Студопедия
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция
|
В УСЛОВИЯХ НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ 39 страница
Новый Основной Закон сохранял положения Конституции 1936 г, о национально-государственном устройстве. Многочисленные предложения, направленные на устранение иерархии национальной государственности (и народов) внутри Союза ССР путем возвращения к традиционному, дореволюционному территориальному принципу административного деления страны, выравнивания статуса республик, перевода отдельных республик из автономных в союзные, в расчет не были приняты. В то же время само определение Союза ССР как «единого союзного многонационального государства» (ст. 69) свидетельствовало о стремлении усилить федеральные нейтралистские начала. В противоречии с этим находилось закрепленное Конституцией за каждой союзной республикой «право свободного выхода из СССР» (ст. 71), подчеркивание ее суверенности (ст. 75, 80).
Конституция различала среди советских народов «нации и народности», но не давала никаких критериев для такого различения. Это было причиной глухого недовольства среди народов, относимых ко «второму сорту». Конституционные положения, относящиеся к сфере и регулированию национальных отношений, оставались во многом противоречивыми и мало способствовали реальному упрочению государственного единства «новой исторической общности» и сплочению народов страны «в целях совместного строительства коммунизма» (ст. 69).
Таким образом, Конституция СССР 1977 г. окончательно оформила консервативный курс брежневской внутренней и внешней политики, узаконила жесткий идеологический контроль партии над обществом, законсервировала взрывоопасные противоречия в национальном вопросе.
Изменения в государственно-политическом руководстве в последние годы правления Брежнева. Следствием отказа от экономических методов управления стала централизация и бюрократизация, быстрое разбухание управленческого аппарата. К 1985 г. общая численность управленцев в стране приблизилась к 18 млн человек: на каждых 6—7 работающих приходился один руководитель. Наиболее значительный бюрократический слой (11,5 млн) составлял низовой аппарат предприятий и организаций. На содержание бюрократических струк-
522
тур ежегодно расходовалось до 10% госбюджета; расширялась система льгот и привилегий для сотрудников аппарата всех уровней. Подчеркивание неуклонного возрастания роли КПСС сопровождалось постоянным численным ростом партии, которая к середине 80-х годов достигла 19 млн человек. Соответственно расширялся и партийный аппарат.
В 1982 г. партийная структура включала 14 ЦК компартий союзных республик, 6 крайкомов, 150 обкомов, 2 горкома, приравненных к обкомам (Московский, Киевский), 10 окружкомов, 872 горкома, 631 городской райком, 2885 сельских райкомов, 419,7 тыс. первичных партийных организаций. Таким образом, одних только первых лиц в партийной иерархии в начале 80-х годов набиралось (если не считать первичные парторганизации, 80% которых состояли из 3—45 членов партии) 4570 человек. Однако продвижение наверх уже не было, как раньше, связано с обязательным восхождением по партийной лестнице. Высшая элита страны с 70-х годов начинает все больше воспроизводить себя не за счет выдвиженцев снизу, а путем отбора и подготовки партийных, профсоюзных и комсомольских кадров, дипломатических работников в элитных школах. Таковыми были Академия общественных наук при ЦК КПСС, Высшая партийная школа, Высшая школа профдвижения, Высшая комсомольская школа, Дипломатическая академия. Институт международных отношений.
В настоящие бастионы бюрократии превращались министерства и ведомства. К 1985 г. союзный аппарат органов управления министерств и ведомств насчитывал 107 тыс. человек, республиканский — 140 тыс., число работников министерств АССР, краевых, областных управлений и отделов составляло 280 тыс. человек. С 1965 г. министерства были абсолютными монополистами в своей отрасли. Они распоряжались всеми ресурсами, непосредственно руководили предприятиями и организациями по всей стране. Ежедневно в Москву стекалась информация об итогах работы за прошедшие сутки, о выполнении месячных, квартальных, годовых, пятилетних планов. Сотни командированных направлялись в Москву для организации нужных местам решений; встречный поток направлялся на места для проверок, контроля, ознакомления с делами. Переход к строительству предприятий-гигантов практически во всех отраслях привел к расширению влияния их руководителей. С директорами крупнейших предприятий и производственных объединений считались подчас куда больше, чем с местными партийными и советскими руководителями.
