В КАНУН ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

За два десятилетия после первой мировой войны в мире, особенно в Европе, накопились острые экономические, социально-политические и национальные проблемы. Как и в ХIХ в., одной из главных геополитических проблем Европы было объективное стремление значительной части немцев, исторически проживавших, помимо Германии, в Австрии, Чехословакии, Франции, объединиться в едином национальном государстве. К тому же Германия, пережившая после поражения в первой мировой войне, по мнению многих германских политиков, национальное унижение, стремилась вернуть утраченные позиции мировой державы. Таким образом, создавались особенно благоприятные условия для новой волны роста германского экспансионизма.

Сохранялось и соперничество других держав, их стремление к переделу сфер влияния в мире. Экономические кризисы 20-30-х гг. ускорили нарастание военно-политического противостояния в мире. Понимая это, многие политические и государственные деятели в Европе, Америке и Азии искренне стремились предотвратить или хотя бы отсрочить войну. В 30-е гг. шли переговоры о создании системы коллективной безопасности, заключались соглашения о взаимной помощи, о ненападении. И в то же время в мире складывались два противостоящих блока держав.

Ядро одного из них составляли Германия, Италия и Япония. В конце 1936 г. Германия и Италия заключили соглашение, известное как «ось Берлин - Рим». 25 ноября 1936 г. Германия и Япония подписали «Антикоминтерновский пакт». Секретное приложение к нему было направлено против СССР. В 1937 г. к «Антикоминтерновскому пакту» присоединилась Италия. Так был оформлен блок агрессивных государств, откровенно стремившихся к решению своих внутренних экономических, политических и социальных проблем путем территориальных захватов и грабежа других стран.

Второй блок, основу которого составляли Англия, Франция и США, придерживался политики сдерживания.

Вся история человечества в доядерную эпоху свидетельствует о том, что разрешение конфликтов путем войны было практически нормой. Однако наряду с очевидными чертами сходства первой и второй мировой войн, последняя имеет свою специфику.

В первой мировой войне противоборствующие стороны практически не различались по целям: и те и другие ставили задачу улучшения своего геополитического и экономического положения за счет изменения в свою пользу государственных границ и перераспределения сфер влияния. Во второй мировой войне агрессивный блок Германии, Италии и Японии стремился не просто к переделу мира, но и к установлению «нового порядка» на всей планете. В этих условиях блок буржуазно-либеральных государств Великобритании, Франции, США и других объективно защищал не только собственные национальные интересы, но и выверенные временем ценности цивилизации: национальное равноправие, религиозную и идеологическую терпимость, представительное государственное устройство.

Кроме того, новым фактором европейской и мировой политики стала Советская Россия. Правящая в стране коммунистическая партия открыто провозглашала своей целью строительство социализма и коммунизма не только в СССР, но и во всем мире, что объективно являлось угрозой существованию социально-политических режимов в других странах. Поэтому элита этих стран изначально рассматривала СССР в качестве стратегического противника и не верила миролюбивым заявлениям сталинского руководства. Вместе с тем, лидеры западных стран не могли не считаться с СССР в силу его реальной военно-экономической мощи. В свою очередь, отношение руководства СССР к западным державам было омрачено свежим историческим опытом - интервенцией армий Великобритании, Франции и США в годы гражданской войны в России с целью свержения Советской власти. Долгое время фашистским политикам удавалось использовать взаимное недоверие СССР и западных либеральных государств для достижения своих целей.

Анализ причин мировой войны требует признания факта ее объективности. Шаткость Версальской системы устройства Европы, особенно после прихода Гитлера к власти в Германии в 1933 г., была очевидна для всех ведущих государств. Нежелание одних стран (Англия, Франция, США) пересматривать соотношение сил в мире, сложившееся после первой мировой войны, и стремление других государств (Германия, Япония) разрушить Версальскую систему привели к образованию двух крупных группировок государственно-монополистического капитала: страны фашистского блока и страны буржуазной демократии. В роли третьей силы обе группировки рассматривали Советский Союз, тоталитарный режим и коммунистическая направленность которого заставляли считаться с ним и тех, и других.

