Социальная философия и частные науки

Взаимозависимость социальной философии и частных наук — одна из важнейших закономерностей развития науки. В основе этой взаимозависимости лежит диалектика всеобщего, которое существует во всей массе особенных, и особенного, существующего только в связи со всеобщим. Эта диалектика определяет глубокую зависимость социальной философии от частных наук и, в свою очередь, этих наук от социально-философских знаний.

Зависимость социальной философии от частных наук. Социальная философия, имея дело с особого рода особенным — человечески обществом, — изучает не особенное как таковое, а его наиболее общие, или всеобщие, стороны. В силу этого она не обладает первичным материалом, а заимствует его у частных наук. В качестве первичного материала выступают совокупные фактические и теоретические данные естественных, общественных и технических наук. При этом социальная философия исходит не из всего массива фактов и частных теорий, а из основного и обобщенного фактического и теоретического материала. Этот совокупный материал глубоко прорабатывается и критически осмысливается ею на основе философского анализа. Хотя частнонаучное знание подготавливает появление социально-философских абстракций, социальная философия идет дальше, формулируя понятие о наиболее общих свойствах и законах общества. Так, экономика и история изучают общественную жизнь и ее развитие, социальная философия, всецело опираясь на экономическую и историческую теории, раскрывает наиболее общую сущность и законы развития общества, которые выходят за пределы возможностей частнонаучного способа мышления. Благодаря глубокому вторжению философии в содержание частнонаучного знания, его критическому анализу создается социально-философская теория — наиболее общая теория человечества и его истории.

С момента, когда социальная философия осознает наиболее общую сущность человеком общества — его материальность, произведенность, способность к бесконечному развитию и т.д., она становится научной и начинает развиваться по способу не смены концепций, а бесконечного концептуального углубления, развития концепции вглубь. Коренная особенность развития по такому способу заключается в том, что развитие социально-философского знания начинается с принципиальной формулировки основных положений теории, отображающих сущность человека и общества в наиболее общем и абстрактном виде. МПИ сформулировала положения о первичности общественного бытия, объективности исторического процесса, его единстве и многообразии, произведенном характере и т.д., которые не могут быть заменены альтернативными положениями. Дальнейшее развитие научной теории общества, сохраняя наиболее общее и абстрактное содержание МПИ, будет заключаться в бесконечном усложнении и конкретизации этой концепции.

Между тем на современном постиндустриальном этапе МПИ, а вместе с ним научный материализм и марксизм в целом встретились с самой серьезной трудностью, с какой они когда-либо сталкивались с момента создания их Марксом и Энгельсом. Эта трудность связана с тем, что физический труд в современном “постиндустриальном” обществе непрерывно сокращается и перестает быть главной производительной силой. Его место все в большей степени занимает умственный труд. По-видимому, это означает, что материальное бытие, материальный труд перестают быть определяющим фактором общественного развития, а социальные структуры и духовная жизнь общества все более определяются отныне развитием духовной сферы, науки, мышления. Иными словами, сознание начинает определять человеческое бытие. Однако в такой трактовке сущности современного общества заключена ошибка, скрытая от тривиального образа мышления, не способного видеть глубокую проблему за кажущимися само собой разумеющимися положениями.

Роль социальной философии в развитии науки. Частные науки находятся в глубокой зависимости от социальной философии, так как имеют своим предметом особенное, которое не может быть понято вне связи со всеобщим. Необходимость философии для решения частнонаучных проблем коренится в принципиальной неполноте частнонаучного объяснения. Поскольку возникновение человека коренится в самой природе мира, частные науки, в том числе и естественные неизбежно сталкиваются с проблемой человека, которую они не могут решить собственными средствами, не обращаясь к философии. Особенно велика роль социальной философии, МПИ для системы наук об обществе (политической экономии, истории, психологии и т.д.). Без прямого и непосредственного участия идей и категорий научной философии невозможно создание научных теорий ни в одной общественной науке. Политическая экономия, исторические науки, психология, культурология и т.д. приобретают научный характер, если основываются на марксистской теории мира и человека.

