Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Эмпиризм и рационализм как философские течения Нового времени




 

Фрэнсис Бэкон и Рене Декарт были теми, кто провозгласил главные принципы философии Нового времени. Ядром философских концепций обоих мыслителей стала проблематика методологии познания, то есть того, как и на основе чего осуществлять познание. Основная работа Бэкона носила название “Новый Органон” (1620), а Декарта - “Рассуждение о методе” (1637). Но в трактовке того, как именно следует познавать и на что именно в познании прежде всего опираться – на опыт или на размышление – мыслители расходились. Бэкон дал начало опытной науке и течению эмпиризма, Декарт – более философски ориентированному течению рационализма.

 

Англичанин Бэкон выразил базовую заповедь нового мышления в афоризме “Знание - сила”. В знании, в науке Бэкон видел мощный инструмент социальных изменений. Эмпиризм противостоял не только традиционной аристотелевской концепции мышления, но и средневековой схоластической методологии, отвергавшей и недооценивавшей значимость эмпирии. Специально не занимаясь естественными науками, Бэкон тем не менее внес важный вклад в изменение отношения к истине, которая не может быть познана вне практики человека: “Плоды и практические изобретения суть как бы поручители и свидетели истинности философии”.

 

Прежде чем строить новое здание науки и философии, Бэкон проводит “очистительную” работу. В русле исследования природы человеческого ума находится его критика, как он их называл, «идолов» (призраков). Идолы представляют собой предрассудки, с которыми человек настолько сжился, что не замечает их существования. Для адекватного отражения мира Бэкон специально выделяет и критически анализирует четыре типа идолов - “рода”, “пещеры”, “рынка” и “театра”. Первые два он считает “врожденными”, обусловленными естественными свойствами разума, тогда как идолы “рынка” и “театра” приобретаются в ходе индивидуального развития.

 

Идолы “рода” порождаются природной ограниченностью человеческого ума, несовершенством его органов чувств. Человеческий разум похож на неровное зеркало, которое, отражая вещи, “смешивает свою природу и природу вещей”, что приводит к искажению самих вещей. Идолы “пещеры” обусловлены индивидуальными особенностями каждого человека, который в силу специфики развития и воспитания видит мир как бы из своей пещеры. Идолы “рынка” возникают в результате взаимодействия людей, тех многочисленных связей, которые складываются между ними в процессе общения, решающую роль в формировании этих идолов играют устаревшие понятия, речь, неправильное использование слов. Наконец, идолы “театра” возникают из-за слепой веры в авторитеты, в частности, в абсолютную истинность устаревших философских систем, которые своей искусственностью похожи на действия, разыгрываемые в театре. Достижение истинного знания предполагает преодоление этих идолов, что возможно только с помощью опыта и индукции.

 

Французский мыслитель Декарт (значительную часть жизни проживший в Голландии), заложил основы рационалистической традиции (от латинского ratio – размышление, усилие ума; не путать с другим значением слова «рациональность» как оптимальность, прагматичность). Рационализм был альтернативой эмпиризму, развивавшемуся преимущественно в Англии.

 

Отправной точкой философствования Декарта является проблема достоверных оснований познания. На что опереть наше знание и в чем искать признаки его достоверности? Бэкон ставил на первый план опытную и практическую обоснованность знания. В отличие от Бэкона, Декарт искал признаки достоверности познания в базовых чертах самого мышления.

 

Декарт призывает к универсальному сомнению в старых истинах. Сомнение должно расчистить поле для проявления из-под их наносов чего-то подлинного достоверного. Он призывает не принимать данные органов чувств за истину, ибо “чувства я иногда уличал в обмане”. Отказывается он судить о достоверности знания и по имени авторитетов. Прежде чем довериться данным органам чувств или мнению авторитетов, надо исследовать возможности ума. “Ничто не может быть познано прежде самого интеллекта, ибо познание всех прочих вещей зависит от интеллекта, а не наоборот”.

 

Чтобы знание было достоверным, оно должно отличаться предельной ясностью и самоочевидностью, полагал Декарт. Он пришел к заключению, что требованию полной ясности и самоочевидности и потому достоверности удовлетворяет лишь суждение «Я мыслю», свидетельствующее как бы о базовом, исходном уровне активности ума. Только строка отчета в голове: «Я мыслю», выживает и всплывает при самой строгой самоочистке ума от всего потока потенциально обманчивых чувственных данных. Сомневаться можно и нужно во всем, но для этого все-таки необходимо, чтобы оставался тот, кто сомневается, то есть мыслит.