Главной опорой верховной власти в годы брежневского правлении стал ЦК КПСС и особенно его аппарат. Если во второй половине 60-х годов основные решения принимались на пленумах ЦК, то в последующее десятилетие центр властных полномочий все больше смещался в отделы Центрального Комитета. Общая численность ответственных сотрудников аппарата ЦК достигала в те годы 1500 человек. Пленумы ЦК и съезды партии, хотя и собирались регулярно, стали
523
все больше носить формальный характер, лишь «одобряя» подготовленные аппаратом решения. Механизм пополнения аппарата ЦК и самого Центрального Комитета к концу 70-х годов отлажен до совершенства. В определенных пропорциях соблюдалось представительство республиканских партийных организаций, краев и областей, военно-промышленного комплекса, деятелей науки и искусства, правоохранительных органов. В ЦК и его аппарате отражались интересы всех властных структур. Такая ситуация стала благоприятной для лоббирования интересов регионов и отраслей. Большой «пробивной» способностью отличались лоббисты военно-промышленного и аграрно-про-мышленного комплексов, росло значение «мусульманских» местных и центральной элит со свойственной им повышенной корпоративной сплоченностью.
Высший уровень власти в стране представляли, по подсчетам Р. Г. Пихои, около тысячи человек в Москве и около трех тысяч ло всему Советскому Союзу. В это число входили руководители аппарата ЦК КПСС, Совмина СССР, крупнейших министерств (обороны, внутренних дел, МИДа), секретари обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик. К этому слою относились министры, заместители министров, члены коллегии министерств и союзных ведомств, высшие представители советского аппарата, армии, КГБ, юстиции, промышленности, науки, пропаганды и культуры, являвшиеся членами и кандидатами в члены ЦК и ЦКК КПСС. На местах к этому перечню добавляются заведующие отделами обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик, директора крупнейших промышленных предприятий, командующие местными военными округами и крупными воинскими частями, начальники управлений КГБ.
Высшее руководство страны к концу 70-х годов выродилось в настоящую геронтократию (власть стариков). Средний возраст входящих в Политбюро (21—22 члена и кандидата в члены), секретарей ЦК (10~ 11) за 1971 —J 981 гг. возрос с 60 до 68 лет. «Коллективное руководство» проявляло исключительное внимание к здоровью друг друга. Приняты были специальные решения об ограничении времени работы членов Политбюро старше 65 лет. Увеличивалась продолжительность отпуска, один день в неделю они могли работать в домашних условиях, по другим дням работу должны были начинать в 10 часои утра и заканчивать в 17 с обязательным перерывом на обед. Брежнеи около шести последних лет по медицинскому заключению имел три выходных дня в неделю; врачи требовали для него еще один выходной. По этой причине заседания Политбюро, принимавшие важнейшие политические решения, зачастую длились не более 15—20 минут.
Установленные при позднем Брежневе порядки сохранились до 1985 г. «Можно по-всякому смотреть на возрастной состав Политбюро, — говорил Ю. В. Андропов в 1983 г. — Здесь концентрация политического опыта нашей партии, и поэтому спешная, непродуманная
524
замена людей далеко не всегда может быть на пользу дела». С заменой действительно не спешили. В 1978 г. вместо скончавшегося Ф. Д. Кулакова секретарем ЦК по сельскому хозяйству избрали М. С. Горбачева, первого секретаря Ставропольского крайкома КПСС. Новым кандидатом в члены Политбюро в марте 1976-го стал Г. А. Алиев, первый секретарь ЦК КП Азербайджана, затем (с ноября 1978) — Э. А. Шеварднадзе, первый секретарь ЦК КП Грузии. Погибшего в октябре 1980 г. в автомобильной катастрофе П. М. Машерова на посту кандидата в члены Политбюро заменил новый первый секретарь ЦК КП Белоруссии Т. Я. Киселев, скончавшийся в 1983 г.
В то же время, подчеркивая свою значимость, представители старой гвардии в Политбюро охотно награждали себя всевозможными премиями, орденами и медалями. Л. И. Брежневу к трем «золотым звездам» Героя прибавили еще две — в 1978 и 1981 гг. Три брошюры воспоминаний генсека («Целина», «Малая земля», «Возрождение»), подготовленные с помощью профессиональных журналистов, отмечены в 1979 г. Ленинской премией по литературе. После перенесенно-m инсульта речь Брежнева оставалась до конца не восстановленной, однако он регулярно появлялся на телеэкранах буквально до последних дней жизни. Вопрос о своем преемнике Брежнев склонялся решить в пользу К. У. Черненко. В качестве резервной фигуры рассматривался первый секретарь ЦК КП Украины В. В. Щербицкий. По свиде-юльству В. В. Гришина, незадолго до смерти Брежнев «хотел на Олижайшем пленуме ЦК рекомендовать Щербицкого Генеральным секретарем ЦК КПСС, а самому перейти на должность Председателя ЦК-партии». В этом случае история пошла бы иным путем, распада СССР могло и не произойти.
