ИСТОКИ ПОЛИТИКИ ВОЕННОГО КОММУНИЗМА

Вопреки распространенному мнению термин «военный коммунизм» вводит не В.И. Ленин, который впервые употребил этот термин в брошюре «О продовольственном налоге (значение новой политики и ее условия)», обосновывая необходимость перехода к нэпу, а А.А. Богданов. Более того, он первым поставил знак равенства между военным коммунизмом и государственным капитализмом военного образца.

В своей книге «Вопросы социализма», вышедшей в начале 1918 г., Богданов опирался на анализ процессов, развивавшихся в воюющих капиталистических странах в период первой мировой войны. Эти процессы привели к тому, что значительная часть населения, призванная в армию, стала жить на содержании у государства, не будучи участником производства. Влияние армии на весь общественный процесс сильно возросло. Сам же характер этого влияния определялся двумя отличительными чертами военного аппарата: авторитарное строение, потребительский коммунизм. И то, и другое оказывало глубокое влияние на жизнь страны: черты своеобразного «потребительского коммунизма» с армии распространялись на остальное общество. Разрушительный для общественного хозяйства ход войны привел к карточному регулированию потребления, регулированию цен, всего сбыта (принудительное объединение отраслей в синдикаты), а затем и самого производства (принудительное трестирование, государственная трудовая повинность). Так, по Богданову, возникает современный государственный капитализм», организация общества, подобная организации, создаваемой в осажденных городах. Ненормальность этой системы заключалась в том, что преобразование форм общественной жизни определялось не производством, не ростом производительных сил, а, наоборот, шло из области потребления, переходя через сбыт в сферу производства. По мнению Богданова, после войны в капиталистических странах произойдет постепенное отсечение регрессивных, реакционных, исторически преходящих потребительских форм «военного коммунизма», а формы позитивного содержания, такие как синдицирование, трестирование, будут сохраняться и развиваться, поскольку соответствуют общей линии развития капитализма. Равным образом и авторитарные тенденции будут действовать лишь в переходный период от войны к миру, а затем демократический строй, оттесненный развитием авторитарности, установится вновь.

Дискуссионным остается и вопрос о хронологии военного коммунизма. Некоторые историки ведут отсчет с начала 1920 г., когда по выражению большевика М.Н. Покровского, экономика «должна была плясать под дудку политики». Другие склонны связывать хронологию военного коммунизма с введением в январе 1919 г. продразверстки. Третьи называют 28 июня 1918 г. - принятие декрета СНК о национализации крупной промышленности. Наиболее распространенная дата у советских историков - май 1918 г., время провозглашения продовольственной диктатуры. Есть и другие точки зрения, однако все они укладываются в известную схему военного коммунизма как следствия начавшейся интервенции и гражданской войны. Сторонники противоположной позиции связывают начало политики военного коммунизма с приходом большевиков к власти. Однако, несмотря на принципиальные различия, спор этот можно отнести к прошлому, так как обе точки зрения исходят из признания Октябрьской революции и Советской власти качественно новым явлением в истории России.

В настоящее время идеологические страсти уступают место более взвешенным оценкам, в соответствии с которыми революционные события принимают более частный характер и целиком укладываются в русло российской исторической традиции, в очередной раз подчеркивая ее импульсивность и катастрофичность развития. В основе своей режим государственного абсолютизма советского типа мало чем отличался от режима абсолютной монархии в России. Уже само время поставило памятник над общей могилой «белых» и «красных», позволив исторической науке в значительной степени освободиться от политических пристрастий.

В вопросе о начале политики военного коммунизма выделяется мнение историка-меньшевика Н.Н. Суханова, который считал, что военный коммунизм был провозглашен сразу после Февральской революции с введением государственной хлебной монополии. Это указывает на существование глубинного однородного процесса как до, так и после Октябрьской революции и подтверждает мысль Ф. Энгельса о том, что «hard and fast lines (абсолютно резкие разграничительные линии) несовместимы с теорией развития».

Самодержавие рухнуло в феврале 1917 г. потому, что ни до первой мировой войны, ни тем более во время войны не смогло консолидировать и направить социально-экономический потенциал общества на преодоление внутренних противоречий и отражение натиска внешнего врага.

Вступая в мировую войну, царское правительство рассчитывало, что перебоев с хлебом не будет. Страна лидировала среди мировых экспортеров зерна, и прекращение экспорта хлеба должно было обеспечить изобилие продовольствия. Однако уже в конце 1914 г. заготовки продовольствия для армии столкнулись с большими затруднениями. Поэтому 17 февраля 1915 г. вышел указ, предоставляющий право командующим военными округами запрещать вывоз продовольствия из производящих местностей, утверждать обязательные цены на эти продукты и применять реквизиции в отношении тех, кто упорствовал в их сдаче на нужды армии. Но эти меры привели лишь к росту спекуляции и дороговизны, поэтому в течение 1915-1916 гг. последовал еще ряд частных мероприятий по ограничению рынка, организации планового снабжения и ужесточения контроля над ценообразованием сельскохозяйственной продукции. Последним, наиболее решительным, шагом царского правительства стало назначение осенью 1916 г. на пост министра земледелия ставленника промышленных кругов А.А. Риттиха, который вводит обязательную поставку хлеба в казну согласно погубернской, поуездной и волостной разверстке.