 

Из тезиса “Я мыслю” Декарт выводит положение “Я существую” (Cogito ergo sum). От акта мышления и способности мышления он переходит к носителю мышления, к субъекту, и далее к внешней реальности. Гарантом существования внешней реальности у Декарта выступает Бог, который “не может быть обманщиком” и обеспечивает согласие Я с природой.

 

По Декарту, разум содержит идеи, которые присущи ему изначально, а не приобретены в опыте. В XVII в. такие идеи называли врожденными. В учении о врожденных идеях по‑новому было развито платоновское положение об истинном знании как припоминании того, что запечатлелось в душе, когда она пребывала в мире идей. К врожденным Декарт относил идею Бога как существа всесовершенного, затем – идеи чисел и фигур, а также некоторые общие понятия, как, например, известную аксиому: «Если к равным величинам прибавить равные, то получаемые при этом итоги будут равны между собой», или положение: «Из ничего ничего не происходит». Эти идеи и истины рассматриваются Декартом как воплощение естественного света разума.

 

Декарт предполагает существование двух несводимых друг к другу субстанций: духовной и материальной. Субстанция – это то, что не нуждается для своего существования ни в чем другом, кроме самой себя. Духовной субстанцией является человеческое сознание. Мышление, по Декарту, есть неотъемлемое свойство сознания как духовной субстанции. Вводя две независимые субстанции, Декарт заявляет о себе как дуалисте, в противоположность монизму как учению об одной субстанции. Духовная субстанция (сознание) непротяженна и неделима, не имеет формы (фигуры). Материальная субстанция – протяженна по всем трем пространственным направлениям, делима, может обретать определенную фигуру и взаимное расположение частей. 

 

Животные, по Декарту, не наделены духовной субстанцией, это бездушные машины, механизмы. Духовной субстанцией наделен только человек как высшее божье творение, да и то лишь в части своего сознания и разума. Тело же и у человека остается не более чем механизмом. Тела животных и человека подчинены действию тех же механических принципов, что и вся природа, они – «самодвижущиеся автоматы». Никаких «живых начал» в органических телах (как растительных, так животных и человеческих), не имеется.

 

У Декарта получился следующий перекос. В поисках совершенно достоверных оснований познания Декарт углубился внутрь себя (в отличие от эмпиристов, искавших основания вовне, в природе). Этим путем Декарт пришел к инстанции Я, сознанию и мышлению. Но, найдя и превознеся Я как единственную одухотворенную и оживленную субстанцию, Декарт принизил, лишил жизни тело как организм. Декарт отказал в качестве жизни самим бесчисленным феноменам жизни. Жизнь у него затерялась и исчезла в проеме между сознанием, извне привносимым в тело, и телом как только физическим объектом, механизмом.

 

Вслед за Декартом, в европейской мысли образовался глубокий дуализм, разрыв человека и вообще всякого живого и воспринимающего существа на две как бы самостоятельно существующие части. С одной стороны, есть отделенные от телесного мира дух, душа или разум (эти понятия часто волей-неволей переплетаются), с другой стороны, есть лишенные искры одушевленности физические тела. Образовавшийся разрыв давно вызывал и сейчас вызывает, даже с повышенной силой, неудовлетворенность многих европейских мыслителей и ученых. Альтернативу они ищут, в частности, в новом синтезе западной мысли с восточной. Восточная мысль с самого начала следовала непротивопоставленности, нерасчлененности жизни (и человека как одного из ее проявлений) на духовную и телесную составляющие, их органичной слитости.

 

Современные западные исследования сознания идут по пути преодоления застарелого картезианского (от Картезий - латинского написания имени Декарт) дуализма. Выдвигается программа объяснить появление восприятия, а на развитой эволюционной стадии – мышления и сознания, в качестве собственных свойств живого тела, приспосабливающегося к окружающей среде, рассмотреть складывание особенностей устройства тела и аппарата восприятия в зависимости от особенностей его среды. Преследуется задача объяснить реальность ментальных (идеальных) состояний и реальность нейрофизиологических процессов как двух взаимосвязных сторон единой деятельности мозга.

 

Под методом Декарт понимает “точные и простые правила, строгое соблюдение которых препятствует принятию ложного за истинное и, без лишней траты умственных сил, но постепенно и непрерывно, увеличивая знания, способствует тому, что ум достигает истинного познания того, что ему недоступно”. Метод выступает организующим началом, помогающим видеть за единичным целое, за отдельным - общее. Он был уверен, что исследователь, используя сформулированные им правила, может получать необходимые истины как бы алгоритмически.