«Застой» «развитого социализма» стал временем расцвета номенклатурных привилегий, которые по-прежнему включали госдачи, спец-иийки, спецлечение, спецтранспорт и т.п. Однако все эти атрибуты иласти нельзя было перевести в личную собственность и передать де-|нм. Стремление к обеспечению безбедного существования родных и ннеледников в условиях безопасности от преследований и репрессий для номенклатуры, установленной при Брежневе, привело к тому, что и шачительной части она не считала обязанной жить по «моральному кодексу строителей коммунизма». В своем кругу, закрытом от общества, и номенклатурной среде утверждались иные нравственные законы.
Ординарным явлением становится злоупотребление служебным положением, стремление пристроить родственников к «хлебной» должности, в элитарный вуз и пр. Было, например, образовано надуманное Министерство машиностроения для животноводства и кормопро-и шодства, которое возглавил свояк Брежнева — К. Н. Беляк. В 1973 г. lino выделено из Министерства тракторного и сельскохозяйственного мпшиностроения, но вскоре после выхода министра на пенсию (1986) тишь вошло в Министерство сельскохозяйственного и тракторного
525
машиностроения. Ю. Л. Брежнев (сын Л. И. Брежнева) без должных на то оснований стал первым заместителем министра внешней торговли (в 1883 г. освобожден Андроповым от должности). Зять Брежнева Ю. М. Чурбанов (арестован в 1986 за коррупцию; освобожден из заключения в 1993) в свое время бахвалился, что тесть намеревается сделать его своим преемником на посту генсека. И. Ю. Андропов (сын Ю. В, Андропова) с 1979-го успешно делал карьеру в МИД СССР, в 1984 г. стал послом в Греции.
Наиболее коррумпированными в годы позднего «развитого социализма» были среднеазиатские республики, где взятки чиновникам составляли целую систему. Началось сращивание партийного и государственного аппарата с теневой экономикой. Все это происходило ка фоне навязчивой псевдокоммунистической пропаганды, непрерывных праздников и награждений по случаю разных годовщин, юбилеев и успехов в «совершенствовании развитого социализма».
Поиски путей упрочения социализма при Андропове и Черненко. 12 ноября 1982 г., через два дня после смерти Л. И. Брежнева, пленум ЦК партии назначил Генеральным секретарем ЦК Ю. В. Андропова. Ему было 68 лет. Многие годы, начиная с июня 1967-го, он был председателем КГБ в ранге кандидата и члена Политбюро. После смерти М. А. Суслова в феврале 1982-го — «главным идеологом партии». Нетерпимость к инакомыслию, приверженность авторитарному стилю, репутация просвещенного партократа, личная скромность — все эти качества перевесили шансы других претендентов на высший пост. Как нельзя лучше они отвечали и ожиданиям «простого народа»: навести порядок в стране, укоротить привилегии, пресечь мздоимство, повести борьбу с «теневиками». Первые шаги Андропова-генсека не обманули ожиданий. «Хотя нельзя все сводить к дисциплине, — заявил он в декабре 1982, — но начинать надо именно с нее». Одновременно Андропов дал указание готовить серьезные меры в сфере экономики. В 1983 г. начат широкомасштабный экономический эксперимент в трех республиканских и двух союзных министерствах (Минтяжмаше и Минэлектропроме).