С середины 30-х гг. каждая из трех сторон отчетливо осознавала необходимость укрепления и развития военно-промышленного сектора. С 1935 г. Англия начала осуществлять новую военно-промышленную программу, и за 4 г. расходы на военные нужды выросли почти в 10 раз. В сентябре 1936 г. правительство Франции приняло программу перевооружения армии, рассчитанную на четыре года. США после кризиса 1929-1933 гг. ежегодно увеличивали расходы на военные нужды. За один год (с 1938 по 1939 гг.) они возросли на 55%. Однако, несмотря на это, правительства Англии, Франции и США так и не смогли в должной мере подготовить свои вооруженные силы для участия в мировой войне.

Иную картину представляло собой развитие военно-про-мышленного комплекса в государствах национал-социалистической идеологии и, в первую очередь, в Германии. Жесткая централизация промышленности, которую осуществляло гитлеровское правительство с середины 30-х гг., привела к значительному усилению государственно-монополистического капитализма в стране. Это позволило всю мощь немецкой экономики направить на военные нужды. В 1936 г. был принят четырехлетний хозяйственный план подготовки Германии к войне. Важным направлением экономической политики стало преимущественное развитие тяжелой индустрии в ущерб промышленности группы «Б» (производство средств потребления).

Гонка вооружений, начатая германскими промышленниками, шла за счет снижения реальной зарплаты трудящихся, повышения цен, увеличения налогов и сборов, роста продолжительности рабочего дня, повышения производительности труда. Кроме этого, в Германии было создано несколько сот «трудовых лагерей», введен запрет на смену места работы. Параллельно с этим гитлеровская пропаганда развернула активную идеологическую подготовку к войне, в основу которой были положены идеи пангерманизма. Идеологическая машина рейха была подчинена пропаганде расизма и милитаризма. Созданная массовая сеть молодежных политических организаций осуществляла тотальную подготовку подрастающего поколения в милитаристском духе.

Сталинское правительство в предвоенные годы подобным же образом вело усиленную подготовку к войне. Интенсивно развивались сырьевая и энергетическая база военной промышленности в восточных районах страны. Только прямые расходы военного министерства выросли за три предвоенных г. в 2 раза и составили в 1939 г. 25% всех расходов госбюджета. С учетом косвенных расходов на военные нужды эта цифра была значительно больше. Косвенные расходы позволяли по мере нагнетания военной напряженности в мире все большее количество предприятий быстро переключать на выпуск продукции военного назначения. В 1936-1939 гг. была реализована обширная программа строительства новых военных заводов, реконструирована часть устаревших предприятий военно-промышленного комплекса.

В январе 1938 г. была создана постоянная военно-промышленная комиссия в составе комитета обороны, а в январе 1939 г. разросшийся до колоссальных размеров военно-промышленный комплекс уже стал неуправляем одним Наркоматом оборонной промышленности и был разделен на ряд наркоматов: авиационной промышленности, судостроительной, вооружения, боеприпасов.

Объем прямых ассигнований на развитие ВПК вырос с 1936 по 1939 гг. в 4 раза. Темпы прироста военной продукции были выше по сравнению с темпами прироста гражданской продукции более чем на 20%. Десятки миллионов рублей ежегодно отпускались на ведение научно-исследовательских работ военно-проектными организациями. В результате этого в 1937-1938 гг. ряд новейших вооружений был принят в серийное производство.

Создание мощного ВПК требовало изменения программы подготовки кадров. В 1937-1939 гг. был осуществлен переход от территориально-кадровой системы комплектования армии к кадровой, закрепленной новым законом «О всеобщей воинской обязанности». С 1936 по 1939 гг. численность Вооруженных Сил СССР увеличилась более чем в 2 раза и достигла 2 млн. человек. Совершенствовалась система управления войсками: в декабре 1937 г. из Наркомата обороны был выделен самостоятельный Наркомат ВМФ, в округах, на флотах, в армиях, на флотилиях были созданы военные советы. В марте 1938 г. был образован Главный Военный Совет РККА и ВМФ.

В предвоенные годы для повышения эффективности подготовки населения к войне активизировалась деятельность ОСОАВИАХИМа[27], Общества Красного Креста и Красного Полумесяца, МОПРа[28]. Для управления ими в составе комитетов ВКП(б) (от ЦК до райкома) по решению XVIII съезда партии, состоявшегося в марте 1939 г., были созданы военные отделы. Массовое воспитание трудящихся в милитаристском духе проводилось в рамках комплекса ГТО.