 

Превознеся разум и показав реальные возможности своей методологии на практике - через открытия в математике, физике, физиологии, космогонии - Декарт был осторожен в вопросах, которые могли вызвать недовольство церкви. По его мнению, ученый должен заниматься анализом того, каким образом Бог создавал те или иные вещи, но оставлять в стороне вопрос, для чего, зачем он это делает. Однако, как ни был осторожен ученый, он не смог удовлетворить отцов церкви: уже после смерти Декарта в 1663 г. его труды были внесены в Список запрещенных церковью книг.

 

 

Т. Гоббс и Дж. Локк

Философом, расширившим предмет научных размышлений до систематического исследования общества и такого важного института, как государство, стал английский мыслитель Томас Гоббс. Продолжая материализм и эмпиризм Бэкона, Гоббс испытал на себе влияние и рационализма Декарта. Гоббсу принадлежит определение философии как “рационального познания”. Но он вкладывал в него иной, нежели Декарт, смысл, ибо подчеркивал, что рациональное познание опирается на данные чувственного опыта.

 

Гоббс обогатил и бэконовское понимание научного метода рациональными мотивациями. Он, как и автор “Нового Органона”, видел источник познания в ощущениях. Но сам процесс философствования он отождествляет с рациональным мышлением, которое он трактовал в духе механики. Даже социальные явления познаются с помощью складывания и вычитания. Гоббс настолько высоко ценил математику, что вообще отождествлял с ней науку. Физику он считал прикладной математикой.

 

Язык Гоббс трактовал в духе номинализма, согласно которому общее есть лишь название предметов. Называя слова именами, философ отдает словам роль условной метки, которая помогает оживить в памяти забытые мысли. Меткой может также выступать любое событие, вещь, помогающая вспомнить о чем-то. Так, тучи напомнят, что будет дождь. Связывая имя со словом, философ предупреждал об ошибочности отождествления имени с вещами. Гоббс призывал не останавливаться на словах, в которых, как в паутинах, запутываются слабые умы. Более сильные умы прорываются сквозь них к реальному миру.

 

Вместе с тем Гоббс больше известен не столько своей гносеологической концепцией, сколько как философ государства и этатист (сторонник сильной государственной власти). Он написал труд “Левиафан” (1651), посвященный социально-философским проблемам государства. В библейской мифологии Левиафан - огромное морское чудовище. Государство, которое Гоббс и называет Левиафаном, не вечно, оно создано человеком по своему образу и подобию.

 

Согласно Гоббсу, все люди равны от природы. Однако, поскольку они эгоисты и стремятся не только сохранить собственную свободу, но и подчинить себе другого, возникает ситуация “войны всех против всех”. Это делает жизнь “беспросветной, звериной и короткой”. В подобном обществе человек человеку - волк. В таком состоянии не может быть собственности, справедливости или несправедливости, поскольку в обществе все процессы определяются инстинктами и наиболее нужными качествами выступают коварство и сила. Чтобы выжить в этой войне, люди объединяются, передав полномочия центральной власти. Таким образом, государство предстает как результат действия общественного договора. Договор между людьми завершается выбором правителя или верховного органа, который помогает положить конец войне. Наступает мир. По Гоббсу, люди сам добровольно создают «политическое тело», сложив его из совокупности своих отдельных воль. Однако они не вправе «разобрать» созданную ими же конструкцию обратно к естественному состоянию. 

 

Выбор правителя или верховного органа помогает, по Гоббсу, самосохранению, регулированию желаний, обузданию инстинктов, ограничивает стремление подчинить других. Тем самым мораль возможна только внутри государства: “Только в государстве существует всеобщий масштаб для добродетелей и пороков. И таковым масштабом поэтому могут служить лишь законы каждого государства”. Подчинение законам является обязательным для каждого, их нарушение предстает у Гоббса как порок. Право выступает основанием морали. Подчинение власти представляет собой нравственный поступок и способствует совместной жизни людей в рамках государства. Тем самым Гоббс связывает бытие человека как разумного и наиболее “превосходного произведения природы” с великим Левиафаном как его творением. По существу, человек как разумное существо появляется с момента создания им самим государства.

