Менделеев призывал не бояться иностранных инвестиций.

Зерновые занимали около 50% в общей структуре экспорта России. Но еще и перед началом Первой мировой войны среднее производство зерна на душу населения в России (26 пудов с десятины) значительно отставало от аналогичного показателя для других крупных производителей и экспортеров: США (48 пудов/дес.), Аргентины (68), Канады (78).

«Россия, - писал Менделеев в «Толковом тарифе», - продает не избытки своего хлеба, а хлеб, ей надобный и могущий в ней найти свое применение и свое потребление… Для добычи хлебного экспорта распахивается все, что можно, хозяйство не улучшается, а только расширяется…»

«Меркантилисты кланялись … золотому тельцу», писал Менделеев, но это время безвозвратно ушло, – «оно и не воротится, потому что вся сила, бесспорно, не в нем, а в труде… Тут Адам Смит разобрал дело в корнях». Острие своей критики Смит направил против ограничений и стеснений, мешающих проявлению частной инициативы, способствующих установлению монополий и ограничению конкуренции. Эти преграды объяснялись им прежде всего государственной политикой, проводимой в духе меркантилизма. На протяжении всего 19-го века для значительной части «образованной публики» вопрос о выборе правильной экономической политики сводился к вопросу о выборе между фритредерством и его противоположностью – протекционизмом, между всемерной свободой рынка, снятием всех внешних и внутренних барьеров и защитой экономики страны бастионом таможенных пошлин, между новым и старым, прогрессом и упадком.

Не была исключением и Россия: первая попытка построить регулирование внешней торговли на началах экономического либерализма была предпринята уже в 1782 году. Она прервалась с началом борьбы с революционной Францией. Но после поражения в Крымской войне и наступившей после смерти Николая I «оттепели» эти идеи в России восторжествовали.

Однако уже вскоре после своего появления доктрина экономического либерализма стала вызывать ответную реакцию. В частности, в России против ее безоглядного применения выступал адмирал Н.С.Мордвинов (1754 – 1845).

Важную роль в освоении Севера России Менделеев отводил транспортному пути через льды Полярного бассейна. По мнению ученого, эта задача представляла собой интерес, «захватывающий сразу и науку, и технику, и промышленность, и торговлю».

В конце 1870-х гг. Менделеев отдавал много времени изучению сопротивления среды. Именно тогда им была высказана мысль о необходимости постройки опытового бассейна для испытания судов.

Менделеев полагал, что в будущем морской путь в СЛО будет проходить в высоких широтах, и поэтому надо начинать изучение Центральной Арктики. Указывал он и на сквозной путь вдоль побережья СЛО, считая его каботажным.

Менделеевым и К° была спроектирована специальная конструкция – «противокачательная цистерна», которую установили в средней части ледокола. Конструкция представляла собой две бортовые цистерны общей вместимостью 80 тонн, в которых перемещалось 40 тонн воды, свободно переходящих с борта на борт.

Менделеев придавал большое значение средствам обеспечения экспедиции – судам, подрывам льда и снаряжению. Менделеев намечал использовать в качестве одного из средств достижения высоких широт подводное судно.

Цель – открытие в высоких широтах СЛО Северного морского пути.

Одна из причин сдержанного отношения к Периодическому закону Менделеева – маргинальность самой проблемы классификации химических элементов, которая считалась более натурфилософской, нежели собственно научной. Не случайно, из 12 главных предшественников Менделеева, занимавшихся этой проблемой, шестеро были немцами, то есть представителями той части европейского научного сообщества, которая в первой половине XIX века испытала на себе наибольшее влияние натурфилософских концепций, например, Иенского натурфилософского романтизма.

Менделеев выступал за «теснейший политический, таможенный и всякий иной союз с Китаем, потому что он явно просыпается … и имеет все задатки … стать могущественнейшей мировой державой».

Великий Сибирский железнодорожный путь строили очень быстро («за счет парижской биржи», то есть французских кредитов).

Открытие критического состояния вещества.

Менделеев занимался исследованием зависимости поверхностного натяжения от температуры. В мае 1860 г. он поставил опыты с жидким хлоридом кремния в запаянных трубках, приведшие к обнаружению «абсолютной температуры кипения», при которой мениск между жидкостью и газом исчезает, и система становится однородной газожидкостной смесью. При этом, как правильно отмечал Менделеев, должны обращаться в нуль поверхностное натяжение и теплота испарения.

Однако открытие критической точки связывают с именем Эндрюса.

Сделанное Менделеевым открытие имело первостепенное значение. Можно без преувеличения сказать, что проблема критического состояния оставалась одной из центральных в физике на протяжении XX века, причем это касалось как теории (по выражению В.Л.Гинзбурга, теория критического состояния – «Эверест теоретической физики»), так и эксперимента, включая практические приложения в энергетике (использование критических смесей в парогазовых турбинах). Узловой вопрос теории формулируется так: если в критической точке разница между свойствами фаз исчезает, то, по какому закону? В окрестности критической точки ввиду малости отклонений можно постулировать его в виде степенной зависимости, но тогда проблема переводится в плоскость критических индексов.

