Российское «пространство нефти»

Ю.К. Шафраник,

Д.э.н., председатель Совета Союза нефтегазопромышленников России

Тема: «Нефть в пространстве и пространство нефти»

Наш мир находится на пороге глобальных энергетических трансформаций.

XX век отличала, можно сказать, битва за энергетические ресурсы с преобладанием следующих факторов: (Слайд 1).

• Рост энергопотребления.

• Угроза энергодефицита.

• Конфликт: энергопроизводители (ОПЕК) – энергопотребители (ОЭСР, Китай).

• Энергосбережение.

• Рост международных энергосырьевыхперетоковнефти и газа.

В целом это была ориентация на количественный рост производства и организацию больших систем, где человек был даже не активным потребителем, а элементом машинной системы.

Процессы и явления, формирующие внешнюю среду развития российской энергетики, можно представить в виде схемы на слайде 2.

В XXI веке ресурсный потенциал перестаёт играть значимую ограничительную роль, так как новые технологии открывают возможность использования новых нетрадиционных природных ресурсов, а повышение энергоэффективности снижает их общую потребность для достижения конечного результата.(Слайд 3)

Нефть и в целом нефтегазовый комплекс уже много лет доминантно определяют состояние отечественной экономики. Определяют напрямую и ‒ это важно ‒ косвенно, что часто не учитывается в текущих планах и стратегии экономического развития страны, поэтому приводит к однобоким и даже ошибочным выводам.

Роль нефти в России имеет такую специфику, которой нельзя пренебрегать при выводе экономики на траекторию поступательного развития. Эта специфика в значительной мере определяется невероятной обширностью территории страны, что является нашим активом и пассивом одновременно. Актив ‒ возможности, которые открываются при переходе к менее освоенным пространствам. Пассив ‒ колоссальные затраты труда и капитала при этом движении.

Очевидно, что роль нефти в России не может быть адекватно оценена в рамках лишь попарного осмысления («нефть и научно-технический прогресс», «нефть и урбанизация», «нефть и гражданское общество» и т.п.), которому присущи оценки-приговоры («ресурсное проклятье», «голландская болезнь», «социально-экономический застой»). Тут как минимум надо рассматривать явление в динамике взаимодействия двух составляющих ‒ «нефть в пространстве» и«пространство нефти».

Результаты НГК впечатляют

Российский нефтегазовый комплекс является одним из крупнейших в мире и продолжает успешно развиваться.

По итогам 2016 года(как и 2017-го.) добыча нефти и газового конденсата достигла максимального за всю историю уровня – 547 млн т. (Слайд 4).Россия занимает второе место в мире после США по добыче нефти и природного газа (Слайды 5 и 6) и второе место в мире после Саудовской Аравии по экспорту нефти. Правда, на состоянии НГК в 2014‒2017 гг. сказались санкции и падение цен на углеводороды, но ‒ главное ‒ при этом удалось удержать инвестиционные программы в отрасли. Страна выходит на мировой рынок СПГ (создаются новые мощности по его производству)(Слайд 7).

Увеличивается протяженность нефтегазопроводов, включая экспортные. Осваиваются новые месторождения в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Но при этом надо учитывать следующее…

«Пространство нефти»: стремительные перемены

«Пространство нефти» (внутренняя структура отраслевых связей и взаимоотношений в ходе многостадийного процесса от поисков до добычи, транспортировки и переработки «черного золота»), а также её связи с внешним по отношению к ней миром претерпевают колоссальные трансформации.

«Внешний мир» в ближайшие годыхарактеризуется ускоренным развитием производства альтернативных энергоресурсов, а также резким изменением представлений о потребностях экономики в углеводородах под влиянием научно-технического взрыва последних двух десятилетий.

(Слайд 8)

Горячие головы даже заявляют об окончании «эры нефти» в обозримые 20‒30 лет. В числе оснований, например, то, что растет число инициатив на уровне самых различных стран по отказу от двигателей внутреннего сгорания в долгосрочной перспективе. В частности, Китай предполагает к 2050 г. достичь в своем «автохозяйстве» 30-процентной доли электромобилей. Стремительно растет производство энергии из альтернативных источников, которое сопровождается впечатляющим снижением затрат; усиливается внимание к проблемам охраны окружающей среды и проч. (Слайд 9)

Важно и то, что в системе«поиск-добыча» углеводородов стремительно меняется и внутренняя структура ‒ соотношение различных типов компаний, различных видов и сфер деятельности. Все это также происходит под влиянием научно-технического прогресса и тех новых условий, в которых осуществляются все отраслевые процессы. Яркая иллюстрация: США за десять лет нарастили добычу нефти и газового конденсата с 339 до 776 миллионов тонн в год, а газа ‒ с 571 до 815 миллиардов кубометров.

