Анализ индивидуальных случаев

Теоретики развития начиная с конца XIX и до середины XX века часто использовали подход, известный как анализ индивидуальных случаев {case study), который заключался в сборе зачастую большого объема достаточно запутанной информации о некотором индивиде, семье или обществе. Значительное количество информации можно получить, комбинируя такие методы исследования, как интервью, наблюдение, формальное тестирование и т. п. Этот метод сегодня все еще пользуется популярностью. Его цель — получение максимально полного представления, например, об индивиде, об отношениях ребенка со своими родителями, об отношениях пациента и врача, о психологическом климате в определенном классе и даже о некотором культурном событии.

Наиболее ранние (и самые простые) анализы отдельных случаев, производившихся с позиций развития, назывались «дневниками ребенка».В качестве известного примера можно привести Чарльза Дарвина (1809-1882), который вел ежедневные записи раннего развития своего сына. Интерес Дарвина к развитию в период младенчества был вызван его научной работой, посвященной эволюции человека; он считал, что изучение «эволюции» развития маленьких детей может предоставить ключи к пониманию общего процесса эволюции человека. «Дневники ребенка» посвящены тому, что можно назвать «небольшими поворотными пунктами» роста ребенка. В них обычно отмечается возраст младенца, в котором он впервые узнал части своего тела, например руки или ноги, впервые встал на четвереньки (зафиксировал положение на всех четырех конечностях, при котором и живот и грудь оказались полностью оторванными от пола), сел прямо, начал ходить. Однако в процессе применения этого подхода возникли некоторые серьезные проблемы. Во-первых, никогда нельзя было с уверенностью сказать, были ли эти «впервые» действительно первыми проявлениями некоего поведения или просто первыми случаями, когда их заметил биограф. Во-вторых, эти наблюдения могли быть в значительной степени субъективными. Очень просто было совершить ошибку при интерпретации того, действительно ли ребенок впервые «узнал» что-то в определенном возрасте.

В силу этих причин от применения «дневников ребенка» вскоре отказались в пользу более тщательных и систематических подходов к анализу отдельных случаев. Венский врач Зигмунд Фрейд (1856-1939) был одним из самых первых и самых страстных поборников метода анализа отдельных случаев, активно исполь-Уя его при разработке теории психоанализа (глава 2). Многие другие авторы ранних теорий личности также полагались на анализ индивидуальных случаев, ^{к как п}Ри его помощи можно было раскрыть существенные, важные детали, на-лкнуться на неожиданные открытия. Кроме того, анализ случаев широко при-ялся для изучения относительно редких форм психических и поведенческих

36 Часть I. Начало

расстройств; поскольку такими нарушениями страдали очень немногие люди, другие исследовательские подходы не приводили к эффективным результатам.

Тем не менее раскрываемые при помощи этого метода сложные для анализа ситуации являются его недостатком. Сортировка деталей и составление общей картины может требовать неоправданно больших временных ресурсов. Кроме того, в этом случае очень сложно выявить структуру причинно-следственных связей. Например, в анамнезе взрослых людей, страдающих диссоциативным личностным расстройством, ранее известным как множественное расстройство личности (например, см. Goodwin, Sachs, 1996; Hornstein, Putnam, 1996), почти всегда обнаруживается физическое, сексуальное насилие или другая эмоциональная травма, пережитые ими в раннем детстве. Означает ли это, что жестокое обращение с ребенком является причиной возникновения раздвоения личности? Нельзя однозначно ответить на этот вопрос, опираясь на эти данные. Более того, если один диагноз можно поставить одному индивиду, обязательно ли он будет распространяться на все подобные случаи?