Важнейшее достижение современной западной мысли — признание необходимости применения теории Маркса к исследованиям процессов, происходящих в обществе в конце XX в. В. Леонтьев считает, что “современный анализ промышленного цикла явно обязан экономической теории Маркса... Как ни велико воздействие технических средств на развитие экономической теории... оно затмевается его блестящим анализом долговременных тенденций капиталистической системы. По мнению Лихтенштейна, марксистская “теория стоимости является исходной точкой экономического анализа” и служит “фактическим основанием всех экономических теорий”. Поэтому прогресс политической экономии вряд ли возможен без применения наиболее общих методов Маркса к решению вопросов, поставленных современным обществом99.

Возрождение интереса к марксистской теории общества в целом, экономическому учению в особенности, вызвано прежде всего объективно идущим процессом социализации капитализма, т.е. происходящим в рамках частнокапиталистической собственности ростом элементов коллективизма, т.е. отчуждения частной собственности от индивидуальных владельцев посредством обобществления производства. Акционерно-коллективная собственность — это уже не частная собственность в ее классическом виде, а собственность, близкая к общественной, содержащая в себе ее элементы.

Оживление интереса к экономическому учению Маркса является также одним из следствий отказа от неоклассической теории, которая, по мнению ряда западных ученых, никогда не была связана с экономической действительностью и потому всегда выполняла лишь побочную (инструментальную), но не основную функцию — объясняющую природу экономической системы. Идея о том, что производство само создает достаточный для себя спрос, и закон Сэя, являющийся ее формальным выражением, к началу XX в. изжили себя. Великая депрессия подтвердила полную бездейственность закона Сэя и иллюзорность представлений о самокорректирующейся экономической системе. Разработанная Дж. Кейнсом в 30-е гг. XX в. общая теория занятости, процента и денег в существенной мере была основана на научной политической экономии Маркса. Благодаря этому капиталистическая экономика радикально перестроилась, избежала смертельной опасности, выражением которой и явилась Великая депрессия. Вслед за Марксом Кейнс обосновывает необходимость в условиях монополистического капитализма государственного регулирования экономики: активного воздействия государства на процесс воспроизводства и развития национальной экономики в целом, на соотношение между накоплением и потреблением, спросом и предложением. В классической экономической теории уровень занятости населения непосредственно зависит от уровня заработной платы: чем выше последний, тем ниже первый. По Кейнсу, занятость определяется эффективностью спроса, складывающегося из расходов на потребление и инвестиции. Классической концепции недопотребления, вызванного низкой стоимостью рабочей силы, он противопоставил концепцию эффективного спроса, основанного на росте стоимости рабочей силы и повышении жизненного уровня наемного рабочего. Кейнс обратил внимание на тот факт, что с увеличением занятости рабочей силы возрастают и национальный доход, и объем потребления, но не в одинаковой степени: последний растет медленнее, чем первый. Это объясняется изъятием прибавочного продукта предпринимателями и, соответственно, обнищанием непосредственных производителей. Поскольку их потребление находится в прямой зависимости от стоимости рабочей силы, важнейшим фактором расширения и ускоренного развития производства становится повышение жизненного уровня. Оно приведет к ускорению оборота товаров, за счет которого увеличится потребление, а вместе с ним возрастет и прибыль. Исходя из марксистского понимания соотношения производства и потребления, он выработал своеобразный механизм кредитования первого вторым: прибавочный продукт не изымается прямо в пользу предпринимателя, вначале он вкладывается в производство, приносит дополнительную прибыль, а затем частично возвращается производителю посредством повышения стоимости рабочей силы.

