориться по ходу главы. Сейчас важно подчеркнуть, что эти процессы недоступны прямому наблюдению, и судить о них можно только по их продуктам — конечным или промежуточным. Конечный продукт (текст, высказывание или отдельное слово) может в какой-то мере и по различным параметрам не соответствовать общеязыковым (системным, нормативным, узусным), прагматическим и т.д. требованиям, т.е. содержать ошибки, анализ которых дает возможность строить гипотезы относительно тех или иных сбоев в работе речемысли-тельного механизма говорящего (или пишущего) человека. Нередко говорящий замедляет речь, останавливается, заменяет слово или структуру фразы, что позволяет строить предположения о различных этапах обсуждаемого процесса на основании эксплицированных продуктов таких этапов и судить о факторах, влияющих на успешность преодоления возникающих трудностей. Самоисправление оговорок, замены, хезитации, паузы также служат полезным материалом для суждений о ходе процессов продуцирования речи. Одним из важнейших источников информации об изучаемых процессах являются наблюдения над нарушениями и восстановлением речи после разного рода заболеваний и мозговых травм, т.е. в условиях патологии речи, при лечении разных форм афазий. Весьма ценный материал обеспечивают наблюдения над развитием речи у детей, над особенностями "языка жестов" у людей с нарушениями слуха и т.д. Разработаны различные экспериментальные процедуры, позволяющие целенаправленно создавать условия для выведения во вне (экспликации) тех или иных промежуточных продуктов речемыслительных процессов в контролируемых лабораторных условиях.

С рядом экспериментальных подходов к исследованию процессов продуцирования речи и с возникающими при этом проблемами можно ознакомиться по книге [Prideaux 1984], хотя основное внимание в этой книге уделено экспериментальной проверке положений синтаксических теорий, популярных в 70-е гг., но утративших свою актуальность в настоящее время. В связи с вопросом использования экспериментальных методик представляет интерес замечание А. Гарнхама [Garnham 1985: 205] относительно того, что исследователи процессов продуцирования речи чаще обращаются к говорению, чем к письму, поскольку проще регистрировать временные характеристики этих процессов (в том числе замедления, паузы) через запись речи на магнитную ленту, чем применять значительно более сложные приёмы регистрации активности мускулов руки. Из опыта отечественных экспериментальных исследований можно назвать, например, следующие. С целью уточне-

205

ния принципов работы механизма продуцирования высказывания Ю.В. Красиков [1990] применил анализ письменных работ студентов, фиксировавших вертикальной чертой паузы обдумывания с включением в чистовик текста вариантов слов, групп слов, предложений. При исследовании механизма контроля правильности высказывания Г.В. Ейгер [1989; 1990] в сочетании с анализом речевых ошибок и метаязыковыми вопросами студентов использовал запись на магнитную ленту рассуждений ии. вслух в составе триад. В целях обнаружения и объяснения механизмов лексической ошибки оригинальную экспериментальную методику прослеживания особенностей речемыслительного процесса в условиях продуктивного и репродуктивного продуцирования речи на иностранном языке разработала A.A. Поймёнова [1999]. Ниже в главе 10 будут обсуждаться различные исследовательские подходы к изучению особенностей овладения вторым языком; некоторые из названных там процедур (в том числе интроспекция) успешно оправдывают себя при выявлении хода речемыслительного процесса как такового. На анализе речевых ошибок мы остановимся в 7.4.

Исследование процесса речепроизводства — это разработка гипотез о ходе названного процесса, его моделирование на основании получаемых из разных источников данных. Первоначально имело место построение разного рода схем, отображающих соответствующие гипотезы, затем подключилось машинное моделирование интеллектуальных процессов, нацеленное как на проверку различных гипотез, так и на разработку действующих программ, "продуцирующих" речь при имитировании естественно протекающих процессов². В задачи этой главы входит информирование читателя о динамике подходов к процессам речепроизводства и о моделях, отражающих определенный этап научных изысканий в этой области или позволяющих составить представление о научных концепциях сегодняшнего дня; будет затронут и опыт анализа и классификации речевых ошибок, проливающих свет на ход процессов продуцирования речи.

