Методологические предпосылки этноправовых исследований.

   Все более широкое распространение получает точка зрения, согласно которой все культуры равноценны, а соответственно, правовые, этические, политические, эстетические ценности и нормы этих культур не должны рассматриваться с перспективно-унифицирующей точки зрения. Изучение права в рамках иной эпохи исторического развития собственного народа и, соответственно, иной системы ценностей, приводит к искажению правового смысла тех юридических конструкций и институтов, которые существовали в прошлом. Чем больше изменились ценностные порядки, тем сильнее искажение.

Если обратимся к пониманию права в русской юридической традиции, то мы обнаружим далекое от западного видение права как закона - рационального инструмента наведения порядка или индивидуального притязания, а преступления - как нарушения формальных предписаний. Право, даже в научном правовом мышлении, неразрывно связанном с обыденным, никогда не будет пониматься в России как личное правомочие, как свобода или как удобный инструмент “построения” общественного порядка, но скорее как “правда”, как “социальная справедливость”, как духовно-нравственный идеал, а преступление - посягательство на устои совместной доброй жизни с другими людьми. Отсюда и справедливость ищется не в законе, а в президентском указе или в решении дела “по правде” народной.

Для построения методологической базы этнологии права крайне важен социокультурный подход. Исследуя правовую жизнь индивида, этноса, народа или любого другого социокультурного единства необходимо понять и узнать систему его фактических ценностных предпочтений, определяющих юридическое мировоззрение, правосознание и правовое мышление. В системе ценностных предпочтений дана ценностная иерархия, в которой правовые ценности расположены в особом порядке. Ценности справедливости, объективного и субъективного права, личной свободы, общественных и частных интересов, точности в исполнении обязательств и т.д. могут занимать определенное место в этой иерархии, а могут и вообще отсутствовать.

Строго последовательный в использовании сложившихся в европейской науке понятий права и морали ученый обнаружит, что правовая культура иных обществ - отсталая, неразвитая, традиционная, в то время как она просто другая*. Например, те авторы, которые заявляют об отсталости или неразвитости отечественной правовой культуры, должны пояснять, что речь идет о неразвитости в России западной правовой культуры, нигилизме по отношению к западному праву иправопониманию, приоритета личного блага по отношению к благу общества. Поэтому исследователи этнического права всегда должны помнить, что основной характеристикой любого правового института, любой правовой системы является культура того социокультурного образования, частью которого и выступает тот или иной институт.

С одной стороны, для того, чтобы описать правовые нормы, правоотношения и правосознание этносов, необходимы правовое мышление, интуиция права (чем обладают юристы), с другой стороны, для целостного восприятия и понимания правовых институтов и обычного права необходим контекстуальный фон, который для своего описания требует глубоких этнографических познаний и тщательных наблюдений за жизнью этноса. Поэтому этнология права - поле взаимного сотрудничества и кооперации как юристов, так и этнологов.

Для составления контекста интерпретации права в жизни того или иного этноса необходимо учесть следующие ориентиры: религиозное сознание и его роль в жизни этноса; отношение к Другим; семья, власть, воспитание детей; отношение к труду и к собственности. Наконец, важнейшим требованием к этнологии права является преодоление рационалистических и техно-кратических установок современного европейского правового мышления, выразившихся в существовании следующих стереотипов.

Первый стереотип: разные народы якобы проходят одни и те же ступени развития в разные эпохи, но все они с естественной необходимостью должны пройти эти ступени. Главное, что отличает этот подход - вера (именно вера) в существование социальных законов.

Второй стереотип: право является рациональным и интеллектуальным феноменом, инструментом, с помощью которого можно усовершенствовать любое общество. Например, западные юристы заходят так далеко, что объявляют юридическое мышление “инженерным искусством”, а правоведение “техникой общественной жизни” (40, с. 3, 10). Благодаря этому же стереотипу правовой порядок был отождествлен с государственным порядком, произошла политизация права, приводящая к отождествлению в обыденном сознании этого явления народной культуры с грубой силой (право - приказ суверена), с аппаратом принуждения, тюрьмами.

Дело в том, что право несравнимо стабильней и надежней обеспечивает порядок в обществе в случае его органичной связи с традицией, религией, культурой народа.