Таким образом, итоги развития военной экономики ведущих держав мира к началу войны говорят о том, что гонка вооружений шла полным ходом во всем мире. Однако два центра тоталитаризма - фашистская Германия и Советский Союз - значительно оторвались от своих преследователей. Ни одна из держав буржуазной демократии не готовила так экономику и население к войне в 30-е гг., как правительство Гитлера и правительство Сталина.

В соответствии с первоначальными замыслами, к основным военным операциям по обеспечению «жизненного пространства», гитлеровцы планировали приступить в 1942-1945 гг. Но сложившаяся обстановка приблизила начало этих операций. Во-первых, милитаризация Германии, быстрый рост ее вооруженных сил создали для режима значительные внутренние трудности: стране грозил финансово-экономический кризис, способный вызвать недовольство населения. Самый простой и быстрый способ разрешения трудностей гитлеровцы усматривали в расширении экономической базы за счет захвата богатств других стран, а для этого требовалось скорее начинать войну. Во-вторых, к более быстрому переходу к агрессивным акциям фашистко-милитаристские государства подталкивало попустительство со стороны правящих кругов англо-франко-американского лагеря, которое получило самое яркое подтверждение в сентябре 1938 г. в Мюнхене, когда, пожертвовав Чехословакией, западные страны намеренно направляли германскую агрессию против СССР.

В соответствии с принятой военно-политическим руководством концепцией Германия предполагала нанести последовательные удары по противникам с целью разгрома их одного за другим, сначала более слабых, а затем более сильных. Имелось в виду использование не только военных средств, но и различных методов из арсенала политики, дипломатии и пропаганды с целью не допустить объединения противников Германии. Зная об экспансионистских планах германского руководства, западные державы стремились направить агрессию Германии против СССР, их пропаганда неустанно твердила о слабости Красной Армии. В нацистской печати также было немало утверждений о слабости СССР, «колосса на глиняных ногах». Однако германский генеральный штаб в 1938-1939 гг. (в отличие от 1940-1941 гг.) оценивал Красную Армию как очень серьезного противника, столкновение с которым было в тот период нежелательным. «Русские вооруженные силы, говорилось, например, в сводке 12-го отдела германского генштаба от 28 января 1939 г., в численном отношении представляют собой гигантский военный инструмент. Боевые средства в целом являются современными. Оперативные принципы ясны и определенны. Богатые источники страны и глубина оперативного пространства - хорошие союзники (Красной Армии). Характерно в этой связи и мнение генералов - начальника штаба верховного главнокомандования вермахта В. Кейтеля и командующего сухопутными войсками В. Браухича. На вопрос Гитлера, чем кончится дело, если рейх нападет на Польшу, а Франция и Англия придут ей на помощь, оба генерала ответили, что Германия покончит с Польшей в течение месяца. Кейтель полагал, что Германия разгромит затем также Францию и Англию. В случае же если против Германии выступит и Советский Союз, то, по мнению Браухича, Германия «потерпит поражение».

Основываясь на оценке силы своих противников, фашистское руководство в качестве первой жертвы наметило Польшу. Был разработан план, получивший наименование «Вейс». Он предусматривал нанесение «неожиданно сильных ударов» и достижение «быстрых успехов». Распоряжением начальника штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии В. Кейтеля от 3 апреля 1939 г. осуществление плана «Вейс» должно было начаться «в любое время, начиная с 1 сентября 1939 г.». Политическое руководство Германии стремилось «по возможности изолировать Польшу», не допустить вмешательства в польские дела Англии, Франции и Советского Союза.

Осуществлявшиеся Германией мероприятия по подготовке нападения на Польшу не были секретом для правительств Англии, Франции, СССР и других стран. В мире сознавали опасность фашистской агрессии. Искренне стремясь к созданию коллективного фронта защиты мира, к сплочению неагрессивных сил, Советское правительство 17 апреля 1939 г. обратилось к Англии, а затем к Франции с конкретным предложением заключить соглашение о взаимной помощи, включая и военную конвенцию, на случай агрессии в Европе. Оно исходило из того, что нужны самые решительные и эффективные меры для предотвращения войны.

Правительства Англии и Франции встретили советское предложение сдержанно. Сначала они занимали выжидательную позицию, а затем, осознав опасность, угрожавшую им со стороны Германии, несколько изменили тактику и дали согласие на переговоры с Москвой, которые начались в мае 1939 г.