7.2. Динамика подходов к моделированию процессов речепроизводства

При взгляде на историю некоторого вопроса с позиций сегодняшнего дня имеется тенденция прослеживать то, что соответствует наиболее актуальной на текущий момент проблематике, непосредственно входит в круг интересов автора того или иного обзора и к тому же ограничивается доступными первоисточниками. С точки зрения наиболее актуальной в настоящее время проблематики в разных обзорах указывается, что первоначально модели продуцирования речи были по

² Насколько успешно это удается делать — вопрос довольно спорный, см., например, мнения, высказанные рядом ученых в интервью по комплексу непосредственно связанных с этим проблем [Baumgartner & Рауг 1995].

206

своей сути моделями последовательной переработки, т.е. предполагали переход к каждой очередной ступени/этапу/уровню по завершении работы предыдущей ступени/этапа/уровня, затем появились модели параллельной переработки, основывающиеся на признании возможности одновременной переработки на многих уровнях в процессе продуцирования речи. Например, Д. Кэрролл [Carroll 1994: 195-202] рассматривает сначала модели последовательной переработки [Fromkin 1971; Garrett 1975; 1988], а затем модели параллельной переработки [Dell 1985; 1986; 1988; МасКау 1982; 1987; Stemberger 1985]. Заметим, что далее стали предлагаться и модели гибридного типа (см., например, [Levelt 1993]), допускающие способ переработки, который некоторым образом сочетает последовательную и параллельную переработку (об инкрементальном способе переработки см. выше 2.6; модель В. Левелта будет подробно обсуждаться в 7.3).

Следует предостеречь начинающего исследователя от поспешных прямолинейных выводов, которые напрашиваются при буквальном прочтении информации о том, что "произошел переход от моделей последовательной переработки к моделям параллельной переработки". На самом деле при разработке моделей продуцирования речи в 70-е гг. их еще не называли "моделями последовательной переработки": такая переработка первоначально была единственным реально осуществимым путем моделирования интеллектуальных процессов вследствие ограниченности технических возможностей первых поколений компьютеров. Здесь наглядно прослеживается воздействие компьютерной метафоры на моделирование переработки речи в естественных условиях. В то же время разработчики отечественных моделей принимали как само собой разумеющееся (и по ряду причин никак не связанное с машинным моделированием) представление о параллельной реализации ряда процессов (см. ниже), однако не видели необходимости специально оговаривать это.

Нетрудно заметить, что в приведенном выше разграничении моделей продуцирования речи явно прослеживается акцентирование внимания на общетеоретических аспектах проблемы и на комплексе связанных с этим вопросов, ставших актуальными в результате развития смежных с ПЛ наук, в том числе когнитивной психологии, исследований искусственного интеллекта (см. 2.6 о различных подходах к описанию работы речевого механизма человека). Подобную линию прослеживают обычно авторы, затрагивающие проблемы ПЛ или когнитивной психологии в общем плане, наряду со многими другими темами. С этой позиции можно сделать еще ряд наблюдений. Так, в русле общенаучных тенденций при описании процессов продуцирования речи произошел переход от метафор, связанных с информационным и компьютерным подходами, к представлениям об "архитектуре мозга". Фактически имел место переход от глобальной модели коммуникативного процесса, трактуемого с позиций общей теории связи, к ПЛ анализу процессов производства речи у индивида с дальнейшим возвращением к коммуникативному процессу в целом, но уже с другими целями, исходными позициями и приоритетами: для изучения дискурса и взаимодействия его участников при междисциплинарном подходе с вытекающим

207

отсюда многообразием проблем, которые затрагиваются и при моделировании процессов продуцирования речи индивидом³.

