Идея университета (К. Ясперс)

Введение
Образ университета

Задача университета заключается в поиске истины в сообществе исследователей и студентов.

Университет является тем местом, в котором должно быть раскрыто самое светлое сознание эпохи. Там, в лице преподавателей и студентов, должны собираться люди, профессия которых состоит в ничем не ограниченном постижении истины как таковой, во имя самой истины. То, что где-то имеет место ничем не обусловленное изыскание истины, является претензией человека как человека.

Общество и государство возвысили свои университеты. Они охраняют их так, словно те являются независимыми от них образованиями. Они верят в ответственность представителей университетов, на выбор которых - правдивых и одаренных идеями и энтузиазмом людей - отдано все. В государствах, стремящихся жить по истине, не имеет никакой ценности жизнь, основанная на лжи. Эти государства видят в истине наибольшую пользу для собственной стабильности. И так как народы стремятся найти в истине собственное основание, а истина наличествует не только в законченных результатах, возникает необходимость в университетах, в рамках которых во всевозможных направлениях прокладываются пути истины теми людьми, энергия которых в полной мере направлена на это.

Университет - это не просто школа, а своеобразная школа. В ней необходимо не только преподавать, а профессора должны научить студента участвовать в исследованиях и, таким образом, достигать научного способа мышления, определяющего его жизнь. В соответствии с идеей университета студенты должны отвечать за самих себя. Они должны следовать за своими учителями критически. Их учебе присуща свобода. Задача профессора - посредством науки транслировать истину. Профессор при этом также обладает свободой преподавания.

Университеты - это корпорации, отвечающие за самих себя независимо от того, получили они свои официальные полномочия с помощью папской буллы, императорского учредительного письма, или земельного акта, или, как это происходит сегодня, - в соответствии с конституцией. Они могут вести свой независимый образ жизни, потому что этого желают основатели университета. Их независимое от государства существование проистекает из непреходящей идеи, из идеи, имеющей надгосударственный, наднациональный и всеобъемлющий характер. Отсюда возникает и предоставляется им претензия на свободу исследования и процесса обучения. Это значит: университеты должны разыскивать истину и обучать независимо от пожеланий и предписаний, которыми стремятся их ограничить извне или изнутри.

Государство и общество заботятся об университете. Во-первых, потому, что там закладываются основы для будущего применения профессиональных знаний, которое требует навыков ученого и образования духа. То, что изыскание истины, воплощенное как в достижениях наук, так и в выработке способа мышления того человека, который прошел сквозь горнило университета, имеет желаемые следствия для применения данных профессиональных знаний, является предпосылкой, лишь изредка подвергаемой сомнению. Но даже в случае сомнения по этому поводу - в каком бы то ни было смысле - бесценной остается основополагающее устремление человека к безграничному поиску истины любой ценой. Потому что только такой поиск дает ему возможность найти свой смысл в опыте существования (Dasein). Таким образом, университет — это учреждение с реальными целями, которые будут достигнуты соответствующим образом только в результате возвышения духа, выходящего за пределы всякой реальности для того, чтобы вернуться к ней более ясным и непоколебимым.

Такой образ университета поставлен сегодня под вопрос. Реальность сегодняшних высших школ, непостижимая беспомощность, присущая их, ставшим необузданными, действиям, ведет к следующим вопросам: не является ли сегодня этот образ фикцией? Если истоком и целью университета должна быть истина, то что такое истина? Если временное осуществление поисков истины лежит на плечах государства, не ставит ли государство совершенно иные цели этим поискам? Рассчитаны ли реформы в ситуации беспорядка фактически на внешние мероприятия для преодоления хотя бы поверхностного хаоса? Возможно ли, что действительная реформа будет проведена только на основе духовного возрождения, которое никто не в состоянии осуществить? Возможно ли такое необходимое возрождение? Может быть, оно уже и происходит, хотя и рассредоточенно, в каждом отдельном человеке?

1.Ситуация сегодня

а) Аспекты

Можно перечислить коротко те много раз обсуждавшиеся аспекты, которые сегодня характеризуют университет:

1. Экономика, общество и государство нуждаются в академически обученных силах. Эта потребность постоянно росла и продолжает возрастать дальше. Тенденция современного человеческого существования (Dasein) такова, что почти все виды деятельности требуют знаний, предполагающих школу, и умений, которые не могут быть приобретены только кустарным способом или на практике.

Поскольку эти осмысленные претензии предъявляются одновременно и массой студентов, их тяжесть распределяется между дошедшими до нас научными областями. Масштабом (важным является то, что служит всеобщности) при этом очевидным образом становятся непосредственная польза и качество. Новые научные дисциплины (как, например, экономика и организация производства) возникают самостоятельно из практических потребностей. Они весьма обстоятельно изучаются, хотя в этих областях и отсутствуют исследователи и ученые, которым присущ дух науки. Другие науки, ценные своим содержанием, не принимаются в расчет, так как в их случае отсутствует или еще не обнаружилась практическая потребность, и только некоторые студенты обращаются к ним (египтология, индология, синология). Другие, некогда авторитетные науки отступают на задний план (классическая филология).