 

Проводя прямые аналогии между вновь созданным “искусственным телом” – государством, и человеком, Гоббс сравнивает верховную власть с душой, судебные и исполнительные органы с суставами, награды и наказания с нервами, советников с памятью, законы и справедливость с разумом, гражданский мир со здоровьем, смуту с болезнью, и, наконец, гражданскую войну со смертью.

 

Без власти государства все призывы к морали превращаются в пустой звук. Только оно вносит порядок в беспорядочный поток человеческих страстей и инстинктов, с помощью закона обуздывает их, чтобы люди не могли вредить друг другу. “Вне государства владычество страстей, война, страх, бедность, мерзость, одиночество, дикость, невежество, зверство, в государстве - владычество разума, мир, безопасность, блаженство, благолепие, общество, изысканность, знания, благосклонность”. Лучшей формой государства, по Гоббсу, является абсолютная монархия.

 

Другим мыслителем, продолжившим и развившим идеи Бэкона, был его соотечественник Джон Локк, который внес значительный вклад в обоснование тезиса о происхождении знания из чувств и сформулировал основные положения чувственно-ориентированной теории познания. Основная цель главного труда Локка “Опыт о человеческом разуме” (1690) сводится к исследованию “происхождения, достоверности и объема человеческого познания”.

 

Локк доказывает несостоятельность тезиса о врожденных идеях. Принципы и идеи, принимаемые за врожденные, по мнению Локка, таковыми не являются. Их нельзя считать запечатленными в душе от природы. Человеческая душа своего рода чистая доска (tabula rasa), на которой опыт пишет свои сведения о мире. Согласно Локку, мысль нельзя считать сущностью души, она лишь свойство ее. Мысль малоконструктивна, ее творческие возможности ограничены ощущениями, а роль сводится к сравнению, классификации, объединению данных опыта.

 

Исходное основание теории познания Локка - опыт. Именно он доставляет необходимый для размышлений материал. Вместе с тем в процессе познания мы должны обращаться не только к предметам, данным нам с помощью органов чувств, но и внутрь, наблюдая себя, свои действия. Объектом “внутреннего взора” является опыт души. Тем самым опыт у Локка делится на внешний и внутренний. Первый род опыта он возводит к ощущению, а второй - к рефлексии и размышлению.

 

Первичные качества вещей, по Локку - это свойства, присущие вещам самим по себе, находящиеся в вещах. Первичными качествами являются, например, протяженность, форма, движение или покой, число, плотность. Вторичные качества привносятся воспринимающим субъектом или конкретными особенностями восприятия и могут исчезнуть вместе с ними. Таковыми являются цвета, звуки, запахи, вкусы. Первичные качества принадлежат самим вещам и объективны, вторичные качества – не принадлежат вещам и субъективны.

 

Локк считает необходимым контроль разума над религиозными догматами. Не нужно “поддерживать никакого предположения с большей уверенностью, нежели позволяют доказательства, на которых оно построено”.

 

Большое внимание Локк уделил рассмотрению социально-философских проблем. Он положил начало философии либерализма, изложенной в его двух “Трактатах о государственном правлении”. В них он сформулировал свое понимание естественного и гражданского состояний. В естественном состоянии люди свободны, равны и независимы, царят собственность и труд, без которых человек не может реализовать себя. По Локку, в обществе уже и до государства существуют нормы естественного права и естественной морали. Согласно этим нормам, никто не имеет права ограничивать другого в жизни, свободе, имуществе.

 

Первичная и главная собственность человека – собственность на самого себя, на свою собственную личность. Впрочем, у личной свободы есть границы, она не абсолютна. Во-первых, сама жизнь человека вверена ему его Создателем. Во-вторых, свобода сопряжена с ответственностью перед другими людьми и ограничена свободой других людей. Правитель получает свою власть путем делегирования людьми части своих прав. Власть правителя производна и зависима от людей и естественного права. Правитель не может заполучить больше прав, чем люди сами ему выделили. А если покушается на обладание большим объемом прав, чем передано ему людьми, то становится тираном и выводит себя из правового состояния. Но и сами люди, даже если бы вдруг захотели, не имели бы полномочий отдать правителю больше прав, чем имеют они сами от их Создателя. Например, люди не вправе продавать себя в рабство.