Однако нарастание кризисных явлений и революционных событий с начала 1917 г. стало опережать введение разверстки. Временное правительство ознаменовало начало своей деятельности по борьбе с продовольственным кризисом введением 25 марта 1917 г. государственной торговой монополии на хлеб. Закон о хлебной монополии обязывал владельцев предоставлять все имеющееся количество хлеба в распоряжение государства, за вычетом запаса, необходимого для собственных и хозяйственных нужд.

16 мая 1917 г. исполком Петросовета проголосовал за резолюцию, которая содержала программу «регулирующего участия государства» почти для всех отраслей промышленности в распределении сырья, готовой продукции, фиксации цен и т.п. Однако эта программа не была принята Временным правительством вследствие нажима промышленных кругов, которые стремились сохранить свои прибыли в неприкосновенности. Поэтому для проведения очередного этапа объективно назревших мероприятий история приготовляла новую политическую силу.

Таким образом, захват политической власти большевиками в октябре 1917 г. явился результатом потребности общества в радикальных государственных мероприятиях по разрешению вопросов о войне, снабжении населения продовольствием и урегулировании социально-экономических отношений. Первые мероприятия, первые декреты советской власти по ограничению прав на частную собственность и огосударствлению важнейших отраслей хозяйства стали непосредственным и естественным продолжением политики, наметившейся еще при царизме и проводившейся Временным правительством.

Сами большевики внимательно наблюдали за изменениями, происходившими в социально-экономической организации воюющих держав. Наиболее последовательно и жестко проводилась политика государственной централизации и регулирования экономики в период войны и некоторое время после нее в Германии. Еще 25 января 1915 г. немцы приняли закон о хлебной монополии. В течение войны в стране контролировался обмен, устанавливались твердые цены, нормировалось распределение не только промышленного сырья, но и непосредственного потребления людей путем карточек и пайков. Были введены трудовая повинность и учет товаров, отменена свободная торговля на большинство изделий. Таким образом, германское государство глубоко вторглось в сферу капиталистических интересов, ограничило частную собственность и заменило рынок централизованным обменом между отраслями экономики. Это дало повод некоторым немецким социал-демократам назвать такую систему «военным социализмом». Ленин охарактеризовал ее в 1917 г. как «военно-государственный монополистический капитализм или, говоря проще и яснее, военная каторга для рабочих». Вместе с тем, он утверждал, что государственно-монополистический капитализм полностью обеспечивает материальную подготовку социализма и между государственно-монополисти-ческим капитализмом и социализмом «никаких промежуточных ступеней нет» и надо только помещичье-капиталистическое государство заменить государством революционно-демократическим.

Первым на это обратил внимание давний философский соперник Ленина А.А. Богданов, который почти сразу после Октябрьского переворота предупреждал, что Ленин, «став во главе правительства, провозглашает «социалистическую» революцию и пытается на деле провести военно-коммунистическую». Действительно, весной 1918 г. Ленин призывал: «Учиться государственному капитализму немцев, всеми силами перенимать его, не жалеть диктаторских приемов для того, чтобы ускорить это перенимание западничества варварской Русью, не останавливаясь перед варварскими средствами борьбы против варварства».

Так оно впоследствии и случилось. В России добиться хлебной монополии в рамках контроля за предпринимателями, как в Германии, не удалось. Система монополии, напоминавшая германскую, была достигнута только в условиях полного огосударствления промышленности и продовольственной диктатуры, сопровождавшейся ожесточенной классовой борьбой с идеологической подоплекой. Это еще раз подтвердило специфику российской истории развиваться путем крайнего обострения противоречий, отразило одно из самых существенных обстоятельств, характерных для всего исторического опыта России, - большая инерция отживших форм общественного развития, затягивание разрешения назревших противоречий и в силу этого их развязка самыми радикальными силами и способами, при которых отрицание предыдущего исторического этапа достигает апогея.

Исходя из вышеизложенного военный коммунизм можно рассматривать как российскую модель немецкого государственного капитализма.

Сходство государственного капитализма в Германии и военного коммунизма в России подтверждается и событиями 1921 г.: 15 марта Х съезд РКП(б) принял решение о замене продразверстки продналогом, а 14 апреля германский министр земледелия внес в рейхстаг законопроект о регулировании сделок с зерном, который предусматривал переход от политики государственной монополии на торговлю хлебом к продовольственному налогу. Разница состояла лишь в том, что большевики осуществляли эту политику железом и кровью, плотно окутав пеленой коммунистической идеологии. Они осознанно относились к военному коммунизму уже не как к вынужденной войной мере, но как к общественному принципу, фундаменту грядущего социалистического уклада.

Таким образом, представляется возможным выделить два основных истока политики военного коммунизма:

- объективная необходимость военного времени;

- коммунистическая идеология.

Исходя из этого не будет ошибкой считать символическим началом политики военного коммунизма момент прихода большевиков к власти, когда начала довлеть идеология господствующей партии, а ее реальным началом - майские декреты 1918 г., предоставившие чрезвычайные полномочия Наркомпроду.

ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ ПОЛИТИКИ

ВОЕННОГО КОММУНИЗМА

В обстановке охватившего страну экономического хаоса и острой нехватки хлеба большевики уже зимой 1918 г. подошли к идее введения жесткой продовольственной диктатуры, то есть упор в проведении государственной монополии на хлеб перемещался на вооруженное насилие и реквизиции. Первый опыт введения продовольственной диктатуры связан с именем Троцкого, который 31 января 1918 г. был назначен председателем Чрезвычайной комиссии по продовольствию и транспорту, то есть на какое-то время оказался во главе всего продовольственного дела. Он ввел строгие меры по борьбе со спекуляцией, установив, что в случае сопротивления «мешочники» расстреливаются на месте. Предпринимались попытки организации и посылки вооруженных отрядов в деревню для реквизиции продовольствия.

С работой комиссии Троцкого связан существенный эпизод, имеющий отношение к вопросу о субъективных истоках революционного террора в России. Нарком продовольствия А.Д. Цюрупа вспоминал, что в конце февраля на заседание комиссии поступил проект декрета, подписанный Лениным. Этим проектом крестьянам предписывалось сдавать хлеб под расписку и имелся параграф, где говорилось, что крестьяне, не выполнившие положенный наряд в срок, будут расстреливаться. Подобным предложением были шокированы даже Цюрупа и Троцкий, декрет в итоге не приняли.

До октября 1917 г. Ленин, исходя из интересов союза с революционно настроенным крестьянством, повторял, что партия большевиков не может задаваться целью «введения» социализма в мелкокрестьянской стране. Однако после прихода к власти он пересмотрел ряд принципиальных политических установок. Первый председатель ВСНХ Н. Осинский вспоминал, что в декабре 1917 г. Ленин внес в Президиум ВСНХ проект о всеобщей национализации производства, в котором предлагалось объявить все акционерные предприятия собственностью государства, аннулировать все государственные займы, ввести трудовую повинность, приписать все население к потребительским обществам и т.п. То есть в этом документе почти идеально была представала вся система военного коммунизма, которую удалось реализовать на практике лишь в 1920 г.

В условиях развала государственного аппарата, разрыва традиционных хозяйственных связей, обесценивания денежных знаков проблема извлечения продовольствия из деревни являлась, прежде всего, проблемой товарообмена. После того, как первые вооруженные наскоки на деревню не принесли желаемого результата, правительство задумалось над организацией широкомасштабной операции.

Наркомпрод представил доклад, в котором указывал на необходимость постановки организованного государственного товарообмена. 26 марта Совнаркомом был принят и стал ускоренно претворяться в жизнь декрет о товарообмене. Однако он не дал желаемого эффекта, так как товарообмена как раз и не было. Специальная инструкция Наркомпрода к декрету 26 марта фактически упраздняла его: запрещался индивидуальный обмен с отдельными хозяйствами, запрещалась покупка хлеба у организаций. В случае сдачи хлеба всей волостью или районом товары должны были равномерно распределяться среди крестьян. Товар, таким образом, служил не орудием обмена, а премией неимущим крестьянам за содействие в выкачке хлеба. Иными словами, состоялась очередная попытка усилить заготовку в принудительном порядке, используя снабжение товарами беднейшей части деревни. Правительство интересовало не восстановление экономических отношений, а развитие социальной революции в деревне.

Стремясь сохранить свое положение, правительство, вставшее на путь внутренних репрессий, вынуждено было 3 марта 1918 г. подписать унизительный Брестский мир с Германией и ее союзниками. С 10 на 11 марта правительство покидает Петроград и переезжает в Москву. Дело было не только в сохранявшейся угрозе германского нашествия. Октябрьские революционные массы Питера становились все более ненадежной опорой для большевистского правительства. После расправ с рабочими манифестациями в день созыва Учредительного собрания коллективы ряда ведущих питерских предприятий вынесли резолюции об отзыве своих депутатов из Советов и возвращении красногвардейцев к мирным занятиям. Весной 1918 г. большевики уже не могли показаться ни на одном питерском предприятии. После отъезда Ленина в Москву приказом по Петроградскому военному округу было предписано начать полную демобилизацию воинских частей. Верные большевистскому правительству, красноармейские подразделения разоружили Преображенский, Московский и даже Измайловский полк, солдаты которого в феврале первыми перешли на сторону восставших, штурмовали Зимний и подавили выступление Краснова. Таким же был конец и питерской рабочей Красной гвардии. 17 марта по всем районным Советам Петрограда было объявлено, что гвардия распускается, желающие могут записываться в Красную армию; начальник штаба Красной гвардии был арестован. Начинался новый период революционных преобразований.