2. Само непрерывное развитие наук привело к дальнейшей специализации и вместе с ней - к чрезвычайному увеличению числа предметов.
Это лежит в природе вещей, является неизбежным и необратимым для научного исследования. Если даже непосредственное наблюдение показывает, что налицо тенденция не только к специализации, но и к сопутствующему ей ограничению горизонта и к варварству в научном отношении в целом, то специализация ни в коем случае не является необходимостью. Она зависит от желания каждого в отдельности.

Со специализацией сегодня, в техническую эпоху, связано чрезмерное увеличение материальных средств, служащих научному исследованию. Это имеет место преимущественно в естествознании, в котором финансовые претензии достигли фантастических размеров в сравнении с прежними временами. Однако практически во всех других науках происходит нечто подобное. Обучение вместе с научным исследованием включается в работу института. То, что раньше было деятельностью ученого в маленьких помещениях, приобрело сегодня форму промышленного предприятия. Вместе с этим произошло изменение структуры режима работы, которое настолько преобразило всю жизнь исследователей и студентов, что старое устройство университета оказалось выхолощенным изнутри: “Изнутри, как и снаружи, старое устройство университета сделалось фиктивным” (М. Вебер. Наука как профессия. 1919). Но дело тем самым не было решено окончательно. То, что стало фиктивным в качестве определенного явления, могло бы из своего истока в новой форме средоточия действия возродить университет.

3. Сознание сплоченности в одном единственном общем духе, сознание идеи университета исчезает. Университет превращается в агрегат средних специальных учебных заведений, чья универсальность пока еще состоит в том, чтобы в полной мере охватывать все эти учебные заведения, чего она тем не менее ни в коем случае не реализует. В такой ситуации, по-видимому, университету уже больше нечего терять, даже если эти учебные заведения будут пространственно разделены, а университет окажется брошенным на произвол судьбы.

Если сегодня еще риторически подчеркивается единство университета, то единство наук как идея и как действительность становится все более слабым. При этом только это единство наук может придавать собственную силу единству университета. Тем не менее причина данного современного явления лежит ни в коем случае не в природе вещей, а в рассеянности исследователей, ученых, мыслителей. Их духовные акты, достигаемые при всеохватывающей (umgreifende) концентрации, могли бы снова сделать действительной силу единства.

4. Прилив масс в университеты усложняет процесс обучения недостатком помещений, недостаточным числом доцентов, недостатком удовлетворяющих средств обучения: студенты остаются неудовлетворенными, доценты же перегружены настолько, что парализуется их исследовательская деятельность.

Наличие большой массы студентов ослабляет возможности солидаризирующего объединения в процессе обучения. Оно отделяет студентов от профессоров. Оно приносит с собой порядки, которые нивелируют и усложняют индивидуальный учебный процесс.

Масса приспосабливается к учебным занятиям. Менее одаренные отстают. Одаренные подвергаются духовному насилию, когда их вынуждают принимать участие в учебных занятиях, которые для них скучны и целей которых они могли бы достичь лучше и намного быстрее в процессе самостоятельного обучения. Давление большинства имеет успех. Меньшинство же подчинено принуждению к обучающим курсам, в которых оно не нуждается, к разнообразию, потере времени, приспособлению к сообразительности и интересам посредственностей. Масса ставит все на один уровень. Единицы из меньшинства подозреваются в асоциальности, когда посредством самостоятельности и тихой страсти, присущей их собственной учебе, они своим существованием доказывают то, во что не хочет верить посредственность.

Отчасти проблема массы должна быть внешне решена с помощью увеличения количества мест профессоров и доцентов, с помощью увеличения количества университетов. Однако при этом необходимо чрезвычайное напряжение духовных сил немногих и их веры в истину дела, для того чтобы из своего центра распространиться фактически на всю эту массу и вести ее за собой. Структура университета, к которой должна привести реформа, может всего лишь создать для этого условия.

5. Прежде само собой разумеющееся ежемесячное финансовое обеспечение студентов родителями в значительной мере прекратилось, потому что больше не существует широкого состоятельного среднего слоя, из которого раньше выходили почти все студенты и доценты. Таким образом, появилась необходимость в большом объеме государственной помощи одаренному подрастающему поколению. Это имеет свои последствия для студенческого самосознания, для свободы занятий, для настроя в процессе учебы. Но это не принуждает к отказу от идеи.

6. В целом нельзя отрицать падения индивидуального уровня знаний студентов и доцентов в течение более чем ста лет, и еще более интенсивного — в последние полстолетия. Если думать в этой связи о скрытом и полном тайн процессе утраты человеческим бытием субстанциональности, то тем самым не удастся ничего прояснить.

