Из книги «Письма американского фермера»

«Я желал бы, если можно, познакомиться с чувствами и мыслями, которые возникают и волнуют сердце просвещенного англичанина, когда он впервые высаживается на этот континент. Он должен сильно радоваться, что живет в такое время, когда может видеть эту прекрасную страну открытой и заселенной; он должен обязательно чувствовать некоторую долю национальной гордости, когда он обозревает цепь поселений, украшающих эти далеко простирающиеся берега. Он говорит себе: «Это труд моих соотечественников, тех, что, потрясенные раздорами, огорченные множеством невзгод и недостатков, беспокойные и нетерпеливые, нашли здесь убежище. Они принесли с собою свой национальный гений, которому они главным образом обязаны той свободой, которой они наслаждаются и прочно владеют». Здесь он видит промышленность своей родины, устроенную на новый лад, и открывает в их трудах зародыши всех искусств, знаний и изобретательности, которые процветали в Европе. Здесь он отмечает прекрасные города, состоятельные деревни, обширные поля, необъятную страну с удобными домами, хорошими дорогами, фруктовыми садами, лугами, мостами! А сотню лет назад здесь все было дико, лесисто и необработанно! Какие приятные мысли должно вызывать это прекрасное зрелище! Трудно сразу обозреть такую обширную страну. Путешественник прибыл на новый континент, и перед его глазами открывается новое общество, не похожее на то, что он видел до сих пор. Это общество, не похожее на то, что он видел до сих пор. Это общество не состоит из крупных лордов, которые владеют всем, бедного народа, который не имеет ничего. Здесь нет аристократических фамилий, судей, князей, епископов, церковных владений, нет мануфактуристов, ворочающих тысячами, нет утонченной роскоши. Богатый и бедный не отделены далеко друг от друга, как в Европе... Мы – народ земледельцев, рассеянных по необъятной территории, соединяющихся между собой посредством хороших дорог и судоходных рек, объединенных мягкими узами умеренного правительства. Все уважают законы не страшась их силы, потому что все равны.

Мы не имеем принцев, для которых мы должны трудиться и истекать кровью. Наше общество является самым совершенным в мире. Здесь человек свободен, каким он и должен быть. И это приятное равенство не является скоропреходящим, как многое другое. Еще многие годы берега наших прекрасных озер не будут пополняться внутренним населением страны, и неизвестные границы Северной Америки еще не скоро будут всецело заселены. Кто может сказать, как далеко они простираются? Кто может рассказать о том, сколько миллионов людей будет эта страна кормить и содержать? Так как ни один европеец еще не обошел и половины разме­ров этого великого материка!

Следующим желанием путешественника будет узнать, откуда произошли все эти люди?

Они являются смешением англичан, шотландцев, ирландцев, французов, датчан, немцев и шведов. Из этой разнородной смеси и произошла раса, называемая теперь американцами. Восточные провинции должны быть исключены, так как здешние обитатели являются смешанными потомками англичан. Я слышал, что многие колонисты так же не желают быть перемешанными. Что касается меня, то я не являюсь противником такого смешения, напротив я думаю, лучше что так случилось. Эти люди представляют грандиозные фигуры в великой и разнообразной картине; они также войдут в великую долю блестящих перспектив этих тринадцати провинций. Я знаю, что модно бросать тень на них, но я уважаю их за то, что они уже сделали, – за точность и мудрость, с которой они заселили их территорию; за приятность их манер; за их раннюю любовь к литературе, за их древний колледж – первый в этом полушарии; за их трудолюбие, которое для меня как фермера является мерилом всего. Никогда еще не было народа, расположенного, как они, на такой неблагодарной почве, сделавшего более в такой короткий срок...

В этом великом американском убежище бедняки Европы разными путями и вследствие различных причин встретились вместе. Зачем они должны спрашивать друг друга – гражданами какой страны они являлись? Увы, две трети из них не имели никакой родины. Может ли несчастный странник, который работает и голодает, чья жизнь является непрерывной ареной тяжких бедствий и ущемляющей бедности, может ли этот человек назвать Англию или какое другое королевство своей родиной? Может ли он назвать родиной страну, которая не давала ему хлеба, поля которой не доставляли ему урожая, где он не встречал ничего, кроме хмурого взгляда богатых, строгости законов с их тюрьмами и наказаниями, где он не владел ни единым футом земли этой обширной планеты? Нет! Побуждаемые разнообразными мотивами они прибыли сюда. И здесь все имело тенденцию возродить их: новые законы, новый образ жизни, новая социальная система; здесь они стали людьми. В Европе они были как многие бесполезные растения, нуждающиеся в вегетативной почве и в освежающих ливнях; они засыхали и они были скошены нуждою, голодом и войной; но теперь в силу переселения они подобно всем другим растениям укрепились и стали процветать. Раньше они не числились ни в каких гражданских списках своей страны за исключением списков бедных. Теперь они считаются гражданами.

Какую привязанность может иметь бедный европейский эмигрант к стране, где он ничего не имел? Знание языка, любовь нескольких родственников, таких же бедных, как он сам, были единственными нитями, которые привязывали его. Его родина теперь та страна, которая дает ему землю, хлеб, защиту и тому подобное: Ubi panis ibi patria (лат. – «Где хлеб, там отечество») – это лозунг всех эмигрантов. Тогда что же такое американец, этот новый человек? Он является или европейцем, или потомком европейцев, отсюда это своеобразное смещение крови, какого вы не найдете ни в одной другой стране. Я мог бы указать семью, дед в которой был англичанином, его жена голландкой; сын их женился на француженке; их четыре сына имеют четырех жен разных национальностей. Американец – это тот, кто оставляет позади себя все свои древние предрассудки и манеры, получает теперь новые привычки благодаря новому образу жизни, который он ведет, новому правительству, которому он подчиняется, и новому положению, которое он занимает. Он становится американцем будучи принятым в широкое лоно нашей великой альма-матер. Здесь индивидуальности всех наций растворяются в новую расу людей, чьи труды и воля потомства в недалеком будущем произведут великие изменения в мире. Американцы являются западными пилигримами, которые несут с собой великую массу ремесла, знаний, энергии и трудолюбия, которые возникли с давних времен на востоке, они завершат великий цикл. Американцы были разбросаны когда-то по всей Европе, теперь они объединились в одну из совершеннейших систем населения, которая когда-либо появлялась и которая с этого времени станет отличной от других в силу различия климатов, в котором они обитают. Американцы должны поэтому любить эту страну много больше, чем страну, где они или их предки были рождены, здесь вознаграждение его трудолюбия следует в ногу с прогрессом его труда, основанного на базисе природы и собственного интереса. Они никому не обязаны отдавать ни одной части: ни деспотическому принцу, ни богатому аббату, ни могущественному лорду. Здесь религия мало требует от человека... американец есть новый человек, который действует по новым принципам; он должен поэтому поддерживать новые идеи и создавать новые мнения. От его вынужденной лености, рабской зависимости, нищеты и бесполезного труда он перешел к разнообразному и полезному труду, дающему ему средства существования. Это и есть американец...»