Частично из-за такого рода проблем анализ индивидуальных случаев не часто используется в современных исследованиях развития. Однако он продолжает играть важную роль при постановке клинических диагнозов, лечении пациента, так как может давать богатую описательную картину изменения индивида в целом, в контексте его социального и физического окружения. Индивидуальная история (сбор анамнеза) практически всегда является первым шагом для лиц, поступающих на психологическое или психиатрическое лечение. Кроме того, анализ случаев часто используется антропологами, исследующими определенные общества, и педагогами, изучающими взаимодействие различных влияний в классе.

Систематическое наблюдение

В зависимости от условий, в которых происходит научное изыскание, существуют два общих подхода к наблюдению и описанию поведения. В ходе естественного,или полевого, наблюденияисследователи проникают в повседневную среду, проводя наблюдения и запись поведения людей, занимая при этом позицию максимального невмешательства. В ходе лабораторного наблюденияисследователи создают контролируемые ими ситуации, направленные на пробуждение целевого

Восьмой этап жизненного пути человека -средняя взрослость

Глава 1. Перспективы и методы исследования 37

(интересующего их) поведения. Возьмем для примера гипотетическую ситуацию. Предположим, что исследователей интересует совместная игра детей и то, как они делятся (или не делятся) друг с другом игрушками. После осуществления видеосъемки детской игры и выработки четких, согласованных определений интересующих их моделей поведения наблюдатели независимо друг от друга записывают примеры данных видов поведения. Затем они сравнивают свои результаты с результатами своих коллег, чтобы максимально избавиться от ошибок и субъективности. В результате ученые получают объективную картину целевого поведения в том виде, в каком оно происходит в естественных условиях, а не того поведения, которое происходило бы в «искусственных» условиях, создаваемых в лаборатории.

Но получат ли они эту картину? Помимо практических сложностей (целевое поведение может так ни разу и не иметь места) существует реальная возможность того, что простое присутствие наблюдателя — особенно с камерой — изменяет истинное положение вещей. Возможно, даже самые маленькие дети в присутствии наблюдающего за ними взрослого меняют характер своей игры. Можно наблюдать за детьми из некоего подобия укрытия или засады или через односторонние зеркала, но часто такие приспособления бывают неэффективными или недоступными. Еще труднее произвести невключенное наблюдение за детьми старшего возраста и взрослыми, так как они обладают большим самосознанием. Кроме того, тут потенциально заключены вопросы этического толка: что, если во время наблюдения один ребенок начнет избивать другого, поссорившись из-за игрушки? Следует ли наблюдателю вмешаться и, возможно, испортить работу всего дня? Тем не менее, если подобные трудности можно разрешить, полевое наблюдение окажется очень полезным методом, позволяющим извлечь большой объем информации о том, как ведут себя люди в реальной жизни.

В лабораторных условиях используются различные техники для инициирования изучаемого поведения и последующего его наблюдения в условиях высокого контроля. Примером лабораторного наблюдения является ставший классическим тест «незнакомой ситуации», разработанный Мэри Айнсворт и Беллом (Ains-worth, Bell, 1970) для изучения отношений привязанности матери и ее младенца (см. главу 6). Каждый испытуемый младенец переживал одни и те же события, происходящие в одном и том же порядке: в комнату входит незнакомый человек, мать выходит из комнаты и возвращается, незнакомец выходит из комнаты и возвращается. Исследователи записывали реакции ребенка, наблюдаемые ими через одностороннее зеркало. Противопоставьте эти условия тому, что могло бы произойти, если бы вы попытались изучать такое поведение в случайных полевых условиях, например у кого-то дома. В этом случае вам понадобилось бы довольно Долго ждать, чтобы увидеть, что делает ребенок, когда поблизости появляется незнакомый человек, и было бы практически невозможно сделать наблюдение не включенным.

Но действительно ли младенцы ведут себя в лабораторных условиях, имитирующих дом, точно так же, как и в своем настоящем доме? Возможно, что в тесте незнакомой ситуации все так и происходит, но это может не относиться ко всем моделям поведения и ко всем условиям. Нет никаких способов, чтобы абсолютно Удостовериться в этом. Таким образом, между полевыми и лабораторными исследованиями всегда есть компромисс, и каждый из этих подходов имеет свои плюсы

38 Часть I. Начало

и минусы. Интерпретируя исследование развития, всегда необходимо учитывать условия, в которых оно проводилось, и соответственно оценивать полученные результаты.