 

В отличие от Гоббса, Локк утверждал право индивидов забрать свои «кирпичики» из сложенной ими же конструкции обратно и отказаться от договора с государством-правителем, когда тот перестает соблюдать основные положения договора. Если какая-то сторона нарушает договор, например правитель, то другая – народ, имеет право в свою очередь отказаться от принятых на себя обязательств и восстать. Настоящим мятежником тут оказывается - по парадоксальной, но верной мысли Локка, не народ, а вышедший за рамки договора обнаглевший «порученец» народа. Если Гоббс выступил певцом прав государства, которому фактически никто не может возразить, то Локк встал на защиту другой стороны – людей. Локк выдвинул идею разделения власти ради взаимного контроля ее ветвей.

 

Традиции европейского рационализма развивал Бенедикт Спиноза, живший в Голландии. Его идеи вначале распространялись с помощью переписки, бесед, поскольку работы не издавались. Отрицательное отношение церкви к Спинозе было вызвано неявной критикой им религии, что нашло позднее наиболее полное выражение в работе “Теологическо-политический трактат” (1670).

 

В основе философии Спинозы – понятие единой субстанции, вне и над которой ничего нет. Единая субстанция имеет два атрибута (свойства) - протяженность и мышление. Здесь Спиноза следует за Декартом, но частично. Декарт – дуалист, предполагая существование двух несводимых друг к другу субстанций, Спиноза – монист, поскольку для него субстанция одна, хотя и с двумя атрибутами. Под субстанцией, которую Спиноза отождествляет с Богом, философ понимает, собственно, всю природу. Особенно важно то, что природа является причиной самой себя - natura causa sui. Поэтому у Спинозы природа сотворенная совпадает с природой творящей. Вся Вселенная выступает как целостная система. Позицию Спинозы можно определить как пантеизм.

 

Основой философии немецкого философа Готфрида Вильгельма. Лейбница является учение о монадах. Он выдвигает концепцию бесконечного множества монад, а потому и бесконечного множества субстанций. Монады суть неделимые, простые субстанции, своего рода последние кирпичики мироздания, “истинные атомы природы”. Но в отличие от атома Демокрита монада - духовная единица бытия, своего рода “излучение божества”. Монады не могут быть уничтожены, они вечны и существуют всегда независимо от того, что происходит с конкретными физическими телами. Монады не имеют физических и геометрических характеристик, они есть скорее “метафизические”, нежели естественнонаучные точки. Монады суть бестелесные, лишенные пространственных характеристик духовные сущности, не имеющие частей и замкнутые в себе. Естественно, такую “метафизическую” сущность нельзя воспринимать непосредственно органами чувств, она постигается только умом. Если монады столь своеобразны, то кто же обеспечивает единство и согласованность их действий? Согласно автору монадологии, указанное единство является результатом божественной предустановленной гармонии. В соответствии с ней все монады выражают одну и ту же Вселенную.

 

Лейбниц занимался философскими проблемами морали, государства и права, доказывая, что первоисточником зла выступает ограниченность и конечность всех вещей, несовершенство мира, сотворенного Богом. Исходя из этого, Лейбниц создал свою концепцию “оправдания Бога” - теодицею, где он доказывает, что сотворенный мир является лучшим из возможных миров. Согласно Лейбницу, в этом самом совершенном мире даже зло - этот неизбежный спутник и условие добра - к лучшему.

 

 

Дж. Беркли и Д. Юм

 

Стержнем всех построений Джорджа Беркли является мысль, что предмет существует лишь тогда, когда он выражается в нашем сознании, т.е. является идеей, образом. Существование может иметь только один смысл: «быть — значит быть воспринимаемым». В ином выражении тезис Беркли звучит так: «Существовать – значит существовать в чьем-то восприятии».

 

По Беркли, несостоятельным является деление качеств на первичные (объективные) и вторичные (субъективные). Сторонники такого деления, например, Локк, считали, что первичные качества объективны, поскольку отражают свойства внешних нам, независимых от нашего сознания материальных вещей. Но, по Беркли, не существует самих этих внешних материальных вещей. А потому утра­чивает смысл деление на качества, принадлежащие вещам объективно (протяженность, тяжесть, форма), и воспринимаемые субъективно (цвет, вкус, запах). Восприятие первичных качеств зависит от восприятия вторичных. Например, нельзя воспринять протяженную прямую линию без оттенения, проявления ее контрастными тонами. Без субъективного познавательного обеспечения любая кажущаяся физическая очевидность останется невидимой, неразличенной. Первичные качества так же изменчивы, как и вторичные. И первичные, и вторичные качества — это всего лишь ощущения или идеи. Ни чувства, ни ум никак не удостоверяют нас, будто существует вещь, отличная от идеи и самостоятельно стоящая за ней. Понятие материи, по Беркли — вообще фикция. Реально существует одна только духовная субстанция.