Москва весной 1918 г. представляла собой гораздо более спокойное место, чем Петроград. Большевистское руководство Москвы проводило более мягкую политику в отношении оппозиционно настроенных рабочих и их партий. Не поощрялись повальные обыски и реквизиции продовольствия у обывателей, расстрелы на месте воров и спекулянтов. А.И. Рыков, стоявший во главе продовольственного ведомства в правительстве Москвы, проявил себя способным хозяйственником, наладил товарообмен с Югом, и так организовал снабжение Москвы, что в марте 1918 г. там думали об увеличении пайка населению. Поэтому Москва представлялась Ленину наиболее безопасным местом для передышки и подготовки нового этапа социалистической революции. Вскоре после переезда в Москву в гостинице «Националъ» на частном заседании ЦК большевиков он заговорил о необходимости «ввести революцию в берега».

В апреле появляется брошюра «Очередные задачи Советской власти», в которой Ленин потребовал «приостановить» наступление на капитал и пойти на временный компромисс с буржуазией: установить учет и контроль рабочих над производством, а управление до времени оставить капиталистам и их спецам. Основную угрозу «пролетарскому» государству, а значит, и революции весной 1918 г. Ленин видел в крестьянской анархической стихии, к борьбе против которой он решил привлечь организаторские силы буржуазии.

Свой план в отношении крестьянства Ленин выдвинул 29 апреля 1918 г. в речи на заседании ВЦИК. В развитии «очередных задач» он обратился к понятию государственного капитализма, который рассматривал как орудие борьбы с «чистым» капитализмом, частной собственностью и спекулятивной торговлей. Ленин подчеркнул, что мелкие хозяйчики, под которыми подразумевались имущие крестьяне, не любят организации, дисциплины и с этими собственниками «придется вести самую решительную, беспощадную борьбу».

Намечая изменения политики в отношении буржуазии и крестьянства, Ленин не оставил попыток военно-коммунистической организации пролетариата. В конце марта - начале апреля он активно участвует в заседаниях Президиума ВСНХ и других органов управления, где обсуждаются вопросы создания государственной системы производства и потребления. Планируется уничтожить частный аппарат снабжения и заменить его «организационным распределением», для чего «все распределительные организации сделать организациями государственными», и в первую очередь кооперацию. Обсуждаются вопросы введения всеобщей трудовой повинности и укрепления производственной дисциплины путем введения дисциплинарных судов и других мероприятий, реальное осуществление которых стало возможным только в 1919-1920 гг. и которые стали одними из важнейших признаков зрелой военно-коммунистической системы.

Главной государственной проблемой оставались умиротворение рабочих и добыча продовольствия у крестьян. В ее решении Ленин твердо встал на позицию необходимости насильственных методов.

Уже 27 апреля главный составитель наркомпродовских декретов А.И. Сведерский сообщил сессии московских продовольственников о готовящихся проектах по организации крестьянской бедноты и продовольственных отрядов. Первый из них - Декрет ВЦИК и СНК от 13 мая 1918 г. о чрезвычайных полномочиях народного комиссара по продовольствию - по сути дублировал постановление Временного правительства 1917 г. о государственной хлебной монополии, объявляя, что «ни один пуд хлеба не должен оставаться н руках держателей, за исключением количества, необходимого для обсеменения их полей и на продовольствие их семей до нового урожая». Однако советский декрет был более суров, предусматривая самые жесткие репрессивные меры во исполнение монополии, вплоть до «применения вооруженной силы в случае оказания противодействия отбиранию хлеба и иных продовольственных продуктов» и поощрение доносительства.

Декрет 15 мая 1918 г. и последовавшие постановления об организации рабочих продотрядов, а также декрет от 11 июня 1918 г. об организации комитетов деревенской бедноты внесли качественно новый элемент в отношения государства и деревни. ЦК большевиков сделал окончательный выбор. 20 мая, выступая с докладом об организации комбедов, Свердлов призвал расколоть деревню на два непримиримых враждебных лагеря. 4 июня Троцкий со свойственной ему прямотой провозгласил: «Наша партия за гражданскую войну. Гражданская война уперлась в хлеб... Да здравствует гражданская война!»

Однако не все большевистское руководство разделяло столь радикальные взгляды. Основным оппонентом ленинского плана стала хозяйственная группировка Рыкова, остававшегося на посту московского облпродкомиссара. Во главе с ним возникла так называемая «продовольственная оппозиция» из хозяйственных руководителей, которая выдвинула альтернативу продовольственной диктатуре. Она заключалась в развитии собственно экономических, эквивалентных отношений с деревней на основе товарообмена и гибкой политики цен; продовольственная диктатура объявлялась «совершенно нежелательной и крайне вредной». Но для Ленина чисто экономические расчеты не имели решающего значения. Продовольственная политика была тесно увязана с социально-политическими задачами борьбы с капитализмом, основной базой которого были признаны зажиточные крестьяне.

Вооруженный поход в деревню и разжигание гражданской войны было лишь первой целью. Вторым направлением удара законодательства о продовольственной диктатуре были сами Советы. В марте-апреле 1918 г. Советы Саратовской, Самарской, Астраханской, Вятской, Казанской, Тамбовской и других губерний, где подавляющее большинство делегатов представляли интересы крестьянства, при поддержке большинства рабочих делегатов приняли постановление об отмене старых твердых цен на хлеб и фактически восстановили свободную торговлю. Это было бунтом против экономической политики большевиков. Ответ Москвы был дан 13 мая в виде декрета о введении продовольственной диктатуры и особенно декрета ВЦИК и СНК от 27 мая 1918 г. о реорганизации Наркомпрода и местных продовольственных органов. Последний устанавливал подчинение всех губернских и уездных продовольственных органов не местным Советам, а непосредственно наркому продовольствия, который также получал право в случае необходимости отменять постановления Совдепов и входить во ВЦИК с предложением о предании их суду.