Особый интерес в современной экономической мысли Запада представляет социально-институциальное направление, занятое решением проблемы трансформации капитализма в постиндустриальное общество. Характерным для этого направления стал отказ от концепции экономического равновесия, составляющей ядро классического и неоклассического анализа. Согласно Дж. Гэлбрейту, общей основой, на которой развивается экономика капитализма, является обоснованный Марксом процесс концентрации, централизации производства и формирования гигантских корпораций. “Никто, кроме Маркса и марксистов, не предвидел, что экономика гигантских корпораций станет сутью экономической системы”. В своей работе “Экономические теории и цели общества” Гэлбрейт отмечает, что современная западная экономика состоит из двух частей: нерыночной, планирующей системы, где царят крупные корпорации, и рыночной системы, к которой относятся мелкие фирмы и индивидуальные предприниматели, преимущественно связанные со сферой услуг. В целом современное общество развивается в направлении плановой социализированной экономики. Более того, социализм на Западе, по его мнению, существует, он вызван к жизни необходимостью, но это не тот старый социализм, который не мог не иметь в качестве альтернативы капитализм, а новый социализм, путь которому прокладывают обстоятельства. “Новый социализм не допускает никаких приемлемых альтернатив; от него можно уклониться только ценой тяжелых неудобств, большого социального расстройства, а иногда ценой смертельного вреда для здоровья и благополучия. Новый социализм не имеет идеологического характера, он навязывается обстоятельствами”. К обстоятельствам, свидетельствующим о развитии современного общества в направлении к новому социализму, он относит преимущественно плановый характер промышленного производства, сосредоточение рыночных отношений в сфере услуг, отделение собственности от управления, рост государственной собственности, в том числе и на землю, нерыночный характер сельского хозяйства, жилищного строительства, здравоохранения, образования, искусства. В силу своего несовершенства рыночная система не может быть надежным источником высококвалифицированной рабочей силы и быстро усложняющихся средств труда. Чем продукт сложнее технически, тем менее вероятно, что рынок сможет предложить полуфабрикаты, материалы и рабочую силу, необходимые для его производства. Ни одно из важнейших технических достижений новейшего времени — атомная энергетика, воздушный транспорт, электроника, ЭВМ, космическая техника — не является результатом деятельности отдельных изобретателей в рыночной системе, поскольку последняя не располагает специализированными техническими и научными кадрами, не получает доход за счет роста производительности труда, эксплуатирует рабочих по классическому образцу.

Анализируя процессы, происходящие в современном капиталистическом обществе, О. Тоффлер в работе “Новая волна на Западе” вскрывает тенденцию его развития в направлении к так называемому обществу “третьей волны”. Характерные черты этого общества — “практика стратегического планирования”, интеллектуальная собственность как основная форма собственности, замена труда наукой и, соответственно, превращение ее в источник прибавочной стоимости, дестандартизация производства, выход на первый план “человеческого капитала”. Формирование этих особенностей обусловлено переменами в технологии: заменой машинной технологии интеллектуальной и, соответственно, физических (мышечных) усилий умственными. Отсюда и коренное изменение парадигмы политэкономического анализа: вытеснение технократической парадигмы (человек подчинен техническому императиву) гуманистической (техника подчинена человеческому императиву). Таким образом, под давлением требований жизни, которая все больше и больше оправдывает прогноз Маркса, западные экономисты осознают несостоятельность ненаучной политической экономии и, освобождаясь от ее предрассудков, приближаются к марксизму. Более того, наиболее крупные из них открыто признают, что значительное число сделанных ими открытий прямо или косвенно связаны с оказанным на них влиянием идей Маркса.