Можно размышлять социологически: студенты в своем большинстве не наследуют более духовного мира семейных традиций. Школьный уровень их образования в большинстве случаев оказывается низким. Подготовка не является единообразной и не имеет силы для создания совместной духовной атмосферы.

Студенты такого происхождения нередко нуждаются в руководстве в жизни и в непрерывных консультациях в процессе учебы. Консультанты же, перегруженные профессора, сами нуждаются в консультации, чтобы суметь справиться с индивидуальными ситуациями и ситуациями современной растерянности. Всеобщая беспомощность скрывается за обманчивой формой, как будто бы ее и не существовало и как будто бы она устранялась имеющимся опытным Советом. Правда, реальные система информации, биржи труда и тому подобные институты являются сегодня чрезвычайно полезными и незаменимыми. Но они не дают советов относительно самого образа жизни и присущего ему истинного, изначально духовного процесса обучения.
(…)

б) Решение университета

В противоположность всем этим аспектам, которые выявляются как неизбежные природные и исторические процессы, действительно определяющим является способность человека принимать решения. Как в политике возможно принятие решений, предположительно необходимых для нас, подчиняющее нас совершающемуся без нас процессу разрушения, точно так же от нас зависит не согласиться ни на атомную смерть, ни на конец в рамках тотального господства; в таком случае в силах университета оказывается, в ситуации частичной неизбежности, реализовать формообразующую силу идеи.

Такое решение будет совместным решением студентов, профессоров, государственных деятелей.

Студент находится в начале своего жизненного пути, хочет заложить основания его первоначалам и несет на себе вместе со своим будущим будущее народа и государства, к которому он себя подготавливает. Когда он приходит в университет, то в сумятице и суете ему все-таки светят огни духа, если он способен их воспринять и зажечь в своей душе. Тот, кто не утратил способности суждения, а это значит, тот, кто постоянно работает под своим собственным духовным руководством, которое в качестве такового обнаруживает себя в самих вещах, имеет шансы безошибочно найти свой путь даже в самых неблагоприятных условиях.

Если студент не удовлетворен университетом, он прав. Но единственная возможность для него улучшить сложившееся положение - это самому участвовать в создании действительности истинного университета: как характером своей учебы, так и настойчивой работой и своим, пронизанным этой работой духовным бытием. Только из таких студентов могут вырасти люди, задействованные во всех профессиях и руководствующиеся идеей истины, и среди них однажды – профессора, благодаря которым снова появится истинный университет. Они одни выведут себя из состояния растерянности.

Так было всегда. Ничего не происходит само собой, просто в ходе истории; такой процесс выглядел бы как шифр чего-то нераспознанного, делающего ощутимой границу человека, в чем, однако, из-за незнакомства с ним невозможно ориентироваться. Ничего не получится, с другой стороны, в результате организации, следующей некоему плану. Такой план выступает действенным средством только в руках того, кто сам уже, полный сил, несет в себе идею университета.

Еще раз: определяющим является принятие решений, которое вместе с постановкой задачи закладывает основание собственной жизни — искать истину на путях науки.

Студент несет ответственность прежде всего за самого себя. Совсем по-другому обстоит дело с доцентом, который уже непосредственно активно отвечает за целое, отвечая не только за самого себя. Профессора и государственные деятели должны в данный момент, в состоянии совершенно не удовлетворительном и не стабильном, с помощью реформ создать условия для наилучшего из возможных решения задачи. Если им удастся установить целесообразные учреждения и порядки, то при этом они должны постоянно думать о собственном смысле университета и стремиться к нему - к университету как месту, в котором должна быть всесторонне открыта и одновременно всеми студентами достигнута истина. Это, однако, является чем-то превосходящим реформы, тем, для чего реформа должна служить, - постоянное возрождение потребности истины для ученых, исследователей, мыслителей. То, что такая задача находится в центре университета, как сам университет в целом находится в центре духовного образования народа, является руководящей идеей, в противном же случае реформы в целом превратятся в производство, в котором сами университеты окажутся потерянными.

Мы находимся в море, которое предвещает еще более опасные • штормы. Нам нужен штурвал для этого целого (для того, чтобы принять решение, направленное на истину). Но мы каждое мгновение должны заботиться о ближайшем окружающем мире, которому мы на нашем корабле, несмотря на опасности в пути, придаем форму. И в университете можно воспользоваться передышкой, чтобы подумать, поработать, действовать так, чтобы мы могли самоутвердиться и в соответствии с его сущностью устремиться к тем, кто связан с нами, чтобы, свободно с ними солидаризуясь, совместно выстоять в этом великом путешествии.

Вместе с ними мы хотим почувствовать штурвал. Для этого в качестве первой предпосылки необходимо одно: неизменный исток.