Тем самым был сделан первый шаг по упразднению советской власти на местах и концентрации властных функций в центре. Вскоре по пути, проложенному Наркомпродом, пошли ВСНХ, военное и другие ведомства, установившие свою вертикальную систему управления, ограничив роль органов советской власти до минимума.

Оппоненты большевиков назвали декрет 27 мая «банкротством идеи Советов». По иронии судьбы именно в тот момент, когда вопрос о советской власти объективно был уже закрыт, принимается первая Советская конституция, декларировавшая, что вся власть в центре и на местах принадлежит Советам.

В процессе централизации государственного управления со второй половины 1918 г. система реальной власти начала активно формироваться по партийной вертикали. ЦК большевиков ставил задачу создания партийно-организационного аппарата, способного «быстро проводить в жизнь мероприятия Центра». С осени 1918 г. повсеместно на всей территории Советской России в уездах и волостях идет процесс создания большевистских партийных организаций и ячеек, о которых там до того не имели и понятия.

Майско-июньское законодательство 1918 г. и перенос центра тяжести классовой борьбы из города в деревню наиболее решительно продвинули общество в сторону военного коммунизма. Провозгласив хлебную монополию незыблемой, государство было вынуждено приводить в соответствие с ней остальные отрасли народного хозяйства. 28 июня был принят декрет о национализации всей крупной и части средней промышленности.

Летом 1918 г., наряду с организацией обороны на Восточном фронте, советское правительство проводило кампанию по отправке в провинцию продовольственных отрядов и организацию комитетов бедноты. Комбеды должны были стать опорной базой, надежными островками поддержки политики большевиков в деревне. По декрету от 11 июня они становились единственной реальной властью на уровне волости, села или деревни и имели широкие полномочия, а нередко и вооруженные отряды. Состав «бедноты», организованной в комитеты, был крайне пестрым. Зачастую в них попадали пришлые элементы из потребляющих губерний, рабочие, которые в составе продотрядов спешили покинуть голодающие города и обустроиться в деревне.

В развитие декрета 13 мая о продовольственной диктатуре постановления Наркомпрода установили нормы душевого потребления - 12 пудов зерна, 1 пуд крупы на год и т.д. Весь хлеб сверх указанных норм считался «излишками» и подлежал отчуждению. Помимо острейших политических проблем, явившихся следствием установления таких порядков, сразу же возникла проблема учета излишков. С этой целью была введена система подворного учета. Но крестьяне не спешили сообщать продкомиссару, комитетам бедноты о собственных «излишках», тем более, что комбеды были в основном озабочены собственными имущественными делами, нередко препятствовали вывозу за пределы волости уже отобранного зерна, намереваясь употребить его исключительно для себя. Свидетели и участники подворного учета констатировали повсеместный провал этой кампании.

За июнь и первую половину июля 1918 г. продовольственные отряды собрали 2 045 215 пудов зерна, хотя требовалось, как минимум, в сто раз больше. В течение июля эта цифра увеличилась примерно вдвое. Со сбором нового урожая и первыми успехами Красной армии заготовка несколько оживилась: по приблизительным данным, с июня по декабрь 1918 г. ценой поголовного возмущения и волны крестьянских восстаний удалось заготовить около 60 млн. пудов. Однако этим нельзя было накормить ни город, ни армию, в создании которой возникла большая потребность для большевиков. «Вооруженный поход в деревню» потерпел полный крах.

Уже в начале августа Ленин начинает достаточно решительно пересматривать крестьянскую политику, ищет способы «нейтрализовать в гражданской войне наиболее возможное число крестьян». В ряде выступлений он подчеркивает необходимость проведения политики соглашения со средним крестьянством. 17 августа за подписью Ленина и Цюрупы появляется «строжайший» циркуляр всем губкомам и продкомам, в котором в завуалированной форме указывалось на хаос, внесенный комбедами в жизнь деревни и подчеркивалось, что Советская власть всегда «стремилась и стремится к удовлетворению нужд среднего крестьянства, наряду с нуждами городских рабочих и деревенской бедноты». Именно в августе 1918 г. начинается перемена курса большевиков на союз со средним крестьянством, нашедшая свое официальное выражение в марте 1919 г. в резолюции VIII съезда РКП(б). Но еще в декабре 1918 г. под давлением коммунистической фракции, руководимой Каменевым, на VI съезде Советов было решено упразднить комбеды.

