Что думать о том, кто подстрекает к войне ради собственной выгоды?

– «Он воистину виновен, и ему понадобится много жизней, чтобы искупить те убийства, причиною коих он был, ибо он будет отвечать за каждого человека, смерть которого он вызвал ради удовлетворения собственного властолюбия.»

Убийство

Является ли убийство преступлением в глазах Божьих?

– «Да, и большим преступлением; ибо тот, кто лишает человека жизни, обрывает жизнь, предназначенную для искупления или высокого назначения, и в этом вся беда.»

Всегда ли у убийства та же степень виновности?

– «Мы уже сказали, Бог справедлив; Он судит более по намерению, а не по деянию.»

Прощает ли Бог убийство, если оно совершено при законной обороне?

– «Одна лишь необходимость может извинить его; но если можно сохранить свою жизнь, не покушаясь на жизнь своего противника, то человек должен это сделать.»

Виновен ли человек в убийствах, которые он совершает на войне?

– «Нет, когда его принуждают к тому насильно; но он виновен в совершаемых им жестокостях, и человечность его ему зачтётся.»

Что преступнее в глазах Божьих – отцеубийство или детоубийство?

– «Оба преступны одинаково, ибо всякое преступление есть преступление.»

Чем вызвано то, что у некоторых народов, в интеллектуальном отношении достаточно развитых, детоубийство находится в правах и освящено законодательством?

– «Интеллектуальная развитость не влечёт за собой необходимым образом добра; дух с высоким интеллектом может быть зол; это тот, который жил много, не улучшаясь: он обладает лишь знанием.»

Жестокость

Можно ли как-то связать жестокость с инстинктом разрушения?

– «Это и есть инстинкт разрушения с тем, что только есть в нём самого дурного, ибо если разрушение иногда необходимо, то в жестокости никогда нет необходимости; она всегда следствие порочной природы.»

Чем вызвано то, что жестокость – преобладающая черта характера у первобытных народов?

– «У народов „первобытных“, как ты их называешь, материя преобладает над духом; они отдаются звериным инстинктам, и поскольку у них нет иных потребностей, кроме потребностей тела, то они заботятся лишь о личном самосохранении, а это обычно и делает их жестокими. И затем народы, стоящие на низком уровне развития, находятся во власти духов также неразвитых, каковые только им и симпатичны, до той поры, пока более продвинутые народы не придут разрушить или ослабить над ними это влияние.»

Не связана ли жестокость с отсутствием нравственного чувства?

– «Скажи, что нравственное чувство неразвито, но не говори, что оно отсутствует, ибо в основе своей оно присутствует у всех людей; именно это нравственное чувство позднее сделает их добрыми и человечными; оно есть, стало быть, и у дикаря, но оно присутствует в нём, как ароматическое начало присутствует в растении, пока цветок его ещё не раскрылся.»

Примечание. Все лучшие способности присутствуют в человеке в скрытом или непроявленном состоянии; оне развиваются в зависимости от того, в какой мере благоприятны для них внешние обстоятельства. При этом чрезмерное развитие одних останавливает или задерживает развитие других. Перевозбуждение матерьяльных инстинктов, так сказать, заглушает нравственное чувство, точно также как развитие нравственного чувства постепенно ослабляет чисто животные способности.

Как происходит то, что на лоне самой продвинутой цивилизации порой встречаются существа столь же жестокие, как и дикари?

– «Так же как на дереве, увешанном хорошими плодами, встречаются плоды выродившиеся. Это, если хочешь, те же дикари, у которых от цивилизованности есть лишь верхнее платье; волки, затесавшиеся среди овец. Духи низшего порядка и очень отсталые могут воплощаться среди продвинутых людей в надежде на то, что тогда и они продвинутся; но если испытания оказываются им не по силам, то первоначальная природа берёт в них верх.»

Будет ли однажды общество добрых людей очищено от существ зловредных?

– «Человечество прогрессирует; и люди, одержимые стремлением ко злу и неуместные среди людей добрых, мало-помалу исчезнут, как дурное зерно отделяется от хорошего в процессе просеивания; но они исчезнут с тем, чтобы родиться вновь в иной оболочке, и так как у них будет опыт, они уже лучше будут понимать добро и зло. Пример тому ты имеешь в растениях и животных, искусство для совершенствования коих человек открыл и у которых он развивает новые свойства. Так вот! усовершенствованность становится полной лишь после многих поколений. Это образ, символизирующий множественность различных существований человека.»

Дуэль

Может ли дуэль рассматриваться как законная защита?

– «Нет, это лишь убийство и безобразный обычай, достойный варваров. При цивилизации более продвинутой и более нравственной человек поймёт, что дуэль настолько же нелепа, как и поединки, которые некогда рассматривали как суд Божий.»

Может ли дуэль рассматриваться как убийство со стороны того, кто, зная собственную слабость, почти уверен в том, что погибнет?

– «Это самоубийство.»

– А когда шансы равны, то убийство это или самоубийство?

– «И то, и другое.»

Примечание. Во всех случаях, даже в том, когда шансы равны, дуэлянт виновен прежде всего потому, что он холодно и по трезвому размышлению покушается на жизнь ближнего; во-вторых, потому что он подвергает собственную жизнь опасности бесполезно и безо всякого толку для кого-либо.

Какова значимость того, что называется «делом чести» в вопросе дуэли?

– «Гордыня и тщеславие – две язвы человечества.»

– Но разве нет таких случаев, когда честь действительно оказывается затронутой и когда отказ от дуэли был бы трусостью?

– «Это зависит от нравов и обычаев; у каждой страны и у каждого века свой взгляд на это; когда люди улучшатся и продвинутся в нравственности, они поймут, что истинное дело чести находится поверх земных страстей и что, отнюдь не убивая кого-то или позволяя убить себя, исправляются ошибки.»

Примечание. Гораздо более величия и подлинной чести в том, чтобы признать себя виновным, когда не прав, или простить, когда прав; чтобы презирать оскорбления, кои не могут и не должны нас задевать.62

Смертная казнь

Смертная казнь, исчезнет ли она однажды из человеческого законодательства?

– «Смертная казнь в конце концов обязательно исчезнет, и упразднение её ознаменует собой новый этап в прогрессе человечества. Когда люди будут более просвещены, смертная казнь будет полностью упразднена на земле; у людей больше не окажется надобности судить других людей. Я говорю о времени, которое ещё пока весьма далеко от вас.»

Примечание. Социальный прогресс, несомненно, оставляет пока что желать лучшего, но было бы несправедливо по отношению к современному обществу не видеть сдвига в лучшую сторону уже в самих ограничениях, каковые налагаются на смертную казнь у наиболее продвинутых народов, и в самом характере преступлений, коими исчерпывается теперь её применение. И если сравнить гарантии, которыми правосудие у тех же самых народов силится окружить обвиняемого, гуманность, коию оно к нему проявляет тогда даже, когда он признан виновным, если сравнить всё это с тем, что практиковалось во времена ещё не столь далёкие, то нельзя не признать, что человечество идёт по пути прогресса.

Закон самосохранения даёт человеку право заботиться о сохранности собственной жизни; так не пользуется ли он этим правом, когда отрезает от общества член, представляющий опасность?

– «Есть и иные способы предохранить себя от опасности, как только убить её носителя. Нужно во всяком случае открыть преступнику дверь для раскаяния, а не закрывать её для него.»