Опросники и опросы

Метод «карандаша и бумаги», используемый в опросниках и опросах, заключается в задавании вопросов о прошлом и настоящем поведении, установках, предпочтениях, мнениях, чувствах и т. д. Различие между этими двумя подходами состоит в их масштабе: опросник можно применять с одним индивидом (обычно как часть анализа индивидуального случая). В случае его применения в некоторой достаточно большой группе людей мы имеем дело с опросом. В зависимости от необходимости опросы и опросники могут предлагаться в разной форме. Например, устно, лично или по телефону (в этом случае они превращаются в интервью), и все больше и больше они проводятся через Интернет.

Опросы, даже проведенные на больших выборках, обладают ценностью только в том случае, если они точно отражают взгляды всей исследуемой популяции. Одним из наилучших способов собрать репрезентативную выборку,например, студентов, был бы случайный выбор фамилий из списка всех студентов учебных заведений города. Первого участника опроса мы можем выбрать случайно, а затем пройти весь список, выбирая каждого пятнадцатого студента. Таким образом, мы получим случайную выборку,которая с большой вероятностью будет являться репрезентативной.

Большинство опросов, проводимых в сети Интернет, грешат печально известной неточностью, как и опросы, напечатанные в популярных журналах, собирающих мнения своих читателей. Эти опросы не являются ни случайными, ни репрезентативными. Как могло так получиться? Поскольку респонденты сами решают, отвечать им или нет, а не выбираются исследователем, есть большая вероятность, что люди, отвечающие на предлагаемые им вопросы, будут значимо отличаться от тех, кто не стал отвечать на них.

Преимущество опросов и опросников состоит в том, что полученная с их помощью информация подвергается объективной и эффективной систематизации. Опросы позволяют быстро оценить очень большое количество людей. Очевидное ограничение заключается в том, что исследователь получает только ту информацию, которую респонденты готовы сообщить и могут точно вспомнить без «искажений» и «доработок», свойственных человеческой памяти. Известно, что люди организуют свои воспоминания так, чтобы они обращались им на пользу, а также то, что память зависит от эмоционального состояния человека в момент совершения запоминаемых событий.

Ярким примером использования опросников и опросов является Национальный семейный опрос зависимости от психоактивных веществ (National household-survey on drug abuse, NHSDA), обсуждаемый в главе 12. NHSDA — это конфиденциальный опросник, предлагаемый ежегодно подразделением американского Министерства здравоохранения и сферы услуг тысячам людей 12 лет и старше, проживающих дома и в других негосударственных учреждениях. Пока это лучший опросник такого типа, предоставляющий большой объем детальной информации о лицах, злоупотребляющих психоактивными веществами, об их возрасте, поле, расовой или этнической принадлежности, уровне образования, трудоустройстве.

Глава 1. Перспективы и методы исследования 39

Девятый этап жизненного пути человека -поздняя взрослость

Однако получаемые данные не отражают реального положения вещей. Злоупотребление подобными веществами является нежелательным и, по большей части, незаконным явлением. Это означает, что некоторые респонденты, употребляющие такие вещества или злоупотребляющие ими, не сообщат правдивых сведений, несмотря на все предоставленные им гарантии конфиденциальности. Проблема, характерная для всех опросов, состоит в том, что не все люди, выбранные для заполнения опросника, соглашаются участвовать в опросе (обычно при проведении NHSDA наблюдается около 20% случаев отказа), и, как следствие, среди результатов может отразиться мнение большего числа тех лиц, которые не употребляют психотропные препараты. В каждом случае уровень употребления наркотических веществ может быть кардинальным образом недооценен.