Авторы обзоров, сами занимающиеся исследованием процессов продуцирования речи, несомненно рассматривают названные выше общетеоретические проблемы, но они больше заинтересованы в динамике конкретной трактовки структуры речемыслительного процесса, количества и характера этапов переработки, их взаимодействия и т.д.

При этом внимание может акцентироваться на том или ином аспекте моделируемого процесса и/ил и на трактовке такого аспекта или модели в целом с позиций некоторого исследовательского подхода. Например, в обзорах, которые даются в [Ахутина 1975; 1989], особенно пристально рассматриваются уровни синтаксической переработки высказывания и важные для моделирования процессов речепроизводства результаты ней-ролингвистических исследований.

Динамика такого "авторского" подхода к трактовке обсуждаемых процессов заставляет обратить внимание на то, что выступает в качестве продукта этих процессов: сначала имелось в виду сообщение, затем — грамматически правильное предложение, а позже — высказывание] последнее к тому же первоначально рассматривалось само по себе⁴, теперь — в составе дискурса. В этом плане представляется возможным отметить также значительное расширение круга обсуждаемых вопросов, ряд которых 20-30 лет тому назад либо вообще не возникал, либо затрагивался попутно, вскользь. К их числу прежде всего относятся многие вопросы из тех, с которыми мы уже встретились в главах, связанных со словом, его значением и функционированием. Так, постепенно произошел перенос акцентов с синтаксиса на семантику, а в число дискуссионных вошли вопросы соотношения языковых и энциклопедических, декларативных и процедурных знаний, роли и места лексикона при продуцировании речи, характера контроля (мониторинга) на разных этапах переработки и т.д. Вполне естественно, что в зависимости от исходных теоретических позиций и от конкретных исследовательских задач внимание при этом обращается на соответствующие аспекты рассматриваемых моделей.

В связи с тем, что авторы обзоров обычно делают выводы о динамике исследований по доступному им кругу первоисточников, следует отметить, что зарубежные обзоры обычно ограничиваются освещением

Это очень важное наблюдение, показывающее, что при поступательном развитии научных интересов то и дело происходит своеобразный возврат к отброшенному или полузабытому, но уже на ином, более высоком уровне, позволяющем в других ракурсах и в русле новых теоретических подходов рассмотреть "рациональное зерно" имевшихся ранее концепций.

⁴ К сожалению, для ряда авторов на этом этапе имела место просто замена терминов ("предложение" на "высказывание"), поскольку продолжали применяться те же процедуры синтаксического анализа и интерпретации отдельных этапов продуцирования речи или результатов экспериментальных исследований. Важно помнить, что замена терминов как "смена вывески" без осмысления лежащих за ними "систем координат" (т.е. теоретических оснований) является профанацией, видимостью прогресса в науке.

208

англоязычных публикаций; более того, даже в переводах работ Л.С. Выготского и А.Р. Лурии не принято замечать того, что имеет непосредственное отношение к процессам речепроизводства, хотя учет появляющихся в разных странах публикаций может оказаться полезным для совместных поисков ответов на весьма актуальные вопросы. Для примера сопоставим представления о ходе речемыслительного процесса по ряду работам. В табл.7.1 приведены шесть стадий продуцирования речи по [Fromkin 1971]; переводной вариант таблицы подготовлен по источнику: [Carroll 1994: 196].

Таблица 7.1

Для сопоставления приводится в несколько трансформированном виде таблица из книги И.А. Зимней [Зимняя 1985: 68], где сведены представления о ходе речемыслительного процесса по работам Л.С. Выготского, A.A. Леонтьева -и Т.В. Рябовой, Т.В. Ахутиной, А.Р. Лурии (см. табл.7.2). Вдумчивому читателю предоставляется возможность самостоятельно сделать выводы о характере совпадений и расхождений между содержанием стадий/этапов в приведенных таблицах.