Серьезность намерения СССР достичь равноправного соглашения о военном сотрудничестве с Англией и Францией проявилась на специальных переговорах военных миссий трех держав, начавшихся 12 августа 1939 г. в Москве. Партнерам по переговорам был представлен подробно разработанный план, согласно которому СССР обязывался выставить против агрессора в Европе 136 дивизий, 9-10 тыс. танков, 5-5,5 тыс. боевых самолетов.

В противоположность Советскому Союзу правительства Англии и Франции, как теперь достоверно известно из документов рассекреченных архивов, вели на переговорах двойную игру. Ни Лондон, ни Париж не хотели установления равноправных союзнических отношений с СССР, так как опасались усиления социалистического государства. Согласие их на переговоры было лишь тактическим ходом. От поощрения фашистской политики они перешли к ее запугиванию, стремясь заставить Германию пойти на соглашение с западными державами. Поэтому на переговорах Англия и Франция предлагали такие варианты соглашения, которые поставили бы Советский Союз под удар, а их обязательствами по отношению к СССР не связывали. В то же время они старались обеспечить себе его поддержку на тот случай, если Германия, вопреки их желаниям, двинется не на восток, а на запад. Именно позиция западных стран предопределила провал переговоров.

В этом смысле исключительный интерес представляют документы Форин офис, которые ярко иллюстрируют политику правительства Чемберлена в 1939 г. Манчестерская газета «Гардиан», например, опубликовала статью под названием «Войну можно было остановить». Автор статьи Марк Арнольд-Форстер прямо пишет, что рассекреченные с 1 января 1970 г. документы показывают, что Вторая мировая война могла не возникнуть. Для этого требовалось, чтобы правительство Чемберлена поняло ту истину, что союз между Англией, Францией и СССР был способен предотвратить катастрофу, так как Гитлер не смог бы пойти на риск вооруженного конфликта с крупными державами на двух фронтах.

Интенсивное развитие ВПК, рост вооруженных сил, активная пропаганда военно-спортивных видов физической культуры, нагнетание напряженной атмосферы вокруг идеи об агрессивности противостоящего в гонке вооружений политического режима неуклонно вели правительства обоих государств к вооруженному столкновению. Не имея пока общей границы, противники сделали объектом своей экспансии соседние им государства. Они были превращены в полигон для испытания вооружения и объект по отработке агрессивной линии правительства.

Военные конфликты, носившие локальный характер, постепенно приближали столкновение двух милитаристских центров. Проба сил в Испании в 1936 г. была осуществлена как Германией, так и СССР.

Аншлюс Австрии в 1938 г., расчленение и оккупация Чехословакии, отторжение у Литвы Клайпедской области в 1939 г. завершили подготовку Германии к войне. В результате этих военно-политических мер потенциал фашистской Германии значительно усилился.

Сталинское правительство избрало ареной своих подготовительных военно-политических акций Китай, который вел борьбу против японской агрессии. Советский Союз не только передал Китаю значительные партии вооружения, но и направил туда большой контингент военных советников и преподавателей военно-учебных заведений. В военных конфликтах у озера Хасан, на реке Халхин-Гол советские вооруженные силы накапливали практический опыт ведения войны современным оружием.

Однако развитие военно-стратегической ситуации в Европе в 1939 г. потребовало от сталинского правительства изменения направления военной активности. До августа 1939 г. антифашистская направленность внешней политики СССР была очевидна. На XVIII съезде партии Сталин четко назвал трех агрессоров: Германию, Японию и Италию, готовящих «новую империалистическую войну» против «неагрессивных демократических государств» - Англии, Франции и США. Советские средства массовой информации до заключения советско-германского пакта в августе 1939 г. представляли фашистский режим в Германии как опасность для всех миролюбивых сил и, в первую очередь, для СССР. Почему же в августе 1939 г. произошел резкий поворот в сторону сближения Советского Союза и фашистской Германии?

После оккупации гитлеровцами Клайпедской области (Литва) и заключения договора Прибалтийских государств с Германией о ненападении советское правительство справедливо считало, что следующей жертвой Гитлера станет Польша, которая вместе с Эстонией, Латвией и Литвой будет отличным плацдармом для нападения на СССР. Кроме того, напряженная обстановка на Дальнем Востоке грозила для нашей страны войной на два фронта: против Германии и против Японии. С точки зрения руководства СССР продолжала существовать опасность антисоветского заговора всего лагеря империалистов.