 

Некоторые идеи мы в силах вызывать в нашем уме по собственному желанию. Есть иллюзии, обманы восприятия. Но есть идеи, менять которые по произволу мы бессильны. Раз есть идеи, которые не подчиняются нашей воле, значит, существует другой, бесконечно более могучий дух, который их произвел, а мы их лишь воспринимаем. Этот высший Дух и есть Бог. Он порождает идеи внешних вещей и возбуждает в нас ощущения. Систематический порядок и связь идей, порождаемых Богом, называется у людей законами природы. Идеи, которые запечатлеваются в нас Творцом, называются действительными вещами. Идеи, образы вещей выглядят так, как будто бы они были настоящими материальными вещами. Но это только как будто бы - на самом деле они только образы, вложенные в наше сознание Богом.

 

Когда люди перестают воспринимать некую вещь, та не исчезает, эта вещь продолжает существовать в божественном сознании, утверждает Беркли. Если в комнате муха, то перестает ли она существовать, когда все выходят из комнаты и ее некому воспринимать? Нет, отвечает Беркли, муха остается - в восприятии Бога.

 

Учение Беркли продемонстрировало, что материалистический эмпиризм Бэкона и Гоббса легко переводится в свою противоположность — абсолютный идеализм. Для материалистов и эмпиристов было почти непреодолимой проблемой – как материальное из внешнего мира становится духовным, идеальным в нашей голове? (Идеальное не в смысле совершенное, а как связанное с идеей, мыслью). Ведь одно не одноприродно, неодносущностно другому. А для Беркли та же в принципе проблема повернулась другой стороной – как можно от сознания, духовного, идеального, только которые мы и видим в себе самих, перескочить к материальному, внешнему, чужеродному. В обоих случаях это проблема барьера, перерыва, скачка «материя – сознание». Беркли и сказал, что скачка никакого нет и не требуется, мы в любом случае остаемся в границах нашего сознания, духовного, идеального, а внешняя материя – только кажущаяся, ненастоящая проекция изнутри вовне.

 

Забегая вперед, можно добавить, что такой же вывод, только с противоположной исходной позиции, делали вульгарные материалисты XIX века. Они полагали, что мысль в голове вполне материальна и ничего духовного, идеального в принципе не существует, это иллюзия. Французский врач Пьер Кабанис, например, считал, что мысль – это материальная секреция материального же мозга, а немецкий врач и физиолог Карл Фохт всерьез утверждал, что мозг выделяет мысль подобно тому, как печень выделяет желчь.

 

Дэвид Юм по своему умонастроению был скептиком и довел до логического конца эмпиризм Локка. Ядро его методологической проблематики, нашедшей отражение в трактате о человеческой природе, вышедшем в 1739-1740 гг., сводится к субъективизации как “первичных”, так и “вторичных” качеств. Придав решающее значение данным органов чувств в познании реальности, Юм остановился в сомнении перед вопросом о самостоятельном бытии реальности. Но Юм все же не шел так далеко, как Беркли, который вообще отверг независимое существование внешнего мира.

 

Юм выступил против ряда основополагающих методологических допущений, в первую очередь, понятия причинности. Юм категорично настаивал на том, что “знание отношения причинности отнюдь не приобретается путем априорного размышления, но проистекает исключительно из опыта”. Согласно Юму, “все наши заключения относительно причин и действий основаны исключительно на привычке и... вера является актом скорее чувствующей, чем мыслящей части нашей природы”. Отсюда его попытка доказать, что к признанию существования связи между объектами ведет нас даже не столько “опыт, а привычка или механизм ассоциации”.

 

Сколько бы мы ни наблюдали ранее, что Солнце всегда вставало утром и на востоке, из этого тем не менее с полной необходимостью не следует, что оно встанет завтра и в той же стороне. Мы к этому привыкли, мы этого ожидаем, мы в это верим, но мы принципиально не вправе утверждать, что это происходит в силу неизбежного закона, приписывая такие законы природе. От наблюдения частоты и постоянства явления неправомерен дедуктивный скачок к утверждению о причинной необходимости явлений, считает Юм.

 

 










Последнее изменение этой страницы: 2018-04-12; просмотров: 516.

stydopedya.ru не претендует на авторское право материалов, которые вылажены, но предоставляет бесплатный доступ к ним. В случае нарушения авторского права или персональных данных напишите сюда...