(Слайд 5)

Как итог, рост предложения углеводородов на мировом рынке превысил спрос, и цены, например на нефть, упали втрое. «Диктат» производителя сменился «диктатом» потребителя нефти и газа.

При рассмотрении «пространства нефти» важно понимание не столько его постоянного сжатия, сколько того, что и как будет «потом». Несомненно, что «потом» нефть останется (хотя и в более скромных масштабах) не только как источник энергии, но и как основа для получения разнообразных химических продуктов. Для нас важно, что этот переход в состояние «потом» будет сопровождаться изменениями во внутреннем «пространстве нефти». К числу таких изменений обязательно следует отнести усиление роли знаний и интеллекта на всех стадиях и этапах от поисков до добычи. Так, большие данные и информационные технологии, на основе которых получают распространение распределенные базы знаний и данных, будут становиться более доступными всем, кто склонен к принятию риска при реализации новых проектов. И эти процессы станут во все большей степени определять динамику нефтегазового комплекса в мире и в нашей стране. Результат ‒ снижение издержек (несмотря на ухудшение горно-геологических и географических условий), умеренные цены и успешность только конкурентоспособных производителей.

Следует отметить, что льготы и преференции не могут играть значительной роли в долгосрочной перспективе. Их назначение состоит в запуске новых процессов. При этом любые преференции должны служить ‒ в первую очередь ‒ развитию производительных сил России, а не являться базой для закупки оборудования и услуг за рубежом.

Сегодня неизмеримо возрастает роль инновационных компаний, возникает среда, в рамках которой взаимодействуют ВИНКи (крупные вертикально-интегрированные компании), малые и средние предприятия, число которых в мире, в отличие от России, стремительно множится. В этой ситуации ВИНКи, в частности, утрачивают многие «универсальные» преимущества, включая действие «фактора экономии на масштабе». Бизнес по производству углеводородов во все большей степени нормализуется с точки зрения его доходности (в том числе и т.н. бюджетной эффективности) вследствие сложной игры «издержки ‒ результаты».  

Важная особенность «пространства нефти» состоит и в том, что на новых объектах (более сложных и более наукоемких, а также расположенных в ранее освоенных районах) малые и средние инновационные компании более чем успешно конкурируют с ВИНКами, равно как и для независимых сервисных подрядчиков подобные объекты становятся основной сферой приложения усилий. Но это опять-таки не у нас, где данный процесс затормозился, а в последние годы имеет отрицательную динамику.

Российское «пространство нефти»

В современной России это пространство также имеет свою значительную специфику. В основе лежат особенности ресурсной базы добычи углеводородов, тот колоссальный задел, который был создан за годы плановой экономики, а также та роль, которую нефть и газ играют в доходах государственного бюджета. По итогам 2017 г. экономика страны выросла на 1,5% во многом благодаря росту цен на нефть и высокому уровню экспортных поставок.

Эти обстоятельства определяют формы связей и взаимодействий всех участников отечественного «нефтяного пространства». Доминирующую роль играют ВИНКи (прежде всего компания-лидер ПАО «Роснефть»); роль малых и средних компаний остается более чем скромной. Современные информационные технологии и современные подходы экономики знаний используются все более широко, но в значительной мере как дополняющие и в русле тех представлений, которые зарекомендовали себя в других странах мира (число отечественных прорывных технологий абсолютно незначительно).

Между тем именнонаВИНКах во главе с Роснефтью(с их достижениями и возможностями) лежит основная ответственность за создание нового ‒ конкурентного и высокотехнологичного ‒ «пространства нефти» в России.Оно меняется, но не так целенаправленно и динамично, как этого требует время. Причем, если подразумеваются рыночные отношения, служащие развитию российской экономики, то действия самих компаний и механизмы их взаимодействия значат больше, чем любые законодательные инициативы и директивные указания. Пока же мы видим отсутствие реального консенсуса в профессиональном сообществепо самым злободневным вопросам.