С мая 1939 г., когда начались англо-франко-советские переговоры, работники внешнеполитического ведомства Германии стали настойчиво искать контактов с представителями СССР в Берлине, различными способами давая понять, что Германия готова пойти на сближение с СССР. До середины августа 1939 г., пока существовала надежда на создание системы коллективной безопасности, советское правительство не отвечало на зондаж со стороны Германии, хотя внимательно следила за ее действиями. 20 мая 1939 г. Гитлер обратился с личным посланием к Сталину, предложив принять 22, или самое позднее, 23 августа министра иностранных дел Германии, который «будет облечен всеми чрезвычайными полномочиями для составления и подписания пакта о ненападении».

На принятие важнейшего решения оставалось очень мало времени. Перед Советским правительством встал вопрос: отклонить германское предложение или принять его? Предложение, как известно, было принято. 23 августа 1939 г. СССР и Германия подписали договор о ненападении, рассчитанный на 10 лет. Он означал резкий поворот во внешней политике Советского Союза, оказал значительное воздействие на военно-политическую ситуацию в мире, а также, в некоторой степени, повлиял на внутреннюю жизнь в СССР.

Договор предусматривал разрешение конфликтов между двумя странами «исключительно мирным путем и в порядке дружеского обмена мнениями», и что Германия и СССР не будут осуждать агрессию договаривающихся сторон против других стран.

Дополнительный секретный протокол к пакту более четко иллюстрировал имперские аппетиты Гитлера и Сталина. Это был откровенный раздел сфер влияния в восточной и юго-восточной Европе. В нем говорилось, что в случае «территориальных и политических преобразований» в Польше (т.е. нападения Германии на Польшу) германские войска на востоке остановятся не далее рек Нарев, Висла, Сан. Остальная часть Польши, то есть белорусские и украинские территории, включенные в состав Польского государства по Рижскому мирному договору 1920 г., отходили к СССР. Финляндия, Эстония, Латвия и Бессарабия признавались сферой влияния нашей страны.

На принятие Сталиным решения о заключении договора с Германией оказал влияние и японский фактор. Япония была открытым противником СССР. В августе 1939 г. шли упорные бои между советскими и японскими войсками на реке Халхин-Гол. Годом раньше имело место столкновение у озера Хасан. Япония находилась в союзе с Германией. Договор с Германией, по мнению Сталина, помогал избежать войны на два фронта.

Еще одной из стратегических целей Сталина при подписании договора было стремление, хотя об этом открыто и не говорилось, столкнуть между собой две враждующие группировки и таким образом сохранить для Советского Союза мир хотя бы на время. Договор с Германией давал СССР большую возможность стоять в стороне от войны, чем соглашение с Англией и Францией, так как в последнем случае нашей стране пришлось бы включиться в войну сразу после нападения Германии на Польшу. Война же с Германией, даже при наличии таких союзников, как Англия и Франция, представляла для СССР большую опасность. К тому же особой уверенности в союзниках у советского руководства не было. Еще памятны были события Мюнхенского сговора, когда Франция, отказавшись от союзнических обязательств по отношению к Чехословакии, предпочла вместе с Англией пойти на сговор с Гитлером, полностью проигнорировав интересы Советского Союза.

Решение правительства СССР заключить с Германией договор о ненападении было вынужденным, но вполне логичным для того времени. В сложившейся обстановке у Советского Союза не было другого выбора, поскольку не удалось добиться подписания договора о взаимной помощи с Англией и Францией, а до намеченного заранее срока нападения Германии на Польшу оставались считанные дни.

С моральной точки зрения, Советский Союз, заключив договор о ненападении с Германией, понес определенный урон в мировом общественном мнении, а также в международном коммунистическом движении. Неожиданное изменение политики СССР в отношении с фашистской Германией показалось прогрессивно настроенным людям противоестественным. Они не могли знать всего того, что было известно советскому правительству.

Неоднозначным было отношение к пакту и советских людей. Они доверяли своему правительству и считали, что оно поступило правильно. Вместе с тем, не всем был понятен внезапный поворот в отношениях с фашистской Германией. Многое представлялось необъяснимым. Некоторые советские люди, особенно те, кто сражался против фашистов в Испании, чувствовали определенное замешательство, даже смущение и неловкость перед нашими единомышленниками в других странах, которые видели в Советском Союзе главную опору в борьбе с мировым фашизмом.