Л. Барсалоу [Barsalou 1992a: 263] отмечает, что хотя исследования последних лет обнаружили много нового относительно механизмов продуцирования речи, остается многое из того, что в начале 70-е гг. разработали В. Фромкин [Fromkin 1971] и М. Гарретт [Garrett 1975], давшие довольно точное описание этого процесса. С этим мнением можно спорить: действительно, принцип разграничения ряда стадий, этапов процесса продуцирования речи сохранился, однако имеют место расхождения в понимании роль синтаксиса и семантики в начале 70-х гг. и в моделях последних лет.

209

Таблица 7.2

Основанием для такого заключения может, например, служить сопоставление приведенной выше табл.7.1 (по работе В. Фромкин) с табл.7.3, которая составлена по материалам названной книги Л. Бар-салоу. Перечисляя семь уровней переработки в процессе продуцирования речи на пути от абстрактной пропозиции через поиск слов и синтаксических структур для выражения пропозиций к конструированию фонологической репрезентации слов и линейной последовательности артикулируемых звуков речи, Л. Барсалоу отмечает, что данные уровни признаются в настоящее время многими авторами, тем не менее эта теоретическая картина является упрощенной. Названные уровни не обязательно функционируют в строгой последовательности, они также не являются независимыми друг от друга. Так, фонологическая репрезентация слова на 4-м уровне может оказать влияние на извлечение семантических репрезентаций 2-го уровня, что свидетельствует о необязательном завершении работы на предшествующем уровне до начала работы последующего уровня (со ссылкой на работу [Dell 1986] указывается, что исследования

210

последних лет свидетельствуют о параллельном протекании и сложном взаимодействии многих уровней).

Таблица 7.3

Начинающему исследователю необходимо ознакомиться с классическими работами Л.С. Выготского и Л.С. Лурии. Ссылки на первоисточники и анализ основных положений этих авторов даются в книге Т.В. Ахутиной, где также приводится информация о некоторых моделях того времени и излагаются результаты собственного исследования автора по данным нейролингвистического анализа динамической афазии

211

[Ахутина 1975: 31-48; 122-138]. Ряд зарубежных моделей продуцирования речи рассматривается в [Ахутина 1989: 79-96]; там же дается предлагаемая автором схема процесса производства речи [Op. cit.: 196]. Сопоставление этапов процесса речепроизводства по работам Л.С. Выготского, А.Р. Лурии, A.A. Леонтьева, Т.В. Ахутиной предпринято И.А. Зимней, предлагающей свою схему формирования и формулирования мысли посредством языка [Зимняя 1985: 65-83]. К схемам Т.В. Ахутиной и И.А. Зимней мы вернемся ниже. Специальная глава по обсуждаемым здесь проблемам выделена в книге A.A. Леонтьева "Основы психолингвистики" [1997а: 84-126], где детально рассматриваются стохастические модели, модели непосредственно составляющих, модели на основе трансформационной грамматики и дается их критика, приводится информация о когнитивных моделях и об особенностях отечественных исследований (в том числе А.Р. Лурии, Н.И. Жинкина и их учеников), а также подробно описывается теория производства речи, предложенная в [Леонтьев A.A. 1969а] и трактуемая как "принципиальная схема порождения, реализующаяся независимо от выбора конкретной порождающей модели" [Op. cit.: 113].