С начала 1983 г. сотрудники КГБ занялись не свойственными им ранее функциями — выявлением нарушителей трудовой дисциплины. Рейдами по магазинам, кинотеатрам, баням и т.п. выявлялись и наказывались те, кому в это время полагалось находиться на работе. Одновременно был дан ход громким «делам» о коррупции, объявлена борьба с нетрудовыми доходами, спекуляцией. Большой масштаб приобрела борьба со злоупотреблениями в торговле. Отдан был под суд и расстрелян начальник Главного управления торговли Мосгорисполкома; следом за ним заключены под стражу 25 ответственных работников московского Главторга, директора крупнейших московских гастрономов, автомобильного магазина. Министра торговли А. И. Струева отправили на пенсию. Потеснены были позиции «хлопковой мафии» и
526
Узбекистане; добрались до первого секретаря Краснодарского обкома КПСС С. Ф. Медунова, министра МВД Н. А. Щелокова и его заместителя, генерал-полковника Ю. М. Чурбанова, крупно замешанных в коррупции. В итоге член Политбюро Ш. Р. Рашидов, члены ЦК С. Ф. Медунов и Н. А. Щелоков покончили жизнь самоубийством; Чурбанов и многие другие были приговорены к тюремному заключению. Ча время правления Андропова в Москве сменено более 30% партийных руководителей, на Украине — 34, в Казахстане — 32%.
Страна с напряженным вниманием следила за информационным нововведением, предвосхитившим будущую «гласность». Каждую неде-iiio газеты публиковали сообщение «В Политбюро ЦК КПСС». Опираясь прежде всего на Д. Ф. Устинова и А. А. Громыко, Андропов «омолодил» Политбюро и Секретариат ЦК новыми силами. В Политбюро введены Г. А. Алиев, ставший первым заместителем председателя правительства ( ССР Н. А. Тихонова; В. И. Воротников {председатель Совмина РСФСР с июня 1983); М. С. Соломенцев (председатель Совмина РСФСР до июня 1483, председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС с мюля 1983). Новым кандидатом в члены Политбюро стал В. М. Чебриков (председатель КГБ). Новыми секретарями ЦК избраны Н. И. Рыжков (зав. экономическим отделом ЦК); член Политбюро Г. В. Романов (пер-ный секретарь Ленинградского обкома партии, отвечающий в Полит-бюро за координацию работы предприятий военно-промышленного комплекса); Е. К. Лигачев (зав. отделом оргпартработы ЦК).
Большое оживление в обществоведении вызвала статья Ю. В. Андропова «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР» (Коммунист. 1983. № 3). Генсек предостерегал «от возможных преувеличений в понимании степени приближения страны к высшей фазе коммунизма». Признание противоречий и трудностей «развитого социализма», фраза Андропова «мы не знаем общества, в котором живем», были необходимой предпосылкой для дальнейшего самопознания и возможного реформирования советского общества. Однако «возрождение коммунистического фундаментализма» оказалось недолгим. 9 февраля 1984 г. Ю. В. Андропов, страдавший неизлечимой болезнью почек, скончался.
Некоторое наведение порядка, дисциплины и другие мероприя-imi, связанные с его именем, дали ощутимый экономический эффект. По официальным данным, темпы роста экономики в 1983 г. составили 4,2% (против 3,1 — в 1982); национальный доход вырос на XI; промышленное производство —- на 4; производство сельскохозяй-п ценной продукции — на 6%.
Андропова на посту генерального секретаря ЦК и председателя Президиума Верховного Совета СССР сменил давний соратник Брежнева К. У. Черненко. Ему в тот момент было 73 года, и у него была hi желая форма астмы. С 1948 по 1956 г. он работал в Молдавии, там попал в «команду» Брежнева и следовал за ним в ЦК, Верховный
527
Совет; в 1965-м был назначен заведующим Общим отделом ЦК, в 1978-м стал членом Политбюро. Черненко считался преемником своего друга Брежнева, и после смерти Андропова старшее поколение в Политбюро захотело именно его видеть на посту генерального секретаря.
Приход К. У. Черненко к власти сразу же обернулся отказом от андроповских новаций. Новых назначений в Политбюро и Секретариат ЦК при Черненко не произошло, но на второе место в руководстве вместо Н. А. Тихонова был выдвинут М. С. Горбачев. Борьба за дисциплину была свернута, нити дел о коррупции оборваны на уровне среднего управленческого звена. Представители партийной и государственной элиты вновь оказались вне всяких подозрений. На время самыми важными стали разговоры о новой Программе КПСС и дискуссия о «стадии развития общества», которую предлагалось именовать не развитым, а развивающимся социализмом. Черненко полагал, что таким образом начиналась работа, придающая «мощное ускорение развитию народного хозяйства».