Мы привыкли, что термодинамика определяет остов задачи, а статистическая механика наполняет его деталями (силами, потенциалами и т.п.), позволяющими делать расчеты. Налицо движение от общего к частному. В данном же случае происходит скорее наоборот.

Самое любопытное в случае с Менделеевым, – сколь остро актуальными оказываются именно сегодня многие его размышления. При этом речь не идет об их неоспоримости (некоторые чрезвычайно дискуссионны). Важна именно современность («свежесть») этих соображений.

По мысли Менделеева, необходимо увеличить «число и качество потребностей» российского населения через развитие несельскохозяйственных видов промышленности. Здесь интересен тот выраженный кейнсианский мотив, который является движителем всей современной экономики. Рост доходов значительной части российского населения в «нулевые» годы послужил возгонке некоторых промышленных отраслей (например, строительной, автомобильной, некоторых услуговых сервисов и т.д.). В то же время для российской ситуации характерен своеобразный «эффект дохода», когда по мере роста доходов ускоренными темпами растет спрос на импортную продукцию (поскольку отечественная, например обувная, не удовлетворяет растущим требованиям покупателя). Возникает парадоксальная ситуация, когда растущие доходы населения не раскручивают отечественную экономику, а, напротив, «уходят» из нее. Это отчетливо проявилось в том, что в «золотые» годы высоких нефтяных цен положительное сальдо торгового баланса стремительно сокращалось. Значима здесь проблема и, остающихся низкими, доходов существенной части россиян, в свою очередь, влекущая хроническую бедность многих регионов (куда бизнесы зачастую не приходят именно по причине низкой покупательской способности населения).

По мысли Менделеева неотложно требовались индустриализация империи и модернизация народного образования.

Идеи Менделеева о модернизации образования оказываются донельзя востребованными в XXI веке. Особо важны они именно для России, с учетом остающегося еще весьма высоким уровня ее человеческого капитала и качества научных школ (требующих неотложных мер по их поддержке); стратегического демографического кризиса и внутренней миграции, обезлюживающей, «оголяющей» целые регионы (когда ресурс «дешевой» рабочей силы уже исчерпан, а для культурной ассимиляции возможных внешних мигрантов – например, китайцев – требуется мощная, креативная, подвижная культура); малой диверсификации российской экономики.

Замечательно проницательными являются идеи непрерывного образования (это коренная черта современного образования, требующего тотального порыва к обновлению, развитой «техники» отказа от устаревшего знания), «привязанности» к конкретным, насущным потребностям реальной экономики (система образования должна соответствовать потребностям страны).

Любопытно отношение Менделеева к авторскому праву.

Как известно, Менделеев пренебрегал патентными правами, полагая, что достижения духа и мысли должны работать на всё человечество (здесь внятны демократичность и космополитизм Менделеева как мыслителя).

Одна из острейших коллизий современности: фронтальная борьба против пиратства и, в то же время, ширящееся движение за свободные форматы.

Менделеев подчёркивал необходимость проведения политики «рационального протекционизма».

Современно звучит требование Менделеева не обременять чрезмерными налогами развивающийся бизнес: «Всякое начинаемое в стране производство, как детство и юность, требует до возмужания особой поддержки и покровительства» (своего рода «налоговые каникулы»).

Менделеев говорит не только о льготном налогообложении, но и о необходимости таможенной защиты.

«Россия, – писал Менделеев в «Толковом тарифе», – продает не избытки своего хлеба, а хлеб, ей надобный и могущий в ней найти свое применение и свое потребление… Для добычи хлебного экспорта распахивается всё, что можно, хозяйство не улучшается, а только расширяется…»

Дело в том, что во времена Менделеева Россия (как и сегодня) являлась экспортоориентированной и весьма зависящей от экспортных поступлений державой. Только место сегодняшней нефти занимали зерно и лён (а главным их покупателем была Англия).

Рассуждение Менделеева интересно накладывается на современную ситуацию. Нередко высказывается мысль, что Россия не должна бросать все силы на развитие международных газовых коммуникаций, а обратиться к развитию внутреннего рынка (многие области до сих пор остаются негазифицированными), – таким образом, ресурс дешёвого сырья не используется собственной экономикой в полной мере, способствуя в то же время росту конкурентоспособности других (например, китайской) экономик.

Во многом благодаря Менделееву была заложена основа российской инженерной школы. Так что мощный индустриальный прорыв первых советских пятилеток укоренён в устроении интеллектуального и практического пространства дореволюционной России.