7.3. Некоторые модели речемыслительного процесса и продуцирования речи

В работе [Ахутина 1989: 95-96] выделено несколько принципиальных положений, совпадающих в отечественных и зарубежных исследованиях процессов продуцирования речи. К их числу автором отнесены: 1) представление этого процесса как многоуровневого со специфической репрезентацией будущего высказывания на каждом из уровней; 2) разделение синтаксических и лексических операций, результаты которых объединяются через функционирование специфического механизма — фрейма с заполнением соответствующих позиций (слотов); 3) разделение выбора значений слов и выбора форм слов и соответственно различных уровней синтаксиса; 4) принципиальное единообразие разноуровневых механизмов типа "фрейм — слот"; 5) трактовка продуцирования речи как взаимодействия прямых ("сверху — вниз") и обратных связей при наличии конкурирующих стратегий (см. об этом выше 2.6). Тем не менее представляется полезным обратить внимание и на то, в чем состоят некоторые различия в названных подходах. Фактически разговор об этом уже был начат в предшествующем параграфе (см. табл.7.1 — 7.3). Частично это отражено и в названии предлагаемого параграфа: отечественные модели берут за исходное мотив, акцентируя внимание на речемыслительном процессе, в то время как зарубежные модели продуцирования речи строятся с уровня сообщения (message), и хотя под этим тоже понимается коммуникативное намерение говорящего, не ясно, откуда оно берется и чем побуждается. Ниже будут кратко рассмотрены вытекающие из работ Л.С. Выготского основополагающие представления о ходе речемыслительного процесса и отдель-

212

ные примеры ранних отечественных моделей, после чего представляется важным соотнести некоторые модели последнего десятилетия и тем самым проследить определенное смещение акцентов в способах репрезентации и интерпретации рассматриваемых процессов.

Основные положения концепции Л.С. Выготского, которые определили направление отечественных исследований в области процессов производства речи, удачно суммированы в работе A.A. Леонтьева и Т.В. Рябовой (Ахутиной), где также уточнены базовые этапы речемыслительного процесса, что вошло в научную литературу как "модель Леонтьева-Рябовой" [Леоньев A.A., Рябова 1970]. Авторы взяли за основу следующие высказывания Л.С. Выготского.

Л.С. Выготский трактовал путь от мысли к слову как процесс движения "от мотива, порождающего какую-либо мысль, к оформлению самой мысли, к опосредованию её во внутреннем слове, затем — в значениях внешних слов и, наконец, в словах" [Выготский 1982, т.2: 358]; "Но мысль не есть нечто готовое, подлежащее выражению. Мысль стремится, выполняет какую-то функцию, работу. Эта работа мысли есть переход от чувствования задачи — через построение значения — к развертыванию самой мысли"; "Мысль есть внутренний опосредствованный процесс. <Это путь от смутного желания к опосредствованному выражению через значения, вернее, не к выражению, а к совершению мысли в слове>" [Выготский 1968: 190]. Высказывания Л.С. Выготского становятся более понятными при опоре на его концепцию значения слова, специфики внутренней речи, внутренней ситуации, личности и т.д. На с.42 книги [Ахутина 1975] дается схема, в общем виде представляющая ход речемыслительного процесса, там же подробно обсуждаются все обозначенные на схеме этапы и раскрывается смысл, который вкладывается в них, исходя из соответствующих положений Л.С. Выготского. Поскольку эта схема компактно представляет основные идеи, которые были приняты как руководство к действию при разработке ранних отечественных моделей, важно привести её здесь (см. рис.7.1). Принципиально важными являются следующие особенности развертывания исследуемого процесса: для возникновения мысли необходим мотив; оформление мысли идет по линии значений; имеет место разграничение "внутреннего слова" и "значений внешних слов"; предусматриваются различные виды синтаксиса — "синтаксис значений" и "словесный синтаксис".

Названные положения еще ждут своего обсуждения для выяснения, насколько и в каком смысле заложенные в работах Л.С. Выготского идеи опережали то "новое" и "новейшее", что появлялось и появляется в исследованиях значения, речемыслительных процессов и т.д. Следует подчеркнуть, что для тех, кто начал заниматься проблематикой ПЛ еще в 60-70-е гг., отображенные в приведенной схеме представления служили основными ориентирами, что и определило принципиальное сходство ранних отечественных моделей речепроизводства.