Знаковым для периода нахождения у власти Черненко стало восстановление в партии решением Политбюро В. М. Молотова в июне 1984 г. Просталинское настроение старой генерации Политбюро при этом было отчетливо выражено Устиновым, предлагавшим восстановить в партии и Маленкова с Кагановичем. По его словам, «ни один враг не принес столько бед, сколько принес нам Хрущев своей политикой в отношении прошлого нашей партии и государства, а также и в отношении Сталина». С Устиновым согласились было многие, в том числе и «молодые» Горбачев с Романовым. Однако В. М. Чебрикон напомнил о резолюциях на списках репрессированных и о потоке писем с возмущениями, которые следует ожидать в случае восстановления. Неизвестно, как разрешился бы этот вопрос, поскольку «ренессанс» позднего «брежневизма» вскоре закончился. 20 декабря 1984 г. скоп чался Д. Ф. Устинов, 10 марта 1985-го — К. У. Черненко.
Положение в экономике и социальной сфере. Ухудшавшееся по in жение в народном хозяйстве и неспособность руководителей перело мить ситуацию обусловили дальнейшее снижение темпов экономического развития в конце 70-х — первой половине 80-х годов. В десятой пятилетке (1976—1980) национальный доход вырос на 21%, объем промышленной продукции — на 24, сельскохозяйственной — на Ч, В одиннадцатой пятилетке (1981 — 1985) соответствующие показатели составляли 16,5; 20 и 11%. В начале правления М. С. Горбачева на волне «ускорения» планировалось увеличить в двенадцатой пятилетке (19Sd 1990) национальный доход на 20—22%, промышленную продукцию на 21—24, продукцию сельского хозяйства — вдвое. Ставилась задичи догнать в 2000 г. США по уровню промышленного производства.
Среднегодовые темпы прироста национального дохода, состап лявшие, по официальным данным, в 1971-1975 гг. 5,7%; в годы деси той пятилетки снизились до 4,3; одиннадцатой — до 3,6. Соответстиу
528
ющие показатели среднегодовых приростов промышленной продукции составляли 7,4; 4,4 и 3,7%, сельскохозяйственной — 2,3; 1,7 и 1,4. Аналогично снижались и показатели роста производительности общественного труда. Плановые задания по увеличению валовой продукции промышленности в десятой пятилетке удалось выполнить на Ь7%, в одиннадцатой — на 77; по увеличению продукции сельского хозяйства и того меньше — соответственно на 56 и 42%. Последние цифры свидетельствуют, помимо всего прочего, о невысоком качестве народно-хозяйственного планирования.
Задания одиннадцатой пятилетки, утвержденные на XXVI съезде КПСС (март 1981), не были выполнены ни по одному показателю. Имеете с тем следует отметить, что темпы роста национального доходи (вновь созданная стоимость во всех отраслях сферы материального производства) на протяжении всех 70-х годов сохранялись на уровне 4,9% ежегодного прироста и даже в самую «застойную» пятилетку (1981-1985) обеспечивался ежегодный прирост в среднем на 3,6 в год. Альтернативные данные (экономисты В. В. Попов, Н. П. Шмелев; 1990) показывают, что в 80-е годы национальный доход ежегодно возрастал на 2,1%, а в 1981—1985 гг. — на 0,6%, т.е. показатели были не пимного ниже уровня большинства развитых стран мира.
Исследованием академика Н. П. Федоренко (2001) установлено, чю национальное богатство страны в 1970—1980 гг. прирастало в среднем на 7,5% в год против 10,5% ежегодного прироста в 60-е годы. И целом брежневский, андроповский и черненковский периоды прав-щ-пия (1964—1985) характеризуются ежегодным приумножением национального богатства на 6,5%, и лишь в горбачевский период этот показатель снизился до 4,2% в год.
СССР располагал мощной многоотраслевой экономикой, обеспеченной практически всеми видами сырья, кадрами ученых, инженеров, рабочих. Производственный потенциал был вполне высоким и позволял вести эксперименты по переустройству экономики в нужном направлении без коренной перетряски жизни народов страны. ()дпако руководству СССР периода позднего «развитого социализма» на задача оказалась не по силам.
«Наверху», конечно, многие осознавали неблагополучие в разви-1ии экономики. Предпринимались и попытки найти выход из положения. В 1979 г. группой аналитиков под руководством заместителя Председателя Совета Министров СССР академика В. А. Кириллина был подготовлен доклад о состоянии и перспективах советской экономики. Он содержал реалистическую картину тяжелого положения советской экономики: страна начинает безнадежно отставать в использовании передовых технологий, а нарастающие проблемы нельзя решить net радикального, структурного реформирования экономики.
