Прокламация правительства Тьера к жителям Парижа 17 марта 1871 г.

С некоторого времени под предлогом борьбы с пруссаками, которых уже нет более в стенах вашего города, злонамеренные люди захватили часть города в свои руки, возвели там укрепления и поставили караул, заставляя и вас принимать в этом участие, подчиняясь приказу некоего тайного комитета; этот комитет желает один распоряжаться частью национальной гвардии, не признавая, таким образом, власти гене­рала Д-Ореля, столь достойного возглавлять вас, и хочет образовать свое правительство...

Пушки, похищенные у государства, будут возвращены в арсеналы; при выполнении этого срочного, справедливого и разумного дела правительство рассчитывает на вашу помощь. Пусть благонамеренные граждане отвернутся от дурных и помогут законной власти, вместо того чтобы противодействовать ей.

Парижане! Мы обращаемся к вам с этой речью, ибо уважаем ваш здравый смысл, ваше благоразумие и ваш патриотизм. Предупреждение сделано, и отныне мы вправе прибегнуть к силе, ибо необходимо во что бы то ни стало, не медля ни одного дня... полностью восстановить незыблемый порядок...

Хрестоматия. С. 13-14

Провозглашение Парижской Коммуны 28 марта 1871 г.

Батальоны при барабанном бое, с фригийскими колпаками, нацепленными на знамена, с красными лентами на ружьях стекались с отрядами пехоты, артиллеристов и моряков, верных Парижу, к площади Стачки из разных улиц, как притоки большой реки.

Перед Ратушей против центрального входа возвышается большая эстрада. Над всем этим высится и как бы осеняет собравшихся бюст Республики с красной перевязью через плечо. Перед Ратушей располагается 100 батальонов. Те, кому не хватило места, устраиваются по соседству на набережной на улице. Знамена, сгруппировавшиеся перед эстрадой, крас­ные или трехцветные, но все перевязанные красной лентой и символизируют победу народа. В то время, как батальоны выстраиваются, музыка играет "Марсельезу", трубят рожки, на набережной раздается пушечный выстрел.

Затем шум стихает, все прислушиваются. Члены ЦК и Коммуны, все с красной перевязью через плечо, входят на эстраду. Ранвье произносит следующие слова: "ЦК передает свою власть Коммуне. Граждане, мое сердце слишком полно радости, чтобы произносить речь. Вы позвольте мне только восславить народ за великий пример, который он только что явил всему свету". Затем провозглашаются имена избранных. Все 200 тысяч присутствующих снова поют "Марсельезу", не желая других речей. С трудом Ранвье удается прокричать: "Именем народа Коммуна объявлена". Один крик вышел из груди 200 тысяч человек: "Да здравствует Коммуна!" В воздухе подпрыгивают фригийские колпаки, знамена рассекают воздух, на крышах, в окнах тысячи рук машут платками. Новые выстрелы из пушек, музыка, рожки, барабаны сливаются в страшном грохоте. У всех на глазах слезы...

Хрестоматия. С. 14-15

Декрет Коммуны о непризнании власти Версальского правительства 29 марта 1871 г.

Будучи в настоящее время единственной властью, Коммуна постановляет:

Ст.1. Служащие различных общественных учреждений отныне должны считать недействительными и не имеющими законной силы приказы или сообщения, исходящие от версальского правительства или от его приверженцев.

Ст.2. Всякий чиновник или служащий, который не подчинится этому декрету, будет немедленно уволен.

Хрестоматия. С. 15

Из показаний Тьера парламентской следственной комиссии

О своих действиях против Парижской Коммуны

...Первые две недели мы провели в Версале, ничего не предпринимая. Это были худшие дни моей жизни. В Париже господствовало мнение: с Версалем покончено; как только мы явимся туда, солдаты поднимут ружья прикладами вверх. Я был уверен, что этого не произойдет. И все же, если бы нас атаковало 70 или 80 тысяч человек, я не смог бы поручиться за стойкость армии, которая была угнетена прежде всего созна­нием своей крайней малочисленности... Ни один батальон добровольцев не прибыл к нам на помощь. Но оставались осколки наших армий, и я поспешил собрать их, реорганизовать, и вот из этих-то осколков я создал армию, которая добилась того, что вырвала Париж из рук мятежников...

Неверно, будто у меня было, как это утверждали, много трудностей с прусским правительством из-за Коммуны и будто оно питало к ней хотя бы малейшее расположение... Г-н Бисмарк открыто предлагал нам свою помощь против Коммуны... Он даже торопил нас поскорее покончить с этим...

...Вопреки доктору, который ограничивал численность Парижской армии 40 тысячами человек, г-н Бисмарк согласился на ее увеличение сначала до 100 тысяч, а затем до 130 тысяч человек. Он даже обеспечил нам возможное для реализации этого увеличения, передав нам довольно значительное число наших пленных солдат, возвращение которых было ранее приостановлено вследствие возникших споров...

Хрестоматия.С. 16