213

Мотив

Оформление мысли

Мысль

Опосредование мысли во внутреннем слове

Внутренняя речь

Опосредование

в значениях внешних слов

Семантический план

Видоизменение смысловой структуры при ее воплощении в словах, переход от синтаксиса значений к словесному синтаксису

Рис.7 Л

Теоретическое осмысление и конкретизацию единиц и процессов, фигурирующих на различных этапах речемыслительного процесса, с опорой на результаты отечественных и зарубежных исследований предпринял A.A. Леонтьев [1969а]. Поскольку разработанная им теория детально описывается в [Леонтьев A.A. 1997а: 113-120], представляется достаточным согласиться с тем, что все последующие отечественные модели "отражают единое направление в трактовке процессов речепорождения" [Op. cit.: 122], и остановиться здесь лишь на некоторых особенностях отдельных моделей.

Различия между моделями, разрабатываемыми в русле единого общетеоретического подхода, могут обусловливаться рядом причин, в том числе конкретными задачами исследования и опорными исходными положениями

214

(как теоретическими, так и основанными на результатах практических изысканий). Оправданным представляется рассмотрение в хронологической последовательности трех отечественных моделей, одна из которых разрабатывалась в связи с исследованием внутреннего лексикона человека для установления специфики его единиц и опирается на результаты экспериментов [Залевская 1977], другая ориентирована на обучение деятельности говорения на иностранном языке и основывается на анализе психологических механизмов формирования и формулирования высказывания [Зимняя 1985], а третья акцентирует внимание на синтаксических механизмах речепроизводства и подводит итоги исследования нарушений речи при афазиях [Ахутина 1989].

Выше в 5.3 указывалось, что в [Залевская 1977] ставилась задача выяснить, как структура процессов производства речи определяет структуру лексического компонента ЯЗЫКА1 и специфику единиц лексикона человека, для чего требовалось выявить принципиальную организацию речемыслительного процесса, в ходе которого формируется и находит своё внешнеречевое выражение некоторая мысль. На рис.7.2 приводится модель, в свое время представленная на рис.1 в книге [Залевская 1977: 13].

Ряд особенностей отличает эту модель от других моделей 70-х гг.

Во-первых, отправным пунктом для развития речемыслительного процесса служит пусковой момент, он может быть как внешним, так и внутренним, т.е. исходящим от самого индивида. Отсюда начинается процесс построения образа результата действия, в ходе которого под углом зрения доминирующей мотивации формируется модель складывающейся внешней и внутренней обстановки и с учетом вероятностного опыта принимается соответствующее решение. Продукт этого этапа — образ результата действия — согласуется с высказыванием Л.С. Выготского о том, что мысль содержится в уме говорящего как целое, а также соответствует "речевой интенции" или "общему замыслу" (см. табл.7.2) и отличается от постулируемой некоторыми моделями "готовой мысли", далее находящей выражение во внешнеречевой форме.

Во-вторых, на с. 14 рассматриваемой работы специально оговаривается, что на приведенном рисунке все "блоки" и "плоскости" вычленены условно: плоскости, обозначенные арабскими цифрами 1, 2 и 3, отображают результаты различных этапов речемыслительного процесса. При этом "все объемные блоки и разделяющие их плоскости мыслятся как органически связанные друг с другом слои, или ярусы, единойинформационной базы (памяти), из которой черпаются все необходимые для реализации соответствующих, процессов единицы и стратегии оперирования ими".

Это положение является принципиально важным по меньшей мере в следующих четырех отношениях.

A. Фактически таким образом сделана попытка разграничить процессы и их продукты, т.е. подчеркнуть, что до получения конечного продукта имеет также место ряд промежуточных продуктов;

Б. Обращено внимание на функционирование разноуровневых единиц (см. подробнее 5.3. об особенностях единиц лексикона, трактуемого в качестве динамической самоорганизующейся системы).

B. Выбор таких единиц производится из единой информационной базы (памяти), что не только говорит о неразрывности всех видов знаний, но и показывает условность самой попытки расчленить на отдельные составляющие единый (живой) "организм" с присущим ему взаимодействием структуры и процессов при наличии фундаментальной взаимосвязи между единицами разных уровней и специфическими особенностями таких единиц.

215