Следует отметить, что предложения группы Кириллина, как и все Полее ранние проекты реформ в экономике, были так или иначе свя-
529
заны с представлениями о необходимости расширения роли элементов рыночных отношений в социалистической экономике, а позднее — с необходимостью замены плановой экономики саморегулирующейся рыночной экономикой. Интересно, что в Китае, начинавшем переход от плановой экономики к рыночной, последовательно руководствовались следующими установками. 1979 г.: плановая экономика — главное, а рыночное регулирование — дополнительный фактор; 1984-й: социализм есть плановая товарная экономика; 1989-й: планирование и рынок должны быть равноценными; 1992-й: цель — создание системы социалистической рыночной экономики. Различие отношений к соотношению рыночных и планово-государственных методов регулирования экономики в двух странах выразилось в том, что за годы реформ Китай поднялся, по подсчетам наших экономистов, с 5% дохода на душу населения от американского уровня до 15, а Россия опустилась с 30% до 15.
Документ, подготовленный группой В. А. Кириллина, вызвал лишь раздражение и недовольство большинства членов Политбюро. Руководитель разработчиков доклада был снят с работы. Это, по всей видимости, стало одной из причин обострения болезни А. Н. Косыгина, 1 августа 1976 г. во время гребли на байдарке-одиночке у Косыгина произошло нарушение кровообращения в мозге с потерей сознания, после чего байдарка перевернулась вместе с ним и он едва не погиб. В конце 70-х годов он перенес инфаркт миокарда. Назначенный во время его болезни первым заместителем Председателя Совета Министров СССР Н. А. Тихонов, имевший прямые связи с Брежневым, все больше выступал в качестве руководителя правительства, хотя продолжал работать другой первый заместитель Председателя Совмина К. Т. Мазу ров. Частые обострения болезни все более ослабляли здоровье, но Ко сыгин категорически отверг предложенную операцию на сердце. В ;ш густе 1980 г. в больничную палату Косыгина позвонил К. У. Черненко и предложил больному подать заявление об отставке. 21 октября пж нум ЦК освободил А. Н. Косыгина от работы на основании поданного заявления в связи с ухудшением состояния здоровья. 18 декабря 19X1) г. он скончался от сердечного приступа. Назначенный 23 октября 1980-го председателем Совмина Н. А. Тихонов к реформам относился ctojii. же подозрительно, как и Брежнев.
«Совершенствование» управления народным хозяйством пошло и ставшем к концу 70-х годов уже привычным русле замещения экопо мических рычагов административными методами хозяйствования. Постановление ЦК КПСС от 12 июля 1979 г. «О дальнейшем совершенствовании хозяйственного механизма и задачах партийных и государственных органов» делало упор на дальнейшее повышение роли государственного плана как «важнейшего инструмента государственной политики». Предлагалось улучшить систему плановых показателей, «чтобы они всемерно побуждали трудовые коллективы на борьбу
530
in повышение производительности труда, максимальное использование основных фондов, за экономию материальных ресурсов». Число обязательных плановых показателей было увеличено в сотни раз, их содержание уточнялось в одновременно принятом постановлении «Об улучшении планирования и усилении воздействия хозяйственного механизма на повышение эффективности производства и качества работы». Параллельно с этим усложнялась и дифференцировалась отраслевая структура управления экономикой. Если в 1974 г. насчитывалось 44 центральных (общесоюзных и союзно-республиканских) отраслевых министерства и ведомства, то к началу 80-х годов их число приблизилось к 100 (не считая почти 800 республиканских).
Попытки интенсифицировать экономику посредством составления многочисленных программ автоматизации и комплексной механи-шции, носивших административно-бюрократический характер, оказались малоэффективными, поскольку не влияли на зарплату и уровень жизни. Не удавались и попытки реанимировать трудовой энтузиазм. Многочисленные трудовые почины, вахты, встречные обязательства, риГюта по бездефектному методу имели мало общего с ударничеством допоенных лет и трудовым энтузиазмом первой послевоенной пятилетки, чаще всего были «инициативой» партийных органов, а не масс, и Пыстро угасали. Это, конечно, не исключает того, что в трудовых коллективах было немало замечательных, уважаемых мастеров своего дела и честных тружеников, служащих примером для подражания.