Первые числа августа, то есть начало нового заготовительного периода, были отмечены целой серией декретов и постановлений, призванных внести в государственную продполитику элементы соглашения с крестьянством. Были утроены твердые цены на хлеб, 5 августа издан декрет об обязательном товарообмене в хлебных губерниях, по которому продорганы обязывались компенсировать часть сдаваемого крестьянами хлеба промышленными товарами. Однако и в этом случае нормальный товарообмен уперся в идеологические установки новой власти. Крестьянин, получив зачетную квитанцию, сам не имел права получать по ней промтовары. Он обязан был сдать ее в волостной комбед или совдеп, которые должны были получить товар, а затем распределить его в соответствии с установками власти и классовым чутьем. Поэтому зажиточные крестьяне рвали квитанции или пускали их на самокрутки, приговаривая, «если нам товары не достаются, то пусть и эти лодыри (беднота) ничего не получают».

Подобной постановкой дела, отказом о нормального обмена между отраслями народного хозяйства, большевики исключали возможность его государственного регулирования и постепенно скатывались на путь чисто реквизиционной политики, усугублявшей разруху в экономике.

Совнарком еще в июле 1918 г. попытался решить проблему нехватки продовольствия введением классового пайка, то есть фактически выбросил из сферы государственного снабжения непролетарские и неслужащие элементы городских обывателей. Но эта мера опять-таки носила политический характер, так как крестьянство продолжало саботировать государственные заготовки, и основная масса хлеба проникала в города через нелегальные торговые каналы. Статистика свидетельствует, что доля вольного рынка в ежедневном потреблении хлеба жителями Москвы и июле - сентябре 1918 г. составляла 91%, а в октябре - декабре - 71%. Таким образом, Москва была обязана своим существованием мешочнику.

Для правительства проблема заключалась в том, чтобы не просто накормить город, а организовать его централизованное снабжение. 21 ноября 1918 г. Совнарком принял декрет об организации снабжения, который упразднил остатки частноторгового аппарата и возложил на Комиссариат продовольствия обязанность заготовки и снабжения населения всеми продуктами личного потребления и домашнего хозяйства. Тем самым планировалось нанести сокрушительный удар нелегальному товарообмену и торговле. Однако при абсолютной неналаженности госснабжения закрытие частноторговых предприятий привело прежде всего к тому, что снабжение прекратилось вовсе.

После национализации банков, промышленных предприятий и введения продовольственной диктатуры декрет от 21 ноября 1918 г., по сути, завершил законодательное оформление военного коммунизма, хотя вплоть до 1921 г. он продолжал достраиваться и доводиться до казарменного совершенства. Для 1918 г. еще рано говорить о системе военного коммунизма, пока это была политика военного коммунизма, сумма государственных заявок на всеобъемлющую государственную монополию.

После провала политики подворного учета и нормирования потребления Наркомпрод стал искать иные пути осуществления своей диктатуры в отношении крестьянства. Такой путь был найден и оформлен декретом Совнаркома от 11 января 1919 г. о разверстке зерновых хлебов и фуража.

Так как государство не сумело установить достоверное количество хлебных запасов, оно объявило точную цифру своих потребностей в хлебе, которая должна была разверстываться по губерниям и уездам. Большевики, таким образом, обратились к опыту царского министра Риттиха. Вопреки сложившемуся мнению, разверстка явилась не ужесточением продовольственной диктатуры, а формальным ее ослаблением. Она содержала изначальную заданность, определенность государственных требований, что при всем несовершенстве было весьма существенным в отношении к крестьянству. В этом смысле продразверстка 1919 г. явилась переходной ступенью к процентному натуральному налогу 1921 г.

Помимо декрета о разверстке, 21 января 1919 г. Совнаркомом был принят декрет, в котором, наряду с подтверждением государственной монополии на хлеб, сахар, чай, соль, декларировалось разрешение временной свободной торговли на остальные продукты питания, разрешалось широкое привлечение кооперации к заготовкам и использование премиальной системы. Наркомпрод подписал договоры с рядом кооперативных организаций на заготовку различных продуктов. Новые веяния в экономической политике перенеслись из сферы сельского хозяйства в сферу промышленности: ВСНХ разрабатывал проект выдачи концессии иностранному капиталу на постройку Великого северного железнодорожного пути Обь-Котлас-Сорока-Званка-Петроград, и Совнарком признал концессию с принципиальной точки зрения допустимой, желательной, а ее осуществление необходимым.

Размах привлечения кооперации, оживление рыночных отношений с деревней по сравнению с предыдущим периодом вооруженных походов и репрессий против частноторгового капитала были впечатляющими. На страницах небольшевистской печати даже появился термин - Новый период экономической политики - НПЭП.

Борьба за пересмотр основ экономической политики происходила на фоне впечатляющих военных успехов Советской власти. Красная армия одерживала убедительные победы, началось объединение России под красным флагом. Правительство советской России проявляло готовность серьезно пересмотреть свою внешнюю политику, отмечая возможность признания старых российских финансовых обязательств, предоставления концессий иностранному капиталу, обсуждения вопроса о территориальных претензиях и т.п.

18-23 марта 1919 г. в Москве проходил VIII съезд РКП(б), на котором, в частности, Ленин официально провозгласил, что партия берет курс на союз со средним крестьянством. Однако этот курс, закрепленный в решениях съезда, был таким же противоречивым и не до конца последовательным, как и все принятое ранее. В марте вновь были повышены твердые цены на хлеб, но политика продовольственной диктатуры с ее отрядами и реквизициями противоречила мероприятиям нового периода экономической политики.