Попытку создания новой экономической теории, отвечающей требованиям современного производства, предприняли японские экономистыУно-школы. Экономическое “ядро” этой теории — субстанция стоимости, в качестве которой выступает комбинация абстрактного, конкретного и непосредственно общественного труда. Учитывая, что процесс формирования капитала осуществляется теперь на собственной основе и, следовательно, экономические формы приобрели зрелость, японские экономисты модифицировали сущность трудовой теории Маркса. Основным понятием в ней становится не понятие стоимости, а понятие рыночной (товарной) стоимости, ибо в развитом товарном производстве меновая стоимость перестает быть мерой потребительной стоимости. В отличие от стоимости рыночная стоимость учитывает не только затраты труда, общественно необходимые для производства товара, но и характер воздействия спроса и предложения. Через механизм рыночной стоимости реализуется общественная потребность в определенном товаре и потому она заключает в себе возможность равновесия. Благодаря этому производство становится в значительной степени внутренне сбалансированным, саморегулирующимся и, главное, постепенно преодолевающим противоречие между использованием стоимости как основы развития и ее собственным изживанием. Уно-школа сделала первый серьезный шаг на пути к созданию новой экономической теории. Этот шаг заключается в использовании научной политэкономии капитализма в качестве основы новой экономической теории. Однако крупнейшие открытия Маркса пока еще не поняты зарубежными экономистами и философами. Как и западная экономическая мысль в целом, Уно-школа остается на уровне абстрактного описания экономической деятельности, познания внешних сторон общественной жизни, но не ее логики, объективных законов.

Что касается современной исторической науки, то многие зарубежные и отечественные ученые высказывают неудовлетворенность ее состоянием: она до сих пор не выработала объективного подхода к развитию общества, сильно отстала от литературы как в гражданском, так и в профессиональном смысле. Так, по мнению финского социолога П. Кууси, из-за обезличенности, фрагментарности, событийного характера, узкой специализации “история перестала быть учителем жизни”. Историк, даже не подгоняющий действительность под свои убеждения, “не описывает прошлое объективно, а консервативно придерживается доминирующих в его время ценностей”. Для выработки исторической наукой полностью объективного подхода к истории, согласно Кууси, необходимо изучать закономерности развития человечества, подходить к истории с точки зрения эволюции человечества. Такой подход к ней, как он считает, разработан Марксом, являющимся “наиболее влиятельным социальным философом прошлого столетия”100. Однако материалистические представления о человеке и истории подавлялись на Западе из-за страха перед Марксом — революционером и коммунистом. Между тем, будучи наиболее общей научной концепцией истории, концепция Маркса применима к любой, а не только к одной определенной эпохе и в этом ее непреходящее значение101.

Для выработки современной наукой действительно объективного подхода к истории человечества необходимо исходить из того, что способом существования социальной субстанции — рода “человек” — является производство своей универсальной социальной сущности посредством труда как высшей формы активности. Сознание оказывает активное влияние на материальные, в том числе экономические процессы, и при известных условиях может играть решающую роль. Но оно всегда есть субъективное средство объективного существования человечества и не производит, не определяет это существование, а само является его продуктом. Поэтому необходимо различать объективно идущий исторический процесс как реализацию и развитие человеческого рода, его родовой и индивидуальной сущности и приблизительно верное отображение (осознание, осмысление) его в философской, научной, правовой, художественной и т.д. формах сознания. Игнорируя самовозрастающую субстанцию истории — материальных социальных индивидов, наделенных сознанием, факт зависимости идей, идеальных мотивов деятельности от их материального бытия, производимого ими, историческая наука превращается в описание отвлеченных и оторванных от реального человека “исторических событий”, калейдоскоп версий.

Переживаемый человечеством переломный момент истории, связанный с предсказанным Марксом переходом от предыстории к подлинной истории, открывает новые возможности для творческой связи социальной философии и частных наук. Современная НТР и глубокие социальные изменения сделали необходимым появление новой формы материализма, становление которой будет во многом зависеть от создания нового уровня МПИ, новой экономической теории и системы общественных наук в целом.

Какой должна стать теория человека и истории, соответствующая формирующейся новой экономической реальности и особенностям развития науки в XXI в., нельзя понять без глубокого усвоения основных положений и важнейших открытий научной теории человека и общества, обнаружения в ней имплицитного (скрытого) содержания, которое может быть развернуто в процессе дальнейшего развития этой теории на основе дальнейшего обобщения эмпирического и теоретического материала.