С конца 70-х годов нарастало влияние ряда объективных факторов, препятствовавших развитию экономики привычными экстенсивными методами. Осложнилась демографическая ситуация. Уменьшение рождаемости населения в 60-х годах (одно из последствий Отечественной войны) привело к сокращению притока трудовых ресурсов. Перемещение центров добывающей промышленности в восточные ипйоны повысило себестоимость топливно-энергетического сырья. Так, лобыча топлива с 1971 по 1980 г. увеличилась в СССР более чем в 4 раза, l л-tii — более чем в 8, а нефти — почти в 7 раз. Нефть и газ были ипжнейшими предметами советского экспорта. Только от вывоза не-ф| и страна получала ежегодно около 16 млрд долларов. Доля топлива и жергоносителей в общем объеме советского экспорта выросла с 1\6% в 1970 г. до 54,4 — в 1984. В 1960 г. почти вся нефть и газ добывались в европейской части СССР, в середине 80-х годов две трети общесоюзной добычи газа и более 60% нефти обеспечивала Западная ( ибирь. Добывать топливо в северных районах страны становилось все |руднее, и в 1984 г. впервые за годы Советской власти годовая добыча Нефти снизилась.
За 1965—1982 гг. общая валютная выручка СССР от экспорта не-фш и газа составила около 170 млрд долларов. Максимум продаж нефти достигнут в 1983 — 91,1 млрд. Падение цен на уголь и нефть на мировом рынке стало важнейшей причиной финансового и бюджет-
531
ного кризиса в середине 80-х годов. Годы позднего «развитого социа- лизма» стали называть годами «застоя» прежде всего потому, что, по- глощая потоки нефтедолларов, Советское руководство мало сделало для перестройки экономических механизмов.
В декабре 1978-го введена в строй первая очередь огромного Вол- годонского завода тяжелого машиностроения (Атоммаш), где начи- .. налось поточное производство различных типов ядерных реакторов для АЭС. Наряду с работами по завершению этого строительства сооружались дорогостоящие, бесперспективные и экологически небезупречные Астраханский газоконденсатный комбинат, газохимический комплекс Тенгизполимер, канал Волга—Чограй в Калмыкии.
Деревне, традиционно выступавшей донором экстенсивного раз- вития промышленности, с годами все труднее было играть прежнюю роль. Несмотря на возрастающие капиталовложения в деревню, моло- дежь продолжала уезжать в город. С 1967 по 1985 г. деревню ежегодно покидало в среднем 700 тыс. человек. Средний возраст сельских жите- лей неуклонно повышался. Особенно тяжелое положение складыва- лось в Нечерноземье — на огромной территории России, охватываю щей 29 областей и автономных республик. Реализация принятого и 1974 г. постановления «О мерах по дальнейшему развитию сельского хозяйства Нечерноземной зоны РСФСР» позволила построить ряд крупных производственных комплексов. Несомненным достижением стало завершение электрификации села. Однако на развитие социаль ной сферы и на инфраструктуру средств выделялось значительно меш. . ше, сельский быт продолжал оставаться тяжелым. Продукция, при данная государству колхозниками Нечерноземья в 1980 г. после вал реформ, оставалась убыточной. По молоку убыток составлял 9%, » крупному рогатому скоту — 13%, по свиньям — 20, по птице — 1!, по шерсти — 11%. Это было главной причиной упадка сельского х<> зяйства.
Курс на укрупнение мелких населенных пунктов фактически оо I наруживал незаинтересованность в развитии каждой деревни из-и I высоких затрат на индивидуальное жилищное строительство, дороги, мосты, газопроводы. В результате число «неперспективных» населенных пунктов постоянно сокращалось, жизнь в отдаленных от центральных усадеб деревнях замирала. Закрывались школы, больницы, магазины, предприятия службы быта. По материалам переписей наа-ления 1959 и 1989 гг., численность сельского населения в стране со кратилась на 10%, в Нечерноземье — на 42. Возникла и обнаружил,! тенденцию к росту особая категория сельских поселений, не имею щих трудоспособного населения. В брошенных деревнях оставались к основном старики и старухи. Политику ликвидации мелких дереве и ii писатель Василий Белов с полным основанием охарактеризовал k;ik «преступление против крестьянства». В результате преобразований к концу 1985 г. в стране насчитывалось 26,2 тыс. колхозов и 22,7 тыс.
|