В рядах местных работников и в кругу ведущих теоретиков партии проявлялось неприятие нового курса. Бухарин, например, на заседании уполномоченных ЦК, ездивших в мае - июне 1919 г. для обследования дел на местах, высказался откровенно: «Если говорить о социальной базе, то совершенно ясно, что мы должны показать кулак мужику и держать курс на мировую революцию». Это в дальнейшем привело самого Бухарина и других большевистских теоретиков к заявлению о том, что пролетарское принуждение, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи.

В течение 1919 г. противоречия НПЭП и военно-коммунисти-ческой политики постепенно разрешались в сторону укрепления военного коммунизма. Губернские продкомиссары чинили всяческие препятствия кооперативным организациям в заготовке продовольствия, приказом Цюрупы с 1 августа 1919 г. были прекращены всякие эксперименты с индивидуальным товарообменом. Новый декрет СНК от 5 августа 1919 г. распространил действие декрета о коллективном товарообмене на всю территорию Советской России, а также на все виды продуктов и сырья.

В октябре Наркомпрод выдвинул три принципа, на которых должен был строиться всякий государственный обмен с деревней: «Об индивидуальном обмене не может быть и речи... Также должна быть исключена премиальность... Равным образом исключается всякая эквивалентность». Во главу угла ставилось исключительно принуждение. Это означало конец попыток налаживания экономических отношений с крестьянством и превращение заготовок продовольствия в простую натуральную повинность, обеспечиваемую вооруженными силами Наркомпрода. Это более, чем что бы то ни было, приблизило продовольственную политику к вершинам военного коммунизма. Именно в 1919 г. сложилась строго централизованная командно-административная система управления экономикой и обществом в целом (насколько это было возможно в условиях крестьянского хозяйства) со всеми вытекающими последствиями. Скованная инициатива и подавленные интересы мест, производственных коллективов, индивидуальных производителей породили протест и широкую оппозицию административному централизму.

Выступая на VIII партконференции РКП(б), лидер «децистов» Т.В. Сапронов отмечал сплошной диктат центра, особенно в продовольственном деле. На VII съезде Советов также развернулась борьба против «бюрократического централизма» за «демократический централизм», за оживление органов Советской власти. В начале 1920 г. волна оппозиционного настроения по отношению к экономической политике ЦК и СНК охватила и руководство ВСНХ. Ю. Ларин возглавил группу работников ВСНХ, которая подготовила проект перехода от продразверстки к «комбинированной системе», предполагавшей, наряду с сохранением принудительного отчуждения части продуктов у крестьян, широкое использование товарообмена по рыночным эквивалентам. Однако этот проект, несмотря на одобрение III съезда Совнархозов, не получил никакого отражения в практике.

Зато получила одобрение идея внедрения всеобщей милитаризованной трудовой повинности, которая должна была надстроить над политикой принудительного изъятия продуктов у крестьян систему принудительного труда в промышленности. Опорной базой для введения милитаризации труда явились примерно 4 тыс. национализированных предприятий, а душой всего этого дела стал Троцкий.

Введение трудовой повинности имеет свою историю. Трудовая повинность стала претворяться в жизнь с зимы 1918 г., однако в утвержденной 11 декабря 1918 г. Инструкции о проведении трудовой повинности указывалось, что привлечение к трудовой повинности, преследуя цели использования незанятой рабочей силы для общественно полезной работы, не должно носить характер кары, применяемой к нетрудовым элементам. Оплата труда призванных к отбыванию трудовой повинности должна была производиться по тарифу соответствующих профсоюзов.

Однако нехватка рабочей силы в ходе гражданской войны непрерывно нарастала, и Советское правительство вынуждено было все чаще прибегать к трудовым мобилизациям, в том числе инженерно-технических работников и специалистов сельского хозяйства. В условиях, когда республика была отрезана от основных районов добычи нефти и угля, основным топливом стали дрова, заготовка которых требовала огромного количества рабочих рук. В связи с этим в марте 1919 г. вводится трудовая повинность, которая стала приобретать массовый характер. Создаются лагеря принудительного труда. 28 ноября 1919 г. появились Общие положения Совета Обороны о милитаризации государственных учреждений и предприятий.

К началу 1920 г. специальная комиссия под руководством Троцкого разработала стратегию мирного строительства методами военного штурма. Принятый 29 января 1920 г. декрет СНК «О порядке всеобщей трудовой повинности» предусматривал:

- привлечение трудящегося населения к единовременному или периодическому выполнению - независимо от постоянной работы по роду занятий - различных видов трудовой деятельности: топливной, сельскохозяйственной как для государственных, так, и в известных случаях, и для крестьянских хозяйств, строительной, дорожной, продовольственной, снеговой, гужевой, для борьбы с последствиями общественных бедствий и т.п.;

- использование рабочей силы частей Красной Армии и флота;

- привлечение необходимых квалифицированных рабочих из армии, а равно и перевод лиц, занятых в сельском хозяйстве и ремесленно-кустарных предприятиях, на работы в государственных предприятиях, учреждениях, хозяйствах;

- повсеместное и постоянное привлечение к общественно полезному труду лиц, таковым не занимающихся;

- необходимое перераспределение наличной рабочей силы.

Были созданы Главный комитет по всеобщей трудовой повинности и его местные органы.

В январе 1920 г. Реввоенсовет 3-й армии Восточного фронта предложил преобразовать его армию в армию труда для хозяйственного подъема Урала. 13 января 1920 г. по докладу Ленина СНК принял решение о преобразовании 3-й армии Восточного фронта в 1-ю революционную армию труда. На положение трудовых были переведены и некоторые другие полевые армии. Всего их было создано 8.

IХ съезд партии в резолюции по докладу Л. Троцкого «Об очередных задачах хозяйственного строительства» одобрил тезисы ЦК РКП(б) «О мобилизации индустриального пролетариата, трудовой повинности, милитаризации хозяйства и применении воинских частей для хозяйственных нужд».

Только в октябре 1921 г. в условиях развернувшейся демобилизации армии, возвращения рабочих из деревни в города и появившейся безработицы сессия ВЦИК принимает решение: «Постепенный переход к методам добровольческого привлечения рабочей силы является назревшей задачей». 12 октября 1921 г. СТО постановил прекратить дальнейшее проведение трудовых мобилизаций, а постановлением СТО от 30 декабря 1921 г. были расформированы трудовые армии.

Несмотря на назревшую необходимость реформ (даже Троцкий в записке, направленной в ЦК 20 марта 1920 г., предложил перейти от перейти от разверстки к налоговой системе и индивидуальному товарообмену в хлебородных районах страны) настроение наиболее влиятельной части партии было отнюдь не в пользу уступок крестьянам, что сказывалось и на позиции Ленина, который, по замечанию Цюрупы, будучи диктатором, никогда единолично не давал распоряжений. Да и Троцкий быстро отступил от своих предложений и стал последовательным приверженцем государственного принуждения вплоть до 1921 г.

IХ съезд РКП(б), состоявшийся 29 марта - 5 апреля 1920 г., открыл новый и последний этап в истории военного коммунизма.

На нем было принято решение о милитаризации промышленности и транспорта. Принятый им курс был нацелен на осуществление «единого хозяйственного плана», «единоначалие», «милитаризацию», «военные методы работы».

На этом, последнем, этапе осуществления политики военного коммунизма идея перехода к социализму военно-коммунистическими методами наиболее четко прослеживается в планах и политике большевиков. Резко усиливается наступление на товарно-денежные отношения. Ликвидируются последние очаги частной торговли, в том числе известная «Сухаревка». Государство завершает сосредоточение в своих руках всей снабженческо-распределительной системы. Был сделан решающий шаг в осуществлении бесплатного распределения и оказания бесплатных услуг.

В сентябре 1920 г. вводится бесплатный проезд на железнодорожном транспорте. 11 октября 1920 г. СНК принял подписанный Лениным декрет «Об отмене денежных расчетов», который поручал Наркомфину по соглашению с соответствующими ведомствами в двухнедельный срок внести в СНК проект декрета об осуществлении следующих мероприятий: отмена платы за почтово-телеграфные операции с учреждений и предприятий, за пользование телефоном, водопроводом, канализацией, газом, электричеством, за предоставление топлива; отмена платы за продукты, отпускаемые Наркомпродом; отмена платы за жилые помещения государственных рабочих и служащих, живущих в национализированных или муниципализированных домах.

Все эти меры предлагалось распространить также на инвалидов войны и труда, на семьи красноармейцев и на всех лиц, находившихся на государственном социальном обеспечении.

В декабре 1920 г. Ленин подписал серию декретов правительства: «О бесплатном отпуске населению продовольственных продуктов» (4 декабря); «Об отмене платы за лекарства, отпускаемые из аптек» (16 декабря), «О бесплатном отпуске населению предметов широкого потребления» (17 декабря), «Об отмене платы за всякого рода топливо, предоставляемое государственным предприятиям и учреждениям, а равно занятым в них рабочим и служащим», «Об отмене денежных расчетов за пользование почтой, телеграфом, телефоном и радиотелеграфом» (23 декабря) и др.

В январе 1921 г. СНК дал указание Наркомфину разработать положение о замене денежного бюджета материальным с заменой денег новым мерилом ценностей «трэдом».

3 февраля 1921 г. Президиум ВЦИК принял постановление об отмене денежных налогов и т.д. ВСНХ национализировал остатки мелких предприятий.

Таким образом, военный коммунизм - это социально-экономи-ческая политика Советского государства в условиях гражданской войны 1918-1920 гг., отражавшая представления о возможностях социалистического строительства путем быстрого насильственного вытеснения капиталистических элементов.

Основные черты военного коммунизма:

- продовольственная диктатура, продразверстка;

- насильственная кооперация;

- форсирование национализации промышленности;

- натурализация хозяйственных отношений и заработной платы;

- замена свободной торговли организованным государственным распределением;

- централизация